Для многих сторонних немецких наблюдателей действия России в отношении Украины представляются импульсивными и нелогичными. Чего, собственно говоря, добивается Кремль от Киева? Какие политические цели преследует? Каковы глубинные причины российско-украинского конфликта?

Год, прошедший с момента его начала, события на востоке Украины и внутриполитические процессы в самой России дали немецким аналитикам пищу для размышлений. И вот к каким выводам пришли некоторые из них.

Провал прежней политики Кремля

Руководитель программ Восточной Европы и Центральной Азии в Германском обществе внешней политики Штефан Майстер (Stefan Meister) называет отправной точкой конфликта провал прежней политики российского руководства в Украине.

После отстранения от власти президента Виктора Януковича, на которого делалась ставка, Москва, по его словам, перешла от стратегии гибкого давления к жесткому прессингу. При этом, считает аналитик, преследуются три основные цели.

Первая — сохранить Украину в сфере российского влияния, не допустить ее дрейфа в сторону НАТО и Евросоюза. Вторая — обострить отношения с Западом, противостояние с которым теперь необходимо для легитимации путинской системы власти. Третья цель — доказать невозможность и несостоятельность внутриполитической трансформации, смены режима по сценарию Майдана.

«Речь идет и о том, — говорит Майстер, — кто устанавливает принципы и нормативы для постсоветского пространства: Путин с его системой власти или общественное движение типа Майдана».

Эксперт боннского Международного центра конверсии Андреас Хайнеман-Грюдер (Andreas Heinemann-Grüder) согласен с таким тезисом. При этом, однако, он ищет ответ на вопрос о глубинных причинах российско-украинского конфликта и возможных сценариях дальнейшего развития событий в особенностях самого политического режима в России.

«Культ харизматичного лидера»

Хайнеман-Грюдер видит наличие в стране «культа харизматичного лидера, культа личности, напоминающего 30-е годы прошлого века». Аналитик обращает в этой связи внимание на крайне низкий уровень доверия россиян к институтам государственной власти как таковой, что компенсируется ожиданиями, связанными с личностью самого Путина, способного, по их мнению, решить все проблемы.

Динамика развития внутриполитического процесса в России, по оценке Хайнемана-Грюдера, напоминает ситуацию в Европе в период между двумя мировыми войнами, когда здесь росла популярность фашистских движений. «В России есть партия-гегемон, — констатирует он, — есть запредельное влияние органов безопасности на принятие внутри- и внешнеполитических решений, есть не только элита исполнительной власти, но и публицисты, священники, философы, профессора, которые также оказывают ментальную поддержку путинской власти».

Отношение к Украине это имеет самое непосредственное, поскольку, считает Хайнеман-Грюдер, Москва стремится навязать собственную антилиберальную модель государственного устройства соседним странам.

Украине завидуют?

Немецкий политолог, старший научный сотрудник Института евроатлантического сотрудничества в Киеве Андреас Умланд (Andreas Umland) объясняет массовую поддержку россиян аннексии Крыма и их одобрение политики Путина в отношении Украины их подсознательной завистью.

«По сути дела россияне знают, — поясняет он, — что вся эта система с коррупцией, олигархами и чекистами никуда не годится, а теперь — после поляков, болгар и даже сербов, подавших заявку на вступление в ЕС — и украинцы избавляются от такой системы, показывают, что оказывается можно жить иначе».

В меньшей степени причину неприятия россиянами процессов, происходящих в Украине, Умланд видит в росте крайнего национализма в России.

«Националистические идеологии, конечно, играют большую роль в легитимации действий России в Украине, — указывает он, — но движущие силы этого конфликта не носят идеологического характера, они связаны с задачей сохранения коррупционной системы, а не достижение неких трансцендентальных целей».

Четыре идеологии

К тому же, в России бытуют, по оценке Умланда, четыре националистические идеологии, плохо стыкующиеся друг с другом. «Есть этноцентризм, где речь идет об этнических русских, о русской крови — перечисляет он, — есть панславизм, сторонники которого, как это ни курьезно, до сих пор считают украинцев братским народом, ратуют за особые отношения с Беларусью, Сербией, Болгарией, иногда — через православный аспект — с Грецией, Кипром».

Третья идеология в анализе Умланда — евразийская, с различной степенью радикальности, а четвертой придерживаются те, кто видит в России альтернативную, «истинную Европу», опирающуюся на традиционные консервативные ценности. Эксперт указывает на противоречивость таких концепций, их причудливое переплетение, что приводит к весьма экзотическим умозаключениям применительно к Украине. Вместе с тем он считает, что российский национализм не следует переоценивать.

Состояние националистического психоза, в котором, по мнению Умланда, сейчас находится население России, «создано искусственно для того, чтобы скрыть истинную циничную политическую цель: заполнить возникший вакуум легитимации существующей системы власти».

Источник: Deutsche Welle