Но настоящих шпионов найти трудно. А вот безоружную 52-летнюю женщину со зрением плюс три с половиной найти оказалось проще простого — тем более, что она и не пряталась.

Весной Ирина помогала украинской армии, собирала пожертвования и возила продукты, медикаменты и одежду. Сотрудничала с украинскими волонтерами. Вокруг было много сочувствующих, и, по словам Ирины, люди охотно давали деньги. Однажды она сделала фото закупленного на своем планшете — чтобы отчитаться за пожертвования. Впоследствии она сильно пожалела об этом.

Когда война пришла в Ясиноватую, все соседи уехали.

«Я осталась, потому что у меня такой странный характер. Кормила всех животных по улице, когда стихали бомбежки. У нас был хороший дом, который мы строили 18 лет, три кошки и две собаки, аквариум. Был подвал, где я пряталась от бомбежек. Я себе говорила, что войн на земле было много, и люди переносили эти войны и выживали. И я должна это сделать», — рассказала она ВВС.

Ирина не считает себя героем: «Я уже не могла помогать солдатам. Я осталась просто как женщина, которая хотела сохранить свой дом и кормить животных, что остались в одиночестве. Я надеялась защититься от мародерства. Мне не удалось».

«Пыталась обезопасить людей»

По словам Ирины, кто-то рассказал о ее связи c украинской армией батальону «Восток». Боевики приехали в Ясиноватую и задержали Ирину во дворе, когда она поливала цветы. Завязали глаза, надели наручники и увезли на свою базу на допрос.

«Я старалась ничего не говорить из всех сил. Я сказала все свои пароли, но пыталась обезопасить людей, которых я знала», — вспоминает она.

По словам Ирины, после неудачных допросов ее отправили на первый этаж, как она говорит, «к осетинам».

«Там разговор был совсем другой. Меня били, надо мной издевались, стреляли мне возле ушей из пистолета, угрожали меня садистски насиловать, рассказывали, как это будет происходить».

«Один из них возненавидел меня больше всех. Он подозвал меня к решетке камеры, открывал решетку, требовал, чтобы я стояла ровно, разгонялся и бил меня ногой в грудь. Я летела к стене и еще минут десять не могла нормально дышать. Это их очень сильно забавляло».

«Особенно страшно было, когда привезли какого-то мужчину, задержанному просто по телефонному звонку. Я его не видела, но его били, и он сильно кричал. И я кричала, ползала по полу и молила, чтобы меня застрелили».

«Били в основном женщины»

Но убивать Ирину не собирались. Вместо этого ей нацепили на шею плакатик со словами «Она убивает наших детей», надели украинскую символику и повезли к центру Донецка.

«Я держалась за этот столб, чтобы не упасть. Меня били прикладом по ногам. Какая-то женщина раздавила на моем лице два помидора. Я была вся в слезах и синяках. А местные люди подходили, фотографировались на моем фоне, им было это интересно».

С хороших машин выходили молодые красивые ребята. Сначала один фотографировался со мной, потом они менялись. Но мужчины меня не били, а били в основном донецкие женщины. Били с какой-то садистской жестокостью. Одна бабушка била меня палкой, на которую она опиралась при ходьбе — по спине, по плечам и по голове».

Ирину обвинили в том, что она была наводчицею украинской армии.

Доказательств не было, но их никто и не спрашивал. Ирина понимает, что после многочисленных бомбардировок жилых кварталов Донецка и Ясиноватой даже предполагаемый наводчик или корректировщик становится особенно ненавистным для местного населения.

«Я молилась об одном: чтобы меня убили. Фотография не отражает всего, что там происходило. Вокруг меня постоянно были вооруженные люди, они смеялись и обсуждали, что бы еще такое со мной сделать, рассказывали свои варианты пыток».

Так она стояла, по ее словам, часа три, держась за столб.

«Под конец я увидела двух людей, они были какие-то уравновешенные, никакого выражения на лице. Этим они сильно выделялись». Это были иностранные журналисты, они сфотографировали Ирину и отошли.

«Пусть они несут свою веру»

Журналисты связались с командиром батальона «Восток» Александром Ходаковским.

Он не знал, что Ирина находится на его базе. Он был возмущен, рассержен на своих сотрудников и распорядился её освободить. Спросил, кто её бил. «А как я могу сказать, кто меня бил? Я сказала ему, что тот, который бил меня ногой в грудь, был на вид наиболее из них интеллигентный», — говорит она.

Господин Ходаковский объявил журналистам и своим ополченцам, что Ирина не совершила никакого преступления, снял с нее все обвинения, и дал ей в сопровождение бойца из своего батальона.

«Этот боец ранее был украинским милиционером. Мы разговаривали по дороге, он рассказывал мне о своей семье. Когда мы расставались, я обняла его. Не знаю, как это люди воспримут. Но этот человек не сделал мне ничего плохого».

Выезжая из Донецка, Ирина размышляет о тех, кто там остался.

«Что сказать женщинам Донецка? Пусть они несут свою веру в ДНР и в освободителей до конца жизни. Это их право».

«А всем, кто еще не уехал, и кто не поддерживает ДНР, хочу сказать: не шутите и не играйте с огнем! Я была неправа, оставшись на оккупированной территории. Эти люди не шутят. Пощады не будет. Кто может — езжайте. Пусть выживут нормальные люди».

Источник: Катування Ірини Довгань: я молилась, щоб мене застрелили