О целях России в войне с Украиной

Так принято в наше время, в этом составная часть так называемой гибридной войны. Именно поэтому употребляются заменители этого слова, типа конфликт, кризис и т.д. Тем не менее, агрессор фактически ввел свои войска на нашу территорию, и нам необходимо сделать соответствующие выводы. О военных и дипломатических составляющих уже приходилось писать, теперь — о других составляющих.

Каждая война как вооруженный конфликт и продолжение политики другими средствами должна иметь стратегическую цель. Например, захват чужой территории, приобретение каких-то преимуществ в торговле и т.д. Примером последних могут служить так называемые опиумные войны европейских держав с Китаем. За небольшим исключением, тогда не шла речь о захвате китайской территории, но Пекину навязывались торговые договоры, дающие огромные торговые преференции европейским странам, в первую очередь — Великобритании.

Какие же цели преследовал Путин, начиная конфликт на востоке Украины, перешедший в практически открытую интервенцию? Ответ не так прост, как кажется на первый взгляд.

Политолог Станислав Белковский в одной из передач на московском телеканале «Дождь» отметил, что Путин по принципу своего мышления не стратег, а тактик. Предпринимаются какие-то шаги во внутренней и во внешней политике, и в зависимости от результата предыдущего действия, производится следующее, часто прямо противоположное. Косвенно это подтверждает фраза Путина, что аннексия Крыма осуществлялась буквально с колес. Попытались дестабилизировать ситуацию на полуострове. Получилось. Реакция разбалансированной украинской власти была слабой, мир долго приходил в себя от такой наглости. Как заправский международный гангстер, Путин решил быстро присвоить себе чужое. На первый взгляд, получилось. Тогда решили действовать похожим образом и на Донбассе. Типичная рефлекторная политика без четко сформулированной цели. Кроме одной, но самой важной — сохранение на неопределенно долгий период режима личной власти. Математически это, так называемая, неконструктивная теорема. В ней формулируется утверждение, корректно доказывается, что такой факт есть, но не указывается способ реализации. Вот здесь и начинаются проблемы Путина.

Объективно причин конфликтовать с Украиной — и тем более — осуществлять интервенцию на ее территорию у Кремля нет. Европейский курс Киева, дополненный через некоторое время евроатлантическим, никакой угрозы экономике, финансам — и тем более — безопасности России не несет. В конце концов, страны Балтии и Польша являются членами ЕС и НАТО, граница с ними проходит вблизи от Санкт-Петербурга — и ничего, стоит государство российское. Да и Альянс — чисто оборонительный, воевать с Россией не хочет, причин по большому счету тоже нет.

Казалось бы, столь простые истины должны прекрасно понимать в Кремле. Однако наблюдается нечто прямо противоположное.

Внутриполитический режим Путина ветшает. Энергоресурсная игла теряет остроту. Добыча нефти не растет, более того, со следующего года начнет падать. С газом ситуация — не лучше. Тем более, что западные санкции заблокировали поставки соответствующего оборудования и комплектующих. Отметим к этому быстрый износ и частую замену значительной части активного оборудования на нефтяных и газовых скважинах, что происходит в силу технологических причин, которые пока изменить невозможно. Отсюда — сокращение доходов российского бюджета и вытекающие из этого проблемы.

Психологически Путин и его ближайшее окружение категорически не хотят реформирования страны. Они напуганы тем обстоятельством, что чуть тронув с места советскую и партийную систему, Горбачев ее практически обвалил. Повтора этого Путин не хочет и боится, поэтому в стране возобладали консервативные тенденции, поддержанные значительной частью военных, чекистов, бюрократического аппарата и церковью.

Однако денег от этого в бюджете не прибавляется. Милитаризация страны, ее неэффективная реализация, объективный рост издержек на добычу и экспорт энергоресурсов требует принятия вполне конкретных мер по консолидации режима и окружающего пространства. По примеру других авторитарных правителей обратились к внешней политике.

В силу того, что на Украине случился Майдан и свержение режима Януковича, она показалась наиболее предпочтительным объектом для агрессивных действий. В то же время другие пограничные страны, как например, Казахстан тоже предупреждены, что и они не имеют никакого иммунитета от подобных захватнических действий.

В отличие от Крыма, Донбасс Москве не нужен. Ни в каком виде. Даже в приднестровском варианте. Если подобное осуществить, то нужно брать регион на обеспечение, а Россия не может переварить Крым, и ее финансисты с ужасом думают об этой черной финансовой дыре.

Здесь есть два варианта возможных действий Кремля.

Во-первых. Борис Немцов в журнале «Новое время» пишет, что Путин добивается расчленения Украины. «Тут народ спрашивает, чего добивается Путин, воюя с Украиной? Так он уже сам и ответил: «Нужно приступить к переговорам о политической организации общества и государственности на юго-востоке Украины». Итак, Путин добивается расчленения Украины и создания на востоке страны марионеточного государства Новороссия с полным экономическим и политическим контролем из Кремля. Ради этой цели он ввел войска, включая десантников и кадыровцев, поставляет на восток оружие и боевую технику, ради этой цели обрек Россию на изоляцию и санкции. Ради этой параноидальной цели гибнут русские и украинцы… Но есть и другое объяснение.

В его кровавых действиях, в разжигании братоубийственной войны прослеживается главная цель — удержание личной власти и денег любой ценой. Украина дала пример антикриминальной революции, свергнувшей вора-президента. Ах, вы посмели выйти на улицу и свергнуть Президента? За это Украину надо наказать. Чтобы, не дай Бог, русским мысль о революции не пришла в голову.

Во-вторых. Марат Гельман в том же журнале приводит слова Владимира Лукина, который в свое время занимался в России соблюдением прав человека. «Забудь про ДНР и ЛНР. Задача состоит в том, чтобы объяснить Порошенко, что он не может победить. Никогда. Войска, считай, не вводили. Но введут ровно столько, сколько нужно, чтоб Порошенко это понял и сел за стол переговоров с теми, с кем Путин решит. С людьми полностью подчиняющимися. Эти же люди параллельно создадут политическое крыло нынешних сепаратистов в Киеве (может уже создают, я не в курсе). По словам Лукина, и Донецк, и Луганск останутся в составе Украины в качестве гарантии невступления страны в НАТО. Смысл требований федерализации — в том, чтобы референдум о вступлении в те или иные блоки проходил отдельно по каждому региону, и если хоть один против — страна не вступает».

Примерно такого же мнения руководитель Института украинской политики Константин Бондаренко. В московской «Независимой газете» он отметил, что «Создаются условия, которые Москва могла бы использовать для принуждения Киева к переговорам. На переговорах может быть выдвинуто два условия: сохранение Украиной внеблокового статуса, то есть ее невступление в НАТО, а также федерализация страны».

Оба варианта по большому счету не противоречат друг другу и отражают отсутствие четкого плана Кремля в отношении Украины. Если получится добиться сецессии Донбасса, пусть и в виде какого-то приднестровского варианта, то дальше будет видно, как действовать. Главным будет дестабилизация Украины, уменьшение ее территории и прокладывание сухопутной связи с Крымом. Гарантом осуществления и закрепления такого положения будут российские войска, например, под видом миротворцев. Международного мандата не будет, но Кремль на данном этапе это не останавливает. Если украинские войска начнут наступление, то они будут стрелять уже по так называемым миротворцам, и повторится грузинский вариант Кавказской войны 2008 года. Придется свои войска защищать, и так подведомственному населению России будут объяснять поток грузов-200 из Украины. Ведь долго сохранять его в тайне не получится.

Если по каким-то причинам такой агрессивный план не пройдет, то Киев будут шантажировать переходом к войне на истощение. Российских войск в Донбассе будет становиться все больше, и военные действия захватят большую часть восточной и центральной Украины. Не хотите войны? Соглашайтесь на выдвинутые условия.

В жизни каждый из таких планов в чистом виде не будет реализован. Скорее, мы будем иметь дело с их сочетанием. При этом роль и вес составляющих (в зависимости от обстоятельств) будут меняться. Многое будет зависеть и от внутреннего положения в России. Насколько быстро шовинистический туман в головах значительной части населения будет рассеиваться под влиянием самых разных обстоятельств. В том числе и из-за нежелания части военнослужащих воевать на Украине. Какая-то часть из них, судя по имеющейся информации, предпочтет уволиться из армии, а некомплект в дивизиях — весьма серьезная причина для деэскалации конфликта.

Как же действовать Киеву?

Во-первых. Четко осознавать, что стратегический план в отношении Украины отсутствует, а тактика обусловлена конкретными обстоятельствами. Московские заявления есть не что иное, как откровенный шантаж и попытка психологического давления вместе со всевозможными провокациями. Если это так, то на первый план выходит военная составляющая войны. Ее успешный для нас ход определяется способностью власти принципиально изменить подход к ней.

Во-вторых. Переговоры в Минске и любые другие должны вестись исключительно по техническим вопросам, Например, освобождение заложников и обмен пленными. Все остальное является нашим внутренним делом и обсуждению с агрессором не подлежит.

В-третьих. Отказ от внеблокового статуса должен быть немедленно юридически закреплен, как и евроатлантический курс — перспективная цель. Мнение наших европейских партнеров нужно выслушивать, но действовать исходя из наших интересов.

И это наряду с чисто военным фактором будет лучшим ответом на все агрессивные планы Путина.

Хочет хозяин Кремля войны? Он ее получит. И тогда посмотрим, у кого нервы крепче.

Юрий Райхель

* * *

«Речь идет о том, чтобы это оформление ни к чему не обязывало саму Россию, но создавало проблемы для Украины на ее европейском пути...»

Максим Розумный, доктор политических наук, заведующий отделом политических стратегий Национального института стратегических исследований:

Заявление Путина говорит о том, что Россия все же делает ставку на организационное оформление той территории, которую сегодня контролируют «ЛНР-ДНР», и на возможное ее расширение. Причем, речь идет о том, чтобы это оформление ни к чему не обязывало саму Россию, но создавало проблемы для Украины на ее европейском пути и при принятии других важных решений. Речь идет о том, чтобы сделать плацдарм для дальнейшего давления и для проведения следующих враждебных Украине акций, а также, чтобы Украина имела такой якорь в «русском мире», за который ее можно было бы держать и корректировать ее внутренне- и внешнеполитический курс.

«Сохранение лица Путина» — это совершенно ошибочный путь. Сейчас на Украине проводится «крымский сценарий» с забрасыванием «зеленых человечков» без опознавательных знаков — это скорее указывает на то, что Путин значительно меньше заботится о "чистоте" своего лица, чем о собственном стратегическом или тактическом преимуществе.

Заявление Меркель о том, что Германия не будет предоставлять Украине военную помощь — в этом отражается специфическая немецкая ситуация. Возможно, немецкое общество, государственное руководство и сама Меркель чувствительны к российской пропагандистской риторике о «фашистах», «хунте» и т.д. Здесь и специфика немецкой ситуации после Второй мировой войны по поводу контроля за поставками вооружения и др. Я думаю, что поставки Украине оружия из Германии в условиях нашего почти открытого конфликта с Россией — это не совсем удобное позиционирование для Меркель и каких-либо политических сил в ФРГ. Это скорее символический аспект этого вопроса. А прагматичный аспект может состоять в том, что стратегии Меркель и Путина сходятся в том, чтобы озвучивать мнение относительно конфликта на востоке Украины о якобы невозможности его решения военным путем. Конкретно речь идет о невозможности украинских вооруженных сил преодолеть сопротивление упомянутых террористических организаций. Меркель это постоянно декларирует, и было бы странно, если бы она заявила, что военное решение невозможно, но Германия все равно предоставила бы нашему государству оружие. В этом есть своя логика, которая сводится к печальному для нас выводу: организационное оформление квазигосударственного образования на востоке Украины, скорее всего, является уже согласованным вопросом в Европе и России.

«Мирный план» Порошенко для них абсолютно приемлем и, очевидно, вступает в состояние реализации в момент, когда официальная украинская сторона даст согласие на политическое оформление «ЛНР-ДНР». К этому моменту план будет постоянно срываться российской стороной с помощью различных контрнаступлений. Сегодня Иловайск — это прежде всего военная проблема — координация, обеспечение ВСУ, но вместе с тем он становится фактором политики. Прежде всего политики внутренней, когда во время избирательной кампании более патриотичные политики обвиняют менее патриотичных. С другой стороны, Иловайск стал фактором внешней политики — это живая иллюстрация тезиса, о котором говорит Меркель, на котором настаивает Путин, и, возможно, со временем уже озвучит и украинская сторона, — что решить проблему «ЛНР-ДНР» военным путем невозможно. Поскольку в этом пункте завязаны серьезные геополитические мотивы, найти правду по свежим следам вряд ли возможно.

«Воплощение «мирного плана Порошенко» зависит от поддержки Запада и поставок Украине оружия»

Виктория Подгорная, политолог:

Чрезвычайно странно, что Дмитрий Песков опровергал заявление Путина о «Новороссии». Конечно, это несколько эмоциональная позиция президента РФ, который чувствует после трагедии под Иловайском, что у него появилась преимущество, ведь он ввел из России на территорию Донетчины почти восемь тысяч российских кадровых военных. Это заявление иллюстрирует его мнение, подтвержденное затем утечкой информации со стороны Марата Гельмана, который разговаривал с представителем команды Путина. Эта позиция в том, что они хотят получить Донецкую и Луганскую области как аналог Приднестровья. Это плацдарм для дальнейших наступлений на Украине и для развития полной «Новороссии», в которую входил бы не только восток, но и юг страны, чтобы соединить его с молдавским Приднестровьем и создать единую дугу. Это будет катастрофический сценарий для Европы, поскольку будет существовать зона, которая полностью будет перекрывать выход к морю для Украины и для большинства стран Восточной Европы, которые пользуются нашими портами. Но я надеюсь, что этого не произойдет, поскольку настроения на юге Украины — не те, какими их считает Путин, — они, наоборот, антироссийские. Даже в Херсоне люди сами разгоняют участников сепаратистских митингов. Поэтому этот сценарий для него маловероятен, и он может привлечь военную силу, а не сепаратизм, использовать вооруженные силы и шаг за шагом двигаться по территории нашего государства, держа в напряжении Украину и весь Запад. Именно государственность «Новороссии» он хочет навязать на переговорах в Минске.

Выступление на CNN Збигнева Бжезинского говорит о том, что на Западе — не такая уж плохая ситуация с Украиной. Там произошел некоторый излом, ведь даже Бжезинский, который был сторонником Realpolitik, увидел в действиях России попытки восстановления империи. Он сказал, что даже Китай в раздумьях и волнениях относительно такой позиции РФ. Поэтому Запад не просто обеспокоен — он сейчас принимает решение, и Бжезинский сказал об этом. Прежде всего США работают над этим, хотя позиция Обамы является слабой и непонятной — это соответствует позиции страны, которая еще не приняла решения о военной помощи. Бжезинский настаивает на необходимости широкой военной поддержки Украины оружием, потому что США видят, что украинцы, несмотря на тяжелые потери, борются и ищут пути усиления своих военных позиций. И это находит благосклонное понимание со стороны Америки.

Что касается позиции Меркель. Конечно у Европы — позиция слабее, чем у США, она не готова бороться с Россией, и у нее — большая энергетическая зависимость. И продажа немецкой газовой компании RWE «Газпрому» о многом говорит — продолжается сотрудничество Германии с Россией на энергетическом направлении. Конечно, это одна из причин, почему они не предоставляют нам оружие. Курдам предоставляют, а нам — нет, хотя у нас ситуация кажется более понятной, ведь осуществляется откровенная агрессия относительно украинцев, которые не нарушают никаких международных норм и законов. Поэтому то, что говорит Меркель, свидетельствует: Германия не является сторонником сценария, по которому Украина получила бы какие-либо преференции. Она демонстрирует большую приверженность России, а исход встречи канцлера ФРГ с Порошенко показывает, что она выступает за план, близкий к интересам Кремля. Этот план связан с тем, что озвучивал Путин — он хочет получить «Приднестровье» в составе Донецкой и Луганской области. Но не вся Донецкая и Луганская области являются сторонниками России, занятыми российскими войсками — таких чуть больше трети. Но Путин надеется создать зону постоянного конфликта и нестабильности на Украине. Это план дальнейшего строительства оси до Приднестровья. Она будет перекрывать выход на Ближний Восток, и это противоречит интересам глобальных игроков — ЕС и США. Конечно, такой сценарий не находит поддержки на Западе, поэтому сейчас там происходят переговоры с участием США и даже Италии — об этом тоже сказал Бжезинский.

Украина в этой ситуации рассматривается как жертва, ведь Путин услышал запах крови, поэтому продолжает идти дальше, его аппетиты растут, требования к Украине становятся все более жесткими, и он уже пользуется военной силой — это типичное поведение для диктаторов. И здесь уже вопрос не к Украине, а к Западу — когда он поймет, что надо вмешаться в ситуацию и предоставить нам оружие, поскольку Путин будет посягать не только на Украину, но и на интересы США и ЕС. Поэтому подобные заявления Путина являются вызовом Западу, ведь есть реальная угроза повторения конца 30-х гг. ХХ века. И чем раньше Запад поддержит Украину, тем лучше и быстрее будет результат. А затягивание с этим процессом является опасностью для всего мира, и позиция Меркель по невмешательству и двойным стандартам ослабляет и Украину, и сам ЕС.

Воплощение «мирного плана Порошенко» зависит от поддержки и поставок Украине оружия. Ведь наша проблема не в боевом духе — наоборот, он очень высокий. У нас есть и военный резерв, поэтому, если дать украинским военным современное оружие, они не будут проигрывать. А без повышения военно-технической боеспособности будет возникать ситуации, когда российские вооруженные силы будут побеждать, ведь их армия имеет преимущества по количеству военных и их оснащению.

Международные переговоры сейчас заходят в тупик, ведь амбивалентная позиция Европы провоцирует агрессора на дальнейшие, более агрессивные действия. Поэтому никакие переговоры не будут иметь смысла, потому что Путин будет усиливать свои требования, пока будет чувствовать запах крови. Западу надо определиться.

Источник: Про цілі Росії у війні з Україною