Как это было: Хронология передачи Крыма в состав Украины в 1954 году

Вопреки распространенным в последние годы российским мифам, включение Крыма в состав Украины не было единовременным незаконным «подарком» Никиты Хрущева, а продолжалось более полугода и целиком отвечало тогдашнему законодательству.

В течение первой половины 1954 года Крым, являвшийся на тот момент областью России, был включен в состав Украины. Причины этого до сих пор однозначно не определены и продолжают вызывать споры историков. Однако вопреки распространенным в последние годы российским мифам, этот акт, во-первых, не был единоличным «царским подарком» Никиты Хрущева, а во-вторых, не сводился к какому-то одному документу, легитимность которого можно было бы оспорить.

Процесс присоединения Крыма к Украине продолжался более полугода и прошел все предусмотренные тогдашним законодательством этапы. И даже несмотря на то, что правомочность Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля обоснованно подвергается сомнению, включение Крыма в состав Украины все равно состоялось в соответствии с советской Конституцией, пусть де-юре и позже — 12 мая (с момента опубликования Закона «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР»). Позже украинская принадлежность Крыма и Севастополя была подтверждена Конституцией УССР 1978 года.

25 января 1954

На заседании Президиума ЦК КПСС под председательством главы советского правительства Георгия Маленкова принимается принципиальное решение о включении Крыма в состав Украины.

1 февраля 1954

Предложение о порядке проведения специального заседания Президиума Верховного Совета СССР, посвященного передаче Крыма, отправляется на рассмотрение Никите Хрущеву.

5 февраля 1954

Совет Министров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики принимает Постановление о целесообразности передачи Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. В качестве причины называется «территориальное тяготение Крымской области к Украинской ССР, общность экономики и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР»

В этот же день Председатель Совета Министров РСФСР Александр Пузанов отправляет письмо в Президиум Верховного Совета РСФСР с предложением рассмотреть вопрос о передаче Крыма Украине

В этот же день Президиум Верховного Совета РСФСР принимает Постановление о передаче Крыма Украине и вносит его на утверждение Президиума Верховного Совета СССР. Используется формулировка: «Учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР»

9 февраля 1954

Президиум Верховного Совета РСФСР сообщает Клименту Ворошилову о принятом 5 февраля Постановлении.

Учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР, Президиум Верховного Совета РСФСР считает целесообразным передать Крымскую область из состава РСФСР в состав Украинской ССР.

Передача Крымской области в состав Украинской Советской Социалистической Республики отвечает общим интересам Советского государства, будет способствовать развитию экономики Украины, еще большему укреплению нерушимой дружбы и братских связей между украинским и русским народами.

Президиум Верховного Совета РСФСР 5 февраля 1954 г. принял постановление о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР и вносит его на утверждение Президиума Верховного Совета.

Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР
М. Тарасов

Секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР
И. Зимин 

12 февраля 1954

Президиум ЦК КПУ утверждает проект постановления Президиума Верховного Совета УССР о передаче Крыма.

13 февраля 1954

Президиум Верховного Совета Украинской ССР принимает Постановление «О представлении Президиума Верховного Совета РСФСР по вопросу передачи Крымской области в состав УССР».

15 февраля 1954

Президиум Верховного Совета УССР сообщает Клименту Ворошилову о принятом 13 февраля Постановлении.

Президиум Верховного Совета Украинской ССР 13 февраля 1954 г. принял Постановление по вопросу передачи Крымской области из состава Российской СФСР в состав Украинской ССР и вносит его на утверждение Президиума Верховного Совета СССР.

Председатель Президиума Верховного Совета Украинской ССР
Д. Коротченко

Секретарь Президиума Верховного Совета Украинской ССР
В. Нижник

19 февраля 1954

Проходит заседание Президиума Верховного Совета СССР, на котором рассматривается вопрос о включении Крыма в состав Украины. Решение принимается единогласно.

В тот же день Президиум Верховного Совета СССР издает Указ «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР».

9 марта 1954

В «Ведомостях Верховного Совета СССР» № 4(798) публикуется Указ, принятый 19 февраля.

16 апреля 1954

Вопреки российскому мифу, город Севастополь не остался в составе РСФСР, а вместе со всей Крымской областью был передан Украине. Секретарь Крымского обкома КПУ Дмитрий Полянский обращается в ЦК КПУ с просьбой подтвердить статус Севастополя как города республиканского подчинения в составе УССР

26 апреля 1954

Верховный Совет СССР принимает Закон «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР».

Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик постановляет:
1. Утвердить Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1954 года о передаче Крымской области из состава Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в состав Украинской Советской Социалистической Республики.
2. Внести соответствующие изменения в статьи 22 и 23 Конституции СССР.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР
К. ВОРОШИЛОВ

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
Н. ПЕГОВ

В тот же день Верховный Совет СССР принимает Закон «Об утверждении Указов Президиума Верховного Совета СССР», которым закрепляет изменения в советской Конституции: Крым вычеркнут из списка административно-территориальных единиц РСФСР и внесен в список административно-территориальных единиц УССР.

Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик постановляет:

1. Утвердить Указы Президиума Верховного Совета СССР:

от 3 декабря 1953 года «Об образовании Магаданской области»;

от 6 января 1954 года «Об образовании в составе РСФСР Балашовской области»;

от 6 января 1954 года «Об образовании в составе РСФСР Белгородской области»;

от 6 января 1954 года «Об образовании в составе РСФСР Каменской области»;

от 6 января 1954 года «Об образовании в составе РСФСР Липецкой области»;

от 7 января 1954 года «Об образовании в составе РСФСР Арзамасской области»;

от 7 января 1954 года «Об образовании в составе Украинской ССР Черкасской области»;

от 4 февраля 1954 года «О переименовании города Проскурова в город Хмельницкий и Каменец-Подольской области в Хмельницкую область»;

от 15 февраля 1954 года «Об упразднении Измаильской области Украинской ССР».

В связи с этим, а также в соответствии с Законом СССР от 26 апреля 1954 года «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР» внести необходимые изменения и дополнения в статьи 22 и 23 Конституции СССР, изложив эти статьи следующим образом:

«Статья 22. Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика состоит из краев: Алтайского, Краснодарского, Красноярского, Приморского, Ставропольского, Хабаровского; областей: Амурской, Арзамасской, Архангельской, Астраханской, Балашовской, Белгородской, Брянской, Великолукской, Владимирской, Вологодской, Воронежской, Горьковской, Грозненской, Ивановской, Иркутской, Калининградской, Калининской, Калужской, Каменской, Кемеровской, Кировской, Костромской, Куйбышевской, Курганской, Курской, Ленинградской, Липецкой, Магаданской, Молотовской, Московской, Мурманской, Новгородской, Новосибирской, Омской, Орловской, Пензенской, Псковской, Ростовской, Рязанской, Саратовской, Сахалинской, Свердловской, Смоленской, Сталинградской, Тамбовской, Томской, Тульской, Тюменской, Ульяновской, Челябинской, Читинской, Чкаловской, Ярославской; автономных советских социалистических республик: Татарской, Башкирской, Дагестанской, Бурят-Монгольской, Кабардинской, Коми, Марийской, Мордовской, Северо-Осетинской, Удмуртской, Чувашской, Якутской; автономных областей: Адыгейской, Горно-Алтайской, Еврейской, Тувинской, Хакасской, Черкесской.

Статья 23. Украинская Советская Социалистическая Республика состоит из областей: Винницкой, Волынской, Ворошиловградской, Днепропетровской, Дрогобычской, Житомирской, Закарпатской, Запорожской, Киевской, Кировоградской, Крымской, Львовской, Николаевской, Одесской, Полтавской, Ровенской, Сталинской, Станиславской, Сумской, Тернопольской, Харьковской, Херсонской, Хмельницкой, Черкасской, Черниговской и Черновицкой».

...

Председатель Президиума Верховного Совета СССР
К. ВОРОШИЛОВ

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
Н. ПЕГОВ

12 мая 1954

Закон «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР» публикуется в «Ведомостях Верховного Совета СССР» № 10(804) и вступает в силу.

В этот же день Закон «Об утверждении Указов Президиума Верховного Совета СССР» публикуется в «Ведомостях Верховного Совета СССР» № 10(804) и вступает в силу.

2 июня 1954

Верховный Совет РСФСР принимает Закон «О внесении изменений и дополнений в статью 14 Конституции (Основного Закона) РСФСР», которым вычеркивает из республиканской конституции Крымскую область.

17 июня 1954

Верховный Совет УССР принимает Закон «О внесении изменений и дополнений в статью 18 Конституции (Основного Закона) Украинской ССР», которым вносит в республиканскую конституцию Крымскую область. Процесс присоединения Крыма к Украине завершен.

Верховный Совет Украинской Советской Социалистической Республики постановляет:

В связи с передачей Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР, ликвидацией Измаильской области, переименовыванием Каменец-Подольской области и образованием Черкасской области в составе Украинской ССР, изложить статью 18 Конституции Украинской ССР в соответствии со статьей 23 Конституции СССР таким образом:

«Статья 18. Украинская Советская Социалистическая Республика состоит из областей: Винницкой, Волынской, Ворошиловградской, Днепропетровской, Дрогобычской, Житомирской, Закарпатской, Запорожской, Киевской, Кировоградской, Крымской, Львовской, Николаевской, Одесской, Полтавской, Ровенской, Сталинской, Станиславской, Сумской, Тернопольской, Харьковской, Херсонской, Хмельницкой, Черкасской, Черновицкой и Черниговской».

Председатель Президиума Верховного Совета Украинской ССР
Д. КОРОТЧЕНКО

Секретарь Президиума Верховного Совета Украинской ССР
В. НИЖНИК 

Братство по оружию

О польско-украинском военном сотрудничестве.

Когда речь заходит о прошлом Украины и Польши, то как правило на первый план выходят конфликты, недоразумения и противостояния, сопровождавшие отношения украинцев и поляков на протяжении истории. Прежде всего это события ХХ века, польско-украинская война 1918-1919 годов, дискриминационная и ассимиляционная политика в отношении украинцев в составе Второй Речи Посполитой и в первую очередь кровавый польско-украинский конфликт в годы Второй мировой войны. В то же время, ресь о положительных сторонах польско-украинского прошлого для рядового украинца или поляка находятся в тени, а нередко вообще неизвестны. Одним из важных аспектов этого является польско-украинское военное сотрудничество, которая часто происходило в условиях угрозы со стороны общего врага.

Появление книги «Польско-украинское военное сотрудничество на протяжении истории» есть своего прорывом в плане представления широкой публике этого малоизвестного аспекта в истории двух народов. Книга увидела свет в этом году при поддержке Польского Института в Киеве и Посольства Республики Польша в издательстве «Дух і літера». Эта публикация является сборником текстов докладов участников конференции, проходившей в Посольстве Республики Польша в Киеве 16 декабря 2015.

Вашему вниманию предлагаются фрагменты презентации данного издания, которое прошло во Львове в рамках XXV Book Форума.

Презентацию открыл Генеральный консул Республики Польша Рафал Вольски, который рассказал о конференции, плодом которого и стало издание сборника «Польско-украинское военное сотрудничество на протяжении истории»:

«Во время этой киевской конференции, которая проходила в непростое для нашей части Европы, а особенно для вашей страны время, время агрессии Московии в нашем пространстве, удалось провести беседы на очень важные темы. А именно — о казачьей составляющей во внешней политике Речи Посполитой, о ее значении для среднеевропейской системы безопасности, которая уже тогда, в XVII столетии существовала и работала, результаты которой мы видим, начиная от войн против Турции и Крымского ханства, а заканчивая войнами против России. Были обсуждены тоже чрезвычайно важные вещи, а именно сотрудничество двух современных государств, а именно Украинской Народной Республики и Речи Посполитой во время войны за независимость УНР, войны, которая, увы, не закончилась успехом. Но аспекты сотрудничества сугубо военного, но и сотрудничества в измерении безопасности наших двух государств остаются чрезвычайно важными до сих пор. Политика безопасности независимой Польши и независимой Украины ведет свои корни из контактов, из сотрудничества обоих наших государств в далеком 1919-1921 году».

В свою очередь директор Польского Института в Киеве Бартош Мусялович отметил актуальность вопроса польско-украинского братства по оружию в прошлом для дня сегодняшнего:

«Книга является особенной и особенно важна для нас потому, что она повествует об особом сотрудничестве, о совместных усилиях украинцев и поляков в две отдаленные эпохи и свидетельствует о большом потенциале этого сотрудничества и усилие, которое мы имеем, когда сотрудничаем. Это очередное доказательство, что польско-украинское сотрудничество предоставляет возможность получения огромных достижений не только военных, политических, но и мы также говорили о наших общих ошибках. Изучение наших общих ошибок должно нас научить что надо делать, а что нет. Именно поэтому, с большим удовольствием представляем вам эту книгу. Я хочу сказать, что в орбите заинтересованности Польского Института в Киеве эта тема — польско-украинское, польско-казаческое сотрудничество — остается очень важной. В следующем году (2019 – прим.ред.), в дальнейшей перспективе, мы планируем организовать больше подобных событий, и издательских, и конференций, и поддержку различных фестивалей, в том числе исторической реконструкции, именно для того, чтобы постоянно говорить о нашем сотрудничестве, о большом потенциале и о шансах в будущем, которые мы имеем благодаря этому сотрудничеству».

Профессор Януш Одземковский из Университета имени кардинала Стефана Вышинского, который является одним из соавторов упомянутого издание отмечает, что прошлое и делит украинцев и поляков, но и тоже служит духу единения и сотрудничества:

«Поляки и украинцы имеют разное видение немалого количества составляющих нашей истории, и древней истории, и истории ХХ-го века. Это право каждого народа смотреть через призму собственного опыта, собственного видения на свою историю. История Польши и Украины является историей, которая имеет очень сложные элементы, но, к счастью, есть также очень положительные составляющие. И преимущественно именно этим положительным элементам была посвящена уже упомянутая конференция. Эти элементы брали истоки из военного сотрудничества, притом достаточно конкретного сотрудничества. На самом деле мы боролись не только друг против друга, но часто нас объединяла общая борьба против общего врага. Военная польско-украинская история демонстрирует как много элементов украинцы, как раньше говорилось — русины, заимствовали у поляков, а поляки — у русинов в украинцев».

Историк кратко затронул вопрос польско-украинского сотрудничества в один из самых критических моментов, когда и украинцы, и поляки боролись друг против друга за свое государство:

«В 1918 и 1919 годах поляки и украинцы воевали между собой, и одновременно и Украина, и Польша противостояли агрессии Красной армии. То есть, обе наши страны вели войны, так сказать, на двух фронтах. Были попытки понимания, но они закончились неудачей. Сложно говорить о том, кто несет большую ответственность — скорее виноваты обе стороны. Обеим сторонам не хватило понимания того, где находится главный враг, и что на самом деле нам грозит, и полякам, и украинцам. Мы воевали за определенную часть спорных земель, на в то же время шла борьба за существование государств, польского и украинского. В конце-концов в 1920 году был заключен польско-украинский союз. Было подписано соглашение между Пилсудским и Петлюрой, которое сделало реальной совместную борьбу против общего врага. Принимая во внимание потенциал тогдашней Речи Посполитой, и тогдашней Украины, которая пала под натиском Красной Армии и потом пыталась вернуть свою независимость, становится понятно, что это был реальный союз, но он состоялся слишком поздно».

Своими впечатлениями о книге «Польско-украинское военное сотрудничество на протяжении истории» поделился редактор ее украинской версии Александр Алферов, который является автором одного из ее текстов:

«Что я хочу отметить как редактор этих текстов — я их читал, иногда болело сердце, что польские коллеги пишут о том, чего я не знал, имею в виду казацкие походы. Насколько мы представляем казачество в пределах вот нашего Запорожья, Киевского, Волынского, Подольского воеводств, и насколько поляки представляют шире пределы казачества в целом. Они пишут о Прибалтике, Балтийском море, и это прекрасно. В то же время, насколько я осознал роль ХХ столетия, когда читал эти тексты. Эта книга показывает две эпохи, абсолютно разные, но они показывают интересную деталь. Вместе побеждаем. А когда не вместе — скажем так, не получаем побед».

Александр Алферов, кроме того, что является профессиональным историком также был представителем добровольческого батальона, потом полка «Азов». Он отмечает, что книга «Польско-украинское военное сотрудничество на протяжении истории» станет хорошим ориентиром для рядовых украинцев, в том числе для тех, кто с оружием в руках противостоит российской агрессии на Востоке Украины:

«В 2014 году была проблема, когда ребята: футбольные фанаты, спортсмены, «маргиналы», как их тогда называли, просто подписчики газеты какой-то «Патріот української держави», ушли на фронт и они часто не понимали за что они воюют, кроме того, что у них был флаг, гимн и обязанности, и приходилось объяснять с кем воюешь, как воюешь и почему. И многим приходилось объяснять почему братский народ, где-то там стал не таким уж и братским. 80% добровольцев, я вам скажу из собственного опыта, потому что они проходили через мои руки, не знали окончательно почему россияне воюют с Украиной, но они были готовы положить собственную жизнь за свою державу. Не знали почему? Потому, что им говорили: «братские народы», «у нас есть договоры о Крым, Рим и медные трубы и газовую систему ». И вот такое объяснение, которое было во время этой конференции, что есть реальные союзники. Здесь я упомяну Петлюру, кажется у господина Андрея Рукас в статье есть такой интересный прием, Петлюра бегал с взбалмошной идеей балто-черноморского союза. Это описывает украинец Петлюру. Так вот знаете, лучше нам знать, что есть союзники, а не так, как нам поставили, что есть братья и враги. В этом контексте я хотел бы отметить, что этот проект, который получил полный круг — от организации проведения конференции до выпуска книги. Это замкнутый круг, считайте, одного из цехов украинско-польской гуманитарной науки». 

Битва за Днепр

26 августа 1943 года началась одна из крупнейших военных операций мировой истории, в результате которой к концу декабря от немецких войск были освобождены Киев и практически вся Левобережная Украина. Её масштабность обусловила огромное количество жертв среди военнослужащих с обеих сторон и мирного населения.

Еще в ходе Курской битвы немецкое командование начало строительство разветвленной сети фортификационных сооружений как части защитного рубежа вдоль всего Восточного фронта, который должен был сдержать наступление Красной армии и обеспечить переход к изнурительной окопной войне. Большая часть линии Пантера–Вотан проходила вдоль Днепра, от Смоленска до Черного моря, отклоняясь от берега Днепра только там, где какой-нибудь значительный приток создавал собственные оборонные возможности, и на юге, в районе Перекопского перешейка.

После победы в Курской битве, освобождение Левобережной Украины и форсирование Днепра стало для Красной Армии важным стратегическим заданием, которое было поручено войскам пяти фронтов, действия которых координировали маршалы Георгий Жуков и Александр Василевский. В составе войск этих фронтов было 2 633 тысячи солдат и офицеров, 51 200 орудий и минометов, 2 400 танков и самоходных артиллерийских установок, 2 850 боевых самолетов, которым противостояло 1 250 тысяч немецких солдат, поддерживаемых 12 600 пушками, 2 100 танками и 2 000 самолетов.

Освободив Харьков 23 августа, Красная армия продолжила наступление по трем направлениям с целью рассечения немецкой обороны и недопущения закрепления противника по рубежах рек Десна и Днепр. 26 августа 1943 года силами Центрального фронта началась Черниговско-Припятская операция, в результате которой 3 сентября советские войска вышли южнее Новгород-Северского до Десны, затем с ходу перешли реку Сейм, 6 сентября освободили Конотоп, 15 сентября — Нежин, 21 сентября — Чернигов, на следующий день форсировав Днепр. Потеряв в ходе операции более 140 тысяч человек (33,5 тысячи — погибшими), 30 сентября войска Центрального фронта захватили 7 плацдармов на Гомельском направлении.

Одновременно войска Юго-Западного и Воронежского фронтов 22 сентября полностью освободили Донбасс и, продвинувшись на 300 километров, вышли на линию Днепропетровск – Мелитополь. После ликвидации немецкого плацдарма у Кременчуга началось форсирование Днепра, однако дальнейшее стремительное развитие наступления войскам Воронежского фронта выполнить не удалось — только при попытке переправиться через Днепр в районе Букрина погибло более 250 тысяч советских солдат.

Бои на захваченных плацдармах шли  без успеха до 22 октября, когда 1-й Украинский фронт (бывший Воронежский) надежно закрепился возле Букрина, Лютежа и в устье реки Припять. Однако до 29 октября ни одна из армий фронта не имела понтонных мостов на Днепре, что не позволяло развить наступление в направлении Киева, битва за который завершиласья только 6 ноября 1943 года наступлением на Букринском и Лютежском плацдармам, где Днепр был самым узким.

По официальной статистике во время Битвы за Днепр, которая закончилась 23 декабря, с немецкой стороны погибло 283 тысячи военнослужащих (около 800 тысяч раненых) и 417 тысяч красноармейцев (более 1,2 миллиона раненых). Однако по подсчетам ряда историков, количество погибших с советской стороны достигает не менее 800 тысяч человек, включая мирное население, которое было мобилизовано через полевые военкоматы из только что освобожденных территорий и практически невооруженное и необмундированное (т.н. «черная пехота») принимало участие в одной из самых кровавых военных операций Второй Мировой войны.

Софи Лоуб: «Великая мать Америки»

4 июня 1876 в Киеве родилась девочка София, которая ничем не отличалась от других. Однако уже в начале ХХ века о ней говорил весь мир, а американцы благодарно называли — «Великая мать Америки». А сегодня в центре Манхэттена есть мемориал с памятной надписью этой великой украинке.

Девичья фамилия Софии — Саймон. Через шесть лет после рождения семья маленькой украинки эмигрировала в Пенсильванию. В Ровно, где они до этого жили, ее отец Шмуэль Саймон имел ювелирную мастерскую, но в США семья с шестью детьми едва сводила концы с концами.

Судьба была не очень благосклонна к ним — вскоре единственный кормилец умер. Детям рано пришлось повзрослеть. София работала в магазине, владелец которого предложил ей пожениться. Ансельм Лоуб был старше ее, имел состояние. Некоторое время, будучи в браке, София работала учительницей младших классов. Впрочем, особых чувств у пары не было — и они расстались.

Женщина получила журналистское образование, работала репортером New York Evening World — популярной в то время газеты. С особым рвением изучала гуманитарные науки, интересовалась искусством. Писала стихи, рассказы и статьи на социальные темы. Более того — поднимала болезненные темы вдов, сирот и детей, оставшихся без родительской опеки. Одна из первых проводила информационные кампании в США. В частности предлагала выделять вдовам деньги на содержание детей до шести лет, чтобы им не пришлось отдавать их в детские дома.

В конце концов, Лоуб доказала власти, что государство должно взять на себя эту заботу. Кредо Лоуб в борьбе за жизнь сирот: «Не благотворительность, а шанс для каждого ребенка». Друзья говорили, что собственных детей она не имела, но семь лет своей жизни отдала борьбе за права чужих малышей.

Каждая ее публикация находила отзывы и поддержку американской аудитории. Никто не удивился, когда кандидатура Лоуб была выдвинута на пост президента комитета детского социального обеспечения. Первый ее успех — вместо 100 000 долларов удалось получить невероятную сумму из госбюджета — 4 500 000 долларов.

При этом в комитете она работала в качестве волонтера — не получая ничего, кроме общественной поддержки. Ее основным доходом были статьи, которые она рассылала различным издательствам.

В 1925 году Первый Международный конгресс по благополучию детей в Женеве принял резолюцию госпожи Лоуб, подтверждающую право малышей на жизнь в семье, а не только на детские дома. А яркий доклад журналистки о слепых детях в Штатах единогласно был принят Лигой Наций.

Постепенно Лоуб стала заметным общественным деятелем, с ее мнением считались. Софи добилась введения в сорока двух штатах США пенсии, которая выплачивалась женщинам-вдовам; успешно реализовала еще несколько социальных проектов с новосозданным Фондом женщин-вдов и известной еврейской активисткой Ханной Бахман-Эйнштейн.

Кроме того, она согласилась выступить посредником между властями Нью-Йорка и таксистами города в борьбе и за их права. К ее личным заслугам также можно отнести огласку вокруг отказа меценату Хекшеру в строительстве детской площадки в Центральном парке. Софи, подняв общественность, помогла в реализации этой идеи, несмотря на аргумент властей о запрете строительства площадки в историческом центре Нью-Йорка.

На этом месте в честь Софи Лоуб «за неутомимый труд в пользу детей» и был установлен мемориальный фонтан после ее смерти в 1929 году (пятигранный фонтан с родниковой водой с изображением персонажей из «Алисы из Стране чудес» Льюиса Кэрролла).

Не так давно площадку полностью реконструировали. Кстати, автором фонтана стал известный скульптор Фредерик Джордж Ричард Рот — тот, который первым в Нью-Йорке почтил собаку Балто, которая спасла в 1925 году целый город от эпидемии дифтерии, побежав за сывороткой. Этот сюжет описан в нескольких книгах и положен в основу одноименного мультфильма Саймона Уэллса (1995 год).

Софи Айрин Лоуб и сегодня находится в числе выдающихся американских женщин, которые принимали участие в социальных и политических реформах начала ХХ века. 

Как формировались государственные границы Украины

Сейчас идет много споров о границах государства Украина и легитимности принадлежащих ей тех или иных территорий. Как же на самом деле формировались исторические границы украинского государства?

Сразу оговоримся, что территориальная целостность государства Украина в рамках существующих границ подтверждается рядом действующих международных договоров и соглашений, в частности:

• Договором о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной от 31 мая 1997 года;
• Уставом СНГ;
• Договором между Российской Федерацией и Украиной о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива;
• Соглашением между Правительством Российской Федерации Правительством Украины о пунктах пропуска через государственную границу между Российской Федерацией и Украиной от 8 февраля 1995 года;
• Соглашением между Правительством Российской Федерации и Кабинетом Министров Украины о порядке пересечения российско-украинской государственной границы жителями приграничных регионов Российской Федерации и Украины;
• Соглашением между Правительством Российской Федерации и Кабинетом Министров Украины о межрегиональном приграничном сотрудничестве между Российской Федерацией и Украиной;

Кроме того, согласно действующему международному Договору между Российской Федерацией и Украиной о российско-украинской государственной границе территория полуострова Крым, включая республику Крым и город Севастополь, является частью Украины.

Украина на карте Российской имерии накануне Октябрьского переворота 1917 года

* Белой линией обозначена современная государственная граница Украины.

Формирование современной государственной границы Украины началось 7 ноября 1917 года.

В этот день Украинская Центральная Рада своим ІІІ Универсалом провозгласила формирование Украинской Народной Республики (УНР) в границах девяти губерний Российской Империи с преобладавшим украинским населением:

«К территории Народной Украинской Республики относятся земли, заселенные преимущественно украинцами: Киевщина, Подолье, Волынь, Черниговщина, Полтавщина, Харьковщина, Екатеринославщина, Херсонщина, Таврия (без Крыма). Окончательное определение границ Украинской Народной Республики, касательно присоединения частей Курщины, Холмщины, Воронежчины и смежных губерний и областей, где большинство населения украинское, должно быть установлено с согласия организованной воли народов».

По договору от 12 июня 1918 года Россия (РСФСР) признала Украинскую Державу в ее границах.

Границы Украины до Второй мировой войны

С начала 1919 года происходили территориальные изменения границ Украины в результате ряда соглашений с РСФСР.

По договору от 10 марта 1919 года УНР передала РСФСР:

• Крымскую часть Таврической губернии (Крымский полуостров);
• полностью Суражский, Стародубский, Мглинский уезды и большую часть Новозыбковского уезда Черниговской губернии.

16 апреля 1920 года согласованным постановлением ВЦИК, Совнаркома (СНК) РСФСР и ВУЦВК «Об образовании Донецкой губернии» РСФСР передала Украине некоторые территории Области Войска Донского:

• станицы Гундоровскую, Каменскую, Калитвинскую, Усть-Белокалитвенскую, волость Каршово-Обривскую Донецкого округа;
• станицы Владимирскую, Александровскую Черкасского округа;
• город Таганрог с Таганрогским округом.

В августе 1920 года РСФСР передала УССР станицу Луганскую.

28 декабря 1920 года между РСФСР и УССР был заключен договор о сотрудничестве в военной и хозяйственной деятельности, который не затрагивал вопросы границ.

30 декабря 1922 года был заключен Договор об образовании СССР, также не затрагивавший вопросы границ между входящими в него республиками.

16 октября 1925 года Постановлением Президиума ЦИК СССР «Об урегулировании границ Украинской Социалистической Советской Республики с Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой и Белорусской Социалистической Советской Республикой» был произведен взаимный обмен территориями между УССР и РСФСР.

Согласно этому Постановлению, Украина передала в РСФСР:

• город Таганрог, Федоровский, Николаевский, Матвеево-Курганский, Советинский, Голодаевский районы и восточную часть Екатериновского района Таганрогского округа;
• город Шахты, Глубокинский, Ленинский, Каменский, Усть-Белокалитвенский, Владимирский, Сулинский, Шахтинский районы и части территории Сорокинского и Алексеевского районов Шахтинского округа.

В свою очередь, РСФСР передала Украине:

• Семеновскую волость Новозыбковского уезда Гомельской губернии;
• селение Знобь Трубчевской волости Почепского уезда Брянской губернии;
• селения Хинельской волости Севского уезда Брянской губернии: Фатевиж, Барановку, Демьяновку, Муравейню, Толстодубово (Лемешковской волости) и Сельцо-Никитское, Сетное, деревню Грудскую (Подыводской волости);
• весь Путивльский уезд (с городом Путивлем), за исключением Крупецкой волости;
• Криничевскую волость Суджанского уезда Курской губернии;
• южную часть Грайворонской волости Грайворонского уезда Курской губернии;
• южную часть Муромской волости Белгородского уезда Курской губернии;
• Троицкую волость и часть Уразовской волости Валуйского уезда Воронежской губернии.

16 октября 1928 года Постановлением Президиума ЦИК СССР был произведен обмен территориями между УССР и РСФСР.

УССР передала РСФСР:

• селение Знобь Трубчевской волости Почепского уезда и деревню Грудскую (Подыводской волости) Севского уезда Брянской губернии.

РСФСР передала УССР:

• селения Рашковичи и Смокаревку Хинельской волости Севского уезда Брянской губернии;
• селения Старицы, Прилипки и Огурцово Муромской волости Белгородского уезда Курской губернии;
• селения Великая Рыбица, Мирополье, Студенки, Запселье, Песняки, Александрию, Васильевку и Новую Деревню Миропольской волости Грайворонского уезда Курской губернии.

Формирование украино-российской административной границы в 1919-1928 годах:

Украина перед Второй Мировой войной (1939 год):

Границы Украины в период Второй мировой войны (1939–1945)

В результате передела карты Европы в ходе Второй мировой войны, Украина существенно приросла на западе за счёт земель, перешедших к Советскому Союзу от Польши, Венгрии, Чехословакии и Румынии.

В 1939–1945 годах в её состав были включены земли, составившие Волынскую, Дрогобычскую (вошедшую позже в состав Львовской), Станиславскую (переименованную в Ивано-Франковскую), Закарпатскую, Львовскую, Ровненскую, Тернопольскую и Черновицкую области страны.

УССР после присоединения Западной Украины, Северной Буковины и Бессарабии. 1940 год:

Границы Украины после Второй мировой войны

В 1951 году согласно межгосударственному «Договору между Польской Республикой и СССР об обмене участками государственных территорий» произошло выравнивание украинско-польской границы.

К Львовской области Украины были присоединены земли в районе реки Западный Буг и его левого притока Солокии, взамен в пользу Польши была выровнена граница в юго-западной части Львовщины (Дрогобычский район).

26 апреля 1954 года Верховный Совет СССР принял закон «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР», которым утвердил Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1954 года о передаче Крымской области из состава Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в состав Украинской Советской Социалистической Республики.

Этот акт ранее был согласован с Верховным Советом РСФСР и Советами Министров РСФСР и СССР.

• Как это было: Хронология передачи Крыма в состав Украины в 1954 году

8 декабря 1991 года Соглашением о создании Содружества Независимых Государств Россия и Украина признали территориальную целостность друг друга и неприкосновенность существующих между ними границ.

14 января 1994 года согласно Будапештскому меморандуму, Россия обязалась уважать независимость, суверенитет и существующие границы Украины, а также подтвердила свое обязательство воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной целостности или политической независимости Украины. Она также приняла на себя обязательство в том, что никакие ее вооружения никогда не будут применены против Украины, кроме как в целях самообороны или каким-либо иным образом в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций.

30 мая 1997 года Договором о дружбе, сотрудничестве и партнерстве Российская Федерация в соответствии с положениями Устава ООН и обязательствами по Заключительному акту Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе обязалась уважать территориальную целостность Украины и подтвердила нерушимость существующих между Россией и Украиной границ.

Подкарпатская Русь: Три дня червлёного медведя

Нам важно помнить, как дрались закарпатские украинцы в 1939 году – одни против всех, они не боялись сражаться ради независимости.

Одна из самых кровавых, самых жестоких, самых красивых историй Украины началась и закончилась в Закарпатье ранней весной 1939 года. Именно здесь, наверное, и началась Вторая мировая война — хотя большинство историков считают не так. Но…

…Но — по порядку. 1938 год. Итальянский вождь Бенито Муссолини, ранее не давший Гитлеру захватить Австрию, теперь в союзе с ним и уже самостоятельно захватил Эфиопию. Австрия со второй попытки захвачена Германией — это случилось в этом году, совсем без крови. Британия и Франция идут на уступки Гитлеру — они уверены, хоть и не до конца, что если Третий Рейх займёт все территории, заселённые немцами, то Гитлер успокоится и мировой войны не будет. Ну а если для этого придётся пожертвовать какой-то там Чехословакией — не беда. Подумаешь. Мелочи жизни.

Приёмы. Переговоры. Договорённости. Дипломатические танцы. «Предлагаю тост за мир между народами!». «Прекрасно, герр! Прекрасно!». «Не изволите ли кусочек Чехословакии?». «Bon аppétit!».

И Чехословакией пожертвовали. Гитлер, красиво сыгравший на страхах западноевропейцев перед большевиками и перед очередной мировой войной, открыл карты: или Германии отходят населённые немцами земли Чехословакии, или война, большая война. Кроме того, в разделе Чехословакии изъявили желание поучаствовать Польша и Венгрия — добрые соседи, никогда не остающиеся в стороне. А это уже, получается, международный интерес — три страны заинтересованы в смерти четвёртой. Ой, то есть почему в смерти — Чехия пусть остаётся. Без Словакии. Чехию съедим потом, Чехия слишком сильна — нужно медленно, нарезая кусочками. Сначала одни области, потом другие, потом надавить, чтобы остальные области стали автономиями — а потом брать остатки, самое вкусное со стола. Остатки — сладки.

Чехословакию делят. Публично, как шлюху в борделе. Мюнхенское соглашение подписано — о её судьбе, но без её участия. Подписали: Германия, Италия, Франция и Британия. Чехословакии приказано отдать немцам Судетскую область. Кроме того, Чехословакия должна удовлетворить запросы Польши и Венгрии. Польша хочет Тешинскую область. Она вводит войска в Чехословакию одновременно с немцами. Союзники. Венгрии предложен справедливый (три раза «ха-ха») суд: Германия и Италия, нацисты и фашисты, будут решать, получат ли их союзники-венгры часть Чехословакии.

Германия продолжает давить. Словакия получает автономию от Чехословакии. Одновременно со Словакией автономию получает населённое украинцами Закарпатье — оно тоже входило в состав Чехословакии. Чехословакия превращается в федерацию чехов, словаков и украинцев. У украинской автономии появляется своё правительство и свой премьер-министр. Правда, премьер-министр оказывается венгерским агентом, и его почти сразу арестовывают, но это уже детали. Вторым премьер-министром автономии Подкарпатская Русь становится Августин Волошин. Августин Волошин — украинский католический священник. Он милосердный человек. Учёный, филолог, преподаватель, построивший на свои деньги детский дом семейного типа. И он привык работать.

Месяца хватило правительству священника Волошина на то, чтобы признать украинский язык официальным на всех территориях Карпатской Украины. Автономия усиливается, строится бюрократия, учреждаются государственные украинские институты. При поддержке ОУН создаётся что-то вроде отрядов Самообороны — организация «Карпатская Сечь», в которой активно работает Роман Шухевич. Чехословакия разваливается, вот-вот Словакия заявит о независимости — и значит, есть шанс на независимую Украину в Карпатах. Есть шанс на свободу — только бы успеть построить государство, построить хоть небольшую, но армию, чтобы шансы были выше, чтобы был козырь в переговорах — или в войне.

Почти успели.

Совершенно неожиданно (пять раз «ха-ха») немецко-итальянский независимый (опять «ха-ха») арбитраж решает отдать своим союзникам, венграм, часть принадлежащего Чехословакии Закарпатья. В крупнейшие города Закарпатья — Ужгород, Мукачево, Берегово — без сопротивления чехословацких войск входят венгерские солдаты. Столица Карпатской Украины оперативно переезжает в город Хуст, по всему ещё не венгерскому, а чехословацкому Закарпатью ускоряется мобилизация в «Карпатскую Сечь». В конце февраля 1939 года проходят выборы в парламент автономии — Сойм.

Новоизбранный парламент понимает, в какой ситуации находится. Вокруг Закарпатья — вежливые, доброжелательные соседи, медленно сжимающие кольцо. Польша и Венгрия засылают в Закарпатье диверсионные группы для раскачки ситуации: Польша хочет север автономии, Венгрия — всю её. Гитлер поддерживает идею сдать всё Закарпатье Венгрии — ему нужна венгерская армия в союзниках. У Закарпатья тысяч пять солдат «Карпатской Сечи», на них примерно двести винтовок. В воздухе ощутимо воняет грядущей мировой войной и тоннами крови.

Что будет делать в такой ситуации правительство миролюбивого священника? Правильный ответ: то, что должно — и будь что будет.

И было, что было.

В ночь с 13 на 14 марта 1939 года Венгрия вводит войска в Карпатскую Украину. Начинается тризна. Танец смерти. Потому что крохотная украинская автономия под управлением священника решает дать бой полноценной венгерской армии.

Но есть проблема. Чехословакия не хочет воевать с Венгрией. Премьер-министр Августин Волошин приказывает бойцам «Карпатской Сечи» получить оружие и отбивать атаки венгерской армии, но чехословаки против. Прага отдаёт приказ разоружить украинских бойцов. Украинцы разоружаться категорически отказываются, и начинается бой. Парадоксальная ситуация: украинцы хотят защищать территорию Чехословакии от вторжения агрессора, но сама Чехословакия пытается уничтожить все очаги сопротивления этому самому агрессору.

Одним словом, украинцы очень сильно расстроились, увидев, что чехословаки с танками и миномётами штурмуют ключевые здания «Карпатской Сечи». Настолько расстроились, что начали массово захватывать административные здания, строить баррикады и разоружать атакующих. На улицах Хуста разразилась небольшая, но вполне полноценная городская война между украинцами и чехословаками с десятками погибших с каждой из сторон. А пока украинцы отвлекались на правительственные войска, венгры занимали одно село за другим.

Наконец между украинскими сечевиками и чехословацкими солдатами установилось шаткое перемирие. Счёт шёл на часы: венгры медленно, но методично продвигались к Хусту. Прага, столица разваливающейся Чехословакии, принимает решение. Чехословацкие войска без боя с венграми покидают Карпатскую Украину. Отдают свою территорию. Уходят.

Украинцы уходить не собирались. Августин Волошин провозглашает государственную независимость Карпатской Украины. Парламент Карпатской Украины — Сойм — принимает конституцию страны, утверждает флаг страны (сине-жёлтый), гимн («Ще не вмерла») и герб — сине-жёлто-белый, с золотым трезубцем и алым медведем. Священник Волошин, уже президент Карпатской Украины, в поиске последнего шанса обращается к Гитлеру как глава независимого государства — с просьбой взять Карпатскую Украину под протекторат и сохранить её независимость. Рейх отказывает. Венгерское правительство предлагает правительству Карпатской Украины добровольно войти в состав Венгрии. Правительство Украины категорически отказывается: капитуляции не будет. Дипломатия закончилась. Теперь остаётся только убивать… и умирать.

Сами украинцы это прекрасно понимали. Михаил Колодзинский, глава штаба «Карпатской Сечи», сказал при всех: «Когда нет разумного выхода из тяжёлой ситуации, надо уметь умереть геройски, чтобы такая смерть была источником силы для будущих поколений». Он знал, что говорил, и знал, что делать дальше. До смерти Михаилу Колодзинскому оставалось несколько дней…

…Украинцы идут в бой без шансов. Они убивают и умирают на своей земле. И делают это мастерски.

Впервые в Европе союзники Гитлера получают отпор. Все эти аннексии, аншлюсы и бескровные оккупации заканчиваются, и заканчиваются они на украинской земле. Одновременно с венграми в Чехословакию входит вермахт, но всё, на что оказались способны чехи — один бой. Один бой на всю страну — бой за Чаянковы казармы в городе Мистек, который не продлился и часа. Все остальные просто сдавались. А украинцы…

…Украинцы под командованием священника устроили венграм полномасштабную войну. Плохо вооружённая, хаотично управляемая «Карпатская Сечь» с одним лёгким танком, отнятым у эвакуирующихся чехословаков, против сорокатысячной венгерской армии с авиацией и артиллерией. Соотношение сил — один к пяти в пользу венгров. Чем-то напоминает историю про три сотни спартанцев — только у спартанцев было хотя бы оружие, да и «союзники» не мешали им воевать. Украинцам же приходилось (иногда — с нескрываемым удовольствием) нападать на бегущие чехословацкие войска и отбирать оружие у них. И всё равно его катастрофически не хватало.

Почти без оружия. Слабо обученные. Плохо управляемые, но колоссально мотивированные украинцы ввязались в полномасштабную войну. Основной удар венгров идёт по линии Ужгород-Перечин, где украинцы уходят в глухую оборону. Сотня сечевиков почти сутки сдерживает крупный отряд венгерской армии возле села Горонда. Ожесточённые бои идут под Свалявой, под Иршавой и Чинадиевом. Бой на Красном поле, на подступах к Хусту, столице Карпатской Украины, длился три дня. Украинцы отбивали танковые атаки венгров, не давали пересечь реку Тису, держались под бомбардировками авиации. Три дня славы. Всего три дня. Целых три.

…Красное поле стало красным по-настоящему. Как стали красными улицы Хуста, который украинцы обороняли до последней возможности. Как покраснел от крови восьмисотлетний город Севлюш, который переходил из рук в руки. Как поливался кровью каждый город, каждое село Карпатской Украины. Солотвино, Белки, Долгое, Буштыно… Венгры заплатили вёдрами крови за каждый метр нашей земли. И заплатили бы её дороже, если бы на подмогу им не пришли поляки. Войны на два фронта крохотная украинская страна не выдержала. Независимости было суждено просуществовать ровно три кровавых дня, хотя украинские партизаны воевали против венгров и поляков еще несколько месяцев. Оккупация основной части Карпатской Украины завершилась 18 марта 1939 года. В этот день венгерско-украинская война закончилась.

Остались только партизаны в горах. Остались звуки выстрелов в долинах: это венгры и поляки сотнями расстреливают пленных украинцев. Остались надписи украинской кровью в импровизированных тюрьмах. Остался лежать в закарпатской земле полковник Колодзинский, обещавший умереть со славой и исполнивший обещание. Вместе с ним легли в красную землю тысячи украинских бойцов. Они ушли со славой. Легли в землю под Хустом и Горондой, Иршавой и Свалявой, на берегах Ужа и Тисы. Остался в живых священник Августин Волошин, бывший президент погибшей республики: он умрёт в конце Второй мировой войны в московской тюрьме, захваченный в Праге советскими войсками. Остался Роман Шухевич, который продолжает свою войну. Осталась память. И осталось предчувствие.

До начала Второй мировой войны оставалось полгода. Или она началась здесь, в Карпатских горах, где в древних городах под сине-жёлтым флагом крохотное государство-трёхдневка под командованием священника отбивалось от огромной армии? Об этом можно спорить, но не факт, что это нужно делать. Важно просто помнить, как дрались закарпатские украинцы в 1939 году.

Помните об этом, когда видите на закарпатских зданиях всё тот же сине-жёлтый флаг с гербом, на котором в серебряном поле восстаёт на дыбы червлёный, как кровь украинцев, медведь. 

Десять мифов об Украинской революции

Институт национальной памяти собрал опровержения десяти исторических мифов о событиях Украинской революции 1917-1921 годов.

Миф 1. «Октябрьская социалистическая революция» — основополагающее событие русской, советской и мировой истории.

Опровержение. Захвату власти в октябре-ноябре 1917 года большевики не придавали особого исторического значения.

Картина «Ленин выступает в Смольном в октябре 1917 года»

Владимир Ленин называл его вооруженным переворотом, одним из эпизодов будущей «мировой революции». Для современников он был подобен неудачному Корниловскому мятежу в сентябре 1917-го. Никакого «перерастания» из «буржуазной» в «социалистическую» фазу общего революционного процесса они не видели.

Только спустя десять лет эти события получили название «Великая Октябрьская социалистическая революция».

Миф 2. Украинская Народная Республика возникла из-за отделения от Советской России.

Демонстрация на углу улицы Крещатик и Бибиковского бульвара в Киеве, март 1917 года

Опровержение. УНР была провозглашена через две недели после свержения большевиками Временного правительства в Петрограде.

В третьем Универсале Украинской Центральной Рады говорилось, что УНР не отделяется от «Российской республики». Однако этот тезис не касался советской России, которой на тот момент еще не существовало.

Украинская Центральная Рада никогда не признавала ленинский Совет Народных Комиссаров (далее — СНК) в качестве законного правительства для всех территорий бывшей Российской империи.

О ситуации в России в III Универсале говорилось: «Центрального правительства нет, и по стране ширится безвластие, беспорядок и руина».

На момент провозглашения УНР Совет Народных Комиссаров был лишь одним из правительств на территории бывшей империи, не имевшим приоритета над другими. Фактический контроль СНК не распространялся на большинство территорий УНР.

Вплоть до провозглашения независимости 22 января 1918 года Украинская Центральная Рада считала УНР частью только той России, которую еще предстояло восстановить по результатам Украинского и Всероссийского Учредительного собрания.

Миф 3. Территория УНР не охватывала Восточную Украину. Там существовала отдельная Донецко-Криворожская республика. Эту территорию большевики присоединили к Украине позже.

Встреча Симона Петлюры на железнодорожном вокзале в Фастове после того, как из города вытеснили большевиков. 29 августа 1919 года

Опровержение. Границы УНР впервые установили ІІІ Универсалом Украинской Центральной Рады: «к территории относятся земли, заселенные преимущественно украинцами: Киевщина, Подолье, Волынь, Черниговщина, Полтавщина, Харьковщина, Екатеринославщина, Херсон, Таврия (без Крыма). Окончательное определение границ ... о присоединении частей Курщины, Холмщины, Воронежчины и смежных губерний и областей, где большинство населения украинское, должно быть установлено по соглашению организованной воли народа».

Таким образом, современные восточные области Украины входили в тогдашние Харьковскую и Екатеринославскую губернии, кроме южной и восточной части Луганской области, которая была в составе области Войска Донского.

Территориальные требования, высказанные в Универсале, базировались на этнографических и статистических данных расселения украинского народа в Российской империи. Ленинское руководство России признавало такие пределы Украины, но стремилось свергнуть Центральную Раду и привести к власти собственное правительство.

Немецкая карта Украинской Народной Республики. 1918 г.

Народный Секретариат — альтернативное правительство Украины, созданное 30 декабря большевиками в Харькове, — выдвигал претензии на всю территорию УНР.

Донецко-Криворожскую республику большевики провозгласили позже — 12 февраля 1918 года. Ее руководители претендовали на южные и восточные регионы УНР. Это произошло в то время, когда украинские и союзные австро-германские войска наступали, вытесняя большевиков.

Цель провозглашения республики заключалась в том, чтобы под предлогом принадлежности восточных земель «другой республике» сдержать наступление. 3 марта 1918 года советская Россия подписала Брестский договор с Германией и ее союзниками. Одним из его условий был вывод советских войск из Украины и достижение мира с УНР.

Весной 1918 года большевики признали, что Донецкий бассейн входит в состав Украины.

После того о Донецко-Криворожской республике не вспоминали. Фактически ее правительство никогда не контролировало заявленной территории, не было признано ни одним государством, даже советской Россией.

Миф 4. Народный Секретариат — единственный законный представитель украинского народа.

Красноармейцы в Харькове, 1919 год

Опровержение. 30 декабря 1917 года на Всеукраинском съезде советов в Харькове было создано большевистское правительство Украины. Его назвали Народным секретариатом — в противовес Генеральному Секретариату УНР.

Наличие украинского советского правительства позволило большевикам списывать агрессию на внутренний конфликт между харьковским Народным Секретариатом и киевским Генеральным Секретариатом, то есть трактовать как «гражданскую войну» в Украине.

Народный Секретариат выполнял преимущественно представительские функции, большевистское руководство пыталось создать видимость независимости советского правительства в Украине. Вскоре Народный Секретариат объявил о свержении УЦР и в одностороннем порядке ввел в Украине декреты СНК России.

В марте 1918 года на Втором Всеукраинском съезде советов Украина была провозглашена независимой от России советской республикой, а Народный Секретариат — реорганизован: в его состав вошло больше украинцев, председателем стал Николай Скрипник.

Большевистские военные отряды, не подчинявшиеся Народному Секретариату, но выступавшие от его имени, должны были легитимизировать агрессию большевистской России против УНР.

Миф 5. УНР придумали в немецком Генштабе, чтобы расколоть Россию.

Немецкая карта Украинской Народной Республики. 1918 год

Опровержение. Во время начала Февральской революции 1917 года еще продолжалась Первая мировая война. Германия, которая находилась в коалиции Центральных держав, была заинтересована в том, чтобы ослабить страны Антанты и вывести Россию из войны. Берлин тайно финансировал во враждебных странах организации и прессу, которые выступали с пропагандой мира.

Временное правительство России, сформированное в Петрограде в марте 1917 года, заявил о верности союзническим обязательствам и намерении вести войну «до победного конца».

Однако Германия, чтобы ликвидировать Восточный фронт, пыталась подыскать в России силы, согласные на сепаратный мир. Ими стали российские большевики во главе с Владимиром Лениным.

В отличие от большевиков, Украинская Центральная Рада в течение 1917 года поддерживала военные цели Антанты. В интервью французской прессе представитель УЦР Иван Маевский заявлял: «Для нас не может быть и речи о сепаратном мире. Мы хотим вернуть земли, оккупированные немцами. Мы должны еще освободить Галичину, Буковину и часть Украины».

Только критическая ситуация во время войны УНР с большевиками заставила украинское правительство отказаться от ориентации на Антанту и искать поддержки со стороны Германии и ее союзников.

Миф 6. 300 безоружных юношей — украинских «спартанцев» бросили против большевиков.

Участники театрализованного батально-исторического представления «Бой под Крутами» возле мемориала героям Крут на Черниговщине. 2 февраля 2008 года

Опровержение. С украинской стороны участие в бою принимали четыре сотни 1-й Киевской юношеской школы имени Богдана Хмельницкого и 1-я сотня Студенческого куреня Сечевых Стрельцов (вместе более 500 воинов и 20 старшин). На вооружении они имели винтовки, 16 пулеметов и самодельный бронепоезд — обычная артиллерийская пушка, установленная на железнодорожной платформе.

Главной силой на поле боя были воспитанники военных школ под командой опытных старшин.

Потери погибших составляли до 41 человека, в том числе 27 солдат Студенческого взвода, которые попали в плен и были убиты.

19 марта 1918 года обнаруженные тела погибших торжественно похоронили на Аскольдовой могиле.

Участие в траурном митинге приняли государственные и политические деятели УНР, представители интеллигенции. Один из выступающих, преподаватель гимназии, сравнил героизм студентов под Крутами с мужеством 300 спартанцев при Фермопилах.

Миф 7. Петлюровщина — мелкобуржуазное шовинистическое движение.

Военный парад на Софийской площади в Киеве по случаю введения Директории.
19 декабря 1918 года

Опровержение. Советская пропаганда подавала «политический бандитизм» как наиболее разрушительную силу, которая мешала преодолению последствий Первой мировой и «гражданской» войн, выходу страны из разрухи и переходу к мирному строительству.

Однако «петлюровщина» — это крестьянское повстанческое движение 1918-1923 годов под лозунгами восстановления независимости УНР. Название происходит от имени Председателя Директории и Главного атамана войск УНР Симона Петлюры.

Отдельные исследователи начинают его историю с весны 1917 года, когда на Звенигородщине формировались первые отряды Свободного казачества — местной самообороны для защиты украинских сел от большевиков-дезертиров. Среди их командиров были Илья Струк, Ананий Волынец, Евсей Гончар-Бурлака, Иван Полтавец-Остряница, Яков Водяной.

Новый весомый толчок повстанческому движению предоставило «антигетманское» восстание, развертывание большевиками второго наступления на Украину, репрессивно-карательные меры и политика «военного коммунизма».

Принесение присяги Сечевых Стрельцов после начального подготовки.
Староконстантинов, осень 1919 года

С апреля 1919 года вооруженные крестьянские выступления приобретают системность и массовость.

По официальным данным, в конце 1920-го — начале 1921-го только в крупных повстанческих отрядах насчитывалось более 100 тыс. человек. Зимой 1921 года партизанско-повстанческий штаб в Тарнове во главе с повстанческим атаманом, генерал-хорунжим Армии УНР Юрием Тютюнником готовил всеукраинское антибольшевистское восстание.

После поражения Второго Зимнего похода Армии УНР (октябрь-ноябрь 1921 года) повстанческое движение в Украине пошло на спад и окончательно угасло в 1923 году. Однако отдельные отряды, например, под руководством атаманов Якова Гальчевского, Ивана Трейко, братьев Андрея и Степана Блажевских, держались до конца 1920-х годов.

Миф 8. Украина никогда не была объединенной. Впервые ее земли собрал Сталин в 1939 году, присоединив к УССР западную территорию.

Правительство ЗУНР в Каменце-Подольском, осень 1919 года

Опровержение. Впервые объединение украинских земель произошло 22 января 1919 года, когда на Софийской площади в Киеве был провозглашен Универсал Директории УНР о воссоединении.

На следующий день Трудовой конгресс Украины утвердил решение Украинского Национального Совета ЗУНР и Универсала Директории УНР об объединении УНР и ЗУНР. Верховная власть в объединенном государстве должна была существляться Директорией, в состав которой вошел представитель Надднестрянской Украины. ЗУНР стала называться Западной Областью УНР, а ее гербом вместо льва стал трезубец.

Однако их окончательному объединению помешала оккупация украинских земель соседними государствами.

5 февраля Директория и все правительственные учреждения УНР под давлением «красных» были эвакуированы из Киева в Винницу. К июлю 1919-го года большинство территории Западной Области УНР заняли польские войска. Северную Буковину взяли под контроль румынские подразделения, Закарпатье отошло Чехословакии.

Миф 9. Руководство УНР не принимало надлежащие меры для прекращения еврейских погромов во времена Украинской революции.

Митинг на улицах Киева по случаю провозглашения Украинской Народной Республики,
7 ноября 1917 года

Опровержение. Одним из проявлений этнического насилия в 1918-1921 годах были погромы еврейского населения в Украине. Их устраивали почти все военные формирования, которые действовали на территории Украины.

Большинство погромов, в которых обвиняют украинские национальные силы, осуществляли самоорганизующиеся отряды крестьян-повстанцев, которые часто меняли политическую ориентацию и не повиновались украинской власти.

Первым официальным документом Директории УНР была прокламация от 12 апреля 1919 года, в которой говорилось:

«Украинское правительство будет всячески бороться с нарушениями общественного порядка, разоблачать и строго наказывать зачинщиков, преступников и погромщиков. И прежде всего, правительство не потерпит никаких погромов, направленных против еврейского населения Украины, и будет применять все средства для обезвреживания этих мерзких злодеев».

27 мая 1919-го Директория приняла закон о создании Чрезвычайной комиссии для расследования еврейских погромов. 26 августа того же года Симон Петлюра издал приказ «не совершать тяжелое обездолевание евреев. Кто совершает такое тяжкое преступление, тот является предателем и врагом нашего края и должен быть отстранен от человеческого общежития».

Виновников передавали в военные трибуналы.

Под Киевом казнили четырех украинцев, участвовавших в погромах; в Райгороде — офицера и нескольких казаков; в городке Смотрич — 14 казаков; также казнен был атаман Семесенко — организатора страшного Проскуровского погрома в феврале 1919-го.

Миф 10. Михаил Грушевский — первый президент Украины.

Председатель Украинской Центральной Рады Михаил Грушевский, 1917 год

Опровержение. Архивные документы не подтверждают существование такой должности. Не упомянуто о ней и в Конституции УНР, принятой в последний день Центральной Рады.

Неизвестно ни одного акта, который был бы подписан Грушевским как президентом УНР.

Официально Михаил Грушевский с марта 1917-го до 29 апреля 1918 года занимал должность председателя Центральной Рады УНР.

Конституция Украинской Народной Республики, принятая 29 апреля 1918 года, провозгласила Украину суверенным парламентским государством. Ее верховным органом стало Всенародное Собрание, а председателем избран Михаил Грушевский.

Впервые упоминания о Михаиле Грушевском как президенте появились в украинской диаспоре и получили широкое распространение в газетных публикациях.

Известно, что и сам Грушевский пользовался визиткой, где была надпись на французском языке «President du Parlament D'Ukraine» (президент парламента Украины — ныне председатель Верховной Рады Украины), а также позже подписывался «бывший президент Украинской Центральной Рады».

По материалам Украинского института национальной памяти. 

Золотая Орда и ее роль в истории Украины

515 лет назад крымские татары окончательно уничтожили Золотую Орду. Она просуществовала около 300 лет и в определенный период прямо или косвенно контролировала всю территорию Украины, если верить историческим атласам.

О Золотой Орде, о ее наследии и роли, которую она играла в украинской истории, Радио Свобода говорила с украинским историком Борисом Черкасом.

Радио Свобода: Завоеватели, которых называли татаро-монголами, создали очень большую империю. Благодаря чему они были такими удачными завоевателями? В свое время говорили, что их было очень много, но последние исторические исследования доказывают, что это не так. Тогда не было такой эффективной тыловой службы, чтобы такое войско прокормить. Благодаря чему относительно небольшой народ объединил вокруг себя другие народы и эффективно завоевывал территории?

Борис Черкас: Здесь правда где-то посередине. Уникальность монголов в том, что Чингисхан сумел их объединить вокруг себя. Он сумел взять в тех обстоятельствах на вооружение китайскую систему и китайских специалистов в гражданском и военном управлении, а также китайская индустрия начала поставлять им оружие.

— Передовые технологии.

— Да. Также они владели среднеазиатскими технологиями.

— Так их все-таки много было?

— Скажем так: на нужном участке фронта они умели создать преимущество. Для Средних веков это было уникальным, ведь тогдашние армии не могли долго действовать на больших расстояниях, а монголы могли быстро собрать войска и перебросить на большое расстояние. «Бригада управляемая» — войско монголов было хорошо управляемо, было достаточно офицерского состава. Благодаря сумме этих факторов они побеждали.

— Цитата из тех времен, на которую стоит обратить внимание. После того, как Золотая Орда покорила Галицко-Волынское княжество, Данило Галицкий говорил, что «злее зла честь татарская». С одной стороны, ему выдали какую-то честь, а с другой — она злее зла. Что это значит?

— Давайте сразу поймем, где проходила граница. Граница проходила там, где эта империя имела своих чиновников. Если мы возьмем территорию Украины, то в состав Монгольской империи, а позже Улуса Джучи входили Киевщина, Черниговщина, Переяславщина, вся левобережная и степная Украина. Галичина, Волынь и Закарпатье никогда не входили в состав Золотой Орды.

— Что же тогда все-таки означал ярлык, который Данило Галицкий получил от хана?

— На момент, когда правил Данило Галицкий, верховным каганом был каган, живший в Каракоруме — в Монголии. И князья Рюриковичи ездили именно в Монголию. А Данило ездил не в Монголию, а к приграничному с точки зрения Монгольской империи, хану Батыю. Это была поездка не для признания своего подданства, а в том смысле, что он как пограничный сосед вынужден признавать некоторые моменты. По крайней мере, он на время оградил границы своего государства от монгольских нападений.

Но при этом он — фактически галицко-волынский король. По разрешению папы Римского и Константинопольского патриарха, Данило принял корону и его государство юридически в XIII-XIV веках называлось Русское королевство. Он был русский король, которому формально, с точки зрения европейского права, должны были подчиняться Киев, Чернигов и другие земли.

— Так чем же ему тогда была «злее зла честь татарская»?

— Дело в том, что эта фраза взята из летописей. Большинство летописей, которые есть сегодня, — это так называемые летописи московского цикла, потому что там они сохранились. Единственная Летопись не московская — это так называемая галицко-волынская летопись. Говорю «так называемая», поскольку это название историков: имеется в виду, где они писались. Что интересно, во всех московских летописях нашествие монголов не воспринимается как трагедия. Наоборот, там есть фразы: «это нам за наши грехи», «так нужно», «пришел великий царь». Единственная летопись, которая признает это трагедией — галицко-волынская летопись.

Это очень интересный момент, исследованный историками: когда едет владимирский или московский князь в Орду — это честь. Если едет князь Данило или его брат Василько — это не честь. Это отражает состояние каждого этноса к тем событиям.

— У сына Данила Льва уже не было таких антитатарских сентенций — он с помощью татар делал походы и на Венгрию, и на Польшу.

— Мы о Льве знаем из той же галицко-волынской летописи, но во времена Льва он же писался не им, а летописцем из окружения его двоюродного брата. Лев был реалистом: он правил Галицией, а торговый путь шел через Молдову, которую на тот момент контролировал Ногай. Лев был вынужден находить с Ногаем общий язык. Это не было сотрудничество с точки зрения подчиненный-повелитель — это было добрососедство. Надо отличать ту дань, которую платил Киев, — это на самом деле был налог — от той, которую платило Галицко-Волынское княжество. Они не были в составе этого государства, а платили как соседние страны. Но платила также Венгрия, платила татарам и туркам Византия. Никто после этого не говорит, что Византия входила в состав тех государств? Надо было это делать, потому что существовало два варианта: либо держать огромное войско на границе, чтобы отражать нападения, или заплатить деньги и быть спокойным.

— Вы упомянули о российской истории, что там вроде нормально воспринимали татаро-монгольское нашествие. Но в советской школе вообще говорили о татаро-монгольском иге. Это воспринималось как нечто очень негативное и всю древнюю историю представляли, как последовательную борьбу за освобождение от этого ига.

— Это очень распространенный миф. Главный миф — 200 лет татарского ига на Руси. Хотел бы напомнить, что Русь — это Чернигов, Киев, Переяслав. И здесь ордынцы руководили только 120 лет. Мы уже видим, что это не вся территория Украины, и речь идет не о 200 годах.

Если же мы принимаем во внимание именно московские земли, то можем сказать, что объективно Московское княжество создал именно великий хан Тохтамыш. Действительно, он Москву сжег, но он провел реформы, согласно которым именно московские князья, пока потомки Тохтамыша правят в Золотой Орде, являются великими князьями. И на монетах — московских «деньгах» — было имя великий хан Тохтамыш.

— Но за полвека до того земли вокруг Москвы начал собирать князь Иван Калита.

— Да, он был яркой персоной, он помог монголам уничтожить Тверь. Но имеется в виду именно юридически закрепленный статус Москвы.

— Мы имеем две российские концепции по Золотой Орде: так называемый «игоцентризм» — о последовательной борьбе против татаро-монгольских захватчиков, а также концепция, которая говорит, что не было поработителей, что это был взаимовыгодный симбиоз, который помогал объединить северные княжества в единое государство. Какое видение роли Золотой Орды в украинской истории?

— Князья Владимиро-Суздальщины воспринимали приход монголов как позитив, ведь именно благодаря монголам они стали великими князьями. Здесь важен этнический момент: север — это финно-угры, завоеванные Рюриковичами, с элементами славян. Какая разница, по большому счету, кто ими правит: Рюриковичи или Чингизиды?

На Украине этническое население — украинцы, поэтому для них это — приход иностранцев, завоевателей. В Киеве князей убирают, митрополита переводят в Россию, столицу Черниговского княжества из Чернигова переносят в Брянск, Переяславскую епархию делают Сарайской, и она становится главной епархией всей Золотой Орды. Сейчас эта епархия называется Казанской. Понятно, что такие потери для украинцев стали трагедией.

Вопрос слушателя: «Имел ли Данило Галицкий шансы на победу в борьбе с татарами? И еще вопрос: как господин историк может оценить битву на Синих Водах? Действительно ли это было таким положительным явлением для Украины?».

— Данило Галицкий имел бы шансы, если бы Монгольская империя сразу начала распадаться, как в свое время — империя Александра Великого. Однако империя монголов на тот момент была мощной, они проводили некоторые внутренние реформы, которые способствовали целостности. Поэтому Улус Джучи собрал войско и нанес контрудар. У Данила на тот момент не было шансов — он был вынужден отступить.

— Собственно, Синие Воды — литовцы победили татар, благодаря этому княжество Литовское закрепило за собой большую территорию нынешней Украины. Но можно ли это считать украинской победой?

— Когда мы говорим «литовцы», то несколько осовремениваем. На самом деле, это пришла новая династия — Гедиминовичи. Если мы внимательно посмотрим, то они не были настолько уж привязаны к Литве. В известной степени Гедиминовичи были классическим продолжением древнеруского периода. А битва под Синими Водами действительно привела к освобождению из-под ордынского ига.

Вопрос слушателя: «У меня сложилось мнение, что здесь исчезает еще один миф, будто бы православие объединило Киевскую Русь. Как по мне, то это иго было более объединяющим фактором. Как вы оцениваете поведение церкви в этот период порабощения? Ведь в церкви правили службы за здоровье хана».

— Действительно, церковь стала механизмом порабощения. Надо понять, она ведь не была национальной, это была византийская, греческая церковь. Большинство этих митрополитов и церковного аппарата — выходцы из Константинополя. Монголы же дали им право десятины. Действительно, церковники сыграли одну из основных ролей. Поэтому они потом и перебрались на север, там было легче управлять. А о том, что православие объединило Киевскую Русь — это тема из другой истории.

— Мы вспомнили Синеводскую битву. Но была еще битва на Ворскле, когда великий князь литовский Витовт пытался Золотую Орду себе подчинить. Для чего ему было это нужно?

— Перед битвой на Ворскле в Киев бежал золотоордынский хан Тохтамыш. Он попросил у Витовта, который тогда здесь правил, помощи. Он собрал войско из литовцев, украинцев, белорусов, немцев, поляков, молдаван… Тохтамыш, как один из руководителей похода, шел на Сарай с целью стать великим ханом. За это он выдал юридический акт, в котором отказывался от Украины в пользу Витовта. Они шли в направлении верхнего течения Ворсклы, далее в современный город Славянск, дальше Бахмут и на Сарай. Но на Ворскле они были остановлены — состоялась битва, которую они проиграли. Выиграв битву, ордынцы пытались вернуть земли, которые они потеряли перед тем, но Киев отразил эти штурмы — замок на Замковой горе выстоял.

— Кто был наследником Золотой Орды? Логично, чтобы им был крымский хан. В то же время московские правители тоже обосновывали свой царский титул не только ссылкой на византийское наследие, но и на то, что они покорили Казанское царство, Астраханское, Сибирское… То есть, они имели право называться царями.

— Здесь каждый себя считал потомком. С точки зрения династической, прямыми наследниками были Крымский ханат, Казанский ханат, Астраханский, Ногайская и Заволжская орда. И немножко косвенно — московские правители. Они имели некоторые связи — во времена хана Узбека, одна из его дочерей была замужем за московским князем. Это побочная ветвь, но формально она сыграла свою роль. Потому что когда Московское великое княжество захватило Казань, что сразу сделал Иван Грозный? Объявил себя царем.

Степная империя между Дунаем и Иртышом

Золотая Орда — под таким названием вошло в историю государство, созданное в первой половине XIII века потомками великого завоевателя Чингисхана — его старшим сыном Джучи и внуком Батыем. Улус Джучи — так поначалу называлось это государственное образование — занимал обширные степные территории Восточной Европы, Центральной Азии и Западной Сибири — от Дуная на западе до Иртыша на востоке.

Руские князья из династии Рюриковичей признавали превосходство властителей Золотой Орды и платили им дань.

Сначала Улус Джучи отличался нетипичной для своего времени веротерпимостью. По воспоминаниям тогдашних путешественников, город Сарай на Волге — столица степной империи — был очень большим и довольно благоустроенным.

Во второй половине XIV века Золотая Орда пережила глубокий политический кризис, известный по летописям как «Великая замятня», когда в течении 20 лет сменилось 25 правителей. А вскоре смертельный удар ей нанес среднеазиатский правитель Тамерлан: разгромив золотоордынское войско, он до основания уничтожил Сарай и другие города. Поэтому начался длительный процесс распада степной империи, а в начале XVI века крымские ханы окончательно добили Золотую Орду.

Советский Интер-Нет

Советские ученые на протяжении десятилетий пытались объединить свою страну в сеть. То, что мешало им тогда, раскалывает глобальный интернет сегодня.

Утром 1 октября 1970 года кибернетик Виктор Глушков вошел в Кремль, где ему предстояла встреча с членами Политбюро. Это был живой и наблюдательный человек с пронзительным взглядом из-под очков в черной роговой оправе. У него был такой склад ума, что при решении одной задачи он создавал методику для решения всех похожих задач. А в тот момент у Советского Союза была серьезная проблема. За год до этого Соединенные Штаты запустили первую компьютерную сеть с маршрутизацией пакетов данных ARPANET, которая через какое-то время заложила фундамент для интернета в известном нам виде. Эта распределенная сеть первоначально предназначалась для того, чтобы США могли обогнать Советы. Она должна была обеспечить связь между компьютерами ученых и руководителей государства даже в случае ядерного нападения. Это был пик гонки технологий, и Советы должны были как-то отреагировать.

Идея Глушкова заключалась в том, чтобы перейти к эпохе электронного социализма. Он назвал свой невероятно амбициозный проект Общегосударственной автоматизированной системой (ОГАС). Она предназначалась для оптимизации и технологической модернизации всей плановой экономики. Он считал, что такая система должна принимать экономические решения в соответствии с государственными планами, а не по рыночным ценам, однако полагал, что ее работа ускорится благодаря компьютерному моделированию, и она сможет прогнозировать равновесие платежного баланса еще до его достижения. Глушков хотел, чтобы решения принимались оперативнее и с умом, и даже задумывался об электронных деньгах. Ему был нужен лишь кошелек Политбюро.

Но когда в то утро Глушков зашел в просторную комнату, он заметил, что два кресла за длинным столом пустуют. На заседании отсутствовали два его главных союзника. Вместо них на него смотрели амбициозные министры со стальными взорами, которые сами хотели запустить руки в кошелек Политбюро и получить государственную поддержку.

В период с 1959 по 1989 год ведущие советские ученые и государственные деятели неоднократно пытались создать общенациональную компьютерную сеть, преследуя главным образом общественные цели и интересы. Глубокие раны от Второй мировой войны еще не затянулись (на этой войне погибли 80% российских мужчин 1923 года рождения), но Советский Союз продолжал осуществлять масштабные модернизационные проекты, которые за несколько десятилетий превратили отсталую царскую страну с неграмотными крестьянами в мировую ядерную державу.

Когда советский руководитель Никита Хрущев в 1956 году осудил культ личности Сталина, страну охватило ощущение огромных возможностей. На этой сцене появилось множество социалистических проектов, предусматривавших подключение национальной экономики к сетям. Среди прочего, там появилось первое в мире предложение создать общенациональную компьютерную сеть для населения. Эта идея принадлежала военному исследователю Анатолию Ивановичу Китову.

Китов в молодости был хрупкого телосложения и обладал выдающимися математическими способностями. Во время Второй мировой войны он воевал в рядах Красной Армии, где существенно продвинулся по службе. В 1952 году Китов в секретной военной библиотеке познакомился с капитальным трудом Норберта Винера (Norbert Wiener) «Кибернетика» (1948 год). Название книги было неологизмом, образованным из греческих слов. Оно означало послевоенную науку самоуправляемых информационных систем. При поддержке двух ведущих ученых Китов перевел эту книгу на хороший русский язык, чтобы разрабатывать самоуправляемые и коммуникационные системы с помощью компьютеров. Богатый системный вокабуляр «Кибернетики» должен был оснастить советское государство высокотехнологичным набором инструментов для разумного марксистского государственного управления, который мог стать антидотом против насилия и культа личности, характерных для сталинской диктатуры. На самом деле, кибернетика могла даже сделать так, чтобы в стране никогда не появился новый жестокий диктатор. По крайней мере, именно об этом мечтали технократы.

В 1959 году, будучи директором секретного вычислительного центра Министерства обороны, Китов начал заниматься другими вопросами, обратив внимание на «неограниченное количество надежной вычислительной мощности», которая должна была обеспечить оптимальное планирование в советской экономике. В то время проблема информационного взаимодействия и координации существенно осложняла советский социалистический проект. (Например, в 1962 году выяснилось, что из-за ошибки в подсчетах, которые производились вручную, прогнозы по численности населения в ходе переписи увеличили на четыре миллиона человек.) Китов написал письмо на имя Хрущева, в котором поделился своими мыслями на эту тему (они получили название проект «Красная книга»). Он предложил разрешить гражданским организациям использовать военные компьютерные «комплексы» для экономического планирования в ночное время, когда основная часть военных спала. Он думал, что экономические органы планирования сумеют освоить вычислительные мощности военных для решения проблем в режиме реального времени. Свою военно-гражданскую национальную компьютерную сеть Китов назвал «Единой автоматизированной системой управления народным хозяйством».

Так уж получилось, что военное начальство Китова перехватило его письмо, и к Хрущеву оно не попало. Отцов-командиров разозлило его предложение о совместном использовании ресурсов Красной Армии с гражданскими плановыми органами. Кроме того, Китов осмелился заявить, что эти ресурсы отстают от требований времени. Был созван секретный военный трибунал, который рассмотрел его прегрешения. Из-за них Китова незамедлительно на год исключили из коммунистической партии, а также уволили из вооруженных сил. Так было покончено с самым первым предложением о создании публичной общенациональной компьютерной сети.

Но сама идея выжила. В начале 1960-х годов предложение Китова подхватил другой человек, с которым он впоследствии сблизился настолько, что спустя десятилетия поженились их дети. Звали его Виктор Михайлович Глушков.

Полное название плана Глушкова «Общегосударственная автоматизированная система сбора и обработки информации для учета, планирования и управления народным хозяйством в СССР». Оно говорит само за себя и свидетельствует о колоссальных устремлениях ее автора. Впервые он предложил эту систему (ОГАС) в 1962 году, намереваясь сделать из нее национальную компьютерную сеть в режиме реального времени с удаленным доступом на базе действующей и новой телефонной сети. В своей самой амбициозной версии данная сеть должна была охватить большую часть евразийского континента, став своеобразной нервной системой, проникающей на каждое предприятие плановой экономики. Модель у этой сети была иерархическая, соответствуя трехуровневой структуре государства и его экономики. Один головной компьютерный центр в Москве должен был подключиться к 200 компьютерным центрам среднего уровня в крупных городах, а те в свою очередь должны были подключиться к 20 тысячам компьютерных терминалов, распределенным по ключевым производствам народного хозяйства.

В соответствии с жизненными убеждениями Глушкова данная сеть должна была стать преднамеренно децентрализованной. То есть, Москва могла указывать, кто какие разрешения получает, а уполномоченный пользователь имел возможность связываться с любым другим пользователем по всей сети этой пирамиды. При этом ему не надо было получать разрешение от вышестоящего центра. Глушков хорошо понимал преимущества от внедрения местных знаний в конструкцию сети, поскольку большую часть жизни решал похожие математические задачи, мотаясь между Киевом и советской столицей (поезд Москва-Киев он в шутку прозвал своим вторым домом).

Многие государственные деятели и руководители плановых органов считали (особенно в конце 1960-х годов), что проект ОГАС — это лучшее решение старой головоломки: Советы соглашались с тем, что коммунизм это светлое будущее, но никто со времен Маркса и Энгельса не знал, как лучше всего попасть туда. По мнению Глушкова, компьютерная сеть с ее вычислительной базой могла приблизить страну к той эпохе, которую писатель Фрэнсис Спаффорд (Francis Spufford) позднее назовет «красным изобилием». Посредством этой сети ученый намеревался превратить неуклюжую командную экономику с ее квотами, планами и умопомрачительными каталогами промышленных стандартов в остро реагирующую нервную систему, работающую с потрясающей скоростью электричества. Этот проект ни много, ни мало должен был положить начало эпохе «электронного социализма».

Но для этого нужны были умные и целеустремленные люди, готовые отказаться от старого мышления. В 1960-х годах таких людей можно было найти в Киеве, в паре кварталов от того места, где братья Стругацкие по ночам писали свою научную фантастику, а днем работали физиками. Там, на окраине Киева, Глушков 20 лет руководил Институтом кибернетики, начиная с 1962 года. Свой институт он укомплектовал амбициозными молодыми учеными, средний возраст которых составлял 25 лет. Глушков вместе со своей молодежью взялся за разработку ОГАС и реализацию других кибернетических проектов, стремясь поставить их на службу советского государства. Среди них была система электронной бухгалтерии для виртуализации твердой валюты в онлайновом журнале учета. И это в начале 1960-х годов! Глушков, умевший заткнуть рты идеологам коммунистической партии цитатами из Маркса, которые он запоминал наизусть целыми абзацами, называл свои инновации точным исполнением марксистского пророчества о социалистическом будущем, в котором не будет денег. К несчастью для Глушкова, идея создания советской электронной валюты вызвала беспокойство, которое не помогало делу, и в 1962 году не была утверждена наверху. К счастью, его грандиозный проект экономической сети дожил до других, более благоприятных дней.

Эти советские кибернетики писали ироничные работы типа «О потребности оставаться невидимым — по крайней мере, для властей». Они представляли себе некую «умную» нейронную сеть, нервную систему советской экономики. Такая кибернетическая аналогия между компьютерной сетью и мозгом наложила свой отпечаток и на другие инновации в теории вычислений. Например, вместо так называемого бутылочного горлышка фон Неймана (которое ограничивает объем передаваемых данных на компьютере) команда Глушкова предложила поточную обработку данных по образу и подобию одновременного возбуждения многих синапсов в мозгу у человека. В дополнение к бесчисленным фундаментальным компьютерным проектам они разрабатывали и другие теоретические схемы, включая теорию автоматов, безбумажное делопроизводство и программирование естественного языка, позволяющего людям общаться с компьютером на семантическом, или смысловом уровне, а не на синтаксическом, как сегодня поступают программисты. Самой амбициозной идеей Глушкова и его учеников стала теория «информационного бессмертия». Сегодня мы бы назвали ее «загрузкой мозга», вспомнив Айзека Азимова или Артура Кларка. Спустя десятилетия, находясь на смертном одре, Глушков успокаивал опечаленную жену своими яркими идеями. «Не волнуйся, — говорил он. — Когда-нибудь свет с нашей Земли будет проходить мимо созвездий, и в каждом созвездии мы будем снова появляться молодыми. Таким образом, мы будем вместе на веки вечные!»

После рабочего дня кибернетики развлекались в комедийном клубе, полном легкомысленных фривольностей и веселого озорства, граничивших с откровенным вызовом. Из-за отсутствия других мест, где можно было бы выпустить пар, они превратили свой вечерний клуб в виртуальную страну, не подчиняющуюся власти Москвы. На новогоднем вечере в 1960 году они назвали свою группу «Кибертония», и регулярно организовывали различные мероприятия, такие как танцы по выходным, симпозиумы и конференции в Киеве и Львове. Они даже писали ироничные работы типа «О потребности оставаться невидимым — по крайней мере, для властей». Вместо приглашений молодые ученые раздавали поддельные паспорта, свидетельства о браке, бюллетени новостей, деньги на перфокартах и даже текст конституции Кибертонии. Кибертонией управлял совет роботов (это была пародия на советскую систему управления), а во главе этого совета восседал талисман этой страны и верховный лидер — играющий на саксофоне робот. То был кивок в сторону завезенного из Америки джаза.

Глушков тоже присоединился к общему веселью, назвав свои мемуары «Вопреки власти», хотя занимал официальную должность вице-президента Украинской академии наук. Контркультура, по определению Фреда Тернера (Fred Turner) являющаяся силой, с которой надо считаться и которая противостоит другим силам, давно уже стала родственницей киберкультуры.

Но для всего этого были нужны деньги, причем много денег. Особенно для проекта Глушкова ОГАС. Поэтому надо было убедить Политбюро выделить их. Так Глушков 1 октября 1970 года оказался в Кремле, надеясь продолжить работу Кибертонии и дать задрипанному советскому государству интернет.

На пути у Глушкова стоял один человек: министр финансов Василий Гарбузов. Гарбузов не хотел, чтобы сверкающие, работающие в режиме реального времени компьютеры и компьютерные сети управляли государственной экономикой и давали ей информацию. Вместо этого он настаивал на том, чтобы простые компьютеры мигали светом и проигрывали музыку в курятниках, стимулируя производство яиц, что он увидел во время своей недавней поездки в Минск. Конечно, руководствовался министр прагматизмом и здравым смыслом. Он хотел, чтобы средства шли на его собственное министерство. На самом деле, ходили слухи о том, что до заседания 1 октября Гарбузов неофициально встретился с настроенным на реформы советским премьером Алексеем Косыгиным и пригрозил ему, что если конкурент его ведомства Центральное статистическое управление возьмет под свое крыло проект ОГАС, то он со своим Министерством финансов будет торпедировать любые усилия по осуществлению реформ, инициированных данной системой. Именно так он пятью годами ранее поступил с косыгинскими поэтапными реформами, направленными на либерализацию.

Глушкову были нужны союзники, чтобы осадить Гарбузова и дать жизнь советскому интернету. Но на том заседании союзников у него не оказалось. В тот день пустовали кресла премьер-министра и технократического генерального секретаря Леонида Брежнева. А это были самые влиятельные люди в советском государстве, которые могли поддержать ОГАС. Но очевидно они решили пропустить заседание, чтобы не подавлять мятеж Министерства финансов.

Гарбузов убедил Политбюро в том, что проект ОГАС с его амбициозным планом оптимального моделирования и управления информационными потоками в плановой экономике является поспешным и чрезмерным. Участники заседания, едва не пошедшие другим путем, почувствовали, что безопаснее поддержать Гарбузова — и совершенно секретный проект ОГАС оставили пылиться на полке еще на десятилетие.

Те силы, которые уничтожили ОГАС, очень похожи на другие силы — которые со временем развалили Советский Союз. Речь идет о неформальных манерах недостойного поведения министерств и ведомств. Занимавшиеся подрывной деятельностью министры, склонные к сохранению статус-кво чиновники, нервные руководители предприятий, запутавшиеся рабочие и даже экономисты-реформаторы выступили против проекта ОГАС, потому что это соответствовало их эгоистичным внутриведомственным интересам. Не получив государственного финансирования и руководства, национальный сетевой проект по созданию электронного социализма в 1970-е и 1980-е годы рассыпался, и на его месте появилась сборная солянка из десятков, а затем и сотен изолированных и функционально несовместимых локальных систем управления на заводах и фабриках. Советское государство не сумело объединить страну в сеть, но не потому что было слишком косным или централизованным по своей структуре, а потому что оказалось слишком капризным и зловредным на практике.

В этом есть своя ирония. Первые глобальные компьютерные сети зародились в США благодаря хорошо отрегулированному государственному финансированию и обстановке сотрудничества в научной среде, в то время как в Советском Союзе попытки создать современную (и весьма независимую) национальную сеть провалились из-за хаотичного соперничества и межведомственной грызни советских управленцев. Первая глобальная компьютерная сеть появилась благодаря капиталистам, которые вели себя как готовые к сотрудничеству социалисты, а не социалистам, которые вели себя подобно конкурирующим капиталистам.

В судьбе советского интернета мы можем увидеть четкое и актуальное предостережение о будущем всемирной паутины. Сегодня «интернет», определяемый как единая глобальная сеть сетей, предназначенная для продвижения свободы информации, демократии и коммерции, находится в серьезном упадке. Подумайте, насколько часто компании и государства пытаются накапливать опыт онлайна? Широко распространенные приложения типа Prince больше похожи на огороженный сад, обслуживающий гонцов за прибылью, а не на интерфейс общего пользования. Обращенные вовнутрь центры притяжения (такие как Facebook и китайский «Золотой щит») все чаще подминают под себя сайты, которые дают внешние ссылки (например, Aeon). То же самое делают главы Франции, Индии, России и прочих стран, стремящиеся к интернационализации Корпорации по управлению доменными именами и IP-адресами и к навязыванию местных правил своим гражданам. На самом деле, во многих корпорациях и странах уже много лет работают сотни сетей, не входящих в интернет. Нет сомнений, что будущее компьютерных сетей не в одном интернете, а во многих обособленных онлайновых экосистемах.

Иными словами, будущее очень сильно напоминает прошлое. В 20-м веке было немало национальных компьютерных сетей, претендовавших на международный статус. Драма холодной войны, и тот ее элемент, который мы можем с иронией назвать «советский интер-НЕТ», как это сделал историк Слава Герович (Slava Gerovitch) в названии своей прекрасной книги, помогает провести сопоставительное исследование компьютерных сетей, взяв в качестве основы Интернет 1.0. Если подбить баланс многочисленных сетей из прошлого и возможных сетей из будущего, представление о том, что существует только одна глобальная сеть сетей, станет исключением из правил. Лежащий в основе этой статьи парадокс холодной войны состоит в том, что готовые к сотрудничеству капиталисты перехитрили соперничавших между собой социалистов. Он не принес ничего хорошего Советам в былые времена, и вряд ли нам стоит уверенно говорить о том, что интернет завтрашнего дня ждет лучшая участь.

Антрополог и философ Бруно Латур (Bruno Latour) как-то пошутил, что технологии это общество, ставшее жизнестойким. Он имел в виду, что социальные ценности внедряются в технологии. Например, алгоритм PageRank компании Google считается «демократическим», потому что среди многих других факторов он считает ссылки (и направляет на сайты, дающие ссылки) как голоса. Подобно политикам на выборах, страницы с наибольшим количеством ссылок занимают самое высокое место. Сегодня интернет похож на двигатель свободы, демократии и коммерции отчасти из-за того, что он укрепился в нашем сознании подобно тому, как западные ценности одержали победу после холодной войны. История советского интернета также разворачивает афоризм Латура в противоположную сторону: общество — это технологии, ставшие временными.

Иными словами, наши общественные ценности меняются, и одновременно меняются те черты интернета, которые казались очевидными. Советы один раз внедрили в сети ценности (кибернетический коллективизм, государственная иерархия, плановая экономика), которые нам казались чуждыми. Точно так же, те ценности, которые современный читатель приписывает интернету, будущим обозревателям покажутся странными. Сетевые технологии сохранятся и будут развиваться, хотя наши излишне оптимистичные представления о них уже попадут в мусорную корзину истории.

Случай с Глушковым также остро напоминает инвесторам и прочим проводникам технологических перемен, что изумительной гениальности, поразительного дара предвидения и политической прозорливости недостаточно для того, чтобы изменить мир. Иногда крайне важно оказывать поддержку институтам. Это наглядно демонстрирует советский опыт и та медийная среда, где постоянно ведутся поиски цифровых данных и новых форм эксплуатации конфиденциальности: те ведомственные сети, которые поддерживают развитие компьютерных сетей и их культуру, исключительно важны и далеко не единичны.

Сетевые компьютерные проекты и их учредители будут и впредь публично возвеличивать светлое сетевое будущее. А ведомственные силы, если их не сдержать, будут с выгодой для себя пользоваться системами слежки и контроля, стремясь проникнуть в самые интимные уголки нашей жизни. (Пожалуй, в этом и состоит индивидуальная сфера личности: жадно впитывающие информацию и властные силы пытаются подсмотреть нашу частную жизнь, а им противостоит право человека на защиту от такого проникновения). Советский пример напоминает нам, что программа внутреннего шпионажа Агентства национальной безопасности США и «облако» Microsoft берут свое начало в более старой традиции 20-го века, когда генеральные секретариаты старались приватизировать личную и публичную информацию на благо своих ведомств.

Иными словами, мы не должны успокаивать себя тем, что глобальный интернет появился благодаря капиталистам, которые вели себя как готовые к сотрудничеству социалисты, а не социалистам, которые вели себя подобно конкурирующим капиталистам. История советского интернета напоминает нам: у интернет-пользователя нет никакой гарантии, что возникающие в интернете частные предприниматели со своими личными интересами будут вести себя лучше тех мощных сил, чье нежелание сотрудничать покончило с советским электронным социализмом, и не положат конец текущей главе нашей сетевой эпохи.
 

Петля Нестерова

9 сентября 1913 года над Сырецким полем в Киеве 26-летний летчик Петр Нестеров на самолете «Ньюпорт-IV» на высоте 600 метров первым в мире выполнил замкнутую петлю в вертикальной плоскости, которую из-за опасности выполнения называют «мертвой».

Долгое время существовал спор по приоритетности с французом Адольфом Пегу, который выполнил эту фигуру высшего пилотажа на 12 дней позже Нестерова. Оба они погибли в первые годы Первой Мировой войны.

Петр Николаевич Нестеров родился 15 (27) февраля 1887 года в Нижнем Новгороде в семье офицера-воспитателя кадетского корпуса и после смерти отца поступил в местный кадетский корпус, после окончания которого учился в артиллерийском училище в Санкт-Петербурге.

В 1910 году, будучи артиллеристом, Пётр Николаевич построил планёр и летал на нём.

В 1912 году в Нижегородском обществе воздухоплавания поручик Нестеров сдал экзамены на звания пилота-авиатора и в следующем году, по завершении Офицерской воздухоплавательной школы в Петербурге и прохождения курса обучения полетам на самолете «Ньюпорт-IV» в Варшаве, был направлен в Киев, где стал командиром авиационного отряда, который базировался на Сырецком военном аэродроме.

Как член Киевского общества воздухоплавания Нестеров испытывал планеры с подвесными двигателями, бипланы местных конструкторов, сам занимался модификацией существующих самолетов, принимал участие в первом групповом перелете четырьмя самолетами по маршруту Киев-Нежин-Киев, разработал технику посадки с выключенным двигателем и практиковался в выполнении глубоких виражей и сложных фигур пилотажа.

Став опытным пилотом, Нестеров занимался и конструкторской деятельностью. На основе изучения полёта птиц, он разработал проект оригинального самолёта без вертикального оперения. Военное ведомство отклонило проект, но Нестеров продолжал совершенствовать свою машину. Летом 1913 года проект был одобрен, но без предоставления средств.

Владея глубокими знаниями в области математики и механики, имея достаточный пилотажный опыт, Петр Нестеров теоретически обосновал возможность выполнения глубоких виражей и осуществил их на практике. В своей работе о «взаимодействии руля глубины и направления при значительных углах крена» он впервые доказал, что во время выполнения виражей с креном больше 45 градусов происходит изменение в работе руля: руль высоты выполняет функции руля направления, а руль направления — руля высоты. После назначения командиром отряда Нестеров ввёл обучение полётам с глубокими виражами и посадку с отключенным двигателем на заранее намеченную площадку.

В августе 1913 года возглавил групповой перелёт (в составе трёх машин) по маршруту Киев — Остёр — Козелец — Нежин — Киев с посадками на полевых аэродромах. Во время перелёта впервые в истории авиации проводилась маршрутная киносъёмка. В первой половине 1914 года Пётр Нестеров осуществил два перелёта: Киев — Одесса за 3 часа 10 минут и Киев — Гатчина за 9 часов 35 минут. Для того времени это было большим достижением.

9 сентября 1913 года 26-летний Петр Нестеров на самолете «Ньюпорт-IV» с двигателем мощностью 70 к. с. производства московского завода «Дукс» в 18-10 поднялся над Сырецким военным аэродромом и на высоте 600 метров на глазах многочисленных зрителей впервые в мире выполнил замкнутую петлю (перевернув самолет вверх колесами) в вертикальной плоскости, которую из-за опасности выполнения называют «мертвой», а со временем — после доведения приоритета ее исполнителя — «петлей Нестерова».

Из-за риска «причинение ущерба государственному имуществу» Петр Нестеров был наказан 30-ю сутками ареста, который был снят за 12 дней, когда газеты опубликовали о аналогичный успех 24-летнего французского летчика Адольфа Пегу, с которым длительное время существовал спор за приоритет по выполнению «мертвой петли». Как человек, который первым выполнил полет по S-образной траектории вверх колесами, Пегу выступал в Европе с демонстрационными полетами и в мае 1914 года по приглашению российского императора прибыл в Петербург, где на личной встрече с Нестеровым были обсуждены вопросы приоритета выполнения «мертвой петли».

С началом Первой Мировой войны штабс-капитан Нестеров был направлен на Юго-Западный фронт и участвовал в боях за Львов, осуществив 28 боевых вылетов для проведения аэророзведки и корректировки огня.

8 сентября 1914 года близ Жолквы (ныне — Львовская область) Нестеров на скоростном моноплане «Morane-G» предпринял попытку атаковать австрийский самолет, намереваясь осуществитьтаран — своим шасси ударить по крылу соперника, он промахнулся и в результате столкновения повредил собственный самолет, который потерял двигатель и разбился. Погибли все участники боя.

Петр Нестеров был похоронен в Киеве и посмертно награжден орденом Святого Георгия IV степени. С 1962 года в его честь Международная авиационная федерация установила награду за победу в первенстве мира по высшему пилотажу.

В 2013 году в честь столетия исполнения петли Национальный банк Украины выпустил памятную монету номиналом пять гривен

Штабс-капитан Петр Нестеров и его механик унтер-офицер Геннадий Нелидов у самолета «Ньюпорт-IV», май 1914 года.

Памятник Петру Нестерову, с символической петлей возле серийного завода «Антонов». Проспект Победы, Киев.

Панегирик Украине

В 1651 году украинские казаки сражались с польскими войсками за право на самоопределение, но повстанцам предстояло на собственном опыте узнать, что самым коварным врагом могут быть как раз ненадежные союзники.

Середина 1651 года: шел третий год с тех пор, как разгорелось восстание Хмельницкого. Начавшись в январе 1648 года как относительно местечковое восстание казаков против польского господства, оно вылилось в масштабную войну с Речью Посполитой. Во главе повстанцев встал Богдан Хмельницкий, украинский шляхтич и казачий предводитель, который в начале восстания был избран гетманом, получив высшее воинское звание королевства.

С началом мятежа совпала смерть польского короля Владислава IV, который не оставил после себя законного наследника, в результате чего Речь Посполитая оказалась без объединяющей фигуры верховного правителя. К тому времени как польский парламент в ноябре 1648 года провозгласил королем единокровного брата Владислава, Яна II Казимира, войскам Хмельницкого удалось одержать несколько значительных побед. После поражения, нанесенного польской армии в Зборовском сражении в августе 1649 года, Хмельницкий при заключении договора добился от правительства целого ряда уступок. В соответствии с ними Польша обязывалась вывести свои войска из восточных районов Украины и передать их в управление Хмельницкому, фактически уступив ему почти половину украинских территорий. Гетман приступил к созданию собственной украинской административной инфраструктуры и в то же время вступил в переговоры с Россией — которая, как он надеялся, могла позволить Украине стать независимым протекторатом — а также принялся налаживать отношения с крымскими татарами, венгерским королевством, Османской империей и ее вассалами.

В то время как очевидные победы подкрепляли надежды украинцев на автономию, поляки, страдая от унизительных поражений, попросту выжидали удобного момента.

В Варшаве королю Яну Казимиру и верной ему польской знати не терпелось свести с украинцами счеты. В рамках подготовки к новому конфликту королевская регулярная армия была расширена до 30 тысяч человек, большинство из которых прошли обучение военному искусству по западноевропейскому образцу. Однако эпизодические казачьи рейды на Украине возобновились даже после того, как поляки пополнили свои войска. Весной 1651 года Польша проявила инициативу и отправила свои войска в село Красное, разграбило его и учинило расправу над тамошним казачьим гарнизоном и гражданским населением. Число погибших достигло десяти тысяч. Отправив армию на поле боя, Ян Казимир также призвал собрать дворянское ополчение — наследие феодализма, согласно которому дворяне из каждой волости были обязаны снаряжать и отдавать в распоряжение короля своих собственных воинов и слуг.

В конце мая 1651 года король прибыл в городок Сокаль, на берегу реки Буг в западной части Украины. Иезуитский кардинал и заядлый коллекционер картин голландских художников, Ян Казимир едва ли годился для военного командования. Под его не слишком вдохновляющим начальством польские войска практически бездействовали, лишь изредка собирая данные о местонахождении мятежников Хмельницкого.

Сомневающемуся и нерешительному королю стоило большого труда укрепить свой авторитет. В соответствии с польской традицией дворяне, или шляхта, выступали противовесом власти центрального правительства, ревностно защищая от посягательств последнего собственные права и привилегии. Их позицию выражало следующее известное изречение: «Король царствует, но не управляет». Польские короли всходили на престол не на правах наследования власти, но избирались знатью, которые, вероятно, составляли до десяти процентов населения. Лишь немногие из них были крупными феодалами или владельцами обширных поместий, но даже беднейшие представители шляхты считали себя равными остальным. Крупная знать прибыла со значительными группами собственных войск, равно как и с тяжелой кавалерией и даже артиллерией.

Польская армия в Сокале составляла примерно 120 тысяч человек. Тем не менее, истинное количество бойцов было гораздо меньшим: около 30 тысяч находились под непосредственным командованием короля, еще 30 тысяч солдат были предоставлены знатью и примерно 15 тысяч составляли немецкие наемники. Сюда же входила вооруженная челядь, которая, не принося особой пользы в военном отношении, между тем поглощала огромные объемы продовольствия. Менее 20% королевской армии приходилось на пехоту, организованную по шведской модели, где две трети были мушкетерами, а одна треть — пикинерами.

Хмельницкий выставил около 150 тысяч человек. Ядро его войск составляли 15 тысяч регулярных, или «реестровых», казаков и 25 тысяч полунезависимых запорожских казаков. В те же ряды попали около десяти тысяч вольных казаков и более бедных представителей украинской и польской шляхты, а также символический отряд в несколько сотен российских донских казаков, посланных для демонстративной поддержки Украине.

В то время как реестровые казаки в основном снабжались верховыми лошадями, запорожские казаки в подавляющем большинстве случаев были пешими. Хорошо осведомленный о превосходстве польских конных войск, Хмельницкий договорился с османским султаном Мехмедом IV, чтобы тот позволил своему вассалу, крымским татарам, присоединиться к украинской стороне. Соответственно хан Ислам Гирей III предоставил 30 тысяч татарских
всадников, плюс 5 тысяч собственной султанской конницы. Остаток повстанческой армии Хмельницкого составили сельские и городские крестьяне, вооруженные сельскохозяйственными орудиями и даже дубинками. Пополнив силы Хмельницкого количественно, они едва ли содействовали их боеспособности.

Польская армия изначально располагала примерно 20 артиллерийскими орудиями. В то время как казаки имели в своем распоряжении 48 тяжелых орудий, те служили исключительно для обороны. Между тем, облегченные польские пушки использовались более эффективно и профессионально как для нападения, так и для защиты.

На последних этапах кампании, когда поляки стали применять более тяжелые орудия, их преимущество в артиллерии только возросло.

Сосредоточенные у Сокаля польские войска столкнулись с целым рядом трудностей, в большинстве своем связанных с тем, что их лагерь был окружен болотами и лесами. По мере прибытия новых отрядов поляки очень скоро почувствовали нехватку продовольствия и фуража, а из-за ужасающей антисанитарии многие обитатели лагеря страдали от дизентерии и других болезней. Тем не менее, король не двигался с места, ожидая прибытия медленно собиравшегося дворянского ополчения из западных провинций. Наконец, из-за стремительно убывающего продовольствия и начинающейся эпидемии, Ян Казимир 14 июня отдал приказ продвигаться на восток. Ряд независимо настроенных дворян не подчинились приказу и остались в лагере, чтобы дождаться остальной части ополчения, которое в конечном счете догнало основную армию, когда та 20 июня пересекла реку Стыр.

Переправившись через реку, поляки начали разбивать обширный лагерь на восточном берегу, напротив небольшого городка Берестечко. Условия там скоро пришли в такой же упадок, какой царил в Сокале, поскольку дворяне игнорировали указания начальника по лагерю и расставляли свои дружины везде, где им вздумается. Как и следовало ожидать, быстро ухудшились санитарные условия.

Утром 28 июня формирование казаков и татар совершило вылазку в лагерь короля, вовлекая поляков в незначительные столкновения. Второй день принес с собой крупную кавалерийскую схватку, в которой участвовали до десяти тысяч всадников и обе стороны понесли серьезные потери.

30 июня, когда обе армии вступили на поле боя, из-за сильного тумана было сложно что-либо различить даже на расстоянии вытянутой руки. Местность, выбранная для решающего сражения, оказалась зажата между рекой Стыр и Пляшивка на северо-западе и северо-востоке, густыми лесами на юго-западе, тогда как на юго-востоке оставалось открытое пространство. Хмельницкий, во главе своих мятежных казаков и крестьян, занял ряд низких холмов на западном берегу Пляшивки. Татары и турки развернули войска на левом фланге, обосновавшись на холме, где хан Ислам Гирей установил свой шатер. Сквозь туман поляки могли слышать, как казаки налаживали гуляй-город — передвижное полевое укрепление, представлявшее собой связанные вместе телеги.

Приведя войска к месту сражения, Ян Казимир приказал сжечь мосты через реку Стыр, чтобы отрезать врагу пути к отступлению, а затем развернул свою армию по трем флангам. Северное подразделение под командованием польского феодала Вишневецкого, обращенное на северо-восток, включало в себя конницу короля и шляхты, а также полк германской пехоты. За ними расположились полки дворянского ополчения. Южные силы во главе с гетманом Станиславом Ланцкоронским, обращенные на юго-восток, состояли из личных войск крупных феодалов и части дворянского ополчения. Сам Ян Казимир командовал центром, встав во главе иностранной пехоты, наемных немецких всадников, собственного конного полка и артиллерии Зигмунда Пшиемского. Пехота была развернута по немецкой модели: мушкетеры и пикинеры стояли в шахматном порядке, а в промежутках между ними располагалась конница. Однако, не в состоянии различить друг друга, обе армии оставались недвижными до тех пор, пока несколько часов спустя туман не рассеялся.

Тогда-то король позволил Вишневецкому приступить к решительной атаке на передвижной казачий лагерь. Казаки ответили огнем из мушкетов, но тяжелой польской кавалерии — при поддержке пехоты и артиллерии — удалось прорваться в лагерь. Правда, прежде чем поляки успели воспользоваться этим успехом, на помощь казакам прибыли татары.

Перевес в битве оказывался то у одной, то у другой стороны: отброшенные от казачьего лагеря силы Вишневецкого при поддержке немецкой пехоты в свою очередь оттеснили татар. Несколько раз посылал татарский хан своих всадников на оба королевских фланга, но не смог устоять под непрекращающимся давлением польской и немецкой пехоты.

Сосредоточив внимание на правом фланге, Ян Казимир направил свою пехоту, сопровождаемую артиллерией, против татар. По мере того как немецкие войска постепенно продвигались к холму, где была ставка хана, татары начали стрелять из двух маленьких пушек, и несколько пушечных ядер приземлились возле самого Яна Казимира. Один из офицеров короля заметил знамя Ислама Гирея на вершине холма, и польская артиллерия сосредоточилась на этом пятачке. Огонь велся с исключительной точностью, так что одним из первых выстрелов оказался смертельно ранен брата хана, Амурат.

Однако меткая стрельба была не единственным поводом для беспокойства татарского предводителя, ведь приближавшийся польский эскадрон также подвергал вершину холма смертельному ружейному обстрелу, заставив хана и его свиту выйти за пределы его досягаемости. Возможно, приняв это изменение позиции за отступление своего военачальника, все больше и больше татар начали уходить в тыл, и отход быстро превратился в общее бегство. Небольшие отряды пытались сопротивляться, но быстро оказывались сметены преследовавшей их польской кавалерией.

Татары продолжали бежать к юго-западу вдоль реки Пляшивка, оставляя позади свой лагерь, свободных лошадей и крупный рогатый скот, равно как и собственных убитых и раненых. Если бы конница шляхты на правом фланге немедленно подключилась к атаке королевской кавалерии, они бы загнали большую часть отступавших татар в ловушку. Вместо этого задержка дворянской кавалерии позволила татарам ускользнуть сначала на юг, а затем на восток. К тому времени шляхта присоединилась к погоне, татары совершили большой рывок вперед. Несмотря на это, польская легкая кавалерия продолжала преследовать их всю ночь, зверски убивая и захватывая в плен многих отставших. Перейдя Пляшивку, более чем в десяти милях к юго-западу, в Козине, татары сожгли за собой мост, а затем излили свой гнев и унижение на не в чем не повинный город: сожгли его дотла и устроили резню.

В сопровождении нескольких телохранителей Хмельницкий догнал татар, когда они грабили Козин. Гетман умолял Ислам Гирея вернуться на поле боя, но хан — отметив, что польские войска напали на татар, а не на казачьи войска —обвинил Хмельницкого в сговоре. Потом татары отняли у украинского лидера и его сопровождающих оружие и взяли их в заложники, между тем продолжая отступление.

Ввиду бегства татар и быстро наступавших сумерек польская армия воздержалась от нападений на укрепленный казачий передвижной лагерь в темноте. Ночью повстанцам удалось вывести большую часть своих укреплений и продвинуться ближе к реке. По умыслу или случайно они выбрали на первый взгляд хорошее место, по бокам окруженное болотом, а сзади рекой Пляшивкой. Единственный подход по суше был с запада, прямо навстречу тяжелым оборонительным орудиям. Казаки и крестьяне лихорадочно работали до рассвета, чтобы вырыть траншею и возвести земляную насыпь вокруг своей новой позиции.

К утру первого июля по лагерю повстанцев пролетел слух об исчезновении Хмельницкого. Казаки и крестьяне, хотя и объединили свои силы, мало друг с другом считались. Первые как правило смотрели на вторых свысока, а те в свою очередь считали казаков бестолковыми мужланами. Людей связывала вместе только сильная личность Хмельницкого. В его отсутствие положение в лагере повстанцев быстро усугубилось, повсюду слышалась хула и взаимные нападки.

На другом конце поля боя военные предводители Яна Казимира поняли, что не смогут сломить повстанческую оборону одними только легкими пушками. Полякам требовалось несколько дней, чтобы подтянуть тяжелое вооружение, и противоборствующие армии перешли к осаде, время от времени обмениваясь артиллерийскими обстрелами и ночными вылазками.

Между тем в лагере повстанцев накалялись страсти: крестьяне вновь стали заявлять о своих правах. Они потребовали от казачьего полковника Филона Джеджалия либо вести их в бой, либо отступить и начать переговоры с королем. Не зная, когда вернется Хмельницкий и вернется ли, Джеджалий колебался. Пока он бездействовал, люди начали тайком покидать осажденный лагерь повстанцев.

Шестого июля казаки направили делегацию на переговоры с королем, предложив взаимный отвод войск. Контрпредложение Яна Казимира — чтобы казаки сдали все оружие и знамена, передали главных полководцев в заложники, пока не сдастся сам Хмельницкий, и резко сократили численность регулярного казачьего войска — было неприемлемо. Когда 8 июля от казаков не пришло никакого ответа, польская артиллерия открыла по повстанческому лагерю огонь.

Ситуация достигла критической точки 9 июля. Уставшие от бездействия Джеджалия, казачьи офицеры поставили на его место полковника Ивана Богуна, который тут же отправил к Яну Казимиру своих послов. На этот раз, однако, поляки их не приняли. Почувствовав, что решимость мятежников пошла на убыль, а возможность отступления возросла, Ян Казимир отправил через Пляшивку две тысячи всадников во главе со Станиславом Ланцкоронским, чтобы с тыла окружить лагерь повстанцев.

На следующий день, 10 июля, обнаружив польские войска у стен лагеря, Богун созвал совет казачьих офицеров. Не посоветовавшись с крестьянами, Богун предложил построить три моста через Пляшивку и перекинуть достаточное количество казаков, чтобы прогнать поляков. В ту ночь люди Богуна, используя все имевшиеся подручные материалы, смогли завершить пролеты мостов под носом как у врага, так и у собственных крестьян. Рано утром 11 июля всадники Богуна принялись покидать лагерь по шатким мостам. Уловка сработала. Поверив, что казаки сильнее, чем они были на самом деле, Ланцкоронский отступил от реки, хотя и преградил дорогу на восток.

Движение войск насторожило крестьян, которые, обнаружив мосты, посчитали, что казаки их покидают. Этот слух быстро распространился по лагерю, и тысячи крестьян в панике бросились к мостам. Воцарился хаос. Десятки людей в попытках переправиться на другой берег были затоптаны до смерти. Богун и его люди на восточном берегу пытались остановить поток перепуганных крестьян, но безуспешно.

Как только польские военачальники осознали случившееся, они начали наступление, задействовав в нем все доступные войска. Между тем к востоку от переправы Ланцкоронский первоначально интерпретировал поток людей через Пляшивку как более крупное нападение и отступил еще дальше. Поняв, однако, что крестьяне спасались бегством, он развернул свои войска и открыл огонь по толпам бегущих. Хотя и сравнительно малочисленный, отряд Ланцкоронского положил начало великому поражению, лишив жизни сотни убегавших украинцев.

На западном берегу реки польские войска вскоре ворвались в лагерь повстанцев и начали систематическую резню всех, кто бы ни встретился на их пути. Несмотря на неизбежное мародерство, короне достались внушительные трофеи: личные вещи Хмельницкого и его стяги, его переписка с османским султаном и русским царем Алексеем, а также казачья казна.

Через несколько дней после битвы, обеспечив себе значительный выкуп, татарский хан освободил Хмельницкого и его соратников. Выйдя на свободу, гетман принялся реорганизовать свою армию, но поражение под Берестечком полностью лишило его людей боевого духа. 28 сентября 1651 года Хмельницкий подписал мирный договор с Речью Посполитой в украинском городе Белая Церковь. Согласно его условиям, постоянная казачье войско было сокращено с 40 до 20 тысяч человек, а территория, находившаяся под контролем Хмельницкого, была значительно урезана.

Трудно подсчитать потери, которые обе стороны понесли под Берестечком. Потери среди поляков, скорее всего, составили около 1500 человек. Некоторые современные польские источники хвастают тем, что было убито до 40 тысяч казаков, крестьян и татар. Украинцы понесли самые крупные жертвы, вероятнее всего, 11 июля, когда поляки ворвались в лагерь повстанцев. В большинстве своем погибли не участвовавшие в боях повстанцы: женщины, дети и следующие за войском. Даже самые скромные подсчеты, скажем, в 20 тысяч погибших украинцев, явно указывают на безоговорочную победу поляков.

Военные действия между Польшей и Украиной возобновились в 1652 году, а в январе 1654 года Россия вступила в войну на украинской стороне. Правда, ни Польша, ни Россия на самом деле не желали вести активную войну, и бои иссякли к концу следующего года. После того как 27 июля 1657 года Хмельницкий умер от кровоизлияния в мозг, его преемники не смогли противостоять решительному российскому вторжению. Спустя столетие, в 1764 году, Екатерина Великая официально отменила гетманство, а с ним и надежды на независимость Украины. С распадом Советского Союза в 1991 году, казалось, украинцы наконец добились своего права на самоопределение, но недавние события показывают, что Россия не желает отпускать этот регион без боя.

Виктор Каменир (Victor Kamenir) — ветеран армии США и полицейский детектив, живет вблизи Портленда, штат Орегон. Является автором книги «Кровавый треугольник: поражение советского оружия на Украине в июне 1941 года» (The Bloody Triangle: The Defeat of Soviet Armor in the Ukraine, June 1941), а также многочисленных статей в журналах по военной истории. Для дальнейшего чтения он рекомендует «Кембриджскую историю Польши», «Историю Украины-Руси: казачья эпоха, 1650 −1653» Михаила Грушевского и «Историю Украины» Пола Роберта Магочия.

Источник: Ukraine Eulogy

Украинская история: какой ей быть?

История и историософия Украины, интерпретированные Михаилом Грушевским и его школой в народническом, т.е. «национальном», духе, фактически и дальше остается у нас каноном.

А между тем историческое видение так или иначе формирует логику политических действий. И если с этой точки зрения проанализировать действия Грушевского, оказавшегося, в силу определенных обстоятельств, сначала во главе Центральной Рады, а затем Украинской Народной Республики (УНР), эти действия не вызовут у нас восторга.

Конечно, ему приходилось действовать в чрезвычайно непростых обстоятельствах. Но, к сожалению, он допустил ряд ошибок, одним из последствий которых стала трагедия близ Крут. У Грушевского была слабая команда. Да и страны Антанты выступали против создания независимого Украинского государства.

Однако мы должны говорить и о том, что Грушевский оказался в плену социалистических стереотипов, которые в значительной мере определялись его историософией. Позже он за это дорого заплатил. Но дорого заплатили и все украинцы. К сожалению, интерпретация истории, которая у нас была и есть до сих пор, часто нас дезориентировала и на практике приводила к принятию сомнительных решений. Именно там — истоки и печально известного пацифизма, который в 2014-м, как и в далеком 1918-м, сделал государство беззащитным перед внешней агрессией.

Грушевский создавал национальную историю с выраженными народническими (социалистическими) акцентами. В такой истории главным персонажем был народ (этнос, или современная нация). Сознательно или бессознательно маргинализировались и другие факторы — территория, государственные организмы, родовые и клановые учреждения, профессиональные корпорации, конфессии и элитарные слои. «Национальный взгляд», конечно, имеет право на существование. Особенно он стал популярным во время национализма (ХІХ в. — первая половина ХХ в.). Именно тогда появляются национальные исторические нарративы, одним из которых стала «История Украины-Руси» Грушевского.

При всех достоинствах этих нарративов они дают неполную картину исторического развития и именно из-за этой ограниченности могут завести политиков на неверный путь. Грушевский-политик является замечательным примером. Кстати, еще при жизни Грушевского ему пытался оппонировать Вячеслав Липинский, предложивший «государственный подход» к осмыслению исторических процессов, отдавая предпочтение не народу, а руководящему слою (элите). Липинский предлагал иную логику политической борьбы за независимость. Конечно, он не мог сравниться с Грушевским как историк. Но как политический мыслитель, можно сказать, как политолог в современном понимании, Липинский, похоже, превосходил Грушевского.

«Национальная» история Украины с заметным пророссийскими и социально-классовыми акцентами доминировала в советские времена. Она мало изменилась и в годы независимости. Просто ее нафаршировали определенными национальными моментами (преимущественно в стиле Грушевского).

Схематично этот нарратив выглядит примерно так. Предки украинцев, которые появились на территории современной Украины в период раннего Средневековья, создали государство — Киевскую Русь. Оно распалось в результате «феодальной раздробленности», а впоследствии пало под ударами «монголо-татар». Позже украинские земли «заграбастали» литовцы и поляки. Украинцев «предали» представители их элиты — князья и шляхта, которые ополячились и окатоличились. Однако украинцы не смирились с иностранным порабощением. Украинское простонародье, преимущественно селяне, создали Запорожскую Сечь и казачество, ставшее авангардом «борьбы за независимость». Кульминация борьбы — «народно-освободительная война», или «революция» во главе с Богданом Хмельницким, завершившаяся освобождением от власти польской шляхты. Правда, это освобождение имело последствием зависимость от России. Хотя и против России украинцы боролись (например, восстание Ивана Мазепы), но в конце концов оказались под властью двух империй — России и Австрии, где у них в ХІХ в. происходил процесс национального возрождения. Результатом этого возрождения стала освободительная борьба 1917–1920 гг. Несмотря на поражение, украинцы не прекращали бороться за национальную свободу, находясь в составе разных государств. И результатом этой борьбы можно считать появление независимой Украины (1991 г.). А нынешняя война с Россией — это как бы продолжение борьбы за независимость…

Словом, если придерживаться национальной интерпретации истории, то история Украины (сознательно или бессознательно здесь понимается территория нынешнего государства) — это история украинского этноса, а в новое время — история украинской нации. Эта история имеет телеологический характер. Она является борьбой за независимость, которая заканчивается созданием своего государства. Не скажу, что истории других европейских народов не являются телеологическими. Здесь мы, как сейчас говорят, в тренде. Другое дело, что эта история не способна объяснить многие вещи, весьма сомнительно представляет некоторые моменты прошлого и часто дезориентирует наших современников.

Начнем с того, что «национальная» история Украины фактически начинается с Киевской Руси. А то, что было до того, — предыстория. Хотя история украинских земель до Киевской Руси необычайно богата. В античные времена эти земли играли заметную роль в исторических процессах и в Европе, и в Азии. Но наших ученых это мало интересует, ибо это, дескать, не наша, не национальная история. И напрасно. Ведь украинские земли, по крайней мере юг, были частью блестящей эллинской цивилизации, в которой современная Европа ищет свои истоки. И если мы себя позиционируем как европейцев, то почему не используем этот далеко не второстепенный эпизод в истории наших земель? Тем более что понтийские греки по сей день живут в Украине и должны были бы стать частью нашей политической нации.

Если же говорить о Киевской Руси, то это было не украинское и тем более не русское или белорусское этническое государство. Ее можно рассматривать как надэтническую военно-торговую империю на «пути из варяг в греки», т.е. на балто-черноморском геополитическом пространстве. На землях Руси жили разные этносы (племена). И не только славянские (ареал расселения славянских племен в основном накладывается на «украинскую» территорию Руси, т.е. нынешние территории Западной, Северной и частично центральной Украины). Жили на Руси также финно-угорские, летто-литовские и тюркские этносы. Некоторую часть элиты этой империи составляли варяги, к которым, вероятно, принадлежали выходцы из поморских славян и скандинавов.

Правда, в Киевской Руси доминировало славянское начало. Церковнославянский язык стал языком культуры, которая распространялась с помощью утвержденной здесь православной церкви. Почти 300-летнее существование Руси как относительно единого политического организма — это немалый период. За это время сформировалось политическое и культурное пространство Руси (не путать с русским!). И набеги Батыя, и то, что это пространство оказывалось под властью разных государств, не разрушили его. Оно просуществовало по меньшей мере до XVII в. включительно.

Говоря о Киевской Руси, мы должны учитывать то, что ее южные земли не охватывали территорий нынешней Украины. В Крыму были сильные влияния Византии, здесь существовали ее города, например, Херсонес, где князь Владимир якобы принял крещение. Юг и восток — это было «дикое поле», где жили преимущественно кочевые народы. На эти территории политическое и культурное пространство Киевской Руси практически не распространялось.

Падение Киевской Руси политически раздробило и без того не единые земли Украины (имеется в виду в ее нынешних границах). Если говорить о Средневековье и раннемодерных временах, то эти территории входили в состав различных государственных образований: руських княжеств, Молдавии, Венгерского королевства, позднее — Трансильвании, Королевства Польского и Великого княжества Литовского, которые в 1569 г. объединились в одно государство (Речь Посполитую), Великое княжество (царство) Московское, Крымское ханство, Османскую империю. Практически во всех этих образованиях присутствовали руськие (украинские) элементы, играя где большую, а где меньшую роль. Но это отдельная тема.

Из всех этих государственных образований геополитическими преемниками Киевской Руси можно считать разве что Руськое королевство (его у нас зачастую привычно именуют Галицко-Волынским княжеством), Великое княжество Литовское, а затем Речь Посполитую, которые пытались контролировать балто-черноморское пространство. Но в начале XVIII в. оно оказалось под Московией, которую правомерно считать геополитическим преемником Золотой Орды. Становление Московии состоялось во времена хана Узбека как части его империи. Практически до конца XVII в. московских правителей считали вассалами крымских ханов, преемников Чингизидов — ханов Золотой Орды. Московский царь Петр І создал империю, которая соединила, с одной стороны, геополитическое наследие ордынцев, с другой — Киевской Руси. Эта империя контролировала как балто-черноморское пространство, так и огромные степные территории, когда-то принадлежавшие Золотой Орде. Петр І умышленно взял для своей империи название Российская, «украв» ее, поскольку Русью (Россией) к тому времени преимущественно именовали украинские и отчасти белорусские этнические территории. А целью этой «кражи» было привлечь руський (преимущественно украинский) людской ресурс для построения новой империи. И много украинцев действительно служили ей, считая «своим» государством. Таким был Иван Мазепа, трактуемый сейчас как национальный герой и борец за украинскую независимость. Таким был украинец Феофан Прокопович — идеолог Российской империи и реформатор ее церкви. Можно назвать ряд имен украинцев, ставших известными политиками и культурными деятелями империи. Украинцы фактически отдали этой империи свою культуру и свой язык. Русский язык — это модернизованный староукраинский книжный язык.

Казалось, украинцы в условиях Российской империи не должны были во времена национализма создавать свое национальное движение. И все же оно зародилось именно на подроссийской Украине. Конечно, здесь сработал этнический фактор. Украинцы отличались от «коренных великороссов» и своим языком, и бытовой культурой, и ментальностью. Но достаточно ли было этого для появления национального движения? Например, население Новгородской земли тоже заметно отличалось по этим признакам от «коренных великороссов». Однако здесь не возникло «новгородское национальное движение». Таким образом, должен был сработать и ряд других факторов. Сначала это было недовольство малороссийского дворянства, происходившего из казацкой старшины, уровнем интеграции в имперские структуры. Здесь украинцам приходилось жестко конкурировать с иностранцами, в частности немцами. Затем значительную роль играла борьба между имперскими структурами и польским национальным движением за «украинский ресурс». В этой борьбе обе стороны пытались сотворить свой «украинский культурный мир», что, в конце концов, работало на украинскую идею. Кроме того, украинское национальное движение имело поддержку на Галичине и Буковине, которые в ХІХ в. входили в состав Австрийской (Австро-Венгерской) империи. Вена, стараясь придерживаться баланса национальных сил в своем государстве, использовала украинцев в противостоянии с некоторыми более мощными нациями, в частности поляками и отчасти венграми. Также украинское движение нужно было Габсбургам, чтобы противостоять российским (москвофильским) влияниям, особенно на Галичине. Кстати, у нас так и нет серьезных исследований об «украинской политике» Габсбургов. Хотя здесь есть очень много интересных моментов, требующих серьезного осмысления. В частности, не без поддержки венского двора произошла украинизация Греко-католической церкви на Галичине, которая стала здесь влиятельным проукраинским учреждением.

Правда, украинское национальное движение, возникшее в ХІХ в., оказалось недостаточно мощным. Провозглашение в 1918 г. украинских государств — Украинской Народной Республики и Западноукраинской Народной Республики — стало результатом не столько этого движения, сколько геополитических изменений, произошедших тогда в Европе. То же самое можно сказать и о возникновении независимой Украины в 1991 г.

Конечно, это не означает, что мы должны игнорировать этнический (в новейшие времена — национальный) фактор при освещении истории Украины. Он, бесспорно, играл определенную роль во времена и давние, и новейшие. Этот фактор определил существование культуры Руси как культуры славянской или даже староукраинской. Он способствовал преобразованию казацкого феномена (родившегося на границе тюркского и украинского миров) из феномена тюркского в феномен украинский. Казачество играло заметную роль в политических процессах на украинских землях в XVII–XVIII вв. Хотя его роль была более деструктивной, чем конструктивной: ведь многие украинцы были вырваны из мира европейского, частью которого была Речь Посполитая, и оказались в мире евразийском (сначала в составе Московии, а затем — Российской империи). Этнический фактор способствовал формированию новейшей украинской национальной культуры, а также возникновению государственных организмов, считавшихся украинскими. Но на самом деле эта украинскость часто была формальной.

Словом, этнический (или национальный) фактор был лишь одним из «игроков» в истории Украины. По большому счету, нравится нам это или нет, он никогда не становился главным «игроком». Поэтому рассматривать сквозь призму данного фактора историю Украины — значит создавать этакое королевство кривых зеркал. К сожалению, это «королевство» не столько имеет отношение к прошлому, сколько создает современное видение украинцев и даже предопределяет их видение будущего.

Пожалуй, мы должны уже понять, что территория нынешнего Украинского государства является результатом различных геополитических игр, продолжавшихся на протяжении не одного столетия. И в этих играх далеко не всегда учитывался этнический (национальный) фактор. За пределами Украинского государства лежат значительные украинские территории, которые могли бы в свое время послужить «украинскому делу». Есть они в России, Беларуси, Польше, Словакии, Румынии, Молдове. Но, похоже, эти территории для нас уже утрачены. Зато в состав Украины вошли территории, которые украинцы освоили сравнительно недавно, и где уровень украинской идентификации довольно низок (восток и юг). Есть и территория, где даже формально украинцы составляют меньшинства. Это — Крым, некоторые районы Донбасса, Закарпатья, Буковины, Одесской области.

К сожалению, за годы независимости у наших руководителей не было и нет программы консолидации населения своего государства. Нет у них и понимания того, какую роль в этой консолидации должен был бы играть украинский национальный фактор, а какую — национальные меньшинства. И как для пользы этой консолидации переформатировать преподавание гуманитарных дисциплин — не только истории, но и литературы, языка и т.п. Поскольку история Украины, которую у нас преподают, — это преимущественно набор старых мифов, сдобренных советским соусом. Один лишь казацкий миф чего стоит! Равно как и гайдамацкий.

Чего, например, стоит героизация Богдана Хмельницкого, который своими действиями не только стал причиной ужасающей руины на украинских землях, но и присоединил часть их к Московии? Этого «героя» и при его жизни, и после нее не прославляли даже казацкие летописцы (полистайте хотя бы Летопись Самовидца!). Прославлять его начали во времена Российской империи, а потом успешно продолжили в советское время (вспомним, например, творения Александра Корнейчука или Натана Рыбака об этом гетмане). Словом, хорошего «героя» нам подсунули россияне и советские идеологи. А мы и радуемся…

Может, пришло время уже отойти от нашего гуманитарного хуторянства, когда мы сосредоточиваемся на устаревших мифологемах, забывая о том, что и во времена минувшие, и в нынешние мы были и являемся частью мировых процессов. И, может, нужно уже говорить не только о «казацкой славе» или гайдамаках, но и о куруцах Ференца Ракоци (кстати, среди них большинство составляли русины-украинцы); о герое двух континентов Тадеуше Костюшко, происходившем из украинской родовитой семьи; о барском конфедерате Казимире Пулавском — национальном герое США; еще об одном барском конфедерате Морице Бенёвском — правителе Мадагаскара; волынянине Гуго Коллонтае — авторе первой европейской конституции; одном из известнейших национальных поэтов Польши Юлиуше Словацком, который родился в Кременце, а по материнской линии происходил из украинской шляхты; Михае Эминеску (Михаиле Эминовиче), который, судя по всему, имел украинское происхождение, владел украинским языком, жил в Черновцах, но стал философом и одним из известнейших классиков румынской литературы; Джозефе Конраде (Теодоре Коженёвском) — классике английской литературы, который родился близ Бердичева; украинце Несторе Кукольнике, который конкурировал в литературе с Пушкиным, и чьи предложения по развитию горной промышленности Донбасса положили начало его индустриализации; выходце из Львова Мухаммаде Асаде (Леопольде Вайсе) — одном из руководящих деятелей Пакистанского государства; отце американского поп-арта Энди Уорхоле (Андрее Варголе), родившемся в семье эмигрантов-русинов… Список можно продолжать. Но эти персонажи и события, связанные с ними, оказались неинтересными для нашей «национальной» истории. Более того, этих людей у нас даже могут истолковать как «предателей». Зато не предатели для нас странствующий философ Григорий Сковорода, работавший в т.н. комиссии Вишневского, которая, закупая вино в Венгрии, вела разведывательную работу для России в Австрийской империи; или Николай Гоголь, откровенно работавший на российскую имперскую власть. Если мы и дальше будем продолжать в таком же духе, то, боюсь, останемся на обочине истории со своими казаками и гайдамаками.

И напоследок. Давно уже пора нашим историкам перестать переписывать историю Украины. Вместо этого из-под их пера должно было бы выйти исследование под названием «Украина в мировой истории», где фигурировали бы упомянутые выше исторические личности. И не только они. И перевести эту книгу — хотя бы для начала — на английский. И тогда мир поймет, что Украина — не какой-то там хутор, а действительно интересная земля, сыновья которой делали и делают весомый вклад в мировую историю и культуру.

Источник: Українська історія: якій їй бути?

Депортация крымских татар: Цифры и факты

Утром 18 мая 1944 года началась депортация крымскотатарского народа.

По решению Государственного комитета обороны СССР №ГОКО-5859 от 11 мая 1944 года о выселении всех крымских татар с территории Крыма, которое подписал лично Иосиф Сталин, из Крымской АССР в Узбекистан и соседние районы Казахстана и Таджикистана было переселено свыше 180 тысяч крымских татар. Небольшие группы также были отправлены в Марийскую АССР и ряд других регионов РСФСР.

Проект решения ГКО подготовил его член, народный комиссар внутренних дел Лаврентий Берия. Возглавить операцию по депортации было поручено заместителям народных комиссаров госбезопасности и внутренних дел Богдану Кобулову и Ивану Серову.

Официально депортация крымских татар обосновывалась фактами их участия в коллаборационистских формированиях, выступавших на стороне нацистской Германии во время Великой Отечественной войны.

Решение ГКО обвиняло «многих крымских татар» в измене Родине, дезертирстве из частей Красной Армии, оборонявших Крым, переходе на сторону противника, вступлении в сформированные немцами «добровольческие татарские воинские части», участии в немецких карательных отрядах, «зверских расправах по отношению к советским партизанам», помощи немецким оккупантам «в деле организации насильственного угона советских граждан в германское рабство», сотрудничестве с немецкими оккупационными войсками, создании «татарских национальных комитетов», использовании немцами «для целей заброски в тыл Красной Армии шпионов и диверсантов».

Депортации также подверглись и крымские татары, которые эвакуировались из Крыма до занятия его немцами и успели вернуться из эвакуации за апрель-май 1944 года. Они не жили в оккупации и не могли участвовать в коллаборационистских формированиях.

Операция по депортации началась рано утром 18 мая и закончилась в 16:00 20 мая 1944 года. Для её проведения были задействованы войска НКВД в количестве более 32 тысяч человек.

Депортируемым отводилось от нескольких минут до получаса на сборы, после чего их на грузовиках транспортировали к железнодорожным станциям. Оттуда эшелоны под конвоем отправлялись к местам ссылки. По воспоминаниям очевидцев, тех, кто сопротивлялся или не мог идти, иногда расстреливали на месте.

Этапирование к местам поселения длилось около месяца и сопровождалось массовой гибелью депортируемых. Умерших наспех хоронили рядом с железнодорожным полотном или не хоронили вообще.

По официальным данным в пути погибли 191 человек. Еще от 25% до 46,2% крымских татар погибли в 1944-1945 годах от голода и болезней из-за отсутствия нормальных условий проживания .

В Узбекской ССР только за 6 месяцев 1944 года, то есть с момента прибытия и до конца года, умерло 16 052 крымских татар (10,6 %).

В 1945-1946 годах в места депортации были сосланы еще 8 995 крымских татар – ветеранов войны.

В 1944—1948 годах тысячи населённых пунктов (за исключением Бахчисарая, Джанкоя, Ишуни, Сак и Судака), гор и рек полуострова, названия которых имели крымскотатарское происхождение, были заменены на русские.

В течение 12 лет, до 1956 года, крымские татары имели статус спецпереселенцев, подразумевавший различные ограничения в правах. Все спецпереселенцы были поставлены на учёт и были обязаны регистрироваться в комендатурах.

Формально за спецпереселенцами сохранялись гражданские права: они имели право участвовать в выборах.

В отличие от многих других депортированных народов СССР, которые вернулись на родину в конце 1950-х годов, крымские татары были лишены этого права формально до 1974 года, фактически же — до 1989 года. 

В ноябре 1989 года Верховным Советом СССР депортация крымских татар была осуждена и признана незаконной и преступной.

Массовое возвращение народа в Крым началось лишь в конце горбачёвской «перестройки».

Украина на Евровидении

История выступления украинских исполнителей на Европейском песенном конкурсе.

Песенный конкурс «Евровидение» проходит ежегодно, начиная с 1956 года, и является одним из наиболее популярных неспортивных мероприятий в мире.

«Евровидение» в значительной мере повлияло на известность участвовавших в нём исполнителей. Например, легендарная группа «ABBA» (Швеция) и певица Селин Дион (Швейцария) стали всемирно известными после своих триумфальных выступлений на песенном фестивале в 1974 и 1988 годах соответственно.

Советский Союз (а также его восточноевропейские страны-союзники) начали внутреннюю телетрансляцию конкурсов «Евровидения» с 1965 года. В то же время, исполнители от СССР не участвовали в самом конкурсе.

Впервые исполнители из стран бывшего СССР приняли участие в «Евровидении» в 1994 году. Это были представители Эстонии, Литвы и России.

В 2001 году Эстония, представленная дуэтом Танель Падар и Дэйв Бентон, сопровождаемым группой 2XL стала первой из стран бывшего Советского Союза, которая одержала победу на «Евровидении», которое тогда проходило в Копенгагене (Дания).

В следующием, 2002 году, успех повторила другая балтийская страна — Латвия. Первую, и пока единственную победу, Латвии принесла Мария Наумова, которая участвовала в Евровидении 2002 с песней «I Wanna».

Украина начала участвовать в «Евровидении» с 2003 года. Тогда страну на песенном конкурсе, проходящем в столице Латвии Риге представлял Александр Пономарев с песней «Hasta la Vista» (Прощай) и занял 14-е место, набрав 30 баллов.

2003 — Александр Пономарев

2004 — Руслана

На следующий, 2004 год, Украину в турецком Стамбуле на евроконкурсе представляла певица Руслана (Руслана Лыжичко), которая с песней «Wild Dances» (Дикие танцы) стала первым украинским победителем «Евровидения», навбрав 280 баллов.

2005 — «Гринджолы»

В 2005-м году конкурс проходил в столице Украины Киеве. Представлявшая страну группа «Гринджолы» с популярной на Майдане–2004 песней «Разом нас багато» (Вместе нас много), набрав 30 баллов, заняла лишь 19 место. 

Кстати, проходивший в Украине конкурс «Евровидение» был юбилейным — 50-м по счету с момента начала проведения.

2006 — Тина Кароль

Тина Кароль (Татьяна Либерман) в 2006-м году в греческих Афинах выступила с песней «Show Me Your Love» (Покажи мне свою любовь) и заняла 7 место, набрав 145 баллов.

2007 — Верка Сердючка

В 2007-м году в Хельсинки (Финляндия) Украину представляла Верка Сердючка (Андрей Данилко) с песней «Dancing Лаша Тумбай» (Танец Лаша Тумбай).  Набрав 235 баллов, Сердючка заняла 2-е место в европейском песенном конкурсе.

2008 — Ани Лорак

2008 год — «Евровидение» проходит  в Белграде (Сербия). Украину представляет Ани Лорак с песней «Shady Lady» (Загадочная леди). Она набирает 230 баллов и занимет 2-е место. Украина дважды подряд останавливается в одном шаге от победы.

2009 — Светлана Лобода

В 2009-м году Европейский песенный конкурс проводится в Москве (РФ).  От Украины выступает Светлана Лобода с песней «Be My Valentine! (Anti-Crisis Girl)» (Будь моим Валентином / Анти-кризисная девушка). Набрав 76 баллов, она занимает 12-ю строчку итоговой таблицы конкурса.

2010 — Alyosha

В проходящем в 2010-м году в пригороде столицы Норвегии Осло — Беруме от Украины выступает певица Alyosha (Елена Кучер) с песней «Sweet People» (Люди добрые) заняла 10 место, набрав 108 баллов.

2011 — Мика Ньютон

В 2011 году Мика Ньютон (Оксана Грицай) с песней «Angel» (Ангел) занимает 4 место, набрав 159 баллов в конкурсе в немецком Дюссельдорфе.

2012 — Гайтана

В 2012 году «Евровидение» проходило в столице Азербайджана Баку. Украину представляла певица Гайтана (Гайтана Эссами) с песней «Be My Guest» (Будь моим гостем). Она набрала 65 баллов и в итоге заняла 15 место.

2013 — Злата Огневич

На проходящем в 2013 году в шведском Мальмё песенном конкурсе «Евровидение» от Украины выступала певица Злата Огневич с песней «Gravity» (Притяжение) и заняла 3 место, набрав 214 очков.

2014 — Мария Яремчук

В 2014 году в столице Дании Копенгагене на «Евровидении» Украину представляла Мария Яремчук с песней «Tick-Tock» («Тик-Так»). Украинская певица заняла 6 место, набрав 113 очков.

В 2015 году Украина не принимала участие в «Евровидении» из-за нестабильной финансовой и политической ситуации в стране.

Всего к этому времени в Европейском песенном конкурсе приняли участие 12 представителей Украины. Восемь из них попали в первую десятку итоговых таблиц «Евровидения». Один исполнитель занял 1-е место, два — 2-е и еще по одному участнику из Украины — 3-е и 4-е.

2016 — Джамала

На «Евровидени 2016» Украину представляет крымскотатарская певица Джамала (Сусанна Джамаладинова)  с песней «1944».

Голосование (2003–2014)

Страны, более всего поддерживавшие украинских исполнителей (баллы): 

1. Беларусь — 96
2. Россия — 83
3. Польша — 82
4. Латвия — 71
5. Молдова — 70
6. Израиль — 68
7. Португалия — 67
8. Азербайджан — 67
9. Литва — 60
10. Грузия — 57
11. Армения — 54
12. Эстония — 51

Страны, менее всего поддерживавшие украинских исполнителей (баллы):

1. Сан-Марино — 0
2. Швейцария — 2
3. Франция — 8
4. Монако — 8
5. Германия — 11
6. Словакия — 13
7. Австрия — 14
8. Норвегия — 16
9. Швеция — 16
10. Бельгия — 19
11. Босния и Герцеговина — 19
12. Дания — 19

Как сожгли историю Украины

24 мая 1964 года сгорел архив украинистики Киевской публичной библиотеки Академии наук УССР. Пожар до сих пор вызывает немалый интерес как у исследователей, так и рядовых украинцев.

Рано утром 24 мая 1964 года вспыхнула одна из самых известных и популярных столичных библиотек — Киевская публичная библиотека Академии наук УССР (ныне — Национальная библиотека им. Вернадского) на ул. Владимирской, 62, рядом с Главным корпусом Университета им. Шевченко.

Время пожара — в стране полным ходом шло празднование 150-летия Тараса Шевченко, а также тот факт, что больше всего пострадал отдел украинистики, вызвал немало слухов и предположений конспирологического характера. Реакция официальной власти, которая в лучших традициях советской информационной политики всячески замалчивала трагедию (первая краткая заметка появилась в «Вечернем Киеве» только 26 мая), лишь усилила подозрения и без того возмущенного украинского сообщества: в огне потеряны уникальные документы, целый пласт национальной культуры и истории потерян навсегда. Собственно, эта версия доминирует и по сей день.

Виновник трагедии известен: им был работник отдела марксизма-ленинизма этой же библиотеки Виктор Погружальский. Его настоящее имя — Владимир Погужельський (а то и Виталий Погаржельський), сын расстрелянного в 1938-ом врага народа и племянник уничтоженного в 1944-ом дяди-коллаборациониста, за которых он, собственно, и сменил фамилию. Сотрудники библиотеки его откровенно не любили: Погружальский был человеком, как говорят, «с приветом», тщеславным и нереализованным. Он постоянно скандалил, писал жалобы на руководство и неоднократно заявлял, что «сожжет когда-то эту библиотеку». А за несколько дней до пожара в библиотеку приходила тогдашняя жена будущего преступника с тем же предупреждением. К сожалению, тогда к ней никто не прислушался...

Хотя официальное следствие безапелляционно схватилась за Погружальського как единственного виновника, все оказалось не так просто. Во-первых, уборщица библиотеки Мелания, которая и застукала поджигателя на горячем, утверждала, что якобы видела еще одного злоумышленника, но впоследствии ее «убедили» о нем забыть. Во-вторых, немало свидетелей говорили, что в окружении Погружальського были люди, которые подталкивали его к преступлению. Более того, в судебном деле присутствуют показания против еще одного сотрудника библиотеки — заведующего книгохранилищем Владимира Маслова, который ни с того ни с сего взялся хвалить Погружальського перед коллективом, а за несколько дней до пожара был вопреки инструкциям «пойман» в хранилище в нерабочее время, что само по себе было чрезвычайным событием. А после ареста Погружальського Маслов очень нервничал и заставлял сотрудников отчитываться ему о каждом визите посторонних лиц, особенно из «органов».

Наконец, и сам Погружальский, который считал себя еще и поэтом, на суде зачитал удивительные строки собственного сочинения: «Враги культуры на свободе, в тюрьму попался только я...» Но самый честный и справедливый суд в мире эти признания почему-то не заинтересовали.

Чтобы воплотить задуманное в жизнь, Погружальському пришлось незаметно остаться на работе с вечера: накануне около 20:30 он пришел «по делам» и потом до 11 ночи скрывался на запасных лестницах. В полночь пошел на свое рабочее место, попытался немного поспать, а около 5-ти часов сжег свои документы — якобы потому, что собирался сгореть вместе со старинными фолиантами — и пошел к книгохранилищу. Там он взял со стеллажей несколько книг, порвал их, поджег... Где-то за полчаса в 30 местах загорелись все восемь этажей книгохранилища.

На суде злоумышленник клялся, что сделал все при помощи двух коробков спичек. Впрочем, пожар буйствовал на удивление беспощадно, и среди простых киевлян ходили слухи о фосфорных шашках и разбросанных среди книг магниевых лентах, из-за которых не удавалось потушить огонь. На укрощение пламени в здании понадобился 31 час, хотя есть свидетельства, что борьба с рукотворной стихией длилась дольше — вплоть до 26 мая. В тушении были задействованы 152 пожарных из всех 17 отделений города, при этом 26 огнеборцев в этой борьбе пострадали.

Официальные отчеты о потерях лаконичны: около 388 тысяч единиц хранения, 883 тысячи рублей убытков. Неофициально потери достигают 500-600 и даже 800 томов, уникальность которых, тем более для Украины, оценить невозможно. В самой библиотеке утверждение о потери для национальной истории называют необоснованными. Во-первых, немало утраченных экземпляров удалось восстановить за счет обменно-резервных фондов. Во-вторых, ценные коллекции хранились в другом крыле здания и не пострадали. Но сгорело много научно-технической литературы, в том числе бесценные дореволюционные издания. А также общественно-политическая литература и, по иронии судьбы, немало книг по марксизму-ленинизму.

Следует отметить, что «органы» на пожар отреагировали оперативно и со всей ответственностью. Иностранцев, которые как раз массово прибыли в столицу, резко отправили на трехдневную экскурсию в Канев «по шевченковским местам». Настроения в самом украинском обществе мониторились чрезвычайно тщательно. Когда знакомишься с архивными документами, поражают отчеты о том, кто, когда и что сказал в троллейбусе, на работе, а то и в толпе, собравшейся вокруг горящей библиотеки: часто вместе со словами «объекта» и его именем, местом работы, адресом проживания и другими личными данными — то есть информатором мог быть кто угодно: знакомый, коллега, родственник. Кроме того, еще несколько месяцев подряд активно проверялось переписки граждан: тысячи клерков в погонах изо дня в день залезали в чужие конверты, чтобы отчитаться, кто, кому и как писал о событии, о котором официально было приказано не знать, а как узнал, то забыть.

Источник: Погляд в історію: як палій-фанатик нищив улюблену бібліотеку киян

Черный день в истории Одессы

События 2 мая 2014 года в Одессе — глазами очевидца.

Специальный репортаж-расследование для Радио Свобода.

2 мая 2014 года я вел прямой репортаж, который просмотрели около миллиона зрителей. В начале двенадцатого ночи я уходил от почерневшего здания Дома профсоюзов с отчетливым ощущением: случилась страшная трагедия, но я совершенно не понимаю, что произошло.

Через несколько дней мы с коллегами создали «Группу 2 мая» и начали журналистское расследование. Через год работы, после сотен интервью и десятков информационных запросов, после изучения множества видеозаписей, фотографий и документов, мы составили картину того, что происходило в тот день. Еще год мы искали и добавляли в эту мозаику отдельные фрагменты. Мы обнародовали детальную хронологию событий и множество публикаций, посвященных отдельным эпизодам.

*****

Мой друг Саша Осташко недавно переехал из Одессы в Нью-Йорк, мы регулярно общались в «Фейсбуке». Обычно веселый и оптимистичный, сегодня он явно был чем-то встревожен, да и звонил по телефону впервые. Было ранее утро 2 мая 2014 года.

— Да, привет. Что случилось? — сказал я, постепенно возвращаясь от сна к реальности.
— У меня — ничего. Что там у вас творится?
— У нас все как обычно. Вчера демонстрация коммунистов, сегодня марш футболистов. Я буду стримить, можешь посмотреть, будет весело.
— Сережа, ты извини, конечно, но мне не нравится то, что у вас там сегодня намечается. Если ты можешь не пойти на этот марш — не иди.

Странно. Я много лет знаю Сашу, он всегда отличался здоровым цинизмом и не страдал от излишней сентиментальности. На часах — половина восьмого утра. Сколько там у него, в Нью-Йорке? Полночь, наверное. Что он так беспокоится? Ну, марш. Бывало и похуже.

— Все в порядке, — ответил я. — Не переживай.
— Сережа, я тебя прошу, будь осторожнее.

У всех нормальных людей сегодня выходной, но только не у журналистов. А я вчера я транслировал первомайскую демонстрацию, сегодня буду вести прямой эфир с совместного марша футбольных болельщиков и сторонников единства Украины.

Демонстрация в День международной солидарности трудящихся. Одесса, 1 мая 2014 года. Фото «Думская»

*****

Весной и летом 2013 года вместе с главным редактором популярного одесского интернет-издания «Думская» Олегом Константиновым нам удалось объединить усилия одесских политиков, которые выступали против незаконной застройки и уничтожения парков и скверов Одессы. Это была чертовски интересная авантюра. Ультралевые троцкисты из организации «Боротьба» начали сотрудничать с правоцентристами из «Демократического Альянса». Пророссийские политики из партии «Родина» и организации «Молодежное Единство» начали проводить совместные акции с проукраинскими активистами. Мы организовывали митинги, общественные слушания, круглые столы и даже силовые акции со сносом заборов незаконных строек.

Это было абсолютно уникальное явление для Одессы и, пожалуй, для всей Украины. Что делать с таким мощным сопротивлением, городские власти не знали — и в итоге ситуацию с архитектурой и зелеными зонами удалось вернуть в законное русло. Тогда мы победили. Но потом все поменялось. Начались события на киевском Майдане, появился Антимайдан. Бывшие соратники снова стали непримиримыми оппонентами.

А я принял предложение Олега Константинова и начал работать в одесском издании «Думская». Так я стал журналистом — не активным участником событий, а сторонним наблюдателем, задача которого — максимально объективно донести информацию до читателя. И я старался это делать, находясь не «над схваткой», а скорее немного в стороне.

2 мая 2014-го Константинов позвонил часов в одиннадцать.

— Ну как, будет стрим сегодня?
— Конечно. Техника готова, батареи заряжены. Все сделаю.
— Хорошо. Тогда, если ты не против, я на пару часов съезжу с детьми в парк.

Олег — историк по образованию, и сейчас, когда на наших глазах происходят такие события, у него проснулся настоящий профессиональный азарт. Уже несколько месяцев мы работаем с утра до вечера почти без выходных.

— Отдыхай, Олег. Все будет нормально.

В редакции «Думской» я считался специалистом по стримам. Прямые трансляции стали очень популярными во время событий на Майдане, и мы начали вести стримы при помощи обычных смартфонов через слабенькие 3G-каналы с массовых мероприятий в Одессе.

— Если что-то начнется — звони, я сразу приеду.
— Конечно, в случае чего я сразу позвоню, — сказал я и подумал: «Извини, Олег, если что-то начнется, я уж как-нибудь разберусь, не отвлекая тебя от семьи».

2 мая 2014 года Олег Константинов все-таки прервал свою прогулку с детьми. Узнав о том, что происходит в городе, в пять часов вечера он примчался на Греческую площадь — в самый центр событий. В семь часов его уже привезли в больницу с четырьмя огнестрельными ранениями.

Антон Давидченко выступает на акции «Генерального протеста» 27 июля 2013 года. Фото «Думская»

*****

Два месяца назад, поздним вечером 2 марта, друзья привезли мне бронежилет. Это стало для меня сюрпризом — в тот момент я еще не считал свою работу настолько опасной, чтобы таскать на себе несколько килограммов железа.

Конечно, бывало всякое. Например, 19 февраля несколько сотен «титушек» с бейсбольными битами напали на участников мирной акции протеста перед зданием Одесской областной государственной администрации. Тогда избили не только сторонников Евромайдана, которые требовали прекратить кровопролитие в Киеве, но и журналистов. «Титушки» с бейсбольными битами сломали несколько видеокамер, а репортерам разбили головы. К счастью, обошлось без погибших.

Тогда я вел стрим и был в самой гуще. Трансляцию остановил удар бейсбольной биты. По счастливой случайности, он пришелся не по руке и не по голове, а по смартфону. Пролетев по крутой траектории метров пять, смартфон звонко приземлился на асфальт и рассыпался. Я не то чтобы испугался, скорее удивился. Через час я был возле одного из одесских санаториев и снимал, как эти люди в сопровождении сотрудников милиции выгружали из автобусов мотоциклетные шлемы и бейсбольные биты. А к вечеру 19 февраля 2014 года журналисты знали все: кто привез в Одессу «титушек», где они жили, кто их финансировал, кто дал команду избивать людей. Что касается официального следствия, то оно продолжается уже больше двух лет, и следователям удалось опознать одного из нападавших.

Вечером 2 марта, мои друзья были немногословны, но настойчивы.

— Бронежилет в ближайшее время не снимай.

В тот день российские боевые корабли блокировали украинский флот в Севастополе. Российский парламент разрешил президенту ввести войска в Украину. «Зеленые человечки» захватывали воинские части в Крыму.

— Все настолько серьезно? — спросил я. Перспектива таскать на себе тяжелую железяку меня не радовала.
— Да, — ответили друзья. Я не стал спорить.

На следующий день, 3 марта 2014 года, пророссийские активисты осадили здание областной администрации. Они сняли с флагштока украинский флаг, повесили российский и потребовали у депутатов областного совета провозгласить «Одесскую народную республику» и объявить референдум. Однако что-то пошло не так. Депутаты отказались отделяться от Украины и пинками выгнали лидера одесского Антимайдана, руководителя организации «Молодежного единства» Антона Давидченко из зала заседаний. Тем временем к зданию начали подтягиваться проукраинские активисты, и антимайдановцы оказались в окружении. В итоге им пришлось своими руками снять российский триколор, вернуть на место флаг Украины и разойтись.

Тогда, 3 марта, все прошло довольно-таки мирно. Но сейчас я понимаю, что это был конец «Русской весны» в Одессе. Без поддержки местных элит никакие «народные республики», никакой сепаратизм невозможен. И дело тут не в патриотизме — просто коммерческие и политические интересы одесских авторитетов совпали с интересами единой Украины.

Перед зданием областного совета, 3 марта 2014 года. Фото «Думская»

*****

После бегства Януковича в конце февраля 2014 года одесская милиция самоустранилась от поддержания порядка во время политических акций. Этим занимались «Самооборона» одесского Евромайдана, а также «Народная дружина» и «Одесская дружина» Куликова поля, которые объединяли наиболее подготовленных и дисциплинированных активистов двух сторон. Члены этих организаций проходили специальные тренировки, были экипированы и занимались обеспечением порядка во время массовых акций.

Несмотря на воинственную риторику, эти силовые структуры Майдана и Антимайдана неофициально взаимодействовали друг с другом и с милицией. В марте и апреле неоднократно бывали случаи, когда в центре Одессы одновременно проходили многотысячные марши двух сторон. Однако благодаря взаимодействию колонны не пересекались, а возникавшие несколько раз эксцессы удавалось пресекать. По словам самих активистов, самой сложной задачей было выполнять функции миротворцев и контролировать экзальтированных, излишне радикальных и откровенно неадекватных своих сторонников.

Кроме того, внутри этих силовых структур появились группы экстренного реагирования», которые первыми выезжали в случае конфликтных ситуаций. Одна такая группа была создана в составе «Народной дружины». Группа передвигалась на белом микроавтобусе с донецкими номерами, за рулем которого был известный активист Антимайдана, грузный мужчина по кличке «Боцман». Кроме него, в автобусе обычно находился адвокат и несколько крепких молодых людей. Я хорошо знал этот автобус, потому что регулярно видел его в «горячих точках» города.

Серьезный сбой произошел 10 апреля, в день освобождения Одессы от нацистов. Тогда стороны договорились не проводить политических акций, однако праздничная демонстрация в честь праздника превратилась в шествие антимайдановцев. В ответ группа проукраинских активистов заблокировала в одной из гостиниц кандидата в президенты Олега Царева, известного своими пророссийскими настроениями. Высвобождать Царева приехали сторонники Антимайдана с Куликова поля. «Самооборона» на месте событий отсутствовала, а «дружины» не смогли удержать ситуацию под контролем. В итоге все закончилось большой дракой и разбитым милицейским автобусом, на котором пытались эвакуировать женщин и пожилых людей. На Куликово поле привезли двух «пленных», которых дружинники сразу передали врачам и милиционерам.

Об отношениях силовых структур одесского Антимайдана и Евромайдана наглядно говорит рассказ активиста российской ультраправой организации «Черная Сотня» Антона Раевского. В марте 2014 года он приехал из Петербурга, жил в палаточном городке на Куликовом поле и тренировался вместе с «Одесской дружиной» и очень высоко отзывался о ее боевых качествах. Разобравшись в ситуации в городе, он предложил ликвидировать руководителя одесского «Правого сектора» и сам вызвался совершить убийство.

«К сожалению, руководители «Одесской дружины» ответили мне отказом. Отговорки были разные, что, мол, якобы это ничего не изменит, что на его место пришлют другого человека, что эскалация конфликта сейчас неуместна», — рассказывал Раевский журналистам в конце марта, после того как ему пришлось срочно уехать из Одессы.

Массовая акция Антимайдана 23 марта 2014 года. Фото «Думская»

*****

После аннексии Крыма настроения в Одессе сильно изменились. Даже тех, кто скептически относился к евроинтеграции и был готов смириться с режимом Януковича, перспектива появления на одесских улицах «зеленых человечков» изрядно напугала. В начале марта на улицы города под украинскими флагами впервые вышли тысячи одесситов. Они прошли через весь город и провели митинг протеста перед российским консульством.

Шанс на создание «Одесской народной республики» после неудачной попытки 3 марта 2014 года был упущен. Время неумолимо работало против «Русской весны». 17 марта Служба безопасности Украины арестовала лидера Антимайдана Антона Давидченко — говорят, в момент задержания при нем была большая сумма денег. Пророссийские лидеры начали уезжать из Одессы. В середине апреля из Украины выехал политик и предприниматель, лидер партии «Родина» Игорь Марков, которого считают одним из главных спонсоров пророссийских протестов.

Популярность Антимайдана стремительно уменьшалась. Если в марте и начале апреля на улицы Одессы под русскими флагами выходили 5-6 тысяч человек, то на первомайскую демонстрацию с трудом собралась тысяча коммунистов, социалистов, сторонников России и анархистов.

В конце апреля палаточный лагерь Антимайдана на Куликовом поле начал испытывать серьезный финансовый кризис. К тому времени в палатках жили несколько десятков человек. Для содержания лагеря нужны были деньги, несколько тысяч гривен (сто-двести долларов) ежедневно — на еду, бензин для генератора и прочие текущие нужды. Денег не было. Протестующие пытались собирать пожертвования во время массовых акций, но безуспешно. Кроме того, приближалось лето. Жить сутки напролет посреди раскаленного асфальтового поля — не очень большое удовольствие.

Палаточный городок надо было сворачивать. Но сказать людям, которые протестовали несколько месяцев: «Все, мы проиграли, расходитесь по домам!» — это верная политическая смерть. Нужно было искать компромисс, чтобы сохранить лицо и учесть интересы всех. Главным посредником в поиске такого компромисса стал заместитель начальника областной милиции Дмитрий Фучеджи.

Полковник Фучеджи служил в руководстве областной милиции больше 15 лет. Все это время он был «вечно вторым» — заместителем начальника, который занимался общественной безопасностью.

В конце апреля 2014 года новый губернатор Владимир Немировский требовал от Фучеджи убрать палатки с Куликова поля. Приближалось 9 мая — что бы ни рассказывали о постмайданной Украине, день победы над нацизмом все еще остается и государственным, и народным праздником. В этот день обычно проводят военный парад, и традиционное место его проведения — Куликово поле.

Однако Фучеджи не спешил выполнять эти указания. Расчетливый и прагматичный, за время службы в руководстве областной милиции он пережил трех президентов и нескольких министров, а также множество начальников областного управления, которые были в основном политическими фигурами. Естественно, за столько лет он обзавелся обширными личными, коммерческими и коррупционными связями.

Несомненно, Дмитрий Фучеджи хотел остаться во главе одесской милиции в любой ситуации. Весной 2014 года он часто говорил своим коллегам, которые пытались проявить какую-то инициативу: «Зачем торопиться? Не спеши. Кто знает, какая власть и какой флаг тут будут через месяц». Нет сомнений: Фучеджи вполне мог бы стать «министром внутренних дел Одесской народной республики», если бы такая вдруг появилась. И служил бы дальше без зазрения совести — «на благо одесситов», как он наверняка был бы уверен.

В такой ситуации силовой разгон палаточного городка Антимайдана силами милиции был исключен. Провоцировать массовые столкновения — это, как мы помним, противоречит одесским традициям.

За дело взялись некие украинские олигархи. Они были заинтересованы в сохранении единства и независимости Украины, а также в поддержании спокойствия и порядка в Одессе. Они выделили сто тысяч долларов на мирную ликвидацию палаточного городка на Куликовом поле, а если говорить прямо — на подкуп лидеров движения.

В конце апреля городские власти огородили большой участок в парковой зоне на самом краю города. Палаточный городок предполагалось перенести именно туда, к мемориалу 411-й береговой батареи, которая отличилась при обороне города в 1941 году. Закулисные переговоры с лидерами Куликова поля вел Дмитрий Фучеджи, который поддерживал отношения со всеми сторонами. Условия были простые и понятные: вы получаете деньги, переносите свои палатки на окраину и делаете там что хотите. Главное — не появляетесь в центре города до конца лета.

Часть организаций Антимайдана, в числе которых была «Одесская дружина», согласилась на такое предложение. По нашей информации, за это они получили 50 тысяч долларов. Придя 1 мая на Куликово поле вместе с первомайской демонстрацией, я с удивлением обнаружил, что половины лагеря на площади нет.

Лидеры других организаций уходить отказались — это для них было равносильно политической смерти. Поэтому была достигнута договоренность о том, что оставшиеся палатки снесут «неизвестные лица». Таким способом в Одессе ликвидировали палаточные городки и раньше. В 2006 году неизвестные в присутствии милиционеров разобрали палатки коммунистов, которые защищали памятник Ленину. В ноябре 2013-го люди, похожие на дворников, порвали и увезли палатки одесского Евромайдана. Оба раза это происходило ночью, в присутствии сотрудников милиции, которые окружали место события и не допускали излишнего сопротивления с одной стороны и насилия — с другой. Оба раза операции проходили без жертв, и в обоих случаях общественной безопасностью области руководил Дмитрий Фучеджи.

Такой вариант (снести палатки руками «неустановленных лиц» из числа футбольных фанатов) устраивал всех. Лидеры Антимайдана гарантировали, что в палатках будет минимум людей, и после сноса могли предстать «жертвами хунты». Евромайдан избавлялся от очага напряженности в центре города. Руководство области освобождало площадь для военного парада. Милиция ликвидировала палаточный городок без личного участия. На вопрос: «Как же так случилось?» Фучеджи мог развести руками и ответить: «Но ведь никто не пострадал, мы обеспечили порядок». Как, собственно, это и происходило раньше.

По нашей информации, относительно мирный и совершенно бескровный снос палаточного городка должен был произойти поздним вечером 2 мая 2014 года, после окончания футбольного матча «Черноморец» (Одесса) — «Металлист» (Харьков).

Палатки «Одесской дружины» на Куликовом поле 20 апреля 2014 года. Фото «Думская»

*****

После того как мирные протесты в Киеве переросли в силовое противостояние, а власть начала использовать «титушек» для выполнения грязной работы, в среде футбольных болельщиков произошло знаменательное событие. Фан-клубы и группы «ультрас» впервые за многие десятилетия забыли свои распри, заключили перемирие и заявили о поддержке Евромайдана. Во всех городах Украины, в том числе в Донецке, «ультрас» начали защищать митинги местных сторонников евроинтеграции от нападений «титушек».

Перед матчами украинской «Премьер-лиги» болельщики из разных городов проводили «Марши единства Украины» — совместные шествия под украинскими флагами и символикой двух команд. Такие акции проходили в Киеве, Харькове, Днепропетровске, в них участвовали тысячи людей.

Фан-клубы одесского «Черноморца» и харьковского «Металлиста» связывают многолетние братские отношения. Игры этих команд всегда сопровождались массовыми выездами и дружескими встречами болельщиков. Такой же выезд намечался и на 2 мая 2014 года — это была праздничная пятница накануне двух выходных, и погода прекрасно подходила для отдыха на свежем воздухе.

Владелец «Металлиста», близкий к семье Януковича молодой олигарх Сергей Курченко, неоднократно организовывал поездки болельщиков на выездные игры команды в чемпионате Украины и еврокубках. Для поездки в Одессу он арендовал целый поезд, один из вагонов которого предназначался для болельщиков с ограниченными физическими возможностями — членов пара-фан-клуба Metal Hearts.

Предполагалось, что 2 мая по одесским улицам пройдет совместный «Марш единства», а после матча состоится большой пикник — для этого, по нашим сведениям, была арендована база отдыха на берегу моря. Болельщики «Металлиста» уже прославились на всю страну своими нецензурными песнями, и марш с их участием обещал быть многолюдным.

Отметим, что марши болельщиков в разных городах не всегда проходили мирно. 27 апреля 2014 года, за неделю до 2 мая, в Харькове многотысячное шествие болельщиков «Металлиста» и «Днепра» пытались остановить несколько сотен молодых людей с георгиевскими лентами. В стычке пострадали 14 человек, в том числе двое сотрудников милиции, но в итоге колонна болельщиков все-таки прошла на стадион.

На следующий день, 28 апреля, похожая ситуация была в Донецке. На проукраинскую демонстрацию, в которой принимали участие около двух тысяч человек, напал несколько сотен людей со щитами, палками, с холодным и огнестрельным оружием. Благодаря фактору внезапности, они рассеяли демонстрантов, после чего с криками «Россия, Россия!» преследовали их по донецким улицам. В тот день серьезно пострадали по меньшей мере 15 человек.

Предстоящий визит болельщиков «Металлиста», которые всего неделю назад дрались с пророссийскими активистами в Харькове, на Куликовом поле встретили весьма настороженно. Ходили слухи, что харьковские «ультрас» после приезда в Одессу сразу снесут палатки на Куликовом поле, которое находится рядом с вокзалом. Город заполонили призывы: «Защитим Одессу от погромов!» Социальные сети и стены одесских домов заполнили листовки: «Мы не хотим, чтобы по НАШЕМУ городу маршировали и избивали случайных прохожих! Помогите защитить наш город от фашистов!» Лидеры Антимайдана отрицали свою причастность к этим листовкам, но эти призывы были размещены на персональной странице Капитана Какао — одного из активных участников и полевых командиров «Одесской дружины».

Впрочем, все это не было для Одессы чем-то необычным. Антимайдан постоянно использовал схожую риторику и регулярно пугал жителей города «фашистами» и «бандеровцами». Несмотря на то что лидеры противоборствующих сторон неофициально контактировали друг с другом, ненависть к оппонентам среди рядовых участников разжигалась несколько месяцев практически непрерывно и весьма эффективно.

Если не считать листовок и призывов, 1 мая в Одессе ничто не предвещало беды. Часть активистов Антимайдана обживалась в новом палаточном городке на окраине города. Вечером они устроили традиционную маевку с пикником, на которой в качестве гостей присутствовали шестеро лидеров Евромайдана с семьями. До позднего вечера активисты двух сторон обсуждали планы на лето — благо, большая зеленая зона позволяла организовать детские лагеря и устраивать совместные мероприятия.

В тот вечер никто даже не мог подумать, что уже на следующий день на одесских улицах прольется кровь, а 2 мая 2014 года станет одной из самых черных страниц в истории Одессы.

Марш сторонников единства Украины. Одесса, 30 марта 2014 года. Фото «Думская»

*****

Второе мая, два часа дня.

Сбор участников «Марша единства Украины» назначен на Соборной площади на 3 часа дня. После этого болельщики пройдут по пешеходной Дерибасовской улице на стадион, где в пять часов вечера начнется футбольный матч.

В нескольких кварталах от точки сбора, на Александровском проспекте, я увидел группу молодых людей — в масках, бронежилетах, касках, с палками, деревянными щитами и с георгиевскими лентами. У многих на руках были повязки из красного скотча. Я узнал нескольких активистов «Одесской дружины», которых много раз видел и встречал на митингах и демонстрациях Антимайдана, во время тренировок на Куликовом поле. Часть из них разминалась на спортивной площадке, часть стояла плотной толпой. В этой толпе я увидел молодого человека по имени Капитан Какао — одного из командиров дружины.

… В тот день я еще много раз увижу этих парней — и во время уличных столкновений, и в горящем здании Дома Профсоюзов. И, увы, среди погибших.

*****

По согласованному со всеми сторонами плану, марш болельщиков должен был мирно пройти на стадион. Поэтому появление большой группы антимайдановцев, явно настроенных на драку, стало для милиции полной неожиданностью. Несколько офицеров подошли к антимайдановцам и потребовали разойтись, но в ответ получили гордое молчание.

Концентрированная агрессия, которая витала вокруг этой толпы, начала выплескиваться вовне. Произошел конфликт с молодым человеком — то ли случайным прохожим, то ли «разведчиком», который вытащил пневматический пистолет и сделал несколько выстрелов. «Дружинники» пистолет отобрали, молодого человека передали милиционерам, а сами пошли к воротам расположенного рядом штаба Евромайдана на улице Жуковского.

Ворота оказались перекрыты, а в глубине двора можно было увидеть несколько человек в камуфляжной форме и, возможно, с оружием. Штурма не произошло: подоспевшие милиционеры выстроили оцепление и перекрыли вход. Антимайдановцы разбили стекла припаркованной возле ворот машины с украинской символикой и вернулись на Александровский проспект.

Тем временем на место событий примчался Фучеджи — он был на совещании по вопросам общественного порядка, которое проходило в областной прокуратуре. Выход антимайдановцев был явным нарушением договоренностей и ломал все планы, и Фучеджи сразу предъявил претензии Капитану Какао. Он набрал номер Дмитрия Одинова — руководителя «Одесской дружины», с которым вел переговоры об уходе с Куликова поля. Одинов потребовал от Капитана Какао немедленно уходить, но в ответ услышал: «Поздно, твое время прошло. Теперь мы будем действовать».

Ситуация выходила из-под контроля. Часть «Одесской дружины» и группа сторонников Антимайдана, которые откликнулись на призывы, явно настроилась на драку. При этом практически все милицейские силы были сконцентрированы на стадионе, в городе оставались только небольшие резервы. Фучеджи пришлось использовать все свои дипломатические способности, чтобы «разрулить» нештатную ситуацию.

Под его напором антимайдановцы рассказали, что по их информации марш болельщиков — это ширма. На самом деле колонна с Дерибасовской развернется на Куликово поле и пойдет сносить палатки. Поэтому они собрались, чтобы не допустить нападения.

Фучеджи попытался перехватить инициативу. Милицейских резервов для того, чтобы обезвредить «мятежную» группу, у Фучеджи не было — все силы были направлены на стадион. Поэтому он решил заманить антимайдановцев в ловушку. Вместо того чтобы окружать активистов, он решил запереть их посреди квартала, перекрыв два выхода милицейским оцеплением.

Полковник уговорил антимайдановцев занять более удобную позицию и лично повел колонну прямо в западню, которую он устроил на улице Екатерининской, между Дерибасовской и Греческой. Позже фотографии полковника во главе группы людей в масках и с парками облетели, наверное, весь мир. Однако за кадром осталось то, что Фучеджи, как крысолов из Гамельна, уводил пророссийских активистов подальше от Соборной площади, где к тому времени собралось несколько тысяч болельщиков и евромайдановцев. Вместо дудочки у него был телефон, по которому он непрерывно отдавал распоряжения своим подчиненным.

На перекрестке Екатерининской и Греческой Фучеджи продержал активистов два цикла светофора, пока милицейский спецназ выстраивал оцепление на пересечении с Дерибасовской. По задумке полковника, колонна должна была пройти еще один квартал и упереться в цепь милиционеров. После этого ловушка должна была захлопнуться — еще один ряд должен был перекрыть выход из квартала, и после чего все события 2 мая могли закончится, не начавшись.

Но когда колонна уже заходила в приготовленную полковником ловушку, случилось неожиданное. Капитан Какао, бывший офицер милиции, увидел милицейскую цепь и, по всей видимости, разгадал замысел Фучеджи. Посреди квартала раздалась громкая команда: «Колонна, стоп!»

Примерно две сотни пророссийских активистов остановились. Люди развернулись и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее начали двигаться обратно — сначала к выходу из квартала-ловушки, потом направо по Греческой улице. Следом за ними бросились милиционеры из оцепления, и вся эта смешанная толпа побежала по направлению к Соборной площади, где в это время стояли две тысячи людей под украинскими флагами.

В половине четвертого дня 2 мая две сотни людей в масках, с палками, щитами, бронежилетами побежали навстречу двум тысячам своих противников. Некоторые, как потом оказалось, — навстречу собственной гибели.

*****

В это время я находился на Соборной площади и не видел этих маневров. Здесь в центре внимания была небольшая группа харьковских радикальных болельщиков — «ультрас». Они прославились своими неприличными песнями, посвященными лично российскому президенту Владимиру Путину. Самая известная из них появилась в конце марта и быстро стала настоящим хитом. Поэтому приезд харьковчан одесские евромайдановцы воспринимали в том числе и как музыкальные гастроли — и с удовольствием им подпевали.

В целом обстановка на Соборной площади была веселой — как это обычно бывает при встрече друзей, которые готовятся пройтись по городу, посмотреть футбольный матч, а потом хорошо провести время. Только «Самооборона» была неспокойна. Наблюдатели постоянно сообщали о перемещениях пророссийских активистов на Александровском проспекте, и шеренга со щитами несколько раз выстраивалась в новом месте, чтобы перекрыть потенциально опасное направление. Впрочем, люди на площади этого в основном не замечали.

Наконец ближе к половине четвертого начала выстраиваться колонна, которая должна была в сопровождении милиционеров пройти по Дерибасовской к стадиону. Я продолжал вести стрим и поставил штатив со смартфоном на пути движения, чтобы поток людей «обтекал» камеру. Я часто это делал во время маршей и демонстраций — и мне, и зрителям интересно видеть лица.

Однако снять кадры внутри этого человеческого потока мне так и не удалось. Как только первый ряд начал движение, антимайдановцы, которые выбежали из ловушки на Екатерининской, подошли по Греческой улице к Соборной площади. Прозвучали взрывы, выстрелы, появились клубы дыма.

Ни о каком марше в сторону стадиона после этого не могло быть и речи — люди с украинской символикой побежали к месту стычки. Они знали о распространявшихся листовках и призывах, о группе, которая собралась на Александровском проспекте, и были морально готовы к столкновениям. Побежал и я — потому что понимал, что основные события теперь будут происходить там.

*****

Столкновения на Греческой улице начала небольшая группа активистов Куликова поля. То, что их атака захлебнулась и начались «позиционные бои», знали все — из новостей, из стримов, из телефонных звонков. Антимайдановцы, которые оказались в явном меньшинстве, начали звать подмогу.

Примерно в четыре часа дня, то есть через полчаса после начала столкновений, на Греческую площадь приехал белый микроавтобус с членами мобильной группы. За рулем находился тот самый активист «Народной дружины» Виталий Будько по кличке Боцман, который в марте-апреле входил в группу «быстрого реагирования» и ездил по городу в микроавтобусе с донецкими номерами. По рассказам очевидцев, за несколько дней до 2 мая он обзавелся огнестрельным оружием, карабином «Вулкан-ТК» (вариант укороченного автомата Калашникова калибра 5,45 мм).

К моменту их приезда милиция уже надежно разделила стороны на Греческой. В начале пятого самообороновская «черепаха» ушла со своей позиции возле Соборной площади на улицу Бунина. Там она встретила и разогнала колонну активистов «Народной дружины», которые шли на подмогу антимайдановцам, а затем в сопровождении футбольных болельщиков и проукраинских активистов, которые захватили пожарную машину, двинулась в сторону Куликова поля.

Позже были обнародованы записи телефонных звонков сотрудника областной государственной администрации командиру «Самообороны». Чиновник предлагал воспользоваться тем, что боеспособные части Антимайдана завязли в позиционных боях на Греческой улице, чтобы без проблем убрать палатки с Куликова поля. Если бы тогда, в начале пятого, «Самооборона» пришла на площадь, то, по всей видимости, все пошло бы по другому сценарию. Можно предположить, что не было бы захвата Дома профсоюзов, не было бы штурма, пожара и десятков погибших. Но «Самооборона» до площади не дошла.

Но и после этого проукраинских активистов на Соборной площади оставалось много, и эти люди жаждали боя. Перекрикиваний с оппонентами им было недостаточно. Евромайдановцы и «ультрас» начали обходить квартал, на котором находились их оппоненты, по параллельным улицам. Большая группа футбольных болельщиков и активистов вышла через Дерибасовскую в переулок Вице-адмирала Жукова и начала строить еще одну баррикаду, чтобы отрезать противников с этого направления. Милиция выстроила шеренгу на пересечении переулка с улицей Греческой, но расстояние между сторонами здесь было небольшим. Началось новое столкновение, звуки которого я слышал, когда вел трансляцию возле входа в Русский драматический театр.

Именно тогда Боцман использовал свой карабин. На видеозаписях видно, как в 16:22 он несколько раз выстрелил вглубь переулка. Через пять минут на улице Преображенской я снимал машину скорой помощи, которая увозила раненого Игоря Иванова. Через несколько часов он умер в больнице; из его живота извлекли пулю калибра 5,45 мм для автомата Калашникова.

Первые столкновения на Дерибасовской улице, Одесса, 2 мая 2014 года

*****

Удивительно, но эта безнадежная атака — с камнями и палками против автомата — оказалась успешной. Атакующих было совсем немного, несколько десятков человек, но их бесстрашие и ярость сделали свое дело. Милиция и антимайдановцы оказались под градом камней, полетели несколько «коктейлей», и после ожесточенного сражения они отступили обратно к Греческой улице.

Тот момент стал, наверное, решающим для всех событий в центре города. После пяти часов вечера евромайдановцы, разъяренные и имеющие большое численное преимущество, начали окружать и теснить оппонентов со всех сторон.

То, что происходило после этого, я вспоминаю с трудом. Вокруг творились абсолютно невероятные, невозможные для мирной и спокойной Одессы события. Только благодаря видеозаписи я сейчас могу вспомнить отдельные эпизоды.

Запомнились девушки и женщины — в основном именно они занимались «тыловым обеспечением» с двух сторон. Девушки и женщины перевязывали раненых — молодых ребят с разбитыми лицами и головами. Девушки и женщины выкорчевывали брусчатку и разбивали ее на мелкие куски. Девушки и женщины разливали «коктейли»: на Дерибасовскую кто-то привез ящик пива, прямо посреди улицы его выливали на землю и наполняли бутылки бензином и кусками пенопласта.

Всюду сновали скорые — всего в тот день помощь пострадавшим оказывали 72 бригады. Санитарные машины свободно проезжали через милицейские кордоны и линии баррикад и вывозили, вывозили пострадавших.

Самые яростные столкновения происходили возле торгового центра «Афина». Над головами тучами летали камни — их бросали несколько десятков человек одновременно, и увернуться от такого «залпа» было невозможно. Милиционеры выстроили цепь и перекрыли улицу щитами, но надежно разделить стороны не удавалось.

Здесь была пожарная машина — та самая, с которой «Самооборона» уходила на Куликово поле и вернулась с полпути после сообщений о первых погибших. Сначала ее пытались использовать как водомет, потом — как таран, которым пробивали баррикады и милицейские цепи. Машина несколько раз переходила из рук в руки и сильно пострадала от камней и «коктейлей».

Я несколько раз пересекал «линию фронта», чтобы показать зрителям события с одной и с другой стороны. Около шести часов вечера я стоял возле Болгарского культурного центра, и один из лидеров Антимайдана комментировал происходящее на мою камеру. Прямо напротив нас сплошным потоком выносили пострадавших — у всех были огнестрельные ранения. Позже я узнал, что именно в это время за углом, с балкона культурного центра, открыли огонь из охотничьего ружья. В зоне обстрела оказались милиционеры, активисты Антимайдана и журналисты. Получил ранение редактор «Думской» Олег Константинов, который к тому времени примчался в центр и фотографировал в самой гуще событий, в его теле остались четыре картечины, одна из них — в двух сантиметрах от позвоночника. Погибли Александр Жульков, Геннадий Петров и Николай Яворский, а Евгений Лосинский получил тяжелое ранение картечью в живот.

Я знал Лосинского много лет и никогда не встречал его на мероприятиях Антимайдана. Евгений увлекался исторической реконструкцией, и в последний раз я видел его 10 апреля 2014 года — на праздничных мероприятиях, посвященных годовщине освобождения Одессы от нацистов. В форме лейтенанта Красной Армии он водружал красный флаг над Оперным театром. 2 мая я его не узнал — он пришел на Александровский проспект в блестящем рыцарском шлеме и плотной стеганой фуфайке, которую обычно надевают под металлические доспехи. По всей видимости, Евгений рассчитывал, что все обойдется обычной потасовкой, камнями, максимум будет стрельба резиновыми пулями. Заряд картечи попал ему в живот. Если бы в тот день он надел бронежилет или свои «рыцарские доспехи» из титана, то, скорее всего, остался бы жив.

О ранении Лосинского я узнал только на следующий день — из записи в «Фейсбуке» одного из лидеров Евромайдана Зои Казанжи. Она сообщила, что срочно требуются доноры: Евгений потерял много крови.

К сожалению, раны Лосинского оказались смертельными. Через девять дней Евгений умер в больнице, так и не придя в сознание. Деньги, которые друзья и знакомые собрали на лечение, его отец потратил на покупку медицинского оборудования для реанимационного отделения больницы.

Греческая площадь, балкон Болгарского культурного центра. Одесса, 2 мая 2014 года

******

Бой возле Болгарского культурного центра стал последним столкновением в центре города. Пророссийские активисты были зажаты со всех сторон и оказались в безвыходной ситуации. Часть спряталась в торговом центре «Афина», часть смогла убежать в сторону улицы Преображенской — их прикрывали щитами сотрудники милиции.

К половине седьмого бой закончился. На Греческой, Дерибасовской, Преображенской улицах, в переулке Вице-адмирала Жукова оставалось несколько тысяч человек.

От Греческой площади до Куликова поля — больше двух километров. Многотысячная разъяренная толпа прошла в тот день по центральным улицам, мимо банков и дорогих магазинов, мимо синагог и храмов Московского патриархата. Ни одна витрина не была разбита, ни одна машина не была повреждена или перевернута. Единственное, что пострадало, — лица пророссийских политиков на уличных лайтбоксах с предвыборной рекламой.

После столкновений. Греческая площадь, 2 мая 2014 года

*****

То, что столкновениями в центре города дело не обойдется, прекрасно понимали и активисты Антимайдана. На Куликовом поле собрались несколько сотен людей, и у них было много времени для того, чтобы решить, что делать.

Вариантов было много. Можно было разобрать палатки и разойтись, можно было вывезти все ценное, можно было организовать оборону палаточного городка и принять бой. Мнения были разные, несколько раз даже проводили голосования.

После шести часов вечера политический лидер Антимайдана Антон Давидченко выехал в центр города — выяснить ситуацию. В это время на площади начали распространять ложную информацию о том, что, мол, российские танки из Приднестровья уже пересекли границу Украины и идут на Одессу.

Когда Давидченко вернулся на площадь, двери в Дом профсоюзов уже были взломаны. В здание заносили запасные канистры с бензином, генератор, матрасы из палаток — на втором этаже сделали некое подобие полевого госпиталя. К тому времени в палаточный городок вернулись активисты «Одесской дружины», которые смогли уйти с Греческой площади. К центральному входу стягивали мешки, деревянные поддоны, которыми был огражден палаточный городок. Людьми на площади командовали Александр Якименко и Юрий Трофимов из «православного крыла» Антимайдана.

Давидченко, который вернулся из центра вместе с Боцманом, прекрасно понимал, что сейчас на площадь придет многотысячная разъяренная толпа и ничем хорошим это не закончится. Он начал уговаривать людей немедленно расходиться, но услышал в ответ: «Мы никуда не уйдем, это будет наша Брестская крепость, и мы будем стоять насмерть». Тогда Давидченко предложил компромисс: мужчины держат оборону, женщины уходят, — и в ответ получил обвинение в предательстве. Дошло до драки, но уговорить людей разойтись так и не удалось.

В последний момент перед приходом футбольных болельщиков и проукраинских активистов Антон Давидченко успел уехать с площади. «В здание, все в здание», — кричал в мегафон Трофимов. В Доме профсоюзов укрылись около 400 человек. Из центра города на Куликово поле пришли несколько тысяч.

О том, что обитатели палаточного городка забаррикадировались в Доме профсоюзов, на Греческой площади никто не знал. Тем более никто не знал, сколько людей было внутри здания. На записях видно, что изначально Дом профсоюзов проукраинских активистов и футбольных болельщиков не интересовал: объектом агрессии были палатки. Их срывали, их рвали на куски, их поджигали. В одной из палаток сидел мужчина с топором в одной руке и саперной лопаткой в другой. Когда его палатку начали громить, он убежал с площади, и никто за ним не погнался.

Пророссийский демонстрант после столкновений 2 мая 2014 года в Одессе.

*****

Я пришел на площадь в половине восьмого вечера, когда горели уже все палатки. Кричали люди, звучали выстрелы, на месте палаток ревел огонь в огромных кострах, дым от которых был виден в нескольких кварталах. Сжигали все, что напоминало об Антимайдане, начиная от агитационных плакатов и листовок и заканчивая ящиком с противогазами, которые нашли на площади.

Изначально Домом профсоюзов особо не интересовались, но когда все палатки загорелись, стоящих на крыльце здания начали атаковать десятки людей. Полетели камни, «коктейли», зазвучали выстрелы. Под градом камней обороняющиеся зашли в здание. В вестибюле перед центральным входом они сложили еще одну баррикаду — из поддонов, мебели и подручных предметов, которые смогли найти в доме. Бензиновый генератор занесли вглубь вестибюля, запасные канистры подняли вверх по лестнице. В кабинетах и на лестничных пролетах устроили «огневые точки» — позже там находили деревянные щиты, палки, запасы камней.

На площадь продолжали прибывать люди — в основном это были зрители с стадиона. Фан-сектор «Черноморца» опустел еще в шесть вечера, после первого тайма. Во втором тайме харьковские болельщики поддерживали обе команды. После окончания футбольного матча со стадиона вышли еще двадцать тысяч человек, и многие из них сразу пошли на Куликово поле.

Активные «боевые действия» вели немногие. Основное сражение продолжалось на крыльце перед центральным входом, где в результате перебрасывания «коктейлями» массивные деревянные двери охватил огонь. Тушить его никто из людей на площади не торопился: во-первых, подходить близко к зданию было опасно, во-вторых, люди на площади не видели большой опасности и даже предполагали, что дым и огонь заставят противников быстрее прекратить сопротивление и сдаться.

Я слышал, как несколько человек на площади начали звонить на линию 101, и подумал, что спасатели приедут быстро: до ближайшего пожарного депо на Привокзальной площади всего несколько сотен метров. Но пожарные машины ехать явно не торопились.

Пожарные машины приехали с большим опозданием, когда люди уже погибли

*****

К восьми часам вечера в вестибюле Дома профсоюзов полыхал огромный пожар. Загорелась сложенная там баррикада, и здание превратилось в огромный камин. Позже мы нашли обугленные рамы от офисных стульев, пепел от сгоревших поддонов и электрогенератор, у которого взорвался бензобак. Как установили эксперты нашей группы, температура стен в вестибюле первого этажа достигала семисот градусов. Огромные массы раскаленного воздуха поднимались вверх по лестнице, и несколько десятков человек, которые стояли на лестничных пролетах у окон, внезапно оказались в огненной ловушке.

Это произошло в 19:54 и стало полной неожиданностью для всех: и тех, кто был внутри, и тех, кто стоял возле здания. На одной из видеозаписей мы увидели, что в тот момент активисты Евромайдана обсуждали ситуацию с руководителями городской милиции. «Делайте коридор, пусть выходят мирно, и их никто не тронет», — предлагал активист «Самообороны» в зеленой футболке. В какой-то момент атаман украинской казачьей организации Сергей Гуцалюк вдруг прервался на полуслове и, глядя на Дом профсоюзов, растерянно произнес: «Что он делает? Он же разобьется!»

До этого момента с тыльной стороны Дома профсоюзов ничего не говорило о пожаре, который начался с фасадных дверей. Но ситуация поменялась в секунду, и люди на центральной лестнице неожиданно оказались в потоке раскаленного воздуха. Вариантов было немного: или остаться и сгореть, или прыгать наружу, во внутренний двор Дома профсоюзов.

Это была страшная картина. Люди прыгали со всех лестничных пролетов высокого здания, разбивались при ударе о землю, падали друг на друга. Чье-то тело сбило козырек над черным входом, а в нижних окнах появились огромные языки багрово-красного пламени. Раздался громкий хлопок — по-видимому, это взорвался бензобак генератора, окна лестничных полетов заполнились дымом, вниз полетели стекла и горящие обломки. Проукраинские активисты, а за ними и сотрудники милиции, бросились во двор — выносить пострадавших.

От пылающей в вестибюле баррикады шел густой черный дым. Он поднимался наверх, распространялся по коридорам, выходил наружу через окна лестничных пролетов — именно его я видел над крышей здания. Люди в кабинетах открывали окна, но это только ухудшало ситуацию — дым проникал из коридора и выходил через окна. Запертые огнем и дымом, люди начали высовываться наружу и звать на помощь. И кроме как от своих противников, проукраинских активистов, которые стояли перед зданием, ждать ее было не от кого.

Помощь пришла. «Не кидать!» — раздались крики; по сути, в этот момент штурм закончился, и началась операция по спасению. Камера моего смартфона непрерывно снимала, как проукраинские активисты помогали своим противникам выбраться из кабинетов второго и третьего этажа. Сначала в окна пытались забросить веревки, потом появилась гениальная идея — подтащить к зданию остатки сцены, которая стояла в палаточном городке. Десятки людей, как муравьи, потащили металлические фермы к фасаду — их высоты хватило как раз для того, чтобы дотянуться до окон второго этажа. Рискуя жизнью, проукраинские активисты полезли вверх, начали устанавливали доски и выводить людей через окна.

Наверное, это было самое драматичное зрелище из всех, что я видел. Переключение из режима «война» в режим «спасение» в головах людей происходило с разной скоростью, не у всех одновременно. Большинство тех, кто был на площади, если не помогали, то искренне желали спасения людей из пожара, приветствуя каждого эвакуированного возгласами «Слава Украине!». Но были и такие, кто продолжал воевать. Труднее всего было понять, в каком состоянии находится человек возле тебя, воюет он или уже спасает. Помню, как молодой парень подошел к самому зданию, осмотрелся по сторонам и бросил горящую бутылку в окно третьего этажа — к счастью, не попал. Другие, которые в это время уже эвакуировали людей из здания, едва его не побили.

Пожарные машины начали приезжать только в четверть девятого вечера — через 45 минут после первого сообщения о горящих палатках. Я видел протокол допроса водителя первой машины: «Сидели в депо, долго смотрели по телевизору, что происходит на Куликовом, пока не пришла команда выезжать. Приехали быстро. Никто нам не мешал, шланги не резал. Подбежали какие-то люди в масках, стали на нас кричать, спрашивать, где мы так долго ездили, забрали у нас лестницу и потащили к зданию»… Я потом видел эту лестницу — ее подняли на ту самую металлическую ферму, и так смогли дотянуться до окон третьего этажа.

Позже мы получили стенограмму, а затем и аудиозапись звонков на линию 101 в тот вечер. Пожарным звонили десятки раз — и люди, которые были в здании, и зрители, которые видели происходящее в телетрансляции, и сотрудники миссии ООН, и активисты Евромайдана. Людям, которые горели в доме, отвечали: «Ничего страшного, опасности нет», потом обманывали: «Машины выехали, ждите»...

Пожарные машины направили на Куликово поле только в 19:56, после повторного звонка из милиции от дежурного по городу, когда из окон уже выбрасывались люди. Уголовное расследование в отношении должностных лиц ГСЧС продолжается. Диспетчер, голос которой слышен на видео, находится под домашним арестом. Начальник областного управления, который распорядился не выпускать машины, чтобы не подвергать людей и технику опасности (к слову, он сын известного политика, бывшего первого секретаря обкома КПСС, мэра Одессы и губернатора Одесской области), выехал из Украины и возвращаться, по-видимому, не собирается.

Проукраинские активисты помогают эвакуировать людей из горящего здания Дома профсоюзов. Одесса, 2 мая 2014 года

*****

Пожар погасили довольно быстро. Здание бывшего обкома партии было построено на совесть: огонь не переходил от этажа к этажу и от кабинета к кабинету. Баррикада в вестибюле сгорела довольно быстро, и уже через пятнадцать минут после приезда пожарные погасили входные двери и вошли в здание.

На выходе с заднего двора Дома профсоюзов собралась разъяренная толпа. Из обугленного здания выводили и выносили людей. Тех, кто был без сознания, мгновенно увозили машины скорой помощи. Врачам никто не мешал: достаточно было крикнуть «коридор», чтобы толпа расступилась и пропустила медиков. Тех, кто выходил без посторонней помощи, били. Били и тех, кого только что сами эвакуировали из горящего дома. Били жестоко, с ненавистью, до крови, особенно доставалось тем, кто пытался убежать. Милиция и «Самооборона» пыталась защитить антимайдановцев, но без особого успеха.

К тому времени уже стемнело, но пространство вокруг Дома профсоюзов было залито светом от проблесковых маячков. Здесь были пожарные машины, кареты скорой помощи и милицейские автозаки. Милицейские машины подъезжали одна за другой — в здании находились сотни людей, и их надо было вывозить, в первую очередь ради их собственной безопасности.

Поздним вечером группа одесских активистов Евромайдана и николаевской «Самообороны» отправилась на мемориал 411-й береговой батареи и ликвидировала перенесенный с Куликова поля палаточный городок «Одесской дружины». Обошлось без жестокости и насилия. В палатках было несколько несовершеннолетних, их передали родителям, которых вызвали по телефону. Палатки разобрали и вместе с имуществом оставили на проходной расположенной неподалеку воинской части. После этой операции они позвонили командиру «Одесской дружины» и рассказали, как тот может забрать свое добро.

На следующий день добровольцы разбирали площадь перед Домом профсоюзов

*****

Второго мая погибли 48 человек. Среди них не было ни «русских диверсантов», ни «приднестровских боевиков», ни «привезенных бандеровцев». Все — жители Одессы и ближайших пригородов.

Одесса — маленький город. Здесь живет всего лишь миллион людей, и все всех знают. Это не преувеличение, не фигура речи — это факт. Поэтому у каждого одессита в числе сорока восьми были друзья, или родственники, или знакомые, или знакомые знакомых.

Город испугался, забился в квартиры, запер двери, зашторил окна. Никто не мог представить себе, как такое могло случиться. Никто не знал, что будет дальше.

По Одессе поползли самые невероятные слухи — о ядовитых газах и белом фосфоре, о зондеркомандах с огнеметами, о тайных захоронениях, о медицинских бригадах, которые вырезали органы для пересадки прямо в подвале горящего Дома профсоюзов. Эти слухи умело разжигались пропагандой, но после того, что произошло, люди были готовы поверить чему угодно.

Утром 3 мая одесситы принесли в больницу все необходимые для лечения медикаменты, а станция переливания крови не смогла обслужить всех добровольных доноров. Никто не спрашивал, пострадавшим «с какой стороны» пойдет их кровь и лекарства.

В городе объявили трехдневный траур. Это было правильное решение: три дня молчания успокоили страсти и заставили людей задуматься. Все были в растерянности, включая милицию. 4 мая под давлением толпы, которая штурмовала городское управление внутренних дел, по указанию Фучеджи выпустили 67 антимайдановцев, задержанных в Доме профсоюзов.

6 марта «Думская» начала собирать информацию о погибших и пропавших без вести. Мы делали это совместно с одесским изданием «Таймер», которое ориентировано на пророссийскую аудиторию, и имели возможность получать сведения с двух сторон. Мы анализировали официальные данные, собирали информацию от читателей, искали родственников, уточняли списки. Тогда же я договорился с главным редактором «Таймера» Юрием Ткачевым о том, что обстоятельства и детали событий 2 мая мы тоже будем выяснять и анализировать вместе.

Еще через несколько дней по предложению нового губернатора была создана «Группа 2 мая». В нее вошли известные в городе журналисты и независимые эксперты в разных областях. Я настоял на том, чтобы в ее состав включили Ткачева. Мы изначально установили принципы, которые должны были обеспечить и сохранить нашу нейтральность и непредубежденность. В частности, все ключевые документы группы принимались консенсусом и подписывались всеми участниками, при этом каждый член группы сохранял право публиковать любые материалы под собственным именем.

Мы начали работу 12 мая 2014 года — в рамках возможностей, которые предоставляет журналистам украинское законодательство. Мы четко отдавали себе отчет, что надежды на официальные следственные органы мало. Мы не ставили целью устанавливать виновных и выявлять степень их вины, у нас была другая задача — достоверно выяснить, что происходило в тот день, и сделать так, чтобы подобные трагедии не повторились больше никогда.

Уже на следующий день к нам обратился молодой человек, который наотрез отказался называть свое имя. У него были документы одного из погибших, который лежал возле Дома профсоюзов, накрытый украинским флагом: водительское удостоверение, кредитная карта, техпаспорт на мотоцикл, чеки и квитанции. По словам нашего собеседника, он был уверен, что погибший был проукраинским активистом, и забрал документы, чтобы милиция не могла его опознать.

Мы нашли адреса и телефоны жены и матери погибшего, и я, предварительно сняв копии, пошел на встречу. Эта встреча была очень тяжелой, разговор получился долгим и сложным. Через два часа, прощаясь, родственники передали мне флешку с фотографиями и видеозаписями, которые были на смартфоне погибшего. Они стали первыми фрагментами огромной картины, которую наша группа начала восстанавливать.

Это было непросто. Мы опросили сотни людей (в том числе тех, кто недосягаем для украинского правосудия), установили и проверили множество фактов. Пришлось даже создавать судебный прецедент и отстаивать свое право журналистов получать информацию, которая находится в материалах уголовного дела и является тайной следствия. Суды согласились с нашими доводами: то, что произошло в Одессе 2 мая, настолько важно, что общество имеет право знать правду независимо от желания следователей или прокуроров.

Через полтора месяца мы обнародовали детальную хронологию событий в центре города. Спустя год, в апреле 2015 года, в результате колоссальной работы, проведенной нашими экспертами, мы воссоздали картину пожара в Доме профсоюзов и составили полную хронологию событий на Куликовом поле. Даже сам факт успешной работы нашей группы, в которую входили люди с разными, а иногда и противоположными взглядами, был нашим маленьким вкладом в восстановление мира и спокойствия в городе.

Тогда, в 2014 году, мы шли к этой трагедии несколько месяцев. Сейчас, вспоминая те дни, я вижу, как постепенно, шаг за шагом, мы снимали запреты и позволяли все больше и больше того, что раньше было невозможно. Но тогда мы не увидели, куда идем, не поняли, не остановились вовремя. Мы забыли, насколько ценной и хрупкой является человеческая жизнь. Поэтому я уверен: люди, которые погибли 2 мая, — это жертвы неосторожности, самоуверенности и недальновидности каждого из нас.

2 мая 2014 года вошло черной страницей в историю Одессы. Хочется верить, что эта страшная трагедия протрезвила нас, что жертвы, которые мы принесли в тот день на алтарь взаимной ненависти, не будут напрасными.

Похороны Вячеслава Маркина. Одесса, 5 мая 2014 года

Послесловие

Официальное расследование уголовных дел по 2 мая идет не так быстро, как хотелось бы. Причин здесь много, и в первую очередь это масштаб происшедшего. События того дня длились семь часов, в них участвовали тысячи людей. В результате столкновений погибли 48 человек, около 300 были ранены, больше ста задержаны. Опыта и даже методики расследования массовых беспорядков такого масштаба в Украине нет.

Еще одна сложность в том, что события того дня юридически квалифицируются как массовые беспорядки. Это значит, что каждый, кто находился в центре событий, теоретически может быть привлечен к уголовной ответственности. Это тысячи людей с двух сторон, большинство из которых являются свидетелями и участниками важных событий. И если журналисты нашей «Группы 2 мая» по закону имеют возможность опрашивать их анонимно или держать в тайне источники информации, то с официальным следствием эти люди по вполне понятным причинам дело иметь не хотят.

В такой ситуации я предложил объявить амнистию — на законодательном уровне освободить от ответственности всех рядовых участников массовых беспорядков и привлекать к ответственности только организаторов и тех, кто совершал другие преступления, в частности убийства. В мае прошлого года соответствующий законопроект был зарегистрирован в Верховной Раде и все еще находится на рассмотрении.

Сразу после событий 2 мая из Одессы уехали Виталий «Боцман» Будько и политический лидер Куликова поля Артем Давидченко. Сергей Долженков (Капитан Какао) был задержан через несколько дней, сейчас он — на скамье подсудимых. Вместе с ним под судом находится еще 20 активистов Антимайдана — в основном те, кто был задержан в торговом центре «Афина». Несмотря на обещания офицеров милиции, их не отпустили, а вывезли за пределы Одесской области в СИЗО и сейчас обвиняют в организации и участии в массовых беспорядках. Большинство задержанных в Доме профсоюзов после штурма следственного изолятора 4 мая 2014 года отпустили, под стражей сейчас находится только один — гражданин России Евгений Нефедов. Всего за решеткой остаются пять человек, еще 15 находятся на свободе и исправно ходят на судебные заседания.

В конце мая 2014 года оперативники милиции задержали активиста Евромайдана Сергея Ходияка, которого подозревают в том, что он стрелял из охотничьего ружья с балкона Болгарского культурного центра. Ему предъявлено обвинение в убийстве антимайдановцев и ранении милиционеров. Следствие окончено, прокуратура требует приговорить его к пожизненному заключению. Однако рассмотрение дела пока не началось: судьи берут самоотводы из-за неизбежного резонанса и ожидаемого «давления улицы».

Летом 2014 года было начато уголовное расследование в отношении еще одного активиста Евромайдана. На одной из видеозаписей видно, как в момент начала пожара похожий на него человек бьет палкой выпрыгнувшего из окна Дома профсоюзов. Милиция так и не смогла доказать вину и предъявить ему конкретные обвинения.

После 2 мая неоднократно поднимался вопрос об ответственности должностных лиц милиции и пожарных. Теоретически областное управление МВД имело возможность как минимум локализовать беспорядки. Для этого был заранее разработан оперативный план «Волна», в соответствии с которым в центр города должны были стягиваться все боеспособные подразделения милиции и Национальной гвардии, разрешалось применение спецсредств, а при необходимости — и оружия. По непонятным причинам начальник управления Петр Луцюк не отдал соответствующее распоряжение и не подписал приказ, в результате чего ситуация вышла из-под контроля и перекинулась на Куликово поле. Как мы выяснили, в ночь на третье мая он отправил в Киев сообщение о том, что якобы ввел план «Волна» в действие еще в 14:00 (то есть за полтора часа до первых столкновений), что, несомненно, является ложью. Спустя год было открыто уголовное производство, сейчас дело передано в суд.

Заместитель Луцюка Дмитрий Фучеджи, который может пролить свет на многие обстоятельства, через несколько дней после событий выехал из Украины и, по некоторым данным, сейчас находится в Приднестровье. В Украине он объявлен в розыск — полковника обвиняют в незаконном освобождении заключенных из одесского СИЗО 4 мая 2014 года.

На действия пожарных прокуратура обратила внимание только через полтора года после событий. По мнению экспертов «Группы 2 мая», 40-минутная задержка с выездом пожарных расчетов была не только нарушением уставов и инструкций, но стала роковой — именно в этот период произошло сильное воспламенение в вестибюле, которое стало причиной смерти людей в здании.

Областным управлением ГСЧС руководил Владимир Боделан. Он — сын известного в городе чиновника, бывшего первого секретаря обкома КПСС, а затем губернатора и мэра Одессы.

По словам Владимира Боделана, это он распорядился не выезжать на Куликово поле, потому что в ходе столкновений в центре города была серьезно повреждена пожарная машина, и он боялся за жизнь своих подчиненных. Уголовное производство началось весной 2016 года. Дежурная по городу, голос которой звучит на аудиозаписи разговоров по линии 101, была взята под домашний арест, а Владимир Боделан объявлен в розыск. Сейчас он находится за пределами Украины и возвращаться, по всей видимости, не собирается.

В январе 2016 года прокуратура неожиданно передала расследование уголовных дел по массовым беспорядкам (в том числе по эпизоду на Куликовом поле) из Главного следственного управления МВД в следственное управление полиции области. Это очевидное понижение статуса расследования принесло неожиданные результаты: стало очевидным, что на протяжении всего 2015 года следствие не двигалось. Наглядный пример: видеозаписи с камер наблюдения в отделении банка, которое находится непосредственно в здании Дома, следствие запросило только в марте 2016 года. Их удалось получить благодаря сотрудникам банка, которые два года назад дальновидно сохранили файлы. Остается надеяться, что теперь одесские следователи будут более усердны, чем их киевские коллеги, и рано или поздно мы все-таки увидим результат.

В любом случае, следствие и судебные разбирательства по событиям 2 мая будут длиться еще не один год — и сейчас вряд ли можно предугадать, какими будут вердикты по этим делам.

Внешне Одесса оправилась от трагедии двухлетней давности. Прошлый год стал рекордным по количеству туристов. В городе регулярно проводятся праздники и фестивали, в этом году одесситы снова веселились на знаменитой «Юморине». О том, что произошло, напоминают только живые цветы в районе Греческой площади и траурные собрания на Куликовом поле, которые проходят второго числа каждого месяца. Но одесситы очень хорошо помнят, что произошло.

Севастополь как город русской славы: Миф и развенчание

Из всех мифов «о славном прошлом великого русского народа» этот — едва ли не самый известный.

Более того, миф о Севастополе как «городе русской славы» является (по крайней мере, на обывательском уровне) наиболее важным аргументом в пользу поддержки аннексии Крыма. Этот миф очень прочно вшит в неосоветскую концепцию «Великой Отечественной войны», которая насаждается в Российской Федерации. Оборона Севастополя в 1941–1942 гг. в русском общественном сознании неотделима от битв за Москву, Ленинград, Сталинград и Курск. Выступать с критикой «героической обороны Севастополя» означает не только критиковать современный системообразующий миф России о ВОВ, но и в буквальном смысле подводить себя под статью Уголовного кодекса Российской Федерации.

Нынешняя российская власть немало сделала для «сакрализации» и русификации Севастополя. Этому способствовали и российский Черноморский флот, и филиал МГУ, и пламенные воззвания к «соотечественникам» Юрия Лужкова — достаточно причин, чтобы россияне последние 25 лет продолжали считать Севастополь «своим».

Миф о «городе русской славы» скрепляет воедино времена Российской империи, Советского Союза, а с недавних пор — и Российской Федерации. Поэтому так важно со всей тщательностью подойти к его развенчанию.

Любое поражение всегда вызывает к жизни механизмы компенсации, которые позволяют побежденным легче справиться с полученной психологической травмой. Потеря Севастополя в результате англо-французского штурма в сентябре 1855 года не стала исключением. В конечном итоге лучшей «терапией» стала героизация процесса обороны вне зависимости от итогового результата. «Первооткрывателем» этого метода можно считать декабриста и путешественника Михаила Бестужева, 1 января 1856 года написавшего такие строки:

«Севастополь пал, но с такою славой, что каждый русский, а в особенности моряк, должен гордиться падением, которое стоит блестящих побед».

(Письма декабриста Михаила Бестужева к М. Ф. Рейнеке // Литературное наследство. — Т. 60, кн. 1. — М., 1956. — С. 231–244.)

После этого общим трендом стало связывать в одном предложении слова «Севастополь», «слава», «русский» и «моряк».

В «ленинское» время миф был позабыт (а памятник Нахимову в Севастополе разрушен), но к началу Зимней войны с Финляндией вновь оказался востребован. Память о героизме защитников Севастополя использовалась и для поднятия боевого духа солдат, и для объяснения советским гражданам якобы «традиционной» враждебной позиции Англии и Франции. Осада Севастополя Вермахтом в 1941–1942 гг. и послевоенный вал мемуаров и художественных произведений сделали возрождение мифа о городе делом решенным.

«Севастополь — база Черноморского флота, город русской славы».

(Михайлов Н. Земля русская. Экономико-географический очерк СССР. — М., 1946. — С. 147.)

«Оборона Севастополя является изумительной летописью о патриотизме, самоотверженности военных качеств и доблести русского народа. Только русский моряк и русский солдат могли создать такую поразительную историческую драму, написанную русской кровью».

(Тарле Е. Город русской славы. Севастополь в 1854-1855 гг. — М., 1954. — С. 16.)

В новейшей российской публицистике этот эпитет также в ходу.

«Звание города русской славы просто так не дается. Севастополь получил его не за красивое имя, которое подарила ему Екатерина Великая, и не за прекрасный вид на морские волны. Это звание окроплено кровью русских солдат и моряков — и не на одной войне».

(Стариков Н., Беляев Д. Россия. Крым. История. — СПб., 2015 — С. 103.)

Было бы даже странно, если бы это словосочетание не использовалось и сегодня, особенно в контексте оправдания аннексии Крыма. Отличился, как всегда, сам российский президент.

«Крым — это Севастополь, город-легенда, город великой судьбы, город-крепость и Родина русского черноморского военного флота. Крым — это Балаклава и Керчь, Малахов курган и Сапун-гора. Каждое из этих мест свято для нас, это символы русской воинской славы и невиданной доблести».

(Путин В. Крымская речь, 18 марта 2014 г.)

После этого статус Севастополя как «города русской славы» стали использовать в качестве одного из важнейших оправданий аннексии Крыма.

Но в наиболее полном (и в подлинном смысле «каноническом») виде миф о Севастополе как «городе русской славы» раскрыт, как и следовало ожидать, в его официальном гимне. Песня «Легендарный Севастополь» была специально написана к 100-летию начала «первой обороны» города и десятилетию изгнания из него нацистских оккупантов. Впервые она была публично исполнена 25 июля 1954 года Ансамблем песни и пляски Черноморского флота, а ровно через 40 лет, 29 июля 1994 года, утверждена в статусе городского гимна.

Вся песня представляет собой краткое описание истории города, и практически в каждом куплете есть какая-нибудь «изюминка». Сначала «деды воевали» (знакомо, правда?— прим. авт.) — о временах первого «покоренья Крыма» в 1783 году. Затем — «бой, святой и правый» (прямая цитата из революционной песни 1905 года «Варшавянка» — прим. авт.) — отсылка к установлению советской власти в Крыму. В следующем куплете вместе с историческими «черными бушлатами» (морской пехотой — прим. авт.) — легенда о пяти черноморцах, якобы пошедших «на танки с гранатой» под Дуванкоем 7 ноября 1941 года. Этот миф, кстати, сконструирован по лекалам мифа о «28 панфиловцах», недавно развенчанного в России на официальном уровне. Ну и как же в конце без «врагов из-за океана», актуальных для севастопольцев и в 1954 году, и сейчас.

Но особенно замечателен припев, потому что в нем ярко раскрыты обе составляющие части мифа о «городе русской славы». Согласно припеву, Севастополь, во-первых, «неприступен для врагов», а во-вторых, «гордость русских моряков». Далее мы попытаемся понять, так ли уж был неприступен этот город, и одним лишь русским принадлежит гордость за него.

Начнем с разоблачения маленькой лжи, воспринимаемой как большая правда. Речь идет о том, что Севастополь, якобы, неприступен для врагов. Эта фраза настолько глубоко укоренилась в подкорке подавляющего большинства россиян и даже украинцев, что знакомство с исторической реальностью многих повергает в шок. Между тем, изложенные ниже факты знакомы абсолютно любому школьнику.

Во-первых, за все время существования Севастополь пережил не две осады, а пять, поэтому пафосные медали «За 3-ю оборону Севастополя» выглядят на грудях крымчан самым нелепым образом.

Среди этих осад две действительно отличались интенсивностью и продолжительностью боевых действий, поэтому их можно именовать «большими». Сведения о них можно найти в каждом учебнике истории — это осада Севастополя в 1854–1855 гг. во время Крымской войны и осада в 1941–1942 гг. во время Второй мировой войны.

Кроме того, город пережил еще три «малые осады», которые не попали в «канон» и не стали частью мифа о «городе русской славы».

1) Осада города немецкими войсками с 24 по 28 апреля 1918 года, защищающаяся сторона — красногвардейцы и матросы-черноморцы.

2) Осада города Рабоче-крестьянской Красной армией с 15 по 28 апреля 1919 года, защищающаяся сторона — французы.

3) Осада города Советской армией с 16 апреля по 9-12 мая 1944 года, защищающаяся сторона — Вермахт. Как вы наверняка помните, и в результате «больших» осад российская/советская армия уступила город врагу. В общем, во всех пяти битвах за Севастополь защищающая сторона не смогла его отстоять ни разу! Так что неприступность Севастополя существует только в строках гимна и воображении ура-патриотов, а в реальности город брал каждый, кто этого хотел.

Ситуация со «славой» защитников Севастополя выглядит лучше, но и она подпорчена советским способом ведения войны. Если схватку за город между Российской империей и европейской коалицией в 1854–1855 гг. можно считать «рыцарской» (насколько это вообще допустимо для 19 века), то в 1941–1942 гг. все было совсем по-другому.

Ни у кого нет претензий к советским солдатам и матросам, исполнившим свой долг до конца, а вот к военному и политическому руководству их накопилось немало. Только типично коммунистическим безжалостным отношением к бойцам как к расходному материалу можно объяснить то, что на протяжении всей битвы за Севастополь Черноморский флот больше отсиживался по кавказским портам, нежели поддерживал защитников города корабельным огнем. И то, что в 1942 году эвакуировалось из обреченного Севастополя только высшее командование и партийные архивы, а рядовых защитников бросили на произвол судьбы. Этот эпизод отлично показан в современном фильме «Незламна» (в российском прокате — «Битва за Севастополь»). Кстати, в 1944 году Вермахт эвакуировал своих солдат с побережья до последнего.

В результате подлинная история Севастополя в 1941–1942 гг. тщательно замалчивалась и фальсифицировалась, взамен советских граждан кормили ударными дозами пропаганды и вымышленными подвигами.

Ну и наконец, уместно ли говорить о Севастополе в контексте двух «больших» оборон как о городе исключительно «русской» славы? Любому разумному человеку ясно, что нет. Поскольку Российская империя и Советский Союз были официально многоэтничными государствами, то и воинская слава Севастополя принадлежит представителям всех народов, принимавших участие в его защите.

Поясню это на примере украинцев. В середине 19 века их доля в составе населения империи превышала 17%, и это не считая черноморских казаков. Но поскольку в тогдашней России не призывались на службу целые народы Кавказа и Средней Азии, то совокупная доля восточных славян в армии (86%) была больше их суммарной доли среди населения — 67% (Зайончковский П. Русский офицерский корпус накануне Первой мировой войны, М., 1998; Таннберг Т. Комплектование российской армии в первой половине XIX в. // Электронный научно-образовательный журнал «История». — 2012. — T.3. — Вып. 4). Несложная пропорция показывает нам, что солдат-украинцев было почти 22%, и это только в пехоте! С 1853 года рекрутов Черноморского флота набирали преимущественно из населения Таврической, Херсонской и Екатеринославской губерний, так что к моменту осады Севастополя минимум треть матросов были украинцами.

Составляли украинцы (и выходцы из украинских земель в целом) большинство в народном ополчении, как, впрочем, и в Черноморском казачьем войске. Половина всех регулярных кавалерийских полков российской армии комплектовалась на украинских землях. В общем и целом от 25% до 40% защитников Севастополя в 1854–1855 гг. составляли уроженцы Украины.

На самой известной литографии времен Крымской войны, посвященной нижним чинам, как минимум двое из пяти — украинцы.

Похожая ситуация наблюдалась в 1941–1942 гг. Как известно, в 1944 году украинцев в пехоте насчитывалось 22,27% при 16,56% от общего населения СССР (Артемьев А. Братский боевой союз народов СССР в Великой Отечественной войне, М., 1975). Естественно, в начале войны (до оккупации Украины) ситуация была даже лучше. Следовательно, только половина защитников Севастополя и в 1854–1855 гг., и в 1941–1942 гг. была русскими, а минимум каждый четвертый, а то и третий был родом из Украины.

Вот такой он, «город русской славы»!

Источник: Севастополь — місто російської слави. Міф і викриття

Украинские колядки

Украинские колядки, записанные во время этнографических экспедиций в села Приднепровья, Подолья, Сиверщины и Полесья.

В настоящее время в Украине колядки поют на праздник Рождества Христова. Но когда-то колядки были языческими песнями, с которыми Православная Церковь изначально вела безуспешную борьбу, запрещала их.

Однако очень устойчивыми оказались в Украине обряды Коляды, во многом отмеченные чертами языческих верований, напоминающими как о чествовании новорожденного солнца, так и о культе предков.

Предлагаем вашему вниманию ряд украинских колядок, записанных во время экспедиций в украинские села Приднепровья, Подолья, Сиверщины и Полесья.

Колядка «Дівка Ганночка по городу ходила», записанная на Полтавщине « (Полтава-Гадяч-Веприк).

Колядка «Як зажуриться крутая гора», записанная на Черниговщине (Чернигов-Новая Басань-Вороньки). Исполняет группа девушек.

Колядка «Через поле широкоє», записанная Черкасской области (Черкассы-Жашков-Охматов).

Колядка «Ой там за селом жито роділо», записанная на Ровенской области (Ровно-Рокитное-Блажово).

Колядка «Гой дай Боєже, пане господарю», записанная в Винницкой области (Винница-Мурованые Куриловцы-Жван).

• Читайте по теме: «Щедрик»: Одна из самых популярных украинских мелодий в мире

Голодомор в Украине: Мир узнаёт правду

Усилия Джеймса Мейса (James Earnest Mace) и Роберта Конквеста (Robert Ackworth Conques) стали основополагающими для научного обоснования Голодомора в Украине как геноцида.

Каждый шаг, приближающий мир к правде о Голодоморе в Украине 1932-33 годов, является результатом, без преувеличения, титанических усилий. Потому что каждый раз он становится попыткой убедить общественность поверить не столько в факт трагедии в самом центре Европы, столько в ее масштабы, а также понять, почему все так долго замалчивалось. И с каждым таким шагом мир ужасается и просыпается одновременно от услышанной правды.

«Пшеничное поле» в американской столице

Архитектор Лариса Курилас работает над проектом. Фото: The Washington Post

Так произошло и с открытием в Вашингтоне монумента в честь миллионов погибших украинцев от искусственного голода 30-х годов прошлого века. Долгожданное как в Украине, так и в США событие, несомненно, имело историческое значение. И не только потому, что собрало несколько тысяч гостей со всего мира, но также из-за уровня международного признания — от американского Конгресса и Белого дома до представителей иностранных посольств и национальных общин других стран. А еще — из-за долгого пути, который пришлось преодолеть инициаторам проекта, чтобы памятник появился в центре Вашингтона.

Еще в начале 2000-х годов в Украинском конгрессовом комитете Америки (УККА) — организации, представляющей украинское общество в США, — зародилась инициатива установить монумент в честь миллионов украинцев, погибших от Голодомора в 1932-33 годах. Идею поддержал американский Конгресс, который в 2006 году разрешил правительству Украины построить на федеральной земле Округа Колумбия (г. Вашингтон) такой памятник. С тех пор началась организационная работа: был объявлен многоэтапный конкурс, в котором в конце концов победил проект американского архитектора украинского происхождения Ларисы Курилас.

Ее монумент выполнен в виде девятиметровой бронзовой стены с изображением пшеничного поля и надписью «HOLODOMOR 1932-1933». При этом с одной стороны колосья имеют высокий рельеф, который в другом конце композиции постепенно исчезает и переходит в «негатив», как будто колосья оттуда убрали. Такой прием определенным образом символизирует события, произошедшие во время Голодомора.

Сама автор проекта объяснила свой замысел с пшеницей так: поскольку монумент должен был размещаться на федеральной земле, то существовал запрет употреблять религиозную символику. «Это исключило много символов, присущих теме Голодомора. Кроме того, сталинская система забирала пшеницу у людей, наказывала их за то, что пытались скрыть что-то для выживания, и таким образом, обращала ее как оружие против украинцев», — отметила Лариса Курилас.

Архитектор также рассказала о сложной многолетней работе над проектом и как его на определенном этапе едва не свернули. «Когда Янукович был избран президентом, этот проект замер на полтора года, и только потом началось движение, мало-помалу», — отметила она. Бронзовому «Пшеничному полю» понадобилось целое десятилетие для того, чтобы появиться в центре Вашингтона. «Этим памятником жертвам Голодомора я отдаю Украине часть себя, того, что я умею делать профессионально, и это для меня очень важно», — отметила Лариса Курилас.

Голодомор и сталинская пропаганда

Монумент в Вашингтоне стал очередным важным шагом в усилиях донести миру правду. Ведь советская пропаганда с самого начала тщательно скрывала все факты о Голодоморе, даже приглашая иностранных журналистов посетить «искусственно показательные» украинские села. Чего только стоит скандал с вручением Пулитцеровской премии английскому репортеру Уолтеру Дюранти за его материалы об СССР и эксклюзивное интервью со Сталиным. Упорное отрицание журналистом факта Голодомора в Украине хоть и вызвало возмущение коллег и кампанию за лишение Дюранти престижной профессиональной награды, зато укрепило основу советской версии истории Украины «глазами иностранца».

Между тем настоящим переворотом в восприятии миром Голодомора стало образование в США Комиссии по голоду в Украине. Это произошло в декабре 1985 года, во времена президентства Рональда Рейгана. Комиссия имела целью собрать всю доступную информацию о Голодоморе, проанализировать причины и последствия трагедии для украинской нации и других стран, а также исследовать реакцию свободных государств на трагедию. В нее вошли 15 представителей Конгресса США, администрации и общественности, а также три человека персонала. К работе присоединился и 33-летний ученый Джеймс Мейс, который хоть формально и не входил в основной состав, впрочем, приложил столько усилий, что саму комиссию стали ассоциировать с его именем. О нем стоит упомянуть отдельно.

Вклад американца

Джеймс Мейс ((James Earnest Mace). Фото: «Укринформ»

Джеймс Мейс родился в бедной американской семье, которая не имела никаких украинских корней. Изучать историю Украины он начал после знакомства в 1970-х с профессором истории Восточной Европы Мичиганского университета Романом Шпорлюком. Общение с ним настолько повлияло на Джеймса, что он стал углубляться во все украинское — язык, культуру, историю. Впоследствии Мейс начал работать над диссертацией о национальном коммунизме в Украине, когда и познакомился впервые с трудами украинских эмиграционных исследователей Великого голода 1932-1933 годов в Украине. С тех пор тема Голодомора для него обрела главный смысл научной жизни.

В 1981-м он успешно защищает диссертацию «Национальный коммунизм в Советской Украине 1919-1933 годов» и начинает работать в Институте украинских исследований Гарвардского университета. Через год Мейс — уже доктор исторических наук — едет в Тель-Авив на международную конференцию о Холокосте и геноциде, где впервые в кругах западных историков делает сенсационное заявление о Голодоморе в Украине как о попытке уничтожения целого народа.

«Сталин, чтобы централизовать полную власть в своих руках, должен был погубить украинское крестьянство, украинскую интеллигенцию, украинский язык, украинскую историю в понимании народа, уничтожить Украину как таковую. Расчет был очень простым и крайне примитивным: без народа нет и отдельной страны, а в результате — нет проблем «, — заявил с научной трибуны американский исследователь.

В дальнейшем Джеймс Мейс не менее активно работает в украинском направлении. В 1984-1985 годах он участвует в проекте Гарвардского университета на тему Голодомора, организует исследовательскую программу «Устная история украинского голода». Ученый опрашивает 210 украинцев, переживших голод, и записывает на 1800 страницах их рассказы, издает на их основе трехтомник. Именно эти знания и собранный опыт ложатся в отчет работы Комиссии США по голоду в Украине. На основании исследований и показаний свидетелей Комиссия пришла к заключениям, в одном из которых прямо значилось: «Иосиф Сталин и его окружение совершили геноцид в отношении этнических украинцев в 1932-1933 годах». Это стало первым официальным заключением в США на уровне государственной комиссии, когда Голодомор был назван геноцидом.

В то же время усилия Мейса породили непонимание в научных кругах Запада. Многие историки тех времен, специализировавшиеся на изучении советского тоталитаризма, не приняли выводов молодого ученого и наотрез отказывались признавать существование Голодомора как масштабного преступного акта. В качестве аргумента они отмечали, что именно в 1933 году США и СССР установили дипломатические отношения. Не обошлось и без коммунистического лобби в Америке.

Безусловно, это возмущало самого Мейса, который не понимал, как можно быть слепым и не видеть трагедии такого масштаба в центре Европы. Тем не менее, была запущена большая научная дискуссия, которая поставила под сомнение правдивость удобной для всех, но лишенной правды истории.

Джеймс Мейс стал настоящим концептуальным исследователем темы Голодомора в Украине. Он издал много работ, в 1990-х переехал в Украину. Одно только название его книги «Ваши мертвые выбрали меня» включает в себя смысл его жизни. Именно Мэйсу принадлежит идея отмечать в ноябре день памяти жертв Голодомора зажжением свечей, благодаря его усилиям возник Институт национальной памяти, который опубликовал десятки томов со списками жертв трагедии. При его участии на Михайловской площади Киева появился памятник жертвам Голодомора. Он смог бы сделать еще многое, однако в 2004 году его сердце остановилось.

Роберт Конквест: разрушитель советских мифов

Роберт Конквест получает награду от Джорджа Буша. Фото: Associated Press

В жизни Джеймса Мейса был еще один интересный момент, а точнее встреча, которую можно назвать знаковой. В начале работы в Гарварде в 1981 году судьба свела его, молодого доктора наук, с уже именитым британским историком, 64-летним Робертом Конквестом. На тот момент британец начал работать над книгой «Жатва скорби» и искал себе помощника. Поэтому помощь Мейса, который только что издал свои первые работы на ту же тему, была для него очень кстати.

Работа над книгой длилась несколько лет, она вышла в свет в 1986 году — как раз в начале работы Комиссии США по голоду в Украине. Напомним, тогда не только в странах советского лагеря, но и на Западе «не верили» в сам факт существования Голодомора 1932-33 годов, поэтому книга просто разрывала устоявшиеся шаблоны истории Восточной Европы.

На первых страницах книги Конквест отметил: «За пятьдесят лет до того, как я начал писать эти строки, Украина и украинские, казацкие и некоторые другие земли к востоку от нее — территория с почти сорокамиллионным населением — напоминали один огромный Берген-Бельзен (немецкий концлагерь, где люди погибали от голода. — Ред.). Четверть сельского населения — мужчин, женщин и детей — умерли или умирали, а остальные были настолько истощены, что у них даже не было сил хоронить своих родственников и соседей. И так же, как и в Берген-Бельзене, хорошо упитанные сотрудники ГПУ и партийные чиновники следили за своими жертвами».

Коллективизацию и Голодомор Конквест в своей книге называет «ужасной социальной катастрофой века, что привела к большим жертвам, чем Первая мировая война». Он подчеркивает: это и была настоящая война советского режима против собственного народа, эхо которой слышно до сих пор.

На момент публикации книги Конквест был уже известным автором исторических исследований после выхода в 1968 году монографии «Большой террор», рассказывавшей о сталинских чистках 1930-х годов. Поэтому, с одной стороны, книга «Жатва скорби» вызвала споры в научных кругах вокруг очередной смелой публикации автора, однако с другой — стала хорошим основанием для дальнейших выводов Комиссии США по голоду в Украине.

Так или иначе, усилия Джеймса Мейса и Роберта Конквеста стали основополагающими для научного обоснования Голодомора 1932-33 годов как геноцида украинского народа. Так же, как и усилия многих других людей, которые тратят свои силы и жизнь на поиск и доказывание правды. Украина сегодня, как и прежде, продолжает страдать от лжи и пропаганды, направленной на искажение истории и лишение ее будущего как суверенного государства. Это лишний раз доказывает, что цена истины — выживание целой нации.

Источник: Голодомор в Україні: як світ дізнається правду

Хроника гибели героев Небесной сотни

Определено место и время (или точный, или ограниченный временной промежуток) для 45-ти из 47-и убитых 20 февраля 2014 года Героев Небесной сотни.

Кропотливая работа по пересмотру бесчисленного количества гигабайт, сопоставление многочисленных видео, обработки массива фотографий — и как результат — пятиминутное видео, на котором зафиксировано, как 20 февраля 2014 года погибла почти половина Небесной сотни.

Пока на экране зеленый квадратик — человек живой, красный — в него попала пуля.

Украинский вопрос

Речь британского общественного деятеля, журналиста и украиноведа Ланселота Лоутона (Lancelot Lawton) в комнате заседаний при Палате Общин Великобритании 29 мая 1935 года.

I

Главной проблемой для сегодняшней Европы является проблема украинская. Глубокий интерес к этой стране обусловлен ее влиянием на европейский мир и дипломатию; в то же время, с ней тесно связаны жизненно важные британские интересы. Большинство людей не понимает, как глубоко именно здесь коренится причина европейских дрязг всей первой четверти века. Не удивительно, что эту страну до сих пор так мало было слышно: угнетения украинской нации постоянно сопровождалось запретом слова «Украина» и сокрытием даже самого существования украинцев.

Это «стирание с лица земли» проводилось так успешно, что для большей части мира Украина осталась только в поэзии и преданиях; всегда и неизменно считалось, что если она где-то когда-то и была, то уже давно похоронена на кладбище мертвых и забытых наций.

Чтобы вот так в эпоху высокоразвитой связи и выдающихся интеллектуальных достижений можно было создать иллюзию, будто мощная, живая нация никогда не существовала, а если и существовала, то исчезла несколько сот лет назад, — это может показаться невероятным, хотя уже в наши новейшие времена мы имеем богатейший опыт репрессивной силы автократических режимов. Итак, украинская проблема — это пример одного из крупнейших политических мошенничеств в нашей истории; и касается она земли, которая, хоть и совсем не так отдалена, но почти так же неизвестна нам, как в свое время были неизвестны экзотичные страны Азии или Африки.

Этническая Украина в 3–4 раза превышает площади Великобритании и занимает сплошную территорию от Карпат до Кавказа. Более чем две трети этой территории принадлежат Советской России, одна шестая — Польше, остальные — в Румынии и Чехословакии. Таким образом, Украина расчленена и поделена между четырьмя государствами; перед войной она принадлежала только двум — России и Австро-Венгрии. Количество украинцев в Украине составляет 38 миллионов, из них 31 миллион в Советской Украине и 5 миллионов в Польской Украине. Кроме того, много украинцев живет за пределами родины; общая численность их в мире составляет более 45 миллионов. Следовательно, речь идет о народе, который численностью равен англичанам и, как видим, живет на территории, намного превышающей Великобританию. И если бы Украина объединилась и стала свободной, отмежеванной от России, то это была бы самая большая и наиболее населенная страна в Восточной Европе. Не будет преувеличением сказать, что при таких обстоятельствах Украина превосходила бы своими ресурсами любую другую страну Восточной Европы; конечно, в этом сравнении я беру только Европейскую часть России, то есть без Сибири.

Украинская проблема — это не проблема недавно рожденного небольшого меньшинства с его детскими болезнями. Ее корни уходят в античные времена. Поэтому я должен кратко остановиться на истории, прежде чем перейти к современному положению, поскольку понимание исторического фона здесь будет существенным для оценки нынешней ситуации.

Как возникла украинская нация? Когда заходит речь о доевропейском мире, мы всегда имеем в виду прежде всего Грецию и Рим. Мы забываем, что то, что теперь называется Украиной, тогда также было одной из важнейших и самых желанных территорий. Здесь, у скифов, за восемь веков до Христа, греки основали мощные торговые колонии по берегам реки, которую мы знаем теперь как Днепр; один из городов в ее устье назывался «цветущим». Геродот писал, что, учитывая уйму разнообразной рыбы и чрезвычайную плодородность близлежащих земель, Днепр является самой производительной после Нила рекой во всем мире. Это отсюда, с берегов Днепра, в более поздние времена продвигались на запад различные народы восточного происхождения, которые прославились в истории, а некоторые оказались едва ли не самыми могущественными врагами Римской империи. Историки не имеют единого мнения о том, каким образом из этих переселений и смешиваний состоялась славянская раса. И никто, я думаю, не отрицает, что на территории России славянская раса впервые определилась в Украине.

Как же произошло разделение восточных славян на две ветви — украинскую и российскую (великороссийскую)? Начиная с IX века, сюда вторгаются завоеватели с Запада — так же, как раньше они приходили с Востока. Это были варяги, которые состояли из шведов, датчан, фризов, англов и норманнов; они стремились добраться до Юга. Киев они застали уже почтенным городом, богатым данником могущественной и культурно развитой Хазарской империи, население которой исповедовало иудейскую веру; столица Хазарии была расположена в устье далекой Волги. Варяги пришли торговать со славянами и финнами — и остались править ими. Так возникло Киевское княжество, которое позже стало называться Украиной.

Это был незаурядный народ, сильный и уважаемый другими народами, с которыми он поддерживал постоянные отношения. Тогдашние немцы считали, что культурным уровнем украинцы не уступают Византии, с которой имеют тесные отношения; а иностранцы, которые побывали в этой стране еще до обращения ее в христианство, видели здесь переводы Нового Завета.

Украинцы справедливо ссылаются на Киевскую Русь как колыбель своей нации. Фактически эта территория стала привычно называться Украиной с XII века; это слово означает аванпост, удаленный край, границу. Украина была последним, пограничным государством, аванпостом Европы на границе с Азией. Несколько веков она отчаянно защищалась от яростных атак азиатских орд, и в конце концов таки подпала под татарское владычество.

Здесь мы подходим к чрезвычайно важному обстоятельству. Его исключительная важность обусловлена тем, что большинство россиян относятся к Украине крайне ненаучно и не благородно; они не желают даже предположить, что существует такой народ — украинцы. Вследствие разорений, вызванных войной и вторжением, с ХІІ века начинается отток населения с плодородных украинских степей; этот отток происходил двумя потоками: один — в северо-восточном направлении, другой — в западном, в Галицию и Волынь. Новые западные земли новоприбывшие назвали «Малой Русью» — так впервые появляется это название.

Этот раскол мало что изменил в самой Киевской Руси (или в Украине, как она стала называться в последующие столетия), но привел к созданию полуазиатской Московии. От того времени, несмотря на все попытки омоскаливания украинцев, эти два народа жили каждый своей отдельной жизнью. Так начиналось их историческое развитие.

На севере и востоке тогда не было ничего, кроме лесов и болот, где ютились дикие монголо-финские племена; именно с ними в свободных браках смешивались мигранты упомянутого выше первого потока. От того смешения и образовалась собственно русская, или великорусская, национальность — типичная евразийская раса, как по внешним, так и по ментальным признакам.

Даже Ключевский, русский историк-классик, приписывает ей особый национальный характер и указывает, что лицом великоросс никоим образом не воспроизводит ни одной из общих характерных черт славянского типа. Таким образом, историк четко отличает «великороссийскую» национальность от «южнорусской», то есть украинской.

В более поздние времена потомки тех беженцев, которые скопились на западе, начали возвращаться на Украину. Самое главное, что здесь надо принять во внимание: с самого начала своей аутентичной истории украинцы всегда сохраняли немонгольское, западноевропейское качество своей расы, а вместе с ней и глубокое осознание национальной принадлежности.

Платонов — российский, а не украинский историк — сказал, что поскольку Южная Русь находилась дальше от татарской столицы на Волге, чем Северо-Восточная Русь, то и татарского угнетения потерпела меньше. И вместе с тем нельзя забывать, что именно благодаря этому украинском барьеру Европа имела возможность строить свою средневековую цивилизацию, свободную от монгольской угрозы.

Татары еще были в Украине, а двое могущественных соседей, Польша и Литва, уже протянули к ней свои руки. Только лишь монгольское господство закончилось, как они заграбастали Украину, а после Унии 1569 года еще больше укрепили и расширили свою власть. В это время все устья рек, которые впадали в Черное море, принадлежали Крымскому хану, который находился под протекцией турок. А на севере полуазиатская Московия, которая провозглашала себя третьим и последним Римом, разрасталась, крепла и тоже добиралась до украинских земель. Таким образом, тогда, так же как и теперь, вожделенная многими Украина была со всех сторон окружена и завоевана. В ходе всех тех сражений возникло казачество. Это были воинственные, фантастически смелые люди, которые вели безупречный образ жизни и умели ко всему приспособиться; враги называли их разбойниками, а друзья — рыцарями. Всем своим колоритным и решительным поведением они утверждали любовь к свободе и несгибаемый дух украинского народа.

Польский король Стефан Баторий сказал о них: «Они против союза Польши с Украиной», а потом добавил задумчиво: «Когда-то из этих разбойников появится независимое государство». На укрепленных островах ниже днепровских порогов они основали демократическую военную республику — один из первых примеров национального самоопределения. Власть принадлежала Большой Раде, решение которой принимали выборные старшины во главе с гетманом. Они вели отчаянную борьбу против попыток поляков заковать их в крепостное ярмо. Наконец в середине ХVII века они нашли себе великого лидера, Богдана Хмельницкого, который одержал целый ряд выдающихся побед над поляками и заставил их убраться с Украины.

В этот период произошло полное утверждение украинской нации. По всей Европе летели слухи об успехах украинского оружия. Хмельницкого сравнивали с Кромвелем, который, как и другие государственные правители, направил в Украину посла. В отличие от примитивной, отсталой Московии, Украина была высокоразвитой интеллектуальной страной. Выдающийся арабский ученый Павел Алеппский, который тогда как раз побывал в этих краях, писал: «Хоть я и чужак, но чувствовал себя в Украине как будто дома. А в Московии мне было тяжело на душе, потому что везде, где бы я ни был, никому нет ни малейшей свободы. ... Тому, кто хочет сократить свою жизнь на пятнадцать лет, нужно ехать в Московскую землю. В Украине я нашел радость жизни, свободу и цивилизацию. Украинцы грамотные. Они любят учиться, штудируют право. Они знают риторику, логику и философию. Практически все население умеет читать и писать. Их жены и дочери знают литургию и религиозные песнопения. А дети, даже сироты, учатся чтению и письму».

Мир длился недолго. С 1651 года снова разгорается война между поляками и казаками. Оказавшись в затруднении, казаки ищут союза с Московией. Был заключен договор, по которому Украина признавалась независимой, но с одной оговоркой: она не имела права сношений ни с польским королем, ни с турецким султаном без ведома Москвы. Но вскоре царь послал в Украину большое войско и после ожесточенной борьбы аннексировал ее. Поскольку казацкие бунты не прекращались, царь, в свою очередь, решил обратиться за помощью к Польше, вследствие чего Украина была разделена между этими двумя государствами. Сопротивление казаков продолжалось и дальше, особенно при гетмане Мазепе, пока не было окончательно сломлено Петром Великим в битве 1709 года под Полтавой, где казаки выступали совместно со шведами. Деспотичная Россия, считая себя наследницей Византии, не могла терпеть существование свободных казаков и Украинского государства, которые создавали препятствие на пути к побережью Черного моря.

Еще не раз поднимались казаки на борьбу, и в 1764 году Екатерина Великая отменила наконец гетманство и лишила последних казаков их привилегий. Во время нескольких разделов Польши, которые совершались между 1772 и 1795 годами, Украина также была разделена: Галиция досталась Австрии, а большая часть Украины отошла к России.

Теперь мы видим, что украинская нация — это реальность, которая имеет за собой по крайней мере тысячу лет аутентичной истории. Ни один народ не боролся так тяжело, как украинцы, чтобы утвердить свою независимость; украинская земля насквозь пропитана кровью. Из-за ее богатств, прекрасного климата и уникального расположения на крупном перекрестке мировых путей, Украина постоянно оказывалась жертвой захватчиков и угнетателей, ее постоянно делили и делили. Заключая союз то с одним народом, то с другим, надеясь таким образом спастись от гибели, Украина неизменно бывала предана.

II

В течение всего ХІХ и начала ХХ веков вплоть до Мировой войны украинцы не имели передышки от страданий. На них постоянно клеветали соседи. Профессор Кларк из Кембриджского университета, побывав в этих странах в 1800 году, рассказал, как россияне убеждали его, что украинцы беспринципные, но когда он прибыл в Украину, то обнаружил, что, по его собственным словам, «украинцы превосходят русских во всем, чем только один человек может быть выше другого», а также что они отличаются чрезвычайной опрятностью, чистотой и большими художественными талантами. В 1812 году украинской проблемой занимался Наполеон; Талейран советовал ему создать украинскую державу, которая будет носить его, Наполеона, имя.

Первое украинское национальное движение новых времен, которое возникло в 1846 году, ставило перед собой скромные федералистские цели, но было безжалостно подавлено российской полицией, его руководителей арестовали и отправили в ссылку. С самого начала не прекращались грубые попытки искоренить национальный дух из сознания народа. Украинская литература, а в значительной мере и сам украинский язык были ограничены, запрещено было даже придерживаться элементарных народных обычаев. И только 24 февраля 1914 года российский государственный деятель Милюков решился на протест: «В действительности, — сказал он, — мы имеем дело с национальным движением, целью которого является автономия, перестройка России на федералистских принципах. ... Украинское движение полностью демократическое. Уничтожить его невозможно».

Официальная российская политика замалчивала или чинила всевозможные препятствия любым упоминаниям об Украине за рубежом. От средневековья до XVIII века Украина часто фигурировала в европейской литературе. Но со второй половины XIX века Западу предстояло забыть, что существует или когда-то существовал этот народ.

Судьба украинцев Галиции под австро-венгерской властью тоже была не слишком счастливой, но все же лучше, чем тех, кто оказался под самодержавной Россией. Галичанам разрешалось пользоваться родным языком, и, хоть они и были отданы в руки своего вечного врага, польской аристократии, им не запрещалось быть украинцами и обеспечивалась основа для продвижения к большему признанию.

Каждая из двух великих держав, между которыми была разделена Украина, поддерживала национальное движение на территории другой. Так, Россию обеспокоило пробуждения украинского национального духа в Галичине. Ее полуофициальные газеты твердили, что вследствие этого все труднее становится подавлять национальные соревнования украинцев в самой России. А потому началась лицемерная агитация за освобождение миллионов украинцев, которые стонут в Галичине под тяжким чужеземным игом.

Фактом, не столь широко известным, как должно бы быть, является то, что одной из главных причин Мировой войны был конфликт между Россией и Австрией относительно украинского вопроса. Другим, также не общепризнанным фактом является то, что недовольство украинцев в значительной мере повлекло поражение и крах России.

Начиная от первого выступления против царского правительства (восстание декабристов 1825 года), украинцы были активными участниками всех революционных беспорядков, выступая в разные времена совместно с русскими, поляками, кавказцами и другими народами, когда те пытались свергнуть самодержавие; нередко маскировались они под революционных социалистов, стремясь к своей национальной цели. Во время Крымской войны они делали попытку возродить древнюю казачью организацию с намерением выступить против царских войск. Они поддержали польское восстание 1831 года.

Не лежала душа украинцев к Мировой войне, на которую было мобилизовано все их мужское население и которая велась за самоутверждение народов — но только не украинского. И, наконец, именно их непримиримая враждебность к шовинистическому лозунгу «За единую и неделимую Россию» стала непосредственной причиной развала Белой гвардии в гражданской войне, вспыхнувшей после захвата власти большевиками.

После революции украинцы провозгласили свою независимость, избрали Национальное Собрание (Раду) и оказывали отчаянное сопротивление и белым, и красным, и в конце были усмирены большевистской Московией. Версальский договор утвердил расчленение Украины вне пределов Советской России и, согласившись на независимость Польши, отдал украинцев Галиции под власть их давнего врага. Старая казацкая пословица говорит: «Пока Днепр течет, не быть дружбе между казаками и ляхами»; то же чувство звучит и в словах Мазепы: «Пока мир стоит, поляк украинцу братом не станет».

Совет послов в 1923 году подтвердил то, что Польша уже и сама признала: если речь идет о Восточной Галичине, то ее этнографические условия требуют автономного управления; однако сегодня, несмотря на многочисленные обращения в Лигу Наций и другие инстанции, ничего не сделано для выполнения этого решения. Современные взгляды поляков сводятся к тому, что никаких украинцев не существует, что поляки и украинцы всегда были и остаются одним народом. Как когда украинцев пытались руссифицировать — чему они противились, как только могли, — так теперь их хотят полонизировать, подавить и нивелировать, лишая возможностей учиться, покупать землю и тому подобное; и снова украинцы сколько есть сил сопротивляются.

Угнетение украинцев не всегда принимает такие открытые формы. Посредством разнообразных, изощренных и скрытых механизмов мелким чиновникам — например, железнодорожным служащим — становится понятно, что если они не изменят свою религию, то есть не покинут украинскую униатскую церковь и не перейдут в польскую римо-католическую, то потеряют работу, а значит их семьи окажутся в нищете. Одним из примеров того, как действует это давление, есть статистика города Львова: за период с 1926 по 1930 год количество украинцев, которые против собственной воли отказались от веры своего народа и приняли господствующую, выросла от 174 до 586 и неуклонно увеличивалось с каждым годом.

Конечно, упомянутые действия противоречат Версальскому договору, который задумывался как инструмент защиты прав меньшинств, и об этом писалось во многих представлениях в Лигу Наций. Но эта организация до сих пор не смогла сделать ни одного шага, чтобы восстановить справедливость в отношении украинцев.

На собрании Ассамблеи Лиги Наций 13 сентября 1934 года господин Бек, выступавший от имени Польши, отказался от польских обязательств в рамках договоров о правах меньшинств. Он сказал буквально, что польское правительство «отныне вынуждено отказаться от любого сотрудничества с международными организациями в вопросах надзора за соблюдением Польшей системы защиты национальных меньшинств».

На что британский представитель — мне приятно об этом вспомнить — ответил решительным протестом. И похоже на то, что польское правительство поддерживает отказ господина Бека, ибо на следующем заседании Совета польский делегат покинул зал, когда обсуждался вопрос национальных меньшинств.

И, наконец, украинцев сознательно пытаются устранить как политический фактор. Недавно польское правительство применило кардинальную меру, которой откровенно дискриминировало украинцев. Эта мера имеет форму новой конституции, следствием которой будет практически полное лишение меньшинств как таковых их представительства в польском парламенте; украинское представительство будет полностью определяться волей польских властей.

Те же методы, которые поляки считали благородными, когда боролись против царского правительства, они теперь осуждают, когда их применяют украинцы. Эти методы порой бывают конспиративными, даже террористическими. Но что еще остается делать украинцам, когда о них забыл весь мир? Следует отметить, что поляки тоже часто бывали безрассудными, жестокими и агрессивными.

Ничем не лучше положение украинцев в Румынии. Несмотря на гарантии Договора о меньшинствах, подписанном в Париже 9 декабря 1919 года, этих представителей гордого и талантливого народа всячески презирают. Их школы закрыты, им запрещено разговаривать на родном украинском — одном из самых красивых славянских языков.

В Чехословакии украинцам видимо таки легче, чем в любой другой стране. Эта мысль впервые, кажется, была обрунтована в статье д-ра Хью Дальтона, заместителя министра иностранных дел, в газете «Нью стейтсмен энд нейшн» (New Statesman and Nation) от 18 мая 1935 года.

Переходим наконец к Советской Украине, где живет две трети всего украинского народа. Здесь сразу возникает вопрос: существует ли на самом деле украинское национальное движение под большевистской властью? И ответить на этот вопрос лучше всего будет словами самих советских руководителей. На XVII съезде коммунистической партии в январе 1934 года Сталин высказался так:

«Еще совсем недавно националистический уклон в Украине не представлял серьезной угрозы; и как только мы прекратили борьбу с ним и дали ему разрастись настолько, что он слился с интервенционистами, как этот уклон превратился в главную опасность».

А еще позже, в речи 14 февраля этого года председатель Совета комиссаров Украины Любченко сказал:

«Был период, когда украинские националисты вели свою деятельность в Украине не без успеха. Так было в 1931-32 годах. Пользуясь ослаблением классовой бдительности, националистические элементы, враги украинского народа, проникали в то время в коллективные хозяйства, сельскохозяйственные органы и в систему государственного образования. Они вошли в тесный союз со сторонниками национального уклона в составе Партии, которых возглавлял Скрыпник. Они выступили единым фронтом с белогвардейцами, троцкистами и правыми, объединившись на платформе отрыва Украины от Советского Союза».

В том же году было обнаружено, что многие украинские коммунисты — замаскированные националисты, которые взяли под свой контроль газеты и важные учреждения, в том числе комиссариаты просвещения и земледелия — единственные две важных органа, которые были оставлены украинцам. После этого начались массовые репрессии.

Я привел лишь один пример подтверждения живучести национального духа в Советской Украине. На самом деле даже после революции этот дух всегда бунтовал против тирании, которая была значительно более жестокой, чем предыдущая. Никто не знает, сколько украинских патриотов расстреляны и сосланы; но есть основания считать, что это очень большие цифры.

Не следует также думать, будто национализм проявляли только образованные классы. Девяносто процентов украинского населения составляют крестьяне; именно им Западная Европа обязана своим спасением от большевизма.

До революции украинские крестьяне большей частью были индивидуальными хозяевами и, в отличие от российских крестьян, не входили в примитивные общины, которые, по замыслу Маркса, могли стать исходной точкой для мирового коммунизма и революции. Благодаря именно этой национальной особенности, крестьяне так упорно боролись против государственной реквизиции зерна, главным источником поставки которого всегда была Украина. Глубокое и массовое обнищание означало настоящий крах жестоких большевистских планов. В той борьбе погибли миллионы людей; а в 1932-33 годах страшный голод опустошил Украину. Советское правительство отрицает факт этого голода, хотя свидетельств о его наличии и масштабах более чем достаточно. Было очевидно, что, учитывая стремительный прирост населения Советского Союза — три миллиона ежегодно — и несмотря на официально признанные потери зерна во время и после жатвы — от тридцати до пятидесяти процентов, — голод был неизбежен. Его просто не могло не быть.

«Манчестер Гардиан» (MANCHESTER GUARDIAN), который, бесспорно, нельзя считать антисоветским органом, в передовой статье от 27 декабря 1934 года пишет по поводу голода:

«Длительное время русской Диктатуре удавалось скрывать от мировой общественности то, что составляло величайшую и ни с чем несравнимую экономическую катастрофу в Европе за последние десятилетия.»

Некоторое представление о размерах этой катастрофы можно получить из показаний господина У. Г. Чемберлина (W. H. Chamberlin), который длительное время и до недавнего времени был московским корреспондентом «Крисчен сайенс монитор» (Christian Science Monitor). В этой газете от 29 мая 1934 года он пишет:

«Кажется очень вероятным, что в 1932-33 годах от 4 до 5 миллионов человек, сверх нормального уровня смертности, умерли от голода и связанных с ним обстоятельств».

В самый тяжелый период центральная власть не принимала никаких мер, чтобы облегчить ситуацию; следовательно, напрашивается неизбежный вывод, что такое равнодушие красной Москвы была репрессией против национализма Украины, и этот вывод подтверждает заявление, сделанное председателем Центрального Исполнительного Комитета СССР Калинина: «в этом году крестьяне прошли хорошую школу. Для некоторых она оказалась безжалостной».

Вместе с тем, согласно положениям своей Конституции, Советская Украина является независимым суверенным государством. В договорных отношениях признает ее как таковую даже московское правительство — что не помешало ему свести ее до уровня вассальной страны, повторив таким образом московитское вероломство XVII века. Как и в царские времена, применено все, что только можно применить, чтобы связать Украину с Россией. Украинские предприятия включены в всесоюзные тресты — с центрами управления в Москве. Донецкий угольный бассейн и Москву соединила железнодорожная магистраль, а между Ленинградом и Черным морем построена сплошная система водного сообщения.

Сегодня Москва говорит то же самое, что говорила и в царскую эпоху: «Мы не можем жить без Украины. Это самая плодородная часть Советского Союза. Она кормит нас. Более того, мы зависим от угля и железа».

Нет нужды останавливаться и выяснять, можно ли в наше время оправдать народ, который уничтожает другой народ, поскольку требует его ресурсов: ведь, кроме захвата, существуют другие способы доступа к минеральным богатствам и зерна. Россия имеет огромные резервы угля и железной руды на Урале и в Сибири, и уже идет широкомасштабная разработка их; а относительно обеспечения зерном, то достаточно привести один отрывок из речи Сталина на XVII съезде коммунистической партии в прошлом году: «Прежде всего, — сказал он, — мы должны помнить, что бывшее разделение наших регионов на производственные и потребительские сегодня уже устарело. В текущем году потребительские регионы, такие как московский и горьковский, дали государству около 80 миллионов пудов зерна. Это, разумеется, не мелочь. В так называемой зоне потребления имеется около 5 миллионов гектаров пахотной земли. Если эту землю очистить от сорняков, то можно будет получить не менее сырьевого зерна, чем сегодня дает нижнее и среднее Поволжье. Остается еще проблема борьбы с засухой в Заволжье. Мы должны иметь большую и стабильную зерновую базу на Волге, способную продуцировать 200 миллионов пудов ежегодно. Это совершенно необходимо, учитывая развитие городов на Волге, с одной стороны, и возможных осложнений в сфере международных отношений, с другой».

Не боится ли Москва, что придет день, когда она вынуждена будет вывести свою оккупационную армию из Украины, и не готовится ли она жить дальше как великая евразийская держава?

Эта сталинская предосторожность основывается на общеизвестных вещах: Германия и Польша имеют свои планы относительно Украины и готовы будут двинуться на восток раньше, чем Красная Армия подготовится к походу на Европу для осуществления вожделенной Мировой революции.

В своей «Майн кампф» Гитлер недвусмысленно утверждает, что Германии предстоит оставить Запад и направить свою экспансию на восток, в русские земли. С тех пор как он пришел к власти, все его декларации и многие поступки вполне соответствуют этому заявлению. Один из главных его помощников Розенберг, сам балтийский немец, открыто выступает за присоединение Украины к Германии. Кроме того, предоставляется поддержка генералу Скоропадскому, бывшему царскому адъютанту и командующему Императорского корпуса русской армии, чьего предка Петр Великий поставил Гетманом после попытки Мазепы освободить Украину от русского владычества; подобным образом генерал Скоропадский был в 1918 году назначен Гетманом — под протекцией немецкой армии, которая вторглась в Украину; на это самое место он надеется и теперь. Что происходило дальше, подробно описано в официальном справочнике, подготовленном под руководством Министерства иностранных дел и выданном Государственной Канцелярией.

Я считаю, что любая чисто немецкая сфера влияния в Украине противоречит политическим и экономическим интересам Британского содружества наций. Если я правильно понимаю украинский национализм, то он добивается демократического режима и настоящей независимости, а не диктатуры и опекунства. Украина принадлежит к Западу и всегда стремилась быть с Западом. Я думаю, что наши симпатии должны быть отданы этому стремлению. Полмиллиона украинцев Канады являются британскими подданными, и 10 тысяч из них добровольно приняли участие в Мировой войне. Но с украинской проблемой связаны не только наши чувства, но и важные британские интересы. Украина с ее Черноморским побережьем — это последний участок магистрального пути с севера на юг Европы. Через ее территорию пролегает также кратчайший сухопутный путь от Центральной Европы до Персии и Индии. Владение Украиной дало возможность царской России положить глаз на Балканы и морские проливы, угрожать Турции, контролировать Кавказ и оказать давление на Персию.

Англии нет нужды играть роль государства-заговорщика, что поддерживает какие-то ирредентистские усилия. Но положение в Украине, где освободительное движение приобрело огромный размах, доходит до той черты, когда перемены неизбежны. Я показал выше, что за последнее время Украина не раз превращалась в очаг опасности; то же самое теперь происходит снова. Поэтому Великобритания должна быть должным образом информированной и иметь наготове свою политику, которая отвечала бы нашим интересам при любом повороте событий. Мы не должны быть застигнуты врасплох.

Было бы лицемерием отрицать, что независимость Украины так же важна для нашего государства, как и для спокойствия во всем мире. Проблема слишком долго игнорировалась — просто потому, что рассматривать ее, а тем более пытаться решить — дело очень хлопотное. Но эта проблема, имеющая глубокие и запутанные исторические корни, сегодня достигла беспрецедентной остроты. Вольтер восхищался настойчивостью, с которой украинцы борются за свободу, и отмечал, что, окруженные со всех сторон врагами, они обречены искать себе Покровителя.

Пока украинцы не будут иметь надежной свободы, они будут предавать любое государство, которое будет держать их в повиновении, и неустанно будут проливать кровь — свою и своих завоевателей. И пока это положение будет продолжаться, другие народы будут чувствовать искушение им воспользоваться. Так какой смысл изображать мир, когда мира нет? Его и не будет до тех пор, пока украинская проблема не найдет должного решения.

Ланселот Лоутон (Lancelot Lawton) (24 декабря 1885, Ливерпуль — 1947, Кембридж) — британский ученый, общественный деятель и журналист-международник. Украиновед. Один из основателей и активных участников созданного в 1935 году в Великобритании Англо-украинского комитета.

Источник: The Ukrainian Question
Перевод: Артем Попов

Читайте по теме: 

• Украина как самая большая проблема Европы

История киевского Майдана в фотографиях

История центральной площади столицы Украины в фотографиях с 1875 года и до наших дней.

1870 год

До 1875 года Майдан Независимости имел название Крещатицкая площадь. Тогда еще не существовало современной застройки улиц Михайловской и Софиевской, а на площади стояли торговые ряды.

На этой фотографии Майдан имеет вид скорее транзитного пространства, чем центральной точки города. Это и не удивительно – еще много лет центральной площадью будет считаться Софийская.

1910 год

В 1876 году на Площади возвели здание городской думы, площадь получила название Думская.

На фотографии заметно, что в доме на первом этаже размещались магазины, а перед ним был бульвар. Примерно в таком виде Майдан находился до 1913 года.

1913 год

В 1913 году перед зданием городской думы поставили памятник министру Петру Столыпину, которого убили в Киевском театре оперы и балета за два года до этого.

Киевская городская дума, желая почтить память российского государственного деятеля, сначала посмертно избрала Петра Столыпина почетным гражданином Киева, а впоследствии принял решение установить памятник «великому реформатору, верному слуге царя и Отечества».

1930 год

После революции и начала эпохи СССР памятник Столыпину разрушили и заменили бюстом Карла Маркса. А городская дума превратилась в городской совет и исполком.

С 1919 до 1935 года площадь называлась Советским майданом. 

1934 год

В 1934 году по Крещатику и Майдану проходит парад.

Еще стоит памятник Марксу, но он будет демонтирован в 1930-х. В таком виде площадь будет находиться еще до 1941 года, когда в город войдут немцы. 

1941 год

Во времена немецкой оккупации площадь носила название Думская и имени 19 сентября.

Башни на здании городского совета уже нет, как и большинства окон. Во время оккупации советские войска в подполье подорвут много домов на Крещатике. Также в это время разрушены дома на улицах Городецкого и Институтской.

Крещатик и Майдан готовятся полностью изменить свой вид.

1944 год

Майдан в руинах, но здесь уже проложили временную ветку для грузового трамвая.

Так выглядел Крещатик после прихода советских войск. Здание слева будет снесена, а вместо нее встанет Главпочтамт. Здание справа – городской совет, больше мы его не увидим. 

1953 год

Новый ансамбль Площади в процессе строительства.

Слева достраивается Главпочтамт, а вместо городского совета появилась большая площадь. В 1989 году козырек над колоннами Главпочтамта обвалится и вследствие этой трагедии погибнет 11 человек. 

1964 год

Промежуточный статус ансамбля на Майдане.

Дома профсоюзов еще нет, вместо него стоит трехэтажное здание дворянского собрания, которое можно наблюдать еще на фото, сделанном в начале 1870-х. 

1982 год

В 1976-77 годах площадь реконструировали и построили здесь станцию метро.

На Площади устроили фонтаны, которые будут здесь до начала 2000-х годов. Тогда же вместо Дома дворянского собрания, который просуществовал более века (с 1851 года), построили Дом профсоюзов.
 

1989 год

Майдан за два года до Независимости.

По крещатику ездят троллейбусы, а на площади растет большое количество деревьев. Подземные переходы выложены изнутри желтой плиткой, которую впоследствии заменят. В этом году обвалились колонны Главпочтамта. 

1990 год

Начинается созидание Майдана, как пространства общественных протестов.

С 1990 года и до сегодняшнего дня здесь их будут десятки. Неформально среди киевлян площадь получает статус общественного политического пространства. С этим статусом власть будет все время бороться.

Кроме Революции на граните 1990 года здесь будет проходить акция Украина без Кучмы, Оранжевая революция 2004 года, Налоговый майдан и Революция Достоинства.

2000 год

Так выглядела другая сторона Майдана в 2000 году.

Впоследствии здесь начнется акция «Украина без Кучмы», которая завершится столкновением с милицией возле Администрации Президента. А после этого начнется реконструкция площади, которую назовут «песней Михаила Поплавского, застывшую в камне».

2001 год

Майдан с обеих сторон находится за деревянным забором, ведутся строительные работы.

На месте бывшей городской думы снесут фонтаны, а под землей появится торговый центр «Глобус». На самом же Майдане будут установлены несколько памятников и «реконструкция» Лядских ворот въезда в Киев.

2000-е годы

Перед нами собирательный советско-постсоветский архитектурный ансамбль, который является результатом постоянной реконструкции центральной площади послевоенного Киева. 

2004 год

Майдан времен «Оранжевой революции» 2004-2005 годов.

Десятки тысяч людей собиралсиь на главной площади страны, чтобы выразить протест фальсификации президентских выборов в Украине. 

2013 год

Майдан Независимости 1 декабря 2013 года, через два дня после зверского разгона спецназом милиции «Евромайдана».

2014 год

Майдан Независимости сразу после завершения событий Революции Достоинства в марте 2014 года.

Дом профсоюзов не имеет окон, так же, как городская дума в 1941 году. Впоследствии начнется конкурс «Территория достоинства», по результатам которого концепцией-победителем стала идея высадить здесь деревья и засыпать щебнем площадь и улицу Крещатик. Таким образом, становится реальностью лозунг парижской революции 1968 года «Разбирайте мостовую — под ней пляж».

Нереализованный проект

Автор проекта Майдана Независимости в 2001 году Анатолий Кущ говорит, что тогда на полную реконструкцию не хватило денег и хотел, чтобы после событий 2013-2014 годов площадь выглядела вот так. Но жюри конкурса «Территория достоинства» решило по-другому.

По материалам: Хмарочос

Архив: Видео расстрела майдановцев 20 февраля 2014 года

Бельгийский репортер VTM NIEUWS Патрик Ван Гомпель (Patrick Van Gompel) снял видео расстрела майдановцев утром 20 февраля 2014 года с балкона отеля «Украина» в Киеве.

Американский историк: Сталин осуществил не один, а несколько геноцидов украинцев

Историк из Стэнфордского университета в США Норман Неймарк (Norman M. Naimark) считает, что Сталин стремился уничтожить украинскую национальную идентичность

На прошлой неделе в центре Вашингтона установили памятник жертвам Голодомора 32-33-го годов в Украине. В то время, когда начались работы по его установке, в возрасте 98-ми лет скончался известный исследователь Голодомора Роберт Конквест (Robert Conquest).

Его коллега из Стэнфордского университета, историк и исследователь геноцидов Норман Неймарк, говорит, что Конквест не был первым, кто заговорил на эту тему, но именно ему удалось впервые собрать разрозненные источники и систематически исследовать причины и последствия голода в Украине.

С Норманом Неймарком, автором переведенной на украинский язык книги «Геноциды Сталина», о наследии Конквеста, преступлениях Сталина и современной мировой историографии этого вопроса побеседовала Татьяна Ворожко.

Татьяна Ворожко: Насколько хорошо вы знали Роберта Конквеста,каким он был человеком?

Норман Неймарк: Мы были коллегами в Стэнфорде. Я его хорошо знал, но не могу сказать, что мы были близкими друзьями. У Боба было прекрасное чувство юмора. Он был очень честным и умным человеком — наверное, одним из самых умных людей, которых я когда-либо встречал. У него была потрясающая память. Он очень много читал и все помнил. И Роберт был очень приятным и общительным. Всегда звонил, поздравлял, если что-то происходило в жизни. У него было много друзей.

— Насколько значителен был его вклад в изучение Голодомора в Украине и ознакомление американской и мировой публики с информации об этой трагедии?

— У него была способность четко видеть суть вещей, докапываться до правды. Он не был профессиональным историком, не работал на историческом факультете. Возможно, поэтому он смотрел на вещи не совсем так, ка смотрим мы. Он одним из первых увидел страшные и мерзкие стороны сталинского режима. Он прочитал огромное количество мемуаров иммигрантов-украинцев, собрал большое количество источников и написал свою замечательную монографию «Жатва скорби» задолго до того, как традиционная историческая наука взялась за эту тему. Это не значит, что в США о Голодоморе не знали. Об этом писали в газетах в то время. Но он смог разработать историческое повествование о причинах, ходе и последствиях голода, чего тогда никто не смог сделать.

С помощью Голодомора Сталин пытался уничтожить украинскую национальную идентичность

— Давайте поговорим о вашей книге «Геноциды Сталина». Мы знаем, как Конквест, в молодости ярый коммунист, заинтересовался темой голода в Украине, увидел сущность советского режима во время службы в Болгарии, услышал рассказы о том, что на самом деле происходило в Советском Союзе. А как вы заинтересовались этой темой?

— Я начал работать над проблемой массового насилия и геноцида вне связи с моим интересом к истории Советского Союза. И когда я над этим работал, мне становилось все понятнее, что то, что сделал Сталин в 30-х, принадлежит истории геноцидов. В 30-х годах Сталин совершил массовое убийство нескольких групп.

Именно поэтому я решил назвать свою книгу «Геноциды Сталина» — это серия взаимосвязанных событий, которые составляют несколько геноцидов. Чтобы объяснить, я провожу параллель с Гитлером. Мы знаем, что Гитлер в массовом масштабе убивал евреев, но он также убивал цыган, советских военнопленных — в большом количестве, миллионами — что тоже является геноцидом. Он массово уничтожал людей-инвалидов, и это тоже геноцид. Когда мы говорим о Гитлере, мы тоже должны говорить о его геноцидах.

По-моему, уничтожение кулаков является геноцидом. Кулаки как группа, и украинцы, и россияне, стали объектом террора. Сталин сказал, я уничтожу кулаков как класс, что он и сделал. Он расстрелял десятки тысяч кулаков, депортировал остальных или сослал их в лагеря.

— Да, кулаки были практически полностью уничтожены. В семье моих предков в Черкасской области осталась только одна молодая девушка, моя прабабушка, и то только потому, что она, вопреки воле родителей, вышла замуж за бедного крестьянина. Но почему же этот термин «геноцид кулаков» не употребляется? Как так случилось?

— Это длинная и сложная история, но определяющей здесь является конвенция ООН о геноциде, принятая в 1948-м году. Эта конвенция стала результатом многолетних усилий практически одного человека Рафаэля Лемкина, польского еврея, человека, который фактически определил, что такое геноцид, именно он ввел концепцию «геноцид» в международное право.

Предыдущая резолюция в 1946-м году включала в определение жертв геноцида неэтнические группы. Но Советский Союз убедил мир, на академическом и политическом уровнях, что только этнические и религиозные группы могут считаться жертвами геноцида. Таким образом, они смогли заявлять, что массовые убийства 30-х годов не имели признаков геноцида. В 1948-м году преступления Гитлера стали фактически синонимом геноцида. Долгое время люди не могли назвать любые другие массовые убийства геноцидом, кроме Холокоста. Прошло много лет перед тем, пока историки начали признавать, что то, что произошло с армянами в 1915 году, тоже было геноцидом. А ведь это было 100 лет назад! До сих пор в России, а некоторые и на Западе, не считают, что то, что сделал Сталин, было геноцидом. Но этому существует огромное количество доказательств. И Конквест это знал.

— То есть вы различаете геноцид кулаков и геноцид украинского крестьянства 32-33-го годов?

— Частично как результат атаки на кулаков, частично как результат этой безумной коллективизации начался страшный голод в Украине в 32-33-м годах. Голод был на всейтерритории Советского Союза, но голод в Украине был чудовищным. Согласно огромному количеству документальных свидетельств, Сталин использовал этот голод, чтобы нанести удар по украинских крестьянам в целом. На тот момент кулаков практически не осталось.

Сталин использовал этот голод, чтобы уничтожить национальную идентичность украинского крестьянства. Атака не была направлена на городских жителейили на украинцев, проживавших в других республиках Советского Союза. Это был особый тип геноцида, который был направлен против украинских крестьян. В своей книге я пишу, что в данном случае невозможно отделить национальность от класса, в отличие от кулаков, где все-таки удар был, в первую очередь, направлен против социально-экономической, а не этнической группы.

В случае Голодомора Сталин чувствовал, и в этом он был прав, что украинские крестьяне хранили сознание украинского национального единства, украинской национальной идентичности. И чтобы это уничтожить он использовал голод.

— Эта тема мне очень близка, как и многим украинцам. Моя бабушка, семья которой пережила Голодомор, вспоминала, что когда она вернулась в школу в 1934-м году — а целый год она в школу не ходила — то из ее класса выжила только треть детей. По Вашим подсчетам, каково общее количество жертв Голодомора?

— Это возможно, и я убежден, что в некоторых классах умерли до 90-95% детей. В некоторых частях страны умерли все дети. Уровень смертности был различным. Но я не сосредотачивался на подсчете жертв, многие исследователи этим занимаются. Я использовал общепринятые данные, согласно которым 3-5 миллионов людей в Украине погибло от голода и болезней, вызванных голодом.

Отрицание — составная часть геноцида

— Многие россияне, в том числе молодые, образованные, задолго до сегодняшней войны, резко реагировали на термин «Голодомор». У них он вызывает возмущение, неприятие. Я этого до конца не понимаю. Сталин, большевики осуществили немало преступлений против многих народов. Мы же не говорим, что только против украинцев, и предки россиян тоже погибали из-за его репрессий или жили в нищете, голоде и страхе. Почему россиянам, в отличие от украинцев, таксложно признать преступления Сталина?

— Многие говорят, да, Сталин совершил немало преступлений, но он был великим военным лидером, он спас Советский Союз и мир от фашизма. Этот аргумент часто можно услышать. Какая-то правда в этом есть, хотя можно доказательно утверждать, что он был ужасным военным лидером, Советский Союз выиграл войну, несмотря на Сталина, а не благодаря ему.

Россияне также часто говорят, что голод был везде в Советском Союзе. И это правда. Пропорционально в Казахстане погибло даже больше людей, чем в целом по Украине, каждая четвертый или пятый человек умер от голода. И тема геноцида в Казахстане заслуживает гораздо более глубокого изучения.

Но в случае Украины — о чем я спорю с российскими историками и даже с некоторыми американскими — когда голод начал распространяться во многих районах Советского Союза, везде квоту на отбор зерна начали уменьшать, и только в Украине ее оставили.

Отчасти из-за сегодняшней войны, отчасти потому, что россияне не хотят верить, что они совершили геноцид против своих «двоюродных братьев» — украинцев, частично из-за позиции российского правительства, в России существует тенденция отрицания фактов. Отчасти это похоже на то, как турки отрицают геноцид армян. Они не хотят верить, что такое могло произойти. И это не исключение. Отрицание всегда является составной частью геноцида. Всегда, когда люди совершают геноцид, они отрицают, что они это делают.

Сталин и его подручные не могли сами всех уничтожить. Было огромное количество людей в партии, в армии, в милиции — мы говорим о десятках тысяч человек ­– которые были причастны к репрессиям в Украине. Например, на дорогах расставлялись блок-посты, чтобы крестьяне не могли покинуть свои деревни. Кто-то стоял и стрелял по крестьянам, кто-то забирал зерно, кто-то убивал тех, кто пытался скрыть продукты, чтобы их семьи имели шанс выжить. Все эти люди являются участниками геноцида, преступниками.

— Какая группа в Советском Союзе выиграла от геноцидов Сталина?

— В результате геноцида не всегда должен быть выигравший. Но, я думаю, что Сталин и его окружение видели себя победителями. Они считали, что «проект Советский Союз» выиграет, если украинское национальное сознание будет уничтожено. И они частично достигли своей цели. Они смогли заморозить развитие украинского национального класса на длительное время, уничтожить попытки украинцев установить свою национальную идентичность в составе Советского Союза. Развитие национальной культуры, языка, которые происходило в те годы, было раздавлено. Сюда надо еще включить огромное количество украинской интеллигенции, которая была расстреляна или выслана в начале 30-х годов. Это была попытка уничтожить украинское национальное сознание. Это сущность действий Сталина.

— Насколько Голодомор и раскулачивание повлияло на формирование украинцев как нации?

— Геноцид никогда не исчезает. Геноцид становится частью истории нации, тем, как нация себя определяет в прошлом, настоящем, будущем. И это справедливо для всех наций, которые пережили геноцид: евреев, армян, коренного населения США или аборигенов Австралии. Понимание, что это произошло, что это часть истории, становится частью, того, кто ты есть. Это не становится и не должно стать всем, чем ты есть, но геноцид никогда не исчезает.

И это справедливо для тех, кто совершил геноцид

Более сложный вопрос, который надо исследовать и рассказать о нем, — как Голодомор повлиял на развитие политического сознания украинцев в те времена. Что означало для людей потерять своих близких? Каков был результат Голодомора? Эти действия остановили формирование украинского национального самосознания в 30-50-х годах. Только в 60-х мы увидели некоторое возрождение украинского национального сознания, новые попытки вернуть статус украинцев как отдельной нации в составе Советского Союза. Это конкретное историческое влияние, которое трудно измерить, но на эту тему ведутся серьезные исследования.

Геноцид невозможно скрыть. Годами, десятилетиями единственными людьми, которые говорили о том, что произошло в Украине, были украинцы. Когда я в молодости изучал Советский Союз, я о Голодоморе даже не слышал. Я слышал о голоде, но подразумевалось, что это происходило на территории всего Советского Союза. Геноцид всегда возвращает себе свое законное место. Люди его признают и понимают, что произошло. Геноцид становится частью не только истории, но и политического сознания.

Признание Голодомора прошло значительный путь с развитием нового украинского национального сознания, которое сформировано тем, чем является Украина сегодня — независимым политическим субъектом. Это, несомненно, влияет на отношение украинцев к россиянам и на то, как люди в Украине думают о сталинском периоде.

Украинские историки проделали замечательную работу, широко известны их исследования и публикации. Украинцымогут прочитать эти работы и осознать, что это был ужасный период истории, мы должны осмыслить, отметить и помнить.

— Насколько велик интерес к изучению Голодомора в американской научной среде и в медиа? Увидели ли вы рост интереса за последний год?

— Да, гораздо больше внимания к Голодомору. И здесь несколько причин. Во-первых, в целомвопросу геноцидов уделяется больше внимания. Голодомор изучается не только исследователями истории Советского Союза или Восточной Европы, а и исследователями геноцидов.

Во-вторых, вопрос Голодомора остается спорным. Многие до сих пор не согласны, что Голодомор может считаться геноцидом, а не частью голода, который был на остальной территории Советского Союза. Я только что был в Австралии на конференции, и об этом шел разговор. Чем дольше это обсуждается, чем больше люди об этом думают,тем больше внимания уделяется этой теме.

И тот факт, что Украина обрела независимость, развивает свою историческую науку, отдельно от историографии Советского Союза, стимулирует многих людей на Западе заняться этим вопросом. В Канаде есть большой исследовательский проект, посвященный Голодомору, в котором я принимаю участие. Проходят конференции, посвященные Голодомору. Выходят новые книги на эту тему. Некоторые — критические, некоторые признают, что это геноцид. Некоторые исследователине хотят рассматривать это в рамках геноцида и пишут о Голодоморе, не затрагивая этой дискуссии. Однозначно, внимания к этому вопросу — много. И я очень рад этому факту как историк, который считает, что эта тема должна быть исследована. Я считаю, что Голодомор был геноцидом. И мы должны найти больше доказательств этому и убедить каждого. И единственный путь это сделать, это продолжать исследовать, обсуждать и представлять результаты исследований.
 

Источник: Голос Америки

Киевский князь Владимир Святой и политическая злоба дня

Тысячу лет назад умер киевский князь Владимир, вошедший в историю как Владимир Креститель и Владимир Святой.

Рюрик создал государство восточных славян, Владимир дал ему религию и культуру и поставил в один ряд с державами того времени.

Князь Владимир — личность исторического масштаба, а из-за нынешнего российско-украинского конфликта обретшая и политическую злободневность.

Жестокие нравы

Владимир не унаследовал престол, а взял его в кровавой междоусобице (на которые была впоследствии столь богата история Руси).

Он был младшим сыном князя Святослава, к тому же рожденным не знатной женщиной, а ключницей Малушей. Его называли «робичичем», то есть сыном работницы.

Понятия монархической легитимности тогда еще не закостенели, происхождение не делало Владимира бесправным бастардом, но и шансов на власть не повышало.

Святослава в 972 году сменил в Киеве старший сын Ярополк. Владимир еще при жизни отца был посажен в Новгород. Год его рождения неизвестен, но, судя по всему, было ему тогда около двадцати.

Пять лет Владимир копил силы и деньги, потом заручился поддержкой скандинавских конунгов, собрал дружину из наемных варягов и новгородских добровольцев и пошел войной на сводного брата (кстати, новгородцы в X-XI веках пять раз брали Киев и сажали там угодных им князей, киевляне же не захватывали Новгород ни разу).

По пути сделал остановку в Полоцке и посватался к дочери тамошнего князя Рогнеде. Девушка не захотела замуж за «робичича», чей поход еще неизвестно чем закончится, семья ее поддержала. Тогда Владимир убил отца и братьев Рогнеды, а ее взял в жены силой. Она стала матерью его сыновей, в том числе Ярослава Мудрого, а что при этом чувствовала, можно лишь догадываться.

Согласно преданию, однажды ночью она пыталась зарезать мужа, и Владимира спасло только то, что он вовремя проснулся.

Подойдя к Киеву, Владимир переманил на свою сторону главного советника Ярополка воеводу Блуда, тот убедил господина отправиться на переговоры, где два варяга-наемника «вздели его мечами под пазухи».

Историки гадают, отчего, судя по тому, что нам известно, общество не сильно осуждало Владимира за вероломное убийство брата, тогда как случившаяся в следующем поколении Рюриковичей расправа Святополка Окаянного над Борисом и Глебом была воспринята как неслыханное злодейство.

Одни исследователи объясняют это тем, что Русь уже усвоила христианские ценности, когда произошло убийство Бориса и Глеба. Другие утверждают, что во время возвращения Святослава из неудачного похода на Византию Ярополк устроил в Киеве переворот, часть Святославовой дружины бросила своего князя и ушла к новому повелителю, Святослав не мог немедленно отправиться в ставшую враждебной столицу и вынужден был зазимовать с малым числом людей в районе днепровских порогов. Там его убили печенеги кагана Кури, который сделал из черепа Святослава чашу для вина.

Если все так и было, то Владимир отомстил Ярополку за то, что тот предал отца.

Судьба варягов, помогших ему прийти к власти, характеризует молодого Владимира как ловкого политика. Столкнувшись со своеволием и ненасытными материальными претензиями наемников, он удачно сплавил их на службу в Византию, а императору отправил письмо с дружеским советом распределить буйную ватагу по разным гарнизонам.

Цивилизационный выбор

Владимир княжил 37 лет — очень долго по меркам того времени.

Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что он был толковым и энергичным правителем: отражал вражеские набеги, сам ходил в походы, основывал города.

Владимир умел быть популярным: щедро награждал дружину (однажды велел перелить на жалованье «отрокам» личное столовое серебро), постоянно устраивал многолюдные пиры — в общем, вел себя так, как по тогдашним понятиям подобало правильному князю или королю. За что в народных былинах его называли Владимиром Красное Солнышко.

Но главным его деянием стало крещение Руси в 988 году.

Первые 10 лет правления Владимир, по примеру отца, был ярым приверженцем язычества и пытался превратить его из набора народных верований в официальный государственный культ: кодифицировал и упорядочил древнеславянский пантеон и обряды, провозгласил верховным божеством Перуна, построил над Днепром большой храм, устройство которого отражало установленную им иерархию богов.

Русь могла повторить путь Индии, оставшейся страной многобожия.

Причина решения о крещении очевидна: принятие христианства вводило страну в тогдашнее «мировое сообщество». Сторонником изоляционизма и самобытности Владимир не был, другое дело, что, видя Русь в Европе, хотел присутствовать там на равных.

«Кастинг богов»

«Повесть временных лет» рассказывает, что Владимир, выбирая религию для себя и народа, призвал представителей иудаизма, ислама, Ватикана и Константинопольского патриархата, дабы уяснить, во что, собственно, они верят и чья вера истинная.

«Великая схизма» 1054 года случилась через 66 лет, так что говорить о католиках и православных в эпоху Владимира не вполне корректно, но политические и богословские разногласия между Римом и Константинополем обозначились задолго до него, и имело колоссальное значение, кто назначит епископа в новообращенную землю.

Иудеев Владимир якобы отослал прочь, заявив, что Всевышний разгневался на них, рассеяв по миру и лишив отечества, следовательно, учиться у них нечему. Мусульманам сказал: «Руси есть веселие пити, не можем без того быти», западным христианам — что «наши деды того не принимали», и выбрал греческое православие на том основании, что в тамошних церквях красиво поют.

Историки единодушно считают все это легендой. Хотя бы потому, что Владимир не был неотесанным варваром и о мировых религиях знал не понаслышке. В Киеве имелся еврейский квартал, и одни из ворот города именовались Жидовскими, в Новгороде немецкий квартал, мусульманские купцы и дипломаты тоже были не в диковину. За два года до крещения Руси Владимир направлял посольство в Хорезм.

Византия являлась единственной сверхдержавой того времени, центром цивилизации и культуры, своего рода наследницей великого Рима. Ее упадок был впереди, а принадлежать к Западной Европе сделалось интереснее и престижнее только лет через двести.

Предтечи

К тому же Владимир ничего нового не выдумал. Крестился еще Аскольд, военачальник Рюрика, ушедший от него со своими людьми, некоторое время правивший в Киеве и впоследствии убитый Вещим Олегом. В 867 году патриарх Фотий писал, что «народ Рос переменил языческую и безбожную веру», хотя, как оказалось, несколько поторопился.

Была христианкой бабушка Владимира княгиня Ольга, также причисленная церковью к лику святых.

В 957 году она отправилась за крещением в Константинополь, но базилевс Роман повел себя высокомерно: заставил долго ждать аудиенции, преподнес жалкий подарок в 700 золотых монет и называл не «сестрой», а «дочерью».

Ольга крестилась, но затаила обиду. Когда на следующий год в Киев прибыло византийское посольство просить военной помощи против болгар, она отказала, заявив: «Пусть император явится сюда и подождет у киевской пристани столько, сколько я его ждала в Золотом Роге».

В 959 году Ольга решила обратиться за духовным окормлением к Ватикану. Факт, замалчиваемый официальными российскими историками, но подтвержденный многочисленными европейскими анналами.

Спустя два года крестить Русь прибыл епископ Адальберт с клириками, но получил от ворот поворот. Ватиканские хронисты сильно возмущались «обманом русов».

Вероятно, дело было в том, что Адальберт долго раскачивался. За это время вошел в возраст и взял бразды правления сын Ольги Святослав, не желавший слышать о христианстве ни в какой версии.

«Повесть временных лет» цитирует слова Святослава, что дружина-де станет над ним смеяться. Однако в дружине к тому времени хватало христиан, а Святослав был не тот человек, над кем могут издеваться подчиненные. Приказал бы — все крестились бы как миленькие.

Скорее, мироощущению отважного рубаки, не любившего ничего сложного, были ближе воинственные боги предков. Почитать Того, Кто позволил бичевать и распять себя, вместо того, чтобы разразить врагов молниями, он находил странным.

Ярополк также проявлял интерес к христианству, а по некоторым данным, и принял крещение. Не исключено, что Владимир первое время культивировал язычество в пику свергнутому брату.

Разговор на равных

Решив креститься, Владимир учел опыт Ольги, да и соотношение сил несколько изменилось.

Первым делом он взял греческий город Херсонес, находившийся на месте нынешнего Севастополя, и отписал базилевсу Василию II, что крещение Руси пройдет только «в пакете» с его женитьбой на сестре императора Анне.

Брак с багрянородной принцессой считался неслыханной честью, в которой отказали германскому императору Оттону II и французскому королю Гуго Капету.

Долго спорить Василию не пришлось. Его трон шатался из-за мятежа, поднятого военачальником Вардом Фокой.

Получив желаемое, Владимир направил войско и вместе с новым родственником разбил Варда Фоку.

Это было уже не челобитье вождя варваров просветить и взять под высокую руку, а как минимум равноправная сделка.

Двоеверие

Став христианином, Владимир, судя по всему, уверовал искренне: будучи большим женолюбом, распустил свой вышгородский гарем и даже первым в мире на какое-то время отменил смертную казнь, объяснив: «Боюсь греха». Византийские священники облегчили его колебания, сказав, что князь — не простой смертный и не всегда должен следовать заповедям буквально.

Не то было с подданными Владимира.

Как практически все реформы на Руси, обращение в христианство осуществлялось сверху и насильственно.

Катехизации населения не проводилось. Первые священники из местных появились только при сыне Владимира Ярославе. Греческие церковнослужители творили обряды, смысла которых новообращенные христиане не понимали.

Даже в Киеве, где княжеская власть была наиболее сильна, жители толпой бежали за сброшенным с кручи в реку Перуном, крича: «Выдыбай [выплывай], Боже!». В конце концов, отягощенный золотыми и серебряными украшениями деревянный идол утонул, что было представлено как доказательство его слабости и ложности.

Крестить Новгород Владимир послал своего дядю по матери Добрыню и воеводу Путяту. Даже расположенный к Рюриковичам неизвестный автор «Повести временных лет» отметил, что «Добрыня крестил огнем, а Путята мечом».

Языческие волхвы ушли в леса. Контролировать, как жили и во что верили люди за пределами городов, власть не могла.

Владимир стал в крещении Василием, но остался для всех Владимиром. Его сыновья и внуки имели по два имени: христианское и традиционное.

По оценкам историков, на Руси примерно 200 лет сохранялось двоеверие.

Окончательному торжеству православия способствовало монгольское нашествие. В годину бедствий церковь осталась единственным объединяющим общество институтом и духовной опорой.

Археологи указывают, что языческий обычай класть в могилы еду и утварь ушел только в XIV веке. Другие традиции, например, празднование Масленицы, прыжки через костер на Ивана Купалу и девичьи гадания на суженого в бане, оказались еще более живучими.

Колыбель трех народов

В канун 1000-летия смерти Владимира Святого в Москве озаботились возведением ему памятника, да чтобы непременно больше, чем тот, что с 1853 года стоит над Днепром.

По мнению наблюдателей, дело не столько в памятной дате, сколько в обострении отношений между Россией и Украиной. Посыл ясен: не присваивайте!

С тем, что Древней Русью надо гордиться, согласны все. Спор о том, кого считать прямыми наследниками славных предков и отцов-основателей, а кого побочной ветвью.

Украинская сторона выдвигает два аргумента:

Во-первых, Владимир, что ни говори, княжил в Киеве, а не в Москве, которой тогда и в проекте не было.

Во-вторых, Древней Руси были чужды холопство и подобострастное отношение к власти. Князь, как все европейские правители раннего средневековья, не был самодержцем, бояре и дружинники обладали большими личными правами, в городах имелись веча.

Политическая культура Великороссии, утверждают украинские историки, восходит не к Руси Владимира и Ярослава, а к Золотой Орде, там и ищите своих предтеч!

С российской точки зрения, основным, если не единственно важным элементом национального существования является государственность. Кто сумел ее сохранить и приумножить, те и главные, а кто утратил на столетия — младшие братья, которым надлежит старших почитать и слушаться.

В лондонском районе Бэйсуотер стоит отлитый на средства общественников-энтузиастов маленький памятник Владимиру. В надписи на постаменте он назван «украинским князем».

Звучит достаточно юмористически, учитывая, что «Украина» как географическое понятие впервые упоминается в Ипатьевской летописи под 1187 годом, а нация сформировалась и того позже.

С другой стороны, и к современным русским подданные Владимира относятся примерно так же, как галлы к французам.

Восточные славяне вообще не имели родового имени. Были племена полян, древлян и так далее.

Происхождение слов «Русь» и «русский» точно не известно, и вряд ли когда-нибудь в данном вопросе появится абсолютная ясность.

Многие исследователи возводят его в древнескандинавскому ruotsi — гребцы. Русы — народ гребцов.

Если гипотеза верна, то так изначально называли викингов, передвигавшихся по рекам и морям на своих драккарах. Славянин становился русом, поступив на княжью службу. Впоследствии имя касты завоевателей распространилось на все население.

Вероятно, правильнее всего называть Владимира так, как называл себя он сам и как называли современники: князем киевским. А применительно к последующим событиям признать наиболее взвешенной и научно выверенной советскую позицию: Киевская Русь — колыбель трех народов, русского, украинского и белорусского, близких, но не тождественных, и одинаково заслуживающих уважения.

Спекуляции о том, кто главнее и истиннее, кто «ополячился», а кто «сбежал в леса и болота и оторвался от цивилизации», хорошим отношениям не способствуют. Особенно если ведутся не в академическом ключе, а с желанием уязвить друг друга.

Источник: Русская служба BBC

Малевич и Украина

В этом году исполняется 100 лет со дня создания знаменитого «Черного квадрата», в честь чего ЮНЕСКО объявила 2015-й — Годом Казимира Малевича. А 15 мая исполнилось 80 лет со дня смерти художника — в 1935 году.

Самый известный и в Украине, и в мире знаток творчества Малевича, искусствовед и профессор Дмитрий Горбачев, немало сил потратил на то, чтобы доказать: Малевич был украинцем. Да и сам супрематист часто писал письма на украинском языке, вдохновлялся мотивами украинского народного творчества и считал себя украинцем. Спецпроект Библиотеки украинского искусства подробно рассказывает, что именно связывает Малевича с Украиной.

1. Место рождения — Киев

Дом на улице Бульонской (теперь — улица Казимира Малевича) в Киеве, где родился художник

Казимир Малевич родился в Киеве, случилось это важное событие в 1879 году. Отец — поляк, директор сахарных заводов, мать — украинка с Полтавщины, домохозяйка. Оба родителя были потомственными дворянами. Фамилия Малевич встречается в Польше, Литве, Украине, Беларуси.

Родился Казимир в доме по улице Бульонской в Киеве, позже переименованной в улицу Боженко. Сейчас она называется улицей Казимира Малевича, но двухэтажный дом №15 снесен в середине прошлого века; на его месте был построен новый корпус Института электросварки АН УССР.

Крестили Малевича в костеле св. Александра в Киеве.

До 17 лет будущий художник жил с родителями, в основном в селах и небольших городках, где работали сахарные заводы — на Подолье (Ямполь — до 12 лет), на Харьковщине (Пархомовка, Белополье — с 1900 года), на Черниговщине (Волчок, Конотоп — 1893–1895).

Таким образом, с уверенностью можно утверждать, что Казимир Малевич вырос и сформировался в Украине.

2. Влияние украинского народного творчества

Мотивы писанок в творчестве Малевича

Всю жизнь Казимир Малевич всячески подчеркивал, что его художественное видение мира сформировало украинское село. Этот факт подтверждают и искусствоведы, исследующие творчество художника вот уже 80 лет после его смерти.
Украинская селянская хата, белостенная мазанка, много которых Малевич видел в украинских селах, где была распространена настенная роспись, сыграла заметную роль в его супрематическом и кубистическом творчестве. На Харьковщине, где художник прожил с 12 до 15 лет, он наверняка видел разрисованные печи, наблюдал, как их расписывают.

А вот что вспоминал сам Казимир Северинович: «Село занималось искусством (этого слова я тогда не знал). Словом, оно делало такие вещи, которые мне очень нравились. В этих вот вещах и крылась тайна моих симпатий к селянам. Я с большим волнением смотрел, как делают селянки росписи, и помогал им мазать глиной пол хат и делать узоры на печах. Селянки прекрасно изображали петухов, лошадок и цветы. Все краски изготавливались на месте из разных глин и синьки. Я пробовал перенести эту культуру на печи у себя дома, но не получалось. Говорили, что я пачкаю печки. Доставалось и заборам, стенам сараев и т.д.»

По эскизам Малевича и других прогрессивных украинских художников того времени, в том числе Александры Экстер, мастерицы села Вербивка на Киевщине, делали вышивки на шарфиках и подушках, платках и скатертях — и продавали их в Киеве, Москве и Берлине как образцы народных промыслов. В каталоге выставки современного декоративного искусства «Супрематисты — для селянской артели» за 1915 год значится, что Малевич сделал два эскиза для шарфиков и один эскиз для подушки.

»Ближайшая аналогия к супрематизму — геометрическая роспись подольских хат, писанки с их астральными знаками, узоры плахт — магический код стихий (огня, земли, воды)», — пишет Дмитрий Горбачев.
 

3. Украинский язык

Автограф письма Малевича к И. Жданко и Л. Крамаренко

Малевич часто писал письма на украинском языке, а иногда — на некой забавной смеси русского и украинского языков, из которой можно было понять, что последний он знает очень хорошо. Вот, к примеру, цитата из письма Малевича жене художника Льва Крамаренко Ирине Жданко (сохранились, кстати, ее воспоминания о том, как они с Малевичем рисовали пейзажи Святошино в 1930 году):

«В Київі кажуть еди хоч відбавляй — вишні черешні та друга ягода що росте пиля самої землі. От би добре було вареників з сметаною та оцієї ягоди з молоком та с сахаром. Еще кажуть поросята в будинку вчених на обід можна брати».
(письмо написано 3 июля 1931 года в Ленинграде, где тогда царили голодные времена).

4. Педагогическая деятельность

18 марта 2015 года в Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры (так сейчас называется Художественный институт) состоялось торжественное водружение портрета Малевича в ряды портретов других выдающихся преподавателей этого учебного заведения. Фото: Леся Мазаник

С 1928-го по 1930 год Казимир Малевич преподавал в Киевском художественном институте, прославившемся в то время как «украинский Баухауз», а среди профессоров его числились Александр Богомазов, Виктор Пальмов, Лев Крамаренко и другие звезды живописи. Этими же годами датируется активность Малевича в украинской прессе — несколько десятков его статей о новаторстве в искусстве появилось в журналах «Нова генерація» (Харьков) и «Альманах-авангард» (Киев).

В КХИ Казимир Северинович преподавал на педагогическом факультете, по собственным его словам, «лечил» студентов от реализма, от психологической растерянности перед сложной мировой культурой, от внутренней заторможенности и неуверенности, от «живописной неврастении» и «цветостраха». Анализируя произведения студентов, профессор Малевич выяснял, какое художественное влияние угнетает волю каждого из них и какой «дополнительный элемент» культурных впечатлений поможет ему найти собственное направление в искусстве.

18 марта нынешнего в Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры (так сейчас называется Художественный институт) состоялось торжественное водружение портрета Малевича в ряды портретов других выдающихся преподавателей этого учебного заведения. Фото: Леся Мазаник

5. Песни

По свидетельствам друзей и знакомых, Казимир Малевич очень хорошо пел — у него был бас. Особенно весело проходили вечера, когда с бандурой появлялся художник Владимир Татлин — играл украинские мелодии, а Малевич пел. Племянник художника, Юрий Зайцев, даже вспоминает одну из любимых песен дяди:

Гуде вітер вельми в полі,
Реве ліс ламає,
Козак журиться сердешний,
Долю проклинає.
Гуде вітер вельми в полі,
Реве ліс ламає,
Плаче козак молоденький,
Що робить не знає…

6. Голодомор

Казимир Малевич — единственный украинский художник, в творчестве которого отразился Голодомор 1932–1933 годов, от которого умерло от 4 до 10 миллионов украинцев. Так, на рисунке карандашом, известном под названием “Где серп и молот, там смерть и голод” (цитата из популярной в 1920–30-е годы народной песни), изображены три фигуры, черты лица у которых заменены на серп и молот, крест, гроб.

Многие из «селянских» картин, которые Малевич активно писал в 1930-х годах, содержат в себе завуалированные сообщения. Например, отсутствие лиц. Кроме того, почти все картины того периода неправильно датированы. «Поскольку это — картины протеста, они специально датированы более ранним временем», — комментирует искусствовед Александра Шатских.
»Малевич был единственным художником, показавшим трагическое положение украинских селян во время преступной насильственной коллективизации», — пишет французский историк искусства, автор нескольких монографий о Малевиче Жан-Клод Маркаде.

«Где серп и молот, там смерть и голод»

7. Смерть

Как и многие выдающиеся деятели украинской культуры, Казимир Малевич стал жертвой сталинизма. Художник вообще собирался переехать из Ленинграда в Киев на постоянное место жительства, но как раз в 1930 году Иосиф Сталин огласил чистку всем без исключения специалистам высокой квалификации, называя их «буржуазными интеллигентами». Из Киевского художественного института в тот год «вычистили» всех опытных профессоров и первоклассных художников — Льва Крамаренко, Евгения Сагайдачного, Федора Кричевского, Михаила Бойчука, Казимира Малевича.

В том же 1930 году Малевича стали пытать в Ленинградском ОГПУ. Под давлением ему вспрыскивали воду в мочегонный канал — требовали признаний в шпионаже. Позже развилась болезнь простаты, из-за которой Малевич и умер 15 мая 1935 года.

Друзья Малевича вспоминали, что он хотел быть похороненным с распростертыми руками — в форме креста, мотивы которого, кстати, очень часто встречаются в творчестве художника. Так и случилось — Казимира Севериновича кремировали в Москве, в супрематическом гробу в виде креста. Над могилой был установлен деревянный кубический монумент с изображением черного квадрата. После похорон ходило много слухов: к примеру, о том, что Малевич был похоронен одетым в красную мантию.

Одно из последних прижизненных фото Малевича — с третьей женой Натальей Манченко. 1935, Ленинград.

8. Автобиография

В собственных автобиографических заметках Казимир Малевич выступает как украинец. Дабы не быть голословными, просто приводим несколько цитат из этих заметок:

«...мене все міцніш тягнуло до Києва. Неповторним залишався у моїй пам'яті Київ. Будинки, вимурувані з кольорової цегли, гориста місцевість, Дніпро, далекі обрії, пароплави. Усе його життя впливало на мене дедалі більше. Селянки човниками перепливали Дніпро, везли масло, молоко, сметану, заповнюючи береги і вулиці Києва, надаючи містові особливого колориту.»
 

«...Це був Лев Квачевський. Він був студентом пейзажного класу Академії мистецтв у Петербурзі. День у день ходили ми з ним на етюди влітку, навесні і зимою, верстов по тридцять за день. Цілу дорогу сперечалися. Припиняли суперечку тільки тоді, коли сідали полуднювати. Згадували Україну. Він та я були українці.»

«Жив я тоді (у віці 16 років. — Ред.) в Конотопі. О, славне місто Конотоп! Воно всеньке лисніло від сала. На базарах і біля станцій довгими рядовицями сиділи за столиками тітки, котрі називалися сальницями, від них пахло часником. На столиках було навалено купи найрізноманітнішого сала, вудженого і невудженого, з смачною шкіркою, лежали крильцями ковбаски, я ламав їх на шматки і їв, як їли на базарах люди. Я сростав серед цього українського сала і часнику в Конотопі».
 

Предсказание 2008 года: Следующая война в Европе — между Россией и Украиной

Эта статья была опубликована 12 октября 2008 года в американской The Washington Times. Ее автор — обозреватель газеты Джеффри Кюнер (Jeffrey T. Kuhner) — утверждал, что Москва ступила на тропу войны и следующей ее жертвой после Грузии станет Украина.

Европе грозит новая крупномасштабная война. В 1939 году своим вторжением в Польшу нацистская Германия положила начало Второй мировой войне. Сегодня же детонатором может стать не Польша, а Украина. И агрессором будет не Адольф Гитлер, а российский премьер-министр Владимир Путин.

Под его железной пятой Россия превратилась в бандитское государство. Там ликвидирована демократия, пышным цветом расцвела коррупция. Там убивают журналистов, бросают в тюрьмы инакомыслящих, а правящий режим контролирует средства массовой информации. Москва со своими распухшими от нефтедолларов карманами пытается восстановить Великую Российскую Империю. И это превращается в стратегическую угрозу как для ее соседей, так и для Запада.

Путин — бывший аппаратчик из рядов КГБ. Он назвал распад Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой 20-го века». Такое заявление свидетельствует о его кровожадности и нравственной испорченности. Советский коммунизм был самой крупной системой массовых убийств в истории. Он несет ответственность за гибель 60 с лишним миллионов человек. И распад Советского Союза в 1991 году не был катастрофой, напротив: это была победа для демократии, национального самоопределения и цивилизации.

На его руинах появилась независимая Украина. «Ни один другой народ не страдал столько под властью Москвы, как украинцы», — говорит профессор монреальского университета Макгилла и ведущий эксперт по Украине Джерри Келебей (Gerry Kelebay).

В 1932-1933 году советский диктатор Иосиф Сталин устроил на Украине массовый голод. Более 10 миллионов украинцев погибло тогда голодной смертью. «Если какая-то страна и заслужила право на национальную государственность, то это Украина», — говорит Келебей.

И он прав. Завоеванный с большим трудом суверенитет и процветающая ныне демократия обошлись Киеву огромной ценой. К сожалению, Украине вновь грозит российская агрессия. Но на сей раз агрессорами являются не марксисты-ленинцы, а воинствующие националисты с мессианскими позывами.

Москва вступила на тропу войны. После вторжения в Грузию и установления власти России над сепаратистскими районами Южная Осетия и Абхазия Путин теперь намеревается расчленить Украину. Этот российский диктатор не скрывает своего презрения к независимости Киева. На апрельском саммите НАТО он сказал президенту Бушу, что Украина это даже и не государство вовсе, и что значительную часть территории ей «отдала» Россия. Путин предупредил, что если Украина посмеет вступить в НАТО, она «прекратит свое существование как государство».

Кремлевская ксенофобствующая элита презирает Украину и Грузию по одной простой причине — эти страны пытаются вырваться из авторитарных московских тисков. В ответ на это Россия старается дестабилизировать ситуацию на Украине.
Главная цель Москвы — вырвать из-под контроля Киева Крымский полуостров. Большая часть жителей Крыма — это этнические русские. Что еще важнее, в крымском Севастополе базируется российский Черноморский флот. Согласно договору от 1997 года между двумя странами, российские корабли должны уйти оттуда к 2017 году. Президент Украины Виктор Ющенко отказывается продлевать срок аренды. Он совершенно справедливо опасается, что Москва намерена оставаться там неопределенно долго, чтобы со временем присоединить к себе весь Крым. Российское руководство уже заявило, что не покинет базу в Севастополе, а морское право Киева на Россию не распространяется.

Более того, Россия тысячами раздает российские паспорта своим сторонникам в Крыму. План заключается в повторении того, что уже произошло в Южной Осетии и Абхазии: создать предлог для направления в Крым российских «миротворцев» для защиты якобы попавших в беду российских «граждан».

Но Украина не Грузия. Это большая и сильная в военном отношении страна, хорошо помнящая о российском господстве. Любая попытка Москвы расколоть ее натолкнется на ожесточенное сопротивление. Это может вызвать кровопролитную войну между Россией и Украиной. В нее неизбежно окажутся втянутыми Польша и страны Балтии — а все они члены НАТО. Воинственный национализм Путина грозит общеевропейским пожаром.

Битва за Украину это не только испытание силы воли регионального масштаба. Это столкновение за будущее Европы и за роль России в этом будущем. Ортодоксальные славянофилы, такие как Путин, мечтают о «славянском союзе» в составе России, Белоруссии и Украины. Они выступают за возрождение российского империализма, который стремится установить господство над соседями, утвердить свою сферу влияния в Восточной Европе и на Балканах, а также подорвать власть и влияние Америки за рубежом. Именно этим можно объяснить ту поддержку, которую Москва оказывала Сербии во главе со Слободаном Милошевичем (Slobodan Milosevic), Ираку Саддама Хусейна (Saddam Hussein) и Ирану Махмуда Ахмадинежада (Mahmoud Ahmadinejad).

Однако добиться этого Путину мешает демократическая и единая Украина. Украина это стратегический бастион, противостоящий российской экспансии, восточный крепостной вал западной цивилизации. Киев это не просто какая-то провинциальная столица Великороссии, это краеугольный камень европейского континента. Именно поэтому Украина стремится войти в состав НАТО и Европейского Союза.

Именно поэтому Москва столь отчаянно пытается сорвать процесс интеграции Украины в евроатлантический альянс. Процветающее и плюралистическое православное славянское государство на российских рубежах будет служить привлекательной альтернативой жестокой диктатуре Кремля. Успешная Украина сможет проложить дорогу к победе либеральной демократии в России. А Путин готов сделать все возможное, чтобы не допустить этого. Он может даже пойти на то, чтобы ввергнуть Европу в новое катастрофическое кровопролитие массового масштаба. Сегодня мы все украинцы.

Источник: KUHNER: Will Russia-Ukraine be Europe’s next war?

Порошенко обещал конвертировать валютные кредиты по «фиксированному курсу»

13 апреля 2014 года кандидат на пост президента Украины Петр Порошенко пообещал избирателям проконвертировать все взятые ими валютные кредиты по фиксированному курсу и объяснил колебания курса национальной валюты спекулятивным давлением.

Это обещание услышали миллионы людей. Среди прочих оно стало важной причиной доверия к кандидату и его победы в первом туре выборов главы государства.

Появилось архивное видео о признании Киселева в любви к Украине

Главный пропагандист Кремля Дмитрий Киселев признавался в любви к Украине и говорил, что чувствовал себя украинцем.

В Сети появилось видео, на котором телеведущий дает интервью украинскому телеканалу ICTV, где он работал с 2000 по 2003 год.

«Я почувствовал себя более украинцем, я почувствовал себя своим, я почувствовал, что я вполне самостоятельная часть украинского пейзажа», —  говорил Дмитрий Киселев через год после начала своей работы на телевидении в Украине.

«Это накладывает определенный груз ответственности и я уже переживаю за Украину, как ее часть», — отмечал в 2001-м году нынешний московский пропагандист.

Бисмарк ничего не говорил об отделении Украины от России

Часто цитирующиеся слова «железного канцлера» об «ампутации Украины» и стравливании украинцев с русскими оказались на поверку фейком.

Одной из излюбленных цитат сегодняшнего российского интернета и официальных российских СМИ является фраза (или несколько фраз) Отто фон Бисмарка (Otto von Bismarck):

«Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины...»

Встречается и такой вариант:

«Для огромного тела Российской империи смертельна лишь одна операция — ампутация Украины».

А некоторые, особенно рьяные комментаторы из кремлевского пула вкладывают в уста «железному канцлеру» и такие слова:

«Необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России, стравить две части единого народа и наблюдать, как брат будет убивать брата».

Редакция Deutche Welle связалась с Фондом Бисмарка в немецком городе Фридрихсру. В ответ на запрос доктор наук Ульф Моргенштерн (Ulf Morgenstern), научный сотрудник Фонда, занимающегося наследием Отто фон Бисмарка, подчеркнул: «Ничего подобного Бисмарк не говорил. И не мог говорить». Нет ни одного свидетельства — ни записей самого канцлера, ни протоколов его выступлений, ни черновиков писем, ни воспоминаний современников, — в которых бы упоминалось нечто подобное. Более того: в своих мемуарах канцлер рассказывает о так называемой «Партии еженедельника» в Пруссии, которая прогнозировала «расчленение России». Бисмарк с явным неодобрением отозвался об этой идее.

В пропагандистских целях

Политически «железный канцлер» мыслил категориями больших империй: Германии, Франции, России, — и мысль об их расчленении, распаде, стравливании одних частей с другими была ему абсолютно чужда. Сторонник единства Германии (и, собственно, создатель единой Германии), Бисмарк воспринимал и Россию как «единую и неделимую».

Есть и еще одна причина, по которой, как уверены немецкие историки, он не мог произнести упомянутых фраз: Бисмарк просто не знал слова «Украина». Оно пришло в европейский лексикон намного позже. Уже по одной этой причине можно с уверенностью утверждать, что фраза об «ампутации Украины» является фейком, придуманным и распространяющимся в пропагандистских целях, чтобы показать, что, мол, Запад всегда хотел расчленить Россию и сегодняшний конфликт вызван не желанием Украины стать независимым европейским государством и попытками Кремля противостоять этому, а извечными происками коварного Запада.
 

Восстание за «Железным занавесом»

Борьба украинских партизан.

Уже задолго до шлагбаума лагеря интернациональных беженцев начинают постепенно пропадать признаки немецкого города в поселении им. Ганхофер в Регенсбурге. Даже луковичные главы католических церквей и грубо заштукатуренные стены домов с маленькими окнами на баварский манер не в силах противостоять чудной измененной картине улиц... Тысячи насильно привезенных и сбежавших от народной демократии украинцев создали из домов, садов и дорог копию своей восточной родины, ухоженный и охраняемый район, который дарит им иллюзию жизни где-то там на Дону, Днепре или Донце. Смех слышен на этих улицах и в этих домах не часто. Бегство, бедность, нищета, страх, преследования и лишения отпечатались на лицах украинцев. Сдержанно и осторожно изучают их глаза каждого новопришедшего чужого.

Их многовековая борьба за собственное существование взрастила в них недоверие. То, что им пришлось вытерпеть, они рассматривают как жертву, которую их обязала принести их Родина. Один маленький шаг на пути к независимости. Время от времени родина посылает им послание: тяжеловооруженные отряды украинской партизанской армии (УПА) прорываются из района боевых действий до границы американской зоны Германии. Тогда изгнанники воспревают духом, и западный мир узнает, что за железным занавесом один свободолюбивый народ успешно борется против своих поработителей.

«Прежде, чем мы начнем говорить, посмотрите на эти фотографии,» — говорит мускулистый украинец среднего роста, в чьей скромной комнате мы сидим. Ему 24 года. Он — командир УПА, которому это движение сопротивления доверило один из таких рейдов на Запад. В церковной метрической книге его общины записано его гражданское имя, но оно давно потеряло свое значение. Его товарищи называют его «Беркут», горный орел.

Фотографии замусолены. Партизаны в лесу, партизаны с оружием и без, партизаны на коленях во время церковной службы на лесной поляне, партизаны в почетном карауле у гроба своих товарищей, партизаны в бою в зарослях и кустах. Есть даже несколько фотографий смеющихся девушек. «Не подумайте, что это — сентиментальные картинки», — говорит Беркут: «Эти девушки борятся наравне с мужчинами, они такие же партизаны, как и мы. Они носят оружие, и в бою они ведут себя молодцом».

Вот групповая фотография, мундиры и оружие представляют собой гремучую смесь из чешских, русских и польских экипировок. «Мы все это должны добывать.» — говорит Беркут: «Никто нам не поможет, если мы не сделаем это сами. Все боеприпасы, которые мы расходуем, мы должны восполнять, забирая их у других. Но Вы знаете: откуда бы ни были все эти шапки- на всех есть Трезубец, изображение на гербе свободных украинцев. По этому символу можно понять, что мы не бандиты, а регулярная армия. Мы в униформе, и у нас есть знаки различия. Наша военная организация присутствует по всей стране, и бывает численностью от отряда до полка. Хотя мы пишем как можно меньше, наша разведка работает прекрасно. Если нужен полк, он будет готов. То, что мы боремся как партизаны, связано с соотношением сил: у оккупантов есть мощное оружие, у нас его нет. Но нам оно и не нужно, потому что мы ведем борьбу в лесах. И даже несмотря на отсутствие оружия, есть места, куда оккупанты осмеливаются вторгаться только большими группами».

Мы напоминаем, что УПА подозревалась в том, что в ее составе присутствуют немецкие офицеры СС и бывшие отряды власовцев. Голос Беркута выдает легкое раздражение. Против немецкой администрации, против СС, гестапо и полицаев он боролся в 1943 лично. УПА не делает из бывших врагов вдруг друзей.

Власов был советским генералом, который рекрутировал свои отряды из тюремных лагерей в Германии. Ни он, Беркут, ни его товарищи никогда не были солдатами Красной Армии. С 1943 они борятся против любой формы притеснения и порабощения: сначала национал-социалистической, потом большевистской. Хотя в их рядах присутствуют сбежавшие из советского плена немцы, но против немецкой вермахт они никогда ничего и не имели: она вела себя корректно.

С мая 1944 для украинских партизанов существует только один враг: большевики и те, кто с ними заодно. В густых лесных чащах у них есть опорные пункты: под Станиславом (Ивано-Франковск), Стрий, Самбиром, Львовом и на Карпатах. Когда нужно идти в бой, они выходят из своих укрытий. Прежде чем русские могут ответить, они исчезают обратно в лесах. Но УПА не привязана к своим опорным пунктам. Их организация существует по всей стране.

То, что сегодня происходит в Крыму, завтра знают все боевые штабы в лесах. Там у них не только шалаши и землянки, у них есть выстроенные ценой огромных усилий бункеры. От четырех до десяти метров под землей находятся их кладовые, лазареты и казематы. Спецвойска НКВД приложили немало усилий, чтобы выкурить УПА из их гнезд. Им это так и не удалось. От 40 до 60 тысяч превосходно вооруженных советских солдат атаковали леса. Их потери были всегда выше, чем потери защитников.

Но разве не безнадежна эта борьба, которую ведет там повстанческая армия? «Если мы не сможем этого добиться, тогда это придется делать нашим детям», — говорит Беркут: «Цель неизменна: независимая Украина. И безнадежной эта борьба не является ни в коем случае». Украинский народ хочет иметь свободных крестьян, а не колхозы по советским образцам. Потому и пылают колхозы со всем их оборудованием и машинами. Советские приспешники свозят людей в одно место, потому что им нужны рабы для работы. Поэтому на транспорт нападают, а людей освобождают. Вот почему тот или иной немецкий военнопленный обязан этим нападениям своей жизнью. НКВД отлаживает свои опорные пункты в городах, чтобы создать централизованные базы борьбы против партизан. Поэтому опорные пункты взлетают на воздух. А что может лучше привлечь союзников, чем бесстрашный пример?

«Мы хотим, чтобы западный мир знал о нашей борьбе, чтобы он знал, что даже огромная советская военная машина не является неприступной».

В сентябре 1947 Беркут получил приказ, идти со своей группой в поход на Запад: с оружием, как партизаны, как свидетели сопротивления. Кто-то пришел раньше него, кто-то — позже. Пережитое ими в точности совпадает. Два с половиной месяца они были в пути, вели ожесточенные бои, во всех случаях они достигли своей цели.

«У нас нет проблем восполнять наше снаряжение — русские поставляют свое оружие полякам и чехам.» — говорит Беркут: «Живым никто из нас в руки врага не сдается — у нас это приказ и закон».

«Мир узнал о нас. Может быть, мы найдем союзников в этой борьбе. Мы готовы. Мы ждем новых приказов. Может быть, мы скоро вернемся домой». Но разве им никто не помешает, если они устроят свой рейд в обратную сторону? «Нам помешать? Нет. Никто не сможет нам помешать. Мы — партизаны».

Похоже, что им действительно никто не может помешать. Когда поляки выселили украинцев из юго-западной части страны в польскую Восточную Пруссию, один отряд УПА получил приказ защитить своих земляков. Долгое время было тихо вокруг этой группы, которая продиралась сквозь ночные леса на север. Недавно в литовских газетах появились первые сообщения о столкновениях с «антинародными бандами». Так борется УПА, «послами» которой Беркут и его люди пришли на Запад.

Опубликовано 30 сентября 1948

Источник: Aufstand hinter dem Eisernen Vorhang
Перевод: Irina Schlegel

Пять мифов о Берлинской стене

В ноябре будет 25 лет с момента падения Берлинской стены. Это событие, изменившее весь мир. Сегодня ему придается огромное значение — не только из-за его места в истории, но также благодаря легендам, воспоминаниям и трактовкам, окружающим знаменитую Стену.

Многие помнят репортаж о том, как ликующие берлинцы танцевали на Берлинской стене около Бранденбургских ворот в тот вечер, однако что действительно произошло и какое значение имело, ясно уже не всем. Давайте избавимся от некоторых заблуждений относительно этой реликвии времен холодной войны.

1. Была одна Берлинская стена.

На самом деле было две стены. Их разделяло чуть больше 145 метров, а между ними была проведена так называемая «полоса смерти» с собаками, сторожевыми башнями, прожекторами, колючей проволокой, противотранспортными препятствиями и вооруженной охраной, готовой стрелять на поражение. Эта граница отделяла демократический и капиталистический Западный Берлин от коммунистической восточной части и прилегающих к ней территорий Восточной Германии. Также было возведено и другое заграждение длиной примерно 1368 километров на протяжении всей границы между Восточной и Западной Германией, около которого насчитывалось более миллиона мин. Оно было нужно не для того, чтобы люди не смогли пробраться на территорию Восточной Германии, а для того, чтобы никто не мог из нее вырваться.

Более чем пяти тысячам человек удалось бежать: они прятались в тайных отсеках машин, которые вели люди с западной части, перелетали через стену на воздушных шарах, пробирались по тоннелю, который жители Западного Берлина прорыли под стеной, переплывали каналы и реки города. Некоторым по счастливой случайности удавалось просто перебежать границу. Однако сотни, а возможно и тысячи немцев были убиты при попытке побега. Другие были пойманы и отправлены в тюрьмы. Немецкие исследователи до сих пор изучают, сколько же на самом деле людей погибло у границы.

2. Строительство Берлинской стены было главным ходом Советского Союза во время холодной войны.

В 1952 году Советский Союз закрыл восточногерманскую границу, но так как весь Берлин находился под контролем четырех держав (США, СССР, Великобритания и Франция), сам город пришлось оставить в покое. Когда западная часть Берлина стала превращаться в прибежище для недовольных восточных жителей, лидер ГДР Вальтер Ульбрихт (Walter Ulbricht) предложил закрыть границу. Советы тогда сказали, что этот шаг, во-первых, выставит их монстром перед другими державами, а во-вторых, технически невозможен.

В течение восьми лет руководители Восточной Германии старались «протолкнуть» эту идею советскому руководителю Никите Хрущеву. И втайне начали подготовку на случай, если он вдруг согласится. Они складировали колючую проволоку и цементные сваи, создали сверхсекретную рабочую группу, которая планировала закрытие улиц, железных дорог и подземных тоннелей. Летом 1961 года, когда ежедневно через Западный Берлин страну покидало более тысячи жителей ГДР, Хрущев наконец-то дал добро и очень удивился, когда узнал, насколько хорошо был подготовлен Ульбрихт.

3. Стена пала благодаря президенту Рейгану.

Многие американцы верят, что речь их президента Рональда Рейгана, произнесенная в Берлине в 1987 году («Господин Горбачев, снесите эту стену!»), стала причиной падения стены в 1989 году. Однако реформы Михаила Горбачева в Советском блоке и действия самих жителей Восточной Германии были гораздо важнее, чем речь американского президента.

Когда 9 ноября 1989 начался снос стены, это было ошибкой. В свете массовых протестов против режима и из-за того, что тысячи жителей ГДР искали убежища в посольствах ФРГ в странах Восточной Европы, лидеры ГДР решили отказаться от старых визовых правил, по которым визы выдавались только тем, у кого были веские причины: похороны или свадьба члена семьи. По новым правилам людям все равно приходилось подавать документы на визу, чтобы покинуть страну, но они им предоставлялись быстро и без каких-либо особых требований.

Член Коммунистической партии Гюнтер Шабовски (Guenter Schabowski), который заявил об этих изменениях, отсутствовал на большей части важных совещаний об изменениях в выездном режиме и пришел неподготовленным на конференцию 9 ноября. В ответ на вопросы журналистов о том, когда новый закон вступит в силу, он ответил: «Сейчас же, без каких-либо промедлений». Благодаря Шабовски у людей возникло впечатление, что они могут тут же пересечь границу, хотя он всего лишь имел в виду, что они могут начать подавать документы на визы в организованном порядке.

В течение следующих нескольких часов тысячи жителей Восточного Берлина собрались около контрольно-пропускных пунктов у стены. Так как лидеры ГДР не имели в виду полного открытия границ, пограничники не получили новых указаний. Харальд Ягер (Harald Jaeger), старший офицер при исполнении у контрольного пункта на Борнхольмер-штрассе (Bornholmer Street), пытался связаться с начальством, чтобы получить приказ о дальнейших действиях и указания о том, что делать с растущей толпой обозленных жителей Восточного Берлина, которые хотели пройти в западную часть города. В конце концов, в 23.30 по местному времени Ягер сдался и разрешил людям пройти. Его примеру последовали пограничники на других пропускных пунктах. После этого восточногерманский режим уже никогда больше не смог полностью восстановить контроль над населением.

4. Стена пала 9 ноября 1989 года.

В ту ночь и последующие недели власти ГДР разбирали отдельные части стены, чтобы создать больше пропускных пунктов. Бесчисленное количество людей приходили со своими молотками и резчиками, чтобы забрать домой кусочки стены. Но большая ее часть все равно оставалась нетронутой.

Официальный снос стены начался летом 1990 года. Понадобилось почти два года, чтобы убрать все пограничные укрепления вокруг Берлина и четыре года — вдоль бывшей границы, разделяющей ГДР и ФРГ. До сих пор в земле около внутренней границы остаются сотни ненайденных мин. В Берлине и сейчас сохранились отдельные части стены, но сегодня куда больше ее участков можно найти в США, нежели в Германии.

5. Немцы радуются падению стены не меньше, чем жители других стран.

На самом деле жители Германии отнеслись к падению стены очень по-разному. В конце концов, в свое время они убивали собственных соотечественников, чтобы не дать им покинуть Восточную Германию. И для многих немцев, особенно с востока, объединение далось более сложно, чем ожидалось, породив высокий уровень безработицы и чувство обиды, которое не покидало их с 90—х годов. Есть и другой фактор, который не дает радоваться падению стены. Эта дата, 9 ноября, имеет еще одно значение в истории страны. В этот день в 1938 году нацисты разгромили еврейские магазины, синагоги и дома. Это событие называют Ночью разбитых витрин (Night of Broken Glass) или Хрустальной ночью (Kristallnacht). Из-за тяжкого бремени нацистского прошлого многие немцы без особого энтузиазма обращаются к собственной истории.

Ушло 20 лет на то, чтобы падение стены стало для немцев положительным моментом. Политик Вольфганг Тирзе (Wolfgang Thierse) в 2007 году призвал своих коллег: «Мы — немцы — должны собраться с мужеством и вспомнить, что в истории нашей страны есть и светлые моменты, и сейчас как раз один из них». 9 ноября 2014 года Германия будет отмечать 25 лет с момента падения Берлинской стены. Часть стены в центральном Берлине будет восстановлена в виде световой инсталляции, состоящей из 8000 воздушных шаров, которые образуют так называемую «границу света». В этот день канцлер ФРГ Ангела Меркель, бывший президент Польши Лех Валенса (Lech Walesa) и бывший президент СССР Михаил Горбачев, а также тысячи жителей Германии будут наблюдать за тем, как шары взмоют в небо под звуки «Оды к радости» из Девятой Симфонии Людвига ван Бетховена.

Автор статьи — доцент Университета Джорджа Вашингтона, историк и специалист по международным отношениям, автор книги «После Берлинской стены: Память и Создание Новой Германии, 1989 — по настоящее время» («After the Berlin Wall: Memory and the Making of the New Germany, 1989 to the Present»).

Источник: Five myths about the Berlin Wall

Три разговора

«Возникнет вопрос и по Донецку», или Тайная дипломатия накануне украинской независимости.

В начале декабря 2013 года, когда Майдан только-только раскочегаривался, мы с Александром Аузаном разговорились о европейской интеграции Украины. Как и полагается официальному лицу, декан экономического факультета МГУ, посещавший Киев с кратким дружественным визитом, настаивал на том, что Украине следует присоединиться к Таможенному союзу. Мол, для погрузившейся в кризис Европы Украина не более чем рынок сбыта. Но в какой-то момент Аузан привел довод, который я меньше всего ждал от него. Ведь что же это получается, спросил он, если Украина уйдет в ЕС, Россия останется наедине со всеми этими «-станами»?

Неожиданность была даже не в том, что в разговоре об Украине один из лидеров российского гражданского общества, как я называл Аузана в одной из своих старых колонок, незаметно для себя подверг ревизии нравственный императив — относиться к другому как к цели, а не как к средству. В конце концов подавляющее большинство россиян не отделяет себя от украинцев, отрицая, что украинцы — другие (так было, по крайней мере, до самого недавнего времени). Слова Аузана напомнили мне о страхах российских реформаторов 23-летней давности. Невозможность находиться в одном союзе с мусульманскими республиками Средней Азии, но без Украины побудила Бориса Ельцина заключить Беловежские соглашения и стать одним из трех могильщиков Советского Союза — наряду с председателем Верховного совета Белоруссии Станиславом Шушкевичем и президентом Украины Леонидом Кравчуком.

По существу, захват Крыма и война в Донбассе — это повторение одного из сценариев, всерьез обсуждавшихся осенью 1991 года. Представление о них дают старые московские газеты, мемуары и постепенно открывающиеся архивы — к сожалению, в основном пока в США. Ниже я публикую перевод трех телефонных разговоров Джорджа Буша-старшего с его коллегами в СССР, России и Украине (с первоисточником можно ознакомиться на сайте президентской библиотеки Джорджа Буша) — накануне и сразу после президентских выборов и референдума о независимости, которые прошли 1 декабря 1991 года (примечания в квадратных скобках принадлежат мне).

Что бросается в глаза при чтении текстов почти четвертьвековой давности? Горбачев предстает в трагическом и даже зловещем амплуа последнего защитника союзного центра. В этом качестве он и его коллеги по союзному руководству приложили немало усилий для подрыва внутренней устойчивости будущих независимых государств. Именно Горбачев, стремясь ослабить своих оппонентов при подготовке союзного договора, подталкивал автономные республики и этно-культурные анклавы к самоопределению внутри советских республик. В этом смысле Владимир Путин продолжает сегодня ревизионистский курс советского президента.

Осенью 1991 года в окружении Ельцина активно дебатировалась идея о переформатировании союза на имперских началах — без союзного центра, но с Москвой в качестве экономического и военно-политического гегемона. На протяжении 1990-х имперцы в силовых и политических структурах не раз напомнят о себе — в Приднестровье, Абхазии, Крыму и Чечне, но решающего влияния на формирование политики Кремля иметь не будут. В октябре–ноябре 1991-го Ельцин сделал другой выбор: Россия должна была утвердить свое лидерство на постсоветском пространстве в качестве флагмана демократизации и радикальных рыночных реформ. Административные границы между союзными республиками признавались не подлежащими обжалованию. Окончательный отказ от этой доктрины российская власть оформила только в сентябре 2008 года — после российско-грузинской войны.

Горбачев: «Мы не можем согласиться с сепаратистами»

Суббота, 30 ноября, 1991

9.01–9.37 по американскому времени, 17.01–17.37 — по московскому.

Кэмп-Дэвид, Москва

Звонок Буша президенту СССР Михаилу Горбачеву.

БУШ: Алло.

ГОРБАЧЕВ: Алло, Джордж. Рад слышать твой голос по телефону.

БУШ: Я звоню, чтобы поделиться озабоченностью по поводу Украины. Я прочитал советские заявления, которые меня озаботили. Уверен, ты тоже озабочен.

ГОРБАЧЕВ: Джордж, хорошо, что ты сам начал этот разговор. Я рассматриваю это как продолжение нашей дискуссии в Мадриде [Мадридская конференция с целью выработать путь к примирению Израиля и палестинцев проходила с 30 октября по 1 ноября].

БУШ: Я хотел бы озвучить несколько позиций, которые я выработал с [госсекретарем] Джимом Бейкером и [советником по национальной безопасности] Брентом Скоукрофтом, и услышать твою реакцию

ГОРБАЧЕВ: Хорошо, готов слушать и делать пометки.

БУШ: Во-первых, хочу сказать, что одобряю твое посредничество в споре между Азербайджаном и Арменией. Это очень хорошо, и мы одобряем твои действия.

ГОРБАЧЕВ: Мы попытаемся использовать ровно этот подход, чтобы покончить с конфликтом. Но трудно ждать немедленных результатов. Расхождения очень большие.

БУШ: Знаю. Теперь — об Украине. Все указывает на то, что подавляющее большинство проголосует за независимость. Это будет мощный сигнал для всего мира, настоящий праздник новой атмосферы, созданной после подавления путча. Ты знаешь традиции Америки как демократической нации. Мы должны поддержать украинский народ. Но мы хотим это сделать так, чтобы поощрить мирный переход к новому порядку, построенному на продуктивных отношениях с центром и дружественных отношениях между Украиной и Россией. Мы не хотим непроизвольно создать трудности для тебя или Ельцина.

Но если результат референдума будет отвечать ожиданиям, единственный вопрос — это когда и как мы и другие страны признаем украинскую независимость.

Нам кажется, что признание украинской независимости может вернуть их за стол переговоров о союзном договоре. Если устранить любые вопросы относительно признания их суверенитета, они смогут участвовать, не опасаясь, что тем самым поставят свою независимость под сомнение.

Смотри, если мы двигаемся к признанию, мне нужно ясно понимать, что будут достигнуты договоренности по следующим пунктам:

— коллективный, централизованный контроль над ядерным оружием;

— безъядерная Украина, которая подпишет договор о нераспространении [ядерного оружия];

— уважение к правам человека, с равными правами для меньшинств; и

— соблюдение существующих договоров (Договор о стратегических наступательных вооружениях и Договор об обычных вооруженных силах в Европе).

Мы также будем по-прежнему настаивать на том, чтобы украинское правительство провело рыночные реформы и приняло на себя ответственность за свою часть долгов СССР.

Я попрошу Джима Бейкера отправить специального посланника в Киев, чтобы начать обсуждение этих и других пунктов. Мы хотим сотрудничать с Украиной. Результат этих обсуждений предопределит наши дальнейшие шаги.

Сразу после референдума мы сделаем заявление, которое разъяснит наш подход. В нем будет также отмечено наше желание тесно сотрудничать с тобой и президентом Ельциным. Само собой разумеется, мы не объявим о признании Украины, пока эти вопросы не будут урегулированы.

Я еще не говорил с Ельциным. Ясно, что я собираюсь это сделать. Я также веду консультации с союзниками по НАТО о нашем подходе к новой ситуации.

Это основные позиции. Я хотел бы услышать твою реакцию. Посол Страусс уже сообщил об озабоченностях Шеварнадзе. Надеюсь, то, что я сказал, снимает эти озабоченности.

ГОРБАЧЕВ: Окей, Джордж. Попытаюсь сказать кое-что. Мы обсуждаем вопрос огромной важности — не только для наших отношений, но и для будущего союза. Он представляет интерес не только для наших людей, но и для Европы и всего мира. Прежде всего, от него зависит судьба союза.

Не буду скрывать, что утечка из Белого дома, в том смысле, что вопрос признания Украины серьезно рассматривается Соединенными Штатами, — особенно в связи с тем, что утечка произошла накануне референдума, — была воспринята негативно [на встрече в Белом доме с американцами украинского происхождения 27 ноября Буш сообщил, что в случае положительного исхода референдума предпримет шаги для признания независимости Украины]. Выглядит так, что США не только пытаются повлиять на события, но и вмешаться.

Во-вторых, большинство республик провозгласило независимость. Это не мешает им участвовать в создании нового Союза Суверенных Государств. В действительности суверенитет дает им свободу участвовать.

Таким образом, референдум не означает автоматически, что Украина вышла из Советского Союза, что это разрыв отношений Украины с Союзом.

Мы очень хотим, чтобы в этом тонком и важном вопросе не было спешки. Я хотел бы напомнить о ситуации в Югославии, которая привела к нынешнему положению дел. Но Джордж, текущая ситуация даже более сложная, чем была в Югославии. Если кто-то в Украине заявит о выходе из Союза и кто-то выступит в поддержку этого, тогда это будет означать, что 12 миллионов русских и представителей других народов становятся гражданами иностранного государства. Крым уже объявил, что если Украина отдалится от Союза, Крым пересмотрит статус Крыма в Украине. Возникнет вопрос и по Донецку.

Мы все должны действовать — и я надеюсь на твое понимание этого, потому что это важно, какую позицию занимает президент Соединенных Штатов, — действовать так, чтобы не подталкивать события в неправильном направлении. Держи в уме советы тех, кто хочет, чтобы процессы шли естественным путем. Для этого нужно время.

Вокруг Ельцина есть силы, которые выступают за независимость России и возвращение всех русских земель, включая те, что находятся сейчас в Казахстане, Украине и других [республиках]. Если начнет разворачиваться этот процесс, это будет катастрофой для России, Украины и остального мира.

Поэтому я напомнил бы о нашем последнем разговоре в Мадриде, где мы обсуждали общий интерес США и Европы в сохранении реформированного, демократизирующегося Союза.

Вот такие мысли я хотел тебе изложить. Я только что говорил с Ельциным. Мы будем внимательно следить за референдумом на Украине. Возможно, после референдума я организую встречу президентов России и Украины. Поэтому призываю тебя быть очень осторожным и взвешенным, действовать не спеша и сотрудничать.

БУШ: Прежде всего — я хочу сотрудничать. Наше признание независимости будет направлено против радикальных элементов в России и Украине. Я хочу поддержать аргументированную позицию, которую ты обрисовал, для работы со [всеми вовлеченными] сторонами.

Михаил, если референдум пройдет, как ожидается, что ты и Ельцин скажете о независимости? Не о признании, а о независимости?

ГОРБАЧЕВ: Мы скажем то, что я уже и говорил. Надеюсь, Ельцин говорит то же самое. Независимость укрепляет суверенитет Украины и дает ей возможность вести свободный диалог с другими республиками о дальнейшем сотрудничестве, включая политический и экономический союз — политический союз, включая оборону.

Мы не можем согласиться с сепаратистами, которые хотят использовать голосование о независимости как голосование за отделение, за разрыв с союзом. Каждый штат США суверенен, но мы ведем дела с Соединенными Штатами как с сильным государством.

БУШ: Именно так. Признав стремление украинцев к независимости, мы проложим дорогу для разрешения острых вопросов, стоящих на пути политических и экономических реформ.

Михаил, поверь мне, я не пытаюсь создать трудности тебе или Ельцину и не собираюсь лезть в ваши внутренние дела. Я хочу еще раз подчеркнуть: я не хочу непроизвольно подыграть радикалам в России или Украине.

Я буду внимательно прислушиваться к тебе и Российской республике. Джим Бейкер находится в тесном контакте с Эдуардом. Мы будем работать рука об руку по вопросам границ, ядерного оружия и отношений между центром и республиками. Я просто хотел лично обсудить это с тобой.

ГОРБАЧЕВ: Вчера у меня было заседание Политико-консультативного совета. [Александр] Яковлев, Шеварнадзе, Попов, Собчак, Явлинский, Петраков, Бакатин и Егор Яковлев — проверенная команда людей, нацеленных на реформы, прошедших горнило.

Главное, что мы обсуждали, — политический союз. Все высказались. Мы сидели с трех до девяти вечера. Каждый сказал, что политический союз жизненно необходим. Без этого результат может оказаться катастрофическим для Советского Союза, для тебя и для всего мира.

Все члены совета согласились сделать все возможное, чтобы ускорить этот процесс, чтобы подвигнуть политиков на подписание договора. Рассказываю тебе об этом, чтобы ты понимал, что у нас обсуждается, как мы все думаем.

БУШ: Мне не нужно говорить тебе, что мы очень уважаем тех, кого ты перечислил. Они закалены в испытаниях и это производит на нас впечатление.

ГОРБАЧЕВ: Джордж, я высоко ценю этот звонок и наш прямой, дружественный разговор. Я глубоко убежден, что наше сотрудничество и взаимодействие с администрацией США — что возможно только с обновленным союзом — жизненно необходимы. Это очень важно для всего мира.

БУШ: Мы внимательно следим за событиями. Я всегда на связи, как и Джим Бейкер, в любое время. А сейчас попробую дозвониться до Ельцина.

ГОРБАЧЕВ: Окей, Джордж. Жму твою руку. Мы с коллегами желаем тебе и твоим сотрудникам всего лучшего. Сердечный привет от Раисы тебе и Барбаре.

БУШ: У меня, конечно, не такая напряженная обстановка, как у тебя. Мне не понять всего, через что прошел ты, но на меня тоже много всего наваливают, поэтому в какой-то, очень небольшой мере, я понимаю, что ты испытываешь. Ну, желаю успехов.

ГОРБАЧЕВ: Спасибо и пока.

БУШ: Пока.

Ельцин: «Мы должны признать независимость Украины»

Суббота, 30 ноября, 1991

9.42–10.19 по американскому времени, 17.42–18.19 — по московскому.

Кэмп-Дэвид, Москва

ЕЛЬЦИН: Алло?

БУШ: Борис? Вы меня слышите?

ЕЛЬЦИН: Слышу вас, господин президент. Рад слышать ваш голос.

БУШ: Прежде всего хочу вас поприветствовать лично. Затем я хочу дать свои комментарии по Украине, чтобы у нас с вами не было разногласий по этому вопросу.

ЕЛЬЦИН: Прежде всего, господин президент, я хочу спросить, виделись ли вы с Козыревым и передал ли он вам мое письмо?

БУШ: У нас был очень хороший визит. Я изучил письмо, в котором вы подробно излагаете свои взгляды на будущее России. Я очень высоко это ценю.

ЕЛЬЦИН: Хочу еще раз подтвердить, что мы окончательно решили предпринять с 16 декабря крупные шаги по реформированию. Мы решительно начнем реформу с либерализации большинства цен.

БУШ: Это очень храбрый шаг. Я также отметил, что вы готовы создать экономическое сообщество с равными правами для Украины и других республик, и политический союз...

ЕЛЬЦИН: Хорошо, давайте поговорим об Украине.

БУШ: Давайте пробежимся по моим тезисам, а затем я был бы рад услышать ваш ответ и критику.

ЕЛЬЦИН: Пожалуйста.

БУШ: Первое, в отношении вашей реакции на воскресный референдум. Мы думаем, что значительное большинство проголосует за независимость. Это будет мощный сигнал со стороны народа Украины и подлинный триумф новой атмосферы, созданной вами, когда вы стали во главе сил, которые подавили путч.

Надеюсь, вы понимаете, что как демократическая нация мы должны поддержать волю украинского народа. Но мы хотим сделать это так, чтобы поощрить мирный переход к новому порядку, построенному на крепких, дружественных украинско-русских взаимоотношениях.

Мы очень хорошо пообщались с Козыревым. Я заверил его, что мы не хотим поддерживать взаимодействий, которые сыграют на руку радикалам в России или Украине.

Мы думаем, что будет ошибкой предпринимать действия, которые выглядят как сопротивление или некое наказание с помощью экономических санкций за голосование в поддержку независимости. Мы чувствуем, что украинская независимость неизбежна и расцениваем это как дань победе над путчем, в которой ваша роль была ключевой. Мы также думаем, что необходимо отдать приоритет мерам по обеспечению того, чтобы независимость продвигала дело мира, свободы и демократии в Украине и в России.

Двигаясь к признанию, я хочу быть уверен, что принимаются меры, которые обеспечат:

— коллективный, централизованный контроль над ядерным оружием;

— безъядерный статус Украины, которая подпишет договор о нераспространении [ядерного оружия];

— уважение к правам человека, с равными правами для меньшинств; и

— соблюдение существующих договоров (СНВ и ДОВСЕ).

Я попросил Джима Бейкера направить специального посланника в Киев для начала дискуссий с украинским руководством.

Я позвонил вам и Горбачеву, я только что закончил разговор с Горбачевым. Он говорит, что вы намерены вскоре встретиться с избранным руководством [Украины].

Но после референдума мы выступим с заявлением, которое разъясняет наш подход. В заявлении будет также отмечено наше стремление работать в тесном контакте с вами и президентом Горбачевым. Это не будет признание, скорее заявление о независимости.

Мы также ведем консультации с союзниками по НАТО, чтобы скоординировать наш подход к этой новой ситуации.

Мы верим, что связи между Россией и Украиной крепкие. Декларация независимости не изменит этого.

Таковы главные тезисы. Мне не терпится услышать ваше откровенное мнение относительно позиции США, но главным образом относительно того, как будут развиваться события.

ЕЛЬЦИН: Понимаю, господин президент, вашу озабоченность нынешней ситуацией с нашим союзом. Прямо сейчас проект союзного договора готовы подписать только семь государств — пять исламских и два славянских (Белоруссия и Россия). Это меня очень тревожит.

Буду говорить с вами со всей откровенностью — как и всегда. Я полагаю, что Союз без Украины будет довольно слабым союзом. Я сказал сегодня Горбачеву и сказал вчера в интервью газете, что если Украина не присоединится к Союзу, то это проблема для России.

Горбачев все время говорит, что он договорится с украинскими лидерами и они подпишут соглашение. Но если референдум покажет, что большинство народа Украины за независимость, то это значит, что украинцы не подпишут договор, который сейчас готовят для Союза Суверенных Государств.

Это приведет к драматическому изменению баланса в Союзе между славянскими и мусульманскими нациями. Мы не можем допустить ситуации, в которой два славянских государства, Россия и Белоруссия, имеют два голоса против пяти голосов у мусульманских наций.

Более того, после России Украина — самое большое государство, и у нас хорошие отношения. Мы не хотим терять эти хорошие отношения; мы хотим их развивать.

Я сказал Горбачеву, что не могу вообразить союз без Украины. Конечно, еще рано делать выводы, пока нет результатов референдума.

Я согласен, что США, которые всегда поддерживали права человека, право на самоопределение и демократию, — что США не могут просто игнорировать стремление большого народа к независимости. Процесс, который имел место в случае с балтийскими странами — когда Россия, а затем США признали их независимость, после того как балтийские страны по вполне логичным причинам попросили США о поддержке, — подержал демократические процессы.

Думаю, что новый украинский президент не будет вступать в переговоры с Горбачевым, но начнет переговоры с Россией.

Что касается ядерного оружия, то я согласен, что это по-настоящему необходимое условие. Все четыре условия — я их не буду все перечислять, но я их помню — важны. Но в то же время Россия не может выдвигать похожие требования к Украине в сложившемся контексте.

Если Россия после референдума (если у него будет положительный исход) не признает независимость Украины, это осложнит отношения с Украиной. Это также создаст новые поводы для давления со стороны экстремистов — если мы не признаем [независимость].

Поэтому мы считаем более правильным — если, скажем, 70% избирателей проголосуют за независимость — чтобы Россия признала независимость Украины, неважно подпишет она договор о политическом союзе или нет.

БУШ: Вот так сразу?

ЕЛЬЦИН: Да, мы должны сделать это незамедлительно. Иначе наша позиция окажется без всякой необходимости невнятной, тем более что мы подходим к новому году и новым реформам. Горбачев не знает об этом. Он по-прежнему думает, что Украина подпишет.

Мы встретимся с новым президентом Украины в начале декабря, чтобы обсудить принципы отношений между Россией и Украиной. Нам нужно обсудить:

— централизованный контроль над стратегическим ядерным оружием;

— вывоз ядерных боеголовок с украинской территории, даже если на это придется потратить 25 миллиардов рублей и потребуется несколько лет.

У них там очень современные установки — большие стартовые шахты.

Конечно, мы будем говорить о том, чтобы Украина приняла все международные соглашения по ядерному оружию. Мы также хотим договориться друг с другом о численности вооруженных сил или национальной гвардии.

Когда я был в Германии, я говорил с Колем о возможности того, чтобы, допустим, США, Германия и Франция вместе со всей остальной G-7 убедили Украину заключить соглашение с учетом этих требований. Но сейчас я думаю, что это совершенно бесполезно. Это только усилит экстремистские группы.

Если мы не признаем независимость Украины, даже с условиями — а условия, которые вы перечислили, необходимы, — это будет очень сильным ударом по демократии. Это может вызвать мятеж экстремистских сил, тем более что Украина готова признать все международные соглашения по правам человека.

Но вы правы. Мы не можем потерять связи между Россией и Украиной. Вместе с очень узким кругом ключевых советников я сейчас думаю, как сохранить союз, а также, как не потерять отношения с Украиной. Наши отношения с Украиной важнее, чем с республиками Средней Азии, которые мы кормим все время. С другой стороны, мы не можем забывать о факторе исламского фундаментализма.

В этой трудной ситуации непросто найти оптимальное решение. В любом случае нужно дождаться результатов референдума. Мы должны признать независимость Украины.

Прошу вас, господин президент, не раскрывать содержание этого разговора, пока не будут обнародованы результаты референдума.

БУШ: Даю вам слово.

ЕЛЬЦИН: Хорошо. Удовлетворены ли вы моим объяснением позиции России?

БУШ: Да. Заверяю вас, что мы не хотим играть на руку экстремистам в России или где-либо еще.

ЕЛЬЦИН: Конечно.

БУШ: Я ценю это. Мы должны оставаться в плотном контакте.

ЕЛЬЦИН: Господин президент, я рад быть в телефонном контакте. Заверяю вас, что мы вот-вот начнем серьезную реформу, которая радикализирует Россию и превратит Россию в локомотив, который потянет за собой и другие республики по пути демократии. Реформа начнется 16 декабря и будет очень сложной. Будут критические моменты, когда люди могут выйти на улицы. Я надеюсь, мы можем рассчитывать на поддержку G-7 в эти критические моменты.

Я также хочу сказать, что я встречался с Горбачевым и руководителями союзного правительства по вопросу бюджета, потому что бюджет на грани краха. У союза нет денег на армию, науку, культуру и все остальное. У России, с другой стороны, бюджет с профицитом. Так что только Россия может спасти всю страну.

Мы договорились создать консолидированный союзно-российский бюджет. Все республики согласились дать гарантии по кредиту, который предоставит Союзу одна Россия. Таким путем мы можем поддержать Советский Союз, чтобы не обанкротиться по нашим обязательствам перед остальным миром. Так что Россия готова передать 60 миллиардов рублей в союзный бюджет. Но все должны полностью понимать, что мы не можем всегда быть такими альтруистами.

Поэтому с 1992 года все республики должны сами взять на себя ответственность за свои дела. Переход к реформе будет очень жестким и реалистичным. Мы не можем допустить дефицита бюджета больше 4–5%.

Я был рад поговорить с вами об этом. Мы продолжим эту практику взаимных консультаций.

БУШ: Несомненно, продолжим, и спасибо вам. Пока, Борис

ЕЛЬЦИН: Спасибо. Желаю успехов американскому народу.

Кравчук: «90,3% избирателей одобрили независимость Украины»

Вторник, 3 декабря 1991

6:59–7:09 утра по американскому, 13:59–14:09 по киевскому времени

Овальный кабинет, Белый дом, Вашингтон — Киев

БУШ: Вы меня слышите, господин президент?

КРАВЧУК: Слышу вас, господин президент.

БУШ: Я звоню, чтобы поздравить вас с оглушительной победой и впечатляющими результатами референдума.

КРАВЧУК: Я благодарен вам, господин президент. 90,3% избирателей поддержали независимость Украины. Я вспоминаю наши беседы в Белом доме о будущем Украины [25 сентября Кравчук был в Вашингтоне с официальным визитом] и о референдуме.

Должен сказать вам, что в Украине нет ни одного района, где независимость Украины поддержало менее 50%. И эти выборы проходили на глазах международных наблюдателей, включая наблюдателей из США.

БУШ: Поздравляю со всем этим.

Вчера мы сделали заявление с поздравлениями Украине по поводу результатов голосования. Мы направили копию [представителю УССР в Генеральной ассамблеи ООН] Удовенко в ООН. Буду рад услышать от вас любые комментарии по поводу заявления, в котором выражается политика США по отношению к Украине.

В ближайшие дни я направлю помощника госсекретаря по европейским делам Томаса Найлза в качестве специального посланника для консультаций относительно американо-украинских отношений. Если вы будете не слишком заняты, надеюсь, вы сможете его принять.

Я хотел бы, чтобы после возвращения Найлза Джим Бейкер отправился в Киев и Москву, чтобы продолжить дискуссии, начатые Найлзом.

КРАВЧУК: Очень хорошо. Я буду очень рад принять заместителя госсекретаря Найлза, чтобы поговорить обо всех проблемах, представляющих взаимный интерес. В дальнейшем мы будем очень рады принять господина Бейкера для более детальных дискуссий, чтобы определить наши позиции в американо-украинских взаимоотношениях, в особенности по таким вопросам, как разоружение и права человека. Мы хотим обсудить все вопросы, которые необходимо разрешить для того, чтобы мы могли быть приняты в международное сообщество.

БУШ: Прекрасно. Эти именно те вопросы, которые я хотел обсудить. Очевидно, что переход к независимости потребует решения некоторых сложных вопросов, существующих между Украиной и Россией — в экономике, военной сфере и связанных с этим сферах. Очевидно, что вы хотите мирного разрешения этих вопросов.

На самом деле я хотел позвонить вам, чтобы убедиться, что вы можете принять помощника госсекретаря Найлза и госсекретаря Бейкера, и пожелать вам все лучшего, самого лучшего в момент, когда вы приступаете к реализации вашей программы.

КРАВЧУК: Спасибо, господин президент. Хочу сказать, что я разговаривал с президентом Ельциным. Он сказал, что после объявления результатов референдума Россия признает Украину как независимое государство. В эту субботу я встречаюсь с господином Ельциным в Минске — там будет и Шушкевич — чтобы обсудить все вопросы нашей политики и приоритетные моменты в отношениях с Российской республикой.

БУШ: Очень важно. Это прекрасно.

КРАВЧУК: Спасибо еще раз за разговор и за ваше желание лучше узнать Украину. Жду визита помощника секретаря и госсекретаря. Буду очень рад с ними встретиться.

БУШ: Удачи. Спасибо. Еще раз поздравляю с превосходной демонстрацией демократии и вашей превосходной победой.

КРАВЧУК: Еще раз спасибо. Должен сказать вам, что моя инаугурация — в четверг.

БУШ: Удачи.

КРАВЧУК: Всего наилучшего.

Вместо послесловия

Как и предполагал Ельцин, Россия признала независимость Украины раньше, чем Соединенные Штаты, — 5 декабря. США признали ее на двадцать дней позже.

Главный герой украинской трагедии 2014 года Владимир Путин находился тогда за кадром, хотя и рядом с подмостками. Вот что писал в своем дневнике 19 октября 1991 года помощник президента СССР Андрей Черняев: «[Горбачев] принял Фошерау — бургомистра Гамбурга, чтоб угодить мэру Санкт-Петербурга Собчаку, который, упросив, даже не счел необходимым придти на встречу, а послал своего „министра иностранных дел“. Есть теперь и такие в Ленинграде».

Председателем комитета питерской мэрии по внешним связям работал тогда 39-летний Путин. В своих мемуарах «От первого лица» он в красках описывает посещение эротического шоу в Гамбурге («Я не первый раз был в Гамбурге и, не поверите, по долгу службы изучал их злачные места: мы в то время пытались навести порядок в игорном бизнесе Санкт-Петербурга»).

Но это уже совсем другая история.

Источник: InLiberty

10 лет назад в Януковича бросили яйцо и он упал

24 сентября 2004 года во время предвыборного визита в Ивано-Франковск в премьер-министра Украины Виктора Януковича швырнули куриное яйцо.

Премьер упал и был госпитализирован. Врачи диагностировали у него «коллаптоидное состояние».

Милиция попыталась изъять у журналистов записи события. По подконтрольным СМИ разнесли информацию о попадании в премьера «тяжелого тупого предмета».

Смотрите, как это было:

Думки про рідний донецький край

Твір відомого дисидента і правозахисника Олекси Тихого, якого було засуджено у липні 1977 року за «антирадянську агітацію і пропаганду» на 10 років таборів особливого режиму.

Я уродженець і мешканець Донеччини. Маю 46 років від народження. Вчився в радянських школах, закінчив філософський факультет Московського університету ім.Ломоносова. Викладав у школі, сидів у тюрмах і таборах, працював на заводі. Зараз працюю слюсарем-монтажником 4-го розряду.

Мене вчили і я вчив, що це хлібом єдиним живе людина, що сенс життя в творенні добра людям, у піднесенні матеріального та культурного рівня народу, у пошуках істини, у боротьбі за справедливість, національну гордість та людську гідність, у громадянській відповідальності за все, що твориться за мого життя.

Хто я? Для чого я? Який я? Ці питання ніколи не покидали мене. Постійно думав над ними, постійно шукав і шукаю відповіді на них.

Сьогодні думаю:

1) Я — українець. Не лише індивід, наділений певною подобою, умінням ходити на двох кінцівках, даром членороздільної мови, даром творити та споживати матеріальні блага. Я громадянин СРСР, і як «советский человек», і, передусім, як українець, я — «громадянин світу», не як безбатченко-космополіт, а як українець.

«Любіть Україну, як сонце любіть,
Як вітер і трави, і води.
В годину щасливу і в радості мить
Любіть і в годину негоди».
В. Сосюра.

Люблю свою Донеччину. Її степи, байраки, лісосмуги, терикони. Люблю і її людей, невтомних трударів землі, заводів, фабрик, шахт. Любив завжди, люблю і сьогодні, як мені здається, в годину негоди, асиміляції, байдужості моїх земляків-українців до національної культури, навіть до рідної мови...

2) Я — для того, щоб жив мій народ, щоб підносилась його культура, щоб голос мого народ/ достойно вів свою партію в багатоголосому хорі світової культури. Я — для того, щоб мої земляки-донбасівці давали не лише вугілля, сталь, прокат, машини, пшеницю, мололо та яйця. Для того, щоб моя Донеччина давала не тільки уболівальників футболу, учених-безбатченків, російськомовних інженерів, агрономів, лікарів, учителів, а й українських спеціалістів-патріотів, українських письменників, українських композиторів та акторів.

3) Я, очевидно, поганий патріот, слабодуха людина, бо, бачачи кривди рідного народу, примітивізм життя людей, усвідомлюючи гіркі наслідки сучасного навчання й виховання дітей, випадання з кола культурного розвитку мільйонів моїх одноплемінців, задовольняюся ситістю, маніловськими мріями, крихтами культури тільки для себе. І не маю ні мужності, ні волі активно боротися за розквіт національної культури на Донеччині, за прийдешнє.

Не вина, а біда простих людей (тобто працьовитих робітників та селян), що з їхньої волі чи мовчазної згоди знищується українська мова та культура на Донеччині.

Не біда, а вина кожного інтелігента, кожного, хто здобув вищу освіту, займає керівні посади, а живе тільки для натоптування черева, байдужий, як колода, до долі свого народу, його культури, мови.

І чи не злочином годилося б кваліфікувати діяльність органів народної освіти, вчителів, діячів закладів культури та всіх керівників на ниві асиміляції мільйонів українців Донеччини. Адже таку масову асиміляцію не можна назвати інакше, як тільки інтелектуальним геноцидом. В.І.Ленін у різних працях з національного питання називав тих росіян, хто зневажливо ставився до розвитку національних культур, мов, імперіалістами, негідниками, вихованими в дусі найпідлішого хамства, катами, лакеями царизму, великоруськими шовіністами. А представників малих, гноблених Росією народів, що прагнули, на шкоду рідній мові та культурі, запроваджувати російську — великоруськими держимордами.

Я — інтернаціоналіст за переконанням, зичу свободи, національної незалежності, матеріального добробуту та культурного розвитку в'єтнамському, індійському, арабському народам, народам Африки, Азії, Америки та всім іншим. На земній кулі неповинне бути голодних, колоніальних, відсталих та малих народів. Хай кожний народ живе на своїй землі, хай творить в міру своїх можливостей культуру та науку і ділиться своїми здобутками з усіма народами світу. Хочу, щоб і український народ, зокрема його частка — донбасівці, вносив свою лепту в скарбницю світової культури...

Мова — одна з основних ознак нації. Мова — фундамент культури. Рідна мова — найдорожчий скарб народу, підвалина інтелекту, основа патріотизму. Рідну мову повинна берегти, розвивати кожна людина. Вмирає мова — вмирає культура. Вмирає культура– припиняється прогрес. Історію починають творити нерони, бісмарки, мусоліні, гітлери, сталіни, маоцзедуни. А яка то історія — всім відомо.

Сумно і моторошно стає на душі при аналізі того, що бачиш навкруги. Цілковита байдужість до всього прекрасного, святого, людського. Українські театри позакривались, і ніхто за ними не сумує. Самодіяльність молоді зводиться до гітари, слухання електромузичних інструментів у ресторані, на танцмайданчику, в запису на магнітофонну стрічку. Люди майже ні в що на вірять — ні в Бога, ні в комунію. Забули старі й не дуже старі традиції та обряди, щезли вечорниці, коляди, щедрівки, купальські пісні тощо. А що лишилося? Бездумне сидіння біля блакитного екрана, ходіння в кіно, пляшка, розмови без кінці про футбол, заробітки, мотоцикли, лотереї, цинічні сексуальні бувальщини.

У чоловічому товаристві процвітає лайка — незважаючи на вік та родинне оточення. Часто син гне на батька триповерховим матом і одержує відповідь у тому ж ключі...

А в людей розумової праці, людей із освітою, в інтелігентів які клопоти? Чим вони займаються у вільний від роботи час? Найкраще я знаю вчительський цех. У них перевірка зошитів, ходіння до батьків відстаючих учнів із проханням посилити контролі» (примушувати вчити уроки, заборонити ходити в кіно та дивитись телевізор, не дозволяти читати книжки не за програмою), домашнє господарство, хатні роботи, «підвищення ідейного рівня та ділової кваліфікації».

У технічної інтелігенції та працівників науково-дослідних установ робота часто триває й після кінця робочого дня, зокрема, проводяться обговорення виробничих проблем. Технічна інтелігенція та науковці зайняті читанням численних журналів, газет, сидять біля блакитного екрана, за шаховою дошкою... Зараз модно знати усе на світі. І які звірі та птахи водяться на найвіддаленішому острові, версії про смерть Гітлера, чи були у нього двійники, співчувати долі Нікоса Теодоракіса, Анджели Девіс, знати, що є навіть пташине молоко... Усе знати. А для чого? Відповідь одна: «А як же? Треба знати». І голосуючи за резолюцію «Свободу Анджелі Девіс!», «Свободу і незалежність народу Анголи!» чи «Свободу Бангладеш!», люди з освітою, керівники підприємств чи установ не помічають того, що коїться поруч: умирає рідна мова, інтелектуально калічаться мільйони людей, у тому числі вони самі та їх рідні діти. І ніхто, ніколи, ніде не порушує цих проблем. Чому? Через брак знань? Не думаю. Невміння логічно мислити? Не віриться. Найскоріше через оте всезнайство, через масовий потік розважальної інформації, через невміння зосередити свою увагу на живому конкретному ділі, через байдужість до долі рідного народу.

Схоже на те, що сьогоднішній інтелігент розтринькує свою енергію та знання для натоптування власного черева та на втіху бюрократів і чиновників, на погибель своїх годувальників — українських трударів серпа та молота. Тяжко повірити, що хтось із інтелігентів думає, що стипендію, професуру, аудиторії та лабораторії їм, колишнім студентам, дав якийсь корифей усіх наук чи група мудрих мужів. Адже кожен розуміє, що то матеріалізована праця селян, робітників, працівників сфери послуг. Внесок українських трударів був і є чи не найбільшим у цілому СРСР. І за ті жертви, що їх приніс український трудовий люд (добровільно чи примусово — немає ніякої різниці), інтелігенція, у тому числі українською походження (українською її не назвеш бо їй чужими стали українська культура, традиції, мова) платять йому зневагою, презирством.

Мабуть, ніколи раніше українська інтелігенція в цілому на була такою чужою та відірваною від трудящих (робітників та селян), як це можна спостерігати у нас на Донеччині сьогодні.

Тяжка була доля робітників та селян на Вкраїні до революції. Вони працювали в полі від зорі до зорі, народжували, годували та виховували по 8–12 дітей, передавали нащадкам надбання попередніх поколінь. Нелегка була й праця робітників. Я не збираюся ідеалізувати минуле, але то є факт, що народ жив не хлібом єдиним, творив пісні, танці, казки, легенди, яких і набралось у мас сотні тисяч. У роки мого дитинства ще живі були вечорниці, Тихого літнього вечора можна було чути пісні дівчат та парубків у моєму рідному хуторі Їжівці, доносились вони до мого вуха й із сусідніх сіл — Клинового, Віролюбівки, Олексієвого-Дружківки. Щодо праці, то сьогоднішні колгоспники працюють не менше, коли не більше. Праця на колгоспному полі чи фермі на присадибній ділянці, біля власної худоби, птиці, ходіння чи їзда на базар, купування, діставання, будівництво... Усе практично забирає весь час, і для інтелектуального життя, навіть для відпочинку, його залишається обмаль. Робітники переважно затрачають менше фізичних зусиль, але робота черги переїзди теж забирають багато часу і тому культурний рівень як у селі, так і в місті стає все нижчим: пісні не почути, хіба що на весіллі, хрестинах чи проводах у солдати після чарки. Палаци культури, клуби тільки демонструють кінофільми та іноді влаштовують танці. Молоді в селах майже немає.

Може, я не в змозі побачити великих зрушень, піднесення культурного рівня народу, колективної відповідальності, патріотизму, високих моральних якостей трудящих та інтелігенції? Може, я дивлюсь на життя через чорні окуляри? Багато разів ставив свої спостереження, думки, під сумнів, шукав помилки у висновках, що викладені в цих замітках, і не знаходив виправдання баченому, не зміг уявити собі райдужного майбуття. Усе, що стосується культури в сьогоднішньому житті, мені здається беззмістовним, безглуздим. А майбутнє уявляється трагічним та пустим.

А, може, так і треба? (Кожен за себе, а Бог, з'їзд чи пленум за всіх). Може, це є логічним шляхом розвитку культури на Донеччині на сьогодні? Так ні ж. Не може так бути...

Я не вірю в богообраність будь-якого народу, не вірю у великість народів та мов, не вірю в злиття народів, не вірю, що через 10, 100 чи 500 літ мого українського народу не буде. Як інтернаціоналіст я щиро бажаю богообраному народові (єврейському), великому російському та всім іншим народам всього світу жити на рідній землі, працювати на благо своїх народів, підвищувати кількість науковців до 15, 20 чи 50 відсотків. Хай кожний народ допомагає іншим, у тому числі моєму українському, але не шляхом «інтернаціоналізації» Донеччини, не шляхом злиття націй, направлення в Донбас спеціалістів з Ленінграда чи Новосибірська, а українських спеціалістів у Казахстан чи на Урал.

У мільйонів людей не може не пробудитися цікавість, розуміння, а потім і свідоме праця на ниві піднесення рідкої культури, почуття Людської гідності та національної гордості. Я вірю, що така свідомість неминуче прийде в мою Донеччину. І хотілось би, щоб це сталося якомога швидше.

Українська мова — не вигадка буржуазних націоналістів, не польська інтрига, не результат чи прояв антикомунізму. Це мова живого 40-мільйонного народу. І, на жаль, тепер, в епоху розквіту націй та національних культур, часто насильно впроваджуються слова, що Не відповідають нормам української мови. Наприклад: площа, площадка, процент, ботинки, лимон, дев'ять годин десять хвилин, кофе натуральне, носки чоловічі і т. д., у той час, як є майдан, відсоток, черевики, цитрина, десять на десяту, кава, шкарпетки. Боротьба за чистоту мови для українців Донеччини, де надзвичайна різноманітність зайшлого елементу набуває особливого значення, і повинна б стати основою в боротьбі проти асиміляції.

Основою ж культури будь-якого народу, повторюю, є його рідна мова. Багата, колоритна, милозвучна, мелодійна українська мова, яку народ проніс через віки поневірянь, принижень, декретованих знищень, зневаги, у Донеччині служить зараз лише незначному відсоткові людей і тільки для хатнього вжитку. Українська мова цілком витіснена з вузів, науково-дослідних установ. Не чути її на підприємствах, у школах, дитячих садках численних міст. Зникає вона навіть уже і в селах. Чи можна при такому становищі говорити про розквіт, культуру? Свобода і культурний рівень народу — основа прогресу, справжнього людського життя...

У часи свого панівного становища в імперії російська мова була поширена серед інородців і служила знаряддям для знищення «собачьих наречий». Тепер же в СРСР нема загальнодержавної мови, нема обов'язку вивчати російську мову (вона вивчається добровільно). Російська мова є тільки знаряддям порозуміння естонця з вірменином, якута з молдаванином. Вона потрібна для того, щоб заощадити кошти і не перекладати якусь наукову працю з української на киргизьку мову чи з англійської на 100 мов народів СРСР, якщо та праця зацікавить всього 10–15 спеціалістів у кожного народу. Знання російської мови дозволяє швидше й ширше знайомитись із надбанням у галузі науки, культури, мистецтва різних, особливо малочисельних народів СРСР. Твердження, що російська мова краща, вища, більша, могутніша за українську, литовську, киргизьку чи аварську — це шовінізм. А такі твердження досить часто трапляються в газетах, по радіо, не кажу вже про їх побутування в розмовах, зокрема в нас, на Донеччині,

У нашому регіоні, наскільки я знаю, університет та всі інші вузи послуговуються російською мовою. Чи нормально це? Очевидно, що ні. Кожна окрема людина вправі вибирати собі мову і місце проживання, але мовою університету, вузів мусить бути мова суверенної держави, якою є Україна, Естонія, Італія чи яка інша країна.

Людей, що живуть на Донеччині і зневажають український народ, можна порівняти з колоністами і плантаторами, якими були, наприклад, іспанці чи англійці в Америці, Індії, Австралії в XVII ст., німці, болгари, греки на землях запорізьких козаків, у тім числі на Донеччині (з ласки Катерини II у XVIII ст.)...

Я за те, щоб українські хлопці та дівчата вчились у Москві, Тбілісі, Ризі, у Парижі чи Лондоні. Хай би знали різні народи, їхні мови, культури та несли свої надбання рідному народові, як то робили Т.Шевченко, М.Лисенко, І.Франко, Расул Гамзатов, Ганді, Хо Ші Мін та багато інших передових діячів українського та інших народів. Вони пізнавали чужу, часом вищу, культуру, щоб нести свої знання рідному народові, підносити його культурний, суспільно-політичний та науково-технічний рівень.

Я й за те, щоб у донецьких вузах навчалися росіяни, грузини; в'єтнамці, юнаки та дівчата інших народів. Це зближує народи, взаємозбагачує їх. Але вони у вузах Донеччини повинні вчитись українською мовою. Тільки тоді вони одержать не лише знання за фахом, а й пізнають наш народ, його культуру, його звичаї та понесуть свої знання про Україну своїм народам.

Тільки жалюгідним покидькам байдуже, де жити, кому служити. Вони за гроші готові продати і рідну неньку. Справжній патріот, навіть коли він не живе на своїй землі, служить своєму народові, боліє його болями, зичить йому безсмертя і в міру сил та можливостей працює для нього. Яскравим прикладом цього можуть служити вірмени всього світу, особливо їхня інтелігенція.

Не можна собі уявити, щоб англійський уряд чи будь-хто відкрив у Лондоні французькомовний чи німецькомовний університет чи вуз, в Іспанії — англійський, в Москві чи Ярославлі якийсь неросійський. А в Донеччині всі вузи (підкреслюю — всі!) — російськомовні...

Виховувати свідомих громадян і патріотів на чужомовній основі — це те ж саме, що зводити будову на ліску без фундаменту. Будова може розсунутись на самому початку будівництва, або й рухнути після його завершення, заваливши своїм камінням і тих, хто в ній житиме, і сусідів.

Навчання в школах повинно вестись рідною мовою дітей. Це відстоювали всі видатні педагоги світу. Хто, коли вважав, що для дітей краща вчитись чужою мовою? Зараз у Москві, Ленінграді та інших містах є спецшколи з англійською мовою викладання. Але ні один учитель тих шкіл не скаже своїм учням, що російську мову можна вчити абияк, можна її не знати. Чув, що є такі спецшколи і на Україні. Частина предметів викладається англійською мовою, частина російською, а українська вивчається як предмет. Чи багато знатимуть випускники таких шкіл з рідної мови? Мабуть, дуже небагато, або й нічого.

А найстрашніше, мабуть, становище в дитячих садках Донеччини. У містах усі вони, наскільки я знаю з розмов із батьками, вчителями, виховательками,– російськомовні. Чому? Відповідь: «Так хочуть батьки». Дитина від колиски втрачає найдорожче — рідну мову. І не може чинити опору. Коли доросла людина свідомо вибирає собі місце роботи, проживання чи мову, часто на шкоду своєму інтелекту чи здоров'ю, робить це якоюсь мірою за власним бажанням. Вона може зупинитись, змінити свій вибір, чинити опір у разі примусу. А дитина нічого не може. Цей процес схожий на інтелектуальну кастрацію. Тут щось подібне до того, як вихолощують молочних поросят чи бичків, щоб одержати з них більше м'яса. Із них виростуть люди байдужі до всього людського, виростуть шукачі об'яв; «Требуются рабочие. Зарплата 200–300 руб., «Обьявляется конкурс на замещение вакантной должности... кандидат, доктор наук». І інтелектуальний кастрат за дрібну монету зрадить свій народ, покине батьківщину, позбавить батьківщини рідних дітей, усе покине, йому все одно, кому служити, аби мати більше матеріальних благ, посідати вищу посаду, заслужити орден чи медаль.

Патріотизм, національна гідність, любов до свого народу, свого міста, села, любов до рідного слова, до рідної пісні, природи, історії — ось зерна, які ми повинні б сіяти в душі дітей і в сім'ї, і в школі, і в комсомолі, і через літературу, кіно, телебачення. А на Донеччині сходи цих зерен безжалісно, по-варварському знищуються, І виростає а душах дітей чортополох (міщанство, дармоїдство, хуліганство, пияцтво)...

Українці, що народились і виросли на Донеччині, соромляться признатися, що вони українці, соромляться говорити українською мовою, бо їх називають «хохлами», «бандерами»... Ні, таке становище не мав нічого спільного з інтернаціоналізмом...

Я не хочу асимілюватися, не хочу стати безбатченком. Я не хочу, щоб асимілювались росіяни, греки, татари, євреї. Хай кожний народ живе на своїй землі, творить у міру своїх сил культуру, множиться і дія на користь всього людства, у братній співдружності (а не як держиморда). Я категоричною проти «добровільної» асиміляції українців, зокрема моїх земляків-донбасівців...

Історія — найдійовіший, найефективніший засіб формування національної самосвідомості, національної гордості. Особливо багата патріотизмом, лицарством, звитяжною боротьбою, демократизмом, республіканськими традиціями історія нашого народу. Історія ж українського народу поки що недоступна не лише молоді, а й спеціалістам, зокрема вчителям. Хочеться сподіватися і вірити, що незабаром вийде правдива, наукова історія України, історія Донеччини, історія кожного міста, а той села. Можна думати, що матеріали вже підібрані, опрацьовуються. Свідченням того є 4-томна «Радянська енциклопедія історії України». «Історія міст і сіл УРСР», зокрема Донецької, Луганської областей та інших...

Донеччина — це шоста частина всього населення Української РСР. Її культурний та національний розвиток може послужити або гарним прикладом для всієї України в разі її нормального розвитку , або ганебним, холероподібним, коли й інші райони підуть шляхом байдужості до національної культури та мови. І в другому випадку ганьба та прокляття впадуть на голови кожного з нас, донбасівців, хто бачив, усвідомлював насування загибелі і мовчав, хто в догоду череву забув, якого він роду-племені, зрадив свій народ, а чужих рук брав отруйну зброю асиміляції та допомагав нищити українську мову, культуру, традиції, обряди. Зараз проявляється дивовижна, можна навіть сказати. злочинна байдужість у питаннях мови та культури, самі в тій царині людських взаємовідносин, куди віками було спрямоване вістря ганебної моралі польської шляхти, католицької церкви, російського царизму.

Ми не можемо задовольнятися формулою «народ не помиляється», народ хоче російськомовних шкіл, вузів, начальників чи кондукторів у трамваях тощо. Шляхом пропаганди та агітації ми повинні боротися за утвердження людської гідності і національної гордості.

Національна питання на Донеччині, на мою думку, не розв'язане. І розв'язане воно буде лише тоді, коли кожен українець буде свідомий того, що належить до свого народу, для нього живе, за нього бореться. Коли кожен чужинець поставить перед собою запитання: «Хто він? Для чого він на донецькій землі? — Колоніст? Заробітчанин? Емігрант? Незамінний бажаний спеціаліст чи нахлібник — дармоїд на шиї «братнього» народу?» Коли кожен, хто прийшов непрошений на чужу землю, буде поважати український народ, або нехай перебирається на свою батьківщину. Коли доброзичливі щодо українського народу чужинці на Донеччині матимуть свої національно-культурні товариства, газети, книги рідною мовою, дитячі садки та школи (російські, грецькі, білоруські, вірменські та ін.). Прикладом для нас може служити Закарпатська область, де мадяри, румуни, росіяни мають свої школи, гуртки самодіяльності тощо. Прикладом можуть служити і товариства, які мають українці Польщі, Чехословаччини, Канади та інших країн.

Зараз газети, радіо, інші засоби інформації закликають кожного активно втручатись в громадські справи, боротись із хуліганством, пияцтвом. Я вважаю, що національна безликість, моральна порожнеча, тваринне життя — хвороби незрівнянно тяжчі від алкоголізму чи пияцтва і в значній мірі є причиною останніх. Тому вістря пропаганди та агітації повинно бути спрямоване в першу чергу проти них. А якраз цього нема ні в газетах, ні по радіо, ні в літературі.

1972 р., «Голос України»

Олекса (Олексiй Іванович) Тихий — український правозахисник, член-засновник Української Громадської Групи Сприяння виконанню Гельсiнкських Узгоджень (Українська Гельсiнкська Група) народився 27 сiчня 1927р. на хуторi Іжевка бiля м.Дружкiвки (Донецька обл.). Закiнчив Московський державний унiверситет. Працював викладачем у школах Донецької областi.

У лютому 1957 р. заарештований i в квiтнi того ж року засуджений за «антирадянську дiяльнiсть» на 7 рокiв позбавлення волi i 5 рокiв позбавлення громадянських прав (дивіться - процесс 1957 р.). Приводом для засудження послужили лист до Верховної Ради УРСР та стаття в газету, в яких Тихий засуджував введення радянських вiйськ в Угорщину та критикував радянську виборчу систему.

Вийшовши на волю в 1964 р., О.І.Тихий працював кочегаром, пожежним i т.п. Викладацька робота була йому заборонена.

У вереснi 1976р. разом з десятьма членами-засновниками пiдписав Меморандум Української Гельсiнкської Групи, яка виступила на захист прав людини в Українi.

У сiчнi 1977р. був знову заарештований i 1 липня того ж року рiшенням суду, який вiдбувся в м. Дружкiвцi («процес по справi Руденка-Тихого»), засуджений по ст.62 КК УРСР («антирадянська агiтацiя та пропаганда») на максимальний строк — 10 рокiв позбавлення волi та 5 рокiв заслання з вiдбуванням покарання в колонiї особливого режиму. Суд визнав Тихого «виключно небезпечним рецидивiстом».

На захист Тихого виступили визначнi правозахисники Петро Григоренко, Андрiй Сахаров, Левко Лук'яненко, Олександр Подрабiнек та iншi.

Ув'язнення вiдбував в концтаборах Мордовiї та Пермської областi. Приймав активну участь в правозахисних дiях ув'язнених. Помер у в'язничнiй лiкарнi 6 травня 1984р.

19 листопада 1989р. його прах перепохований на Байковому кладовищi в Києвi поряд з прахом Василя Стуса та Юрiя Литвина.

Источник: Фонд пам'яті Олекси Тихого
 

«После хорошей войны...»

75 лет назад, 1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война — самая кровавая, жестокая, разрушительная война в истории человечества. Десятки миллионов людей были убиты и искалечены, десятки миллионов лишились семьи, имущества и надежды на будущее, разрушены драгоценные памятники материальной культуры, созидавшиеся трудом многих поколений.

Неизбежно возникает вопрос: кто виноват? Изначально подозреваемых было двое. Один из них уже давным-давно потерял статус «подозреваемого», превратившись в проклятого всем миром преступника. В некоторых странах публично выраженное сомнение в виновности Гитлера и его приспешников может стать основанием для административного или даже уголовного наказания, но даже и там, где законы не столь суровы, всякий, рискнувший восхвалять Гитлера, превращается в изгоя, выброшенного из общества приличных людей. Публично заданный вопрос — не считает ли себя нынешняя ФРГ наследником гитлеровского «рейха» — неизбежно приведет к громкому международному скандалу...

Второй подозреваемый и ныне «живее всех живых». Его никто и никогда не судил, его действия в момент развязывания 2 МВ так и не стали предметом уголовного или хотя бы парламентского расследования. Издаются горы книг, авторы которых спорят: был ли Сталин величайшим из гениев или всего лишь эффективным менеджером. Его останки захоронены в самом сердце России, у кремлевской стены, и каждый год к бюсту Сталина депутаты Госдумы РФ возлагают цветы. Нынешнее российское государство упрямо хранит секреты Сталина от разглашения и изучения. Видные российские политики объявляют распад сталинской империи величайшей катастрофой 20-го века...

Отнюдь не дерзая заменить короткой статьей полномасштабное расследование, напомним читателям некоторые основополагающие факты. Обязательный минимум того, что должен знать каждый образованный человек.

«Удар политического землетрясения»

15 марта 1939 года, в нарушение подписанных в Мюнхене соглашений, Германия уничтожила Чехословакию (Чехия была оккупировала и превращена в «протекторат Богемия и Моравия», а в номинально самостоятельной Словакии был приведен к власти марионеточный фашистский режим). Пощечина, которую получили англо-французские союзники, прозвучала очень звонко — все унижения, на которые они пошли в Мюнхене, оказались напрасны. «Европу потряс удар политического землетрясения» — так написал позднее в своих мемуарах посол СССР в Великобритании Иван Майский. Его германский коллега Герберт фон Дирксен, докладывая в Берлин, использовал практически те же выражения: «Вступление германских войск в Прагу подействовало на английскую общественность, как гром среди ясного неба».

28 марта 1939 г. войска франкистов вошли в Мадрид; продолжавшаяся без малого тысячу дней война закончилась трагической гибелью Испанской республики. В тот же день Германия в одностороннем порядке расторгла Пакт о ненападении с Польшей. 31 марта 1939 года Чемберлен заявил с трибуны парламента, что в случае германской агрессии против Польши «британское правительство придет ей на помощь всеми имеющимися в его распоряжении средствами». 13 апреля аналогичные гарантии были даны Румынии и Греции. В те же дни об официальных гарантиях военной помощи указанным странам заявила Франция.

Итак, Чемберлен и Даладье «подписались». Любой следующий агрессивный шаг Гитлера ставил их перед выбором: совершить политическое самоубийство или начать войну.

17 апреля советское правительство публично обращается к Англии и Франции с предложением создать «тройственный союз» (СССР, Англия, Франция) для противодействия агрессии в Европе. В тот же самый день, 17 апреля 1939 г. советский посол (полпред) в Берлине тов. Мерекалов встречается со статс-секретарем МИД Германии. Вайцзекер записывает в своем отчете:

«Русский посол — в первый раз с тех пор, как он получил здесь свой пост (т.е. с 5 июня 1938 года — М.С.) — посетил меня для беседы... Посол заявил примерно следующее: Политика России всегда прямолинейна. Идеологические расхождения вряд ли влияли на русско-итальянские отношения, и они также не должны стать камнем преткновения в отношении Германии. Советская Россия не использовала против нас существующие между Германией и западными державами трения и не намерена их использовать. С точки зрения России нет причин, могущих помешать нормальным взаимоотношениям с нами. А начиная с нормальных, отношения могут становиться все лучше и лучше...»

5 мая Литвинова на посту наркома иностранных дел СССР сменил Молотов. Сигнал был прозрачно ясен: Литвинов, еврей по происхождению, говорящая голова советской внешней политики эпохи «коллективной безопасности» и «народного фронта» стал неудобен для предстоящего крутого поворота. Однако в Париже и Лондоне не хотели видеть очевидное. Начинаются долгие и мучительные переговоры с Москвой. Дирксен пишет в очередном отчете в Берлин: «Характерно было то упорство, фанатизм, почти истерия, с которой политическая общественность подгоняла переговоры и понуждала правительство к все большим и большим уступкам…Все пощечины со стороны Советского Союза были приняты, поддавались на каждую всё более дерзкую уловку русских».

А что им еще оставалось делать? «Необходимость заключения соглашения для нас является более неотложной, чем для них, — пишет 20 июля в своем отчете английский представитель Уильям Стрэнг — В противоположность СССР, мы взяли на себя обязательства, выполнение которых от нас могут потребовать в любое время. Некоторые из взятых нами обязательств выгодны Советскому Союзу, т.к. они защищают значительную часть его западной границы... Наша пресса и наша общественность призывают к тому, чтобы мы быстро заключили соглашение, и у русских имеются достаточные основания полагать, что мы не осмелимся оказаться перед фактом окончательного срыва переговоров».

23 июля Молотов вносит неожиданное предложение: не дожидаясь завершения политических переговоров, начать переговоры о военном союзе трех держав. Идея потрясающая: генералы должны заняться согласованием оперативных планов, раскрыть при этом совершенно секретную информацию о составе, вооружении, сроках мобилизационной готовности своих армий, даже не будучи уверенными в том, что в будущей войне им предстоит быть союзниками, а не врагами! Но «упорство, фанатизм, почти истерия» оказались настолько сильны, что уже на следующий день, 24 июля, в Лондоне и Париже публично заявили о готовности начать переговоры с целью заключения военной конвенции.

Через два дня после этого, 26 июля, высокопоставленный чиновник МИД Германии Карл Шнурре приглашает советского поверенного в делах Астахова и торгпреда Бабарина на обед. Судя по отчету, обед затянулся до полпервого ночи. В ходе беседы германский представитель заявил: «Несмотря на все различия в мировоззрении, есть один общий элемент в идеологии Германии, Италии и Советского Союза — противостояние капиталистическим демократиям. Ни мы, ни Италия не имеем ничего общего с капиталистическим Западом. Поэтому нам кажется довольно противоестественным, чтобы социалистическое государство вставало на сторону западных демократий... Что может Англия предложить России? Самое большее — участие в европейской войне, вражду с Германией, но ни одной устраивающей Россию цели...»

3 августа Астахова принял уже сам министр иностранных дел Германии Риббентроп. На этот раз место вопросов заняли достаточно понятные предложения: «Если Москва откажется от политики, направленной против жизненных интересов Германии, то от Балтийского до Черного моря не будет проблем, которые мы совместно не сможем разрешить между собой».

Как кошка с мышкой

12 августа в Москве состоялось первое заседание представителей военного командования Англии, Франции и СССР, и уже 14 августа нарком Ворошилов ошарашил своих партнеров следующим заявлением: «Предварительным условием наших переговоров и совместного договора между тремя государствами является пропуск наших войск на польскую территорию через Виленский коридор и Галицию и через румынскую территорию. Если этого не будет, если этот вопрос не получит положительного решения, то я сомневаюсь вообще в целесообразности наших переговоров». То, что польское руководство не согласится на появление Красной Армии на своей территории, было абсолютно ясно всем. Более того, с 17 апреля по 14 августа этот вопрос ни разу не был озвучен советской стороной в ходе политических переговоров. Теперь же его, причем в ультимативной форме, поставили перед военными делегациями, которые при всем желании не могли принять решение за польское правительство.

Стенограммы переговоров давно опубликованы. Это печальное, но поучительное чтение. Представители старейших демократий Европы оказались беспомощными детьми перед лицом циничных мошенников. В первые минуты «полезные идиоты» ничего не поняли и бросились убеждать своих партнеров, что никто и не ждет от Советского Союза непосредственного участия сухопутных сил в боевых действиях (предложения, содержавшиеся в инструкции английской военной миссии, предполагали поставки советского вооружения и транзит вооружения союзников через территорию СССР в Польшу, обеспечение военной промышленности советским сырьем, совместные действия флотов в Балтике), но Ворошилов был непоколебим. Никаких полумер! Советский Союз готов сражаться за свободу Польши всей мощью своей армии — надо только пустить эту армию на польскую территорию!

Очарованные такой решимостью, англо-французы так и не поняли, что вопрос уже решен, и разговоры о переговорах нужны Кремлю лишь для одной единственной цели — окончательно «дожать» Гитлера. А тому было от чего испугаться. В середине лета 1939 г. Германия имела 46 пехотных дивизий (включая моторизованные) — против 120 стрелковых и 16 кавалерийских в Красной Армии. По числу танков превосходство было шестикратным; если же под словом «танк» понимать бронированную гусеничную машину, вооруженную хотя бы малокалиберной 37\45-мм пушкой, то новорожденный вермахт уступал Красной Армии в 20 раз (700 против 14 тыс.).

Вооруженные силы Польши, Франции и Великобритании были существенно меньше советских, но в совокупности они увеличивали военную мощь потенциальных противников Германии еще в 1,5-2 раза. Война в 20-м веке — это война моторов. Накануне 2 МВ США добывали 160 млн. тонн нефти, Советский Союз — 30 млн. тонн, Британия ввозила из своих колоний и полуколоний 10-12 млн. тонн, Румыния (на тот момент — союзник западного блока) добывала 5-6 млн. тонн. Германия (даже с учетом созданных мощностей по производству синтетического бензина) располагала 2,5 млн. тонн жидкого топлива в год. Абсолютной была зависимость германской экономики от импорта по таким позициям как бокситы (сырье для производства алюминия), медь, никель, каучук.

При таких ресурсах даже «блицкриг» против Польши представлял для Германии образца 1939 г. непростую и достаточно рискованную задачу. Война же против объединенной коалиции трех мировых держав (СССР, Франция, Великобритания) означала гарантированное самоубийство. Но и отказаться от войны в августе 39-го Гитлер уже не мог — и не только потому, что он так часто и так громко кричал о «чудовищном угнетении немецкого меньшинства в Польше». Экономическое чудо «национал-социалистической революции» имело свою цену — в Германии уже не хватало еды. С сентября 39 по февраль 40 г.г. запасы зерна измерялись цифрами порядка 60 кг на человека (по современным нормам ООНовских организаций нормальное потребление — это 1000 кг на человека в год). Германия была на пороге голода, и на этом пороге она стояла (лежала?) с золотым запасом в 17 тонн (в 600 раз меньше, чем было тогда в США или в 200 раз меньше, чем в сегодняшней ФРГ).

Финансовая система Германии была разрушена до основания. Гигантский государственный долг (60 миллиардов марок) более чем в 100 раз превышал совокупные золото-валютные запасы страны. «Экономическая катастрофа становилась совершенно неизбежной. Создавалось такое положение, из которого только «прыжок в войну» мог считаться единственным спасением» — напишет позднее Мюллер-Гиллебранд. Прыгать без согласия Сталина было некуда, и поэтому тон и слог телеграмм, которые сыпались из Берлина в немецкое посольство в Москве, становился все более и более истеричным:

Телеграмма № 175 от 14 августа
Очень срочно. Лично послу.
Я прошу Вас лично связаться с господином Молотовым и передать ему следующее… Сегодня германо-советские отношения пришли к поворотному пункту своей истории. Решения, которые будут приняты в ближайшем будущем в Берлине и Москве по вопросу этих отношений, будут в течение поколений иметь решающее значение для германского и советского народов... Кризис в германо-польских отношениях, спровоцированный политикой Англии, а также британская военная пропаганда и связанные с этим попытки создания [анти-германского] блока делают желательным скорейшее выяс-нение германо-русских отношений. В противном случае, независимо от действий Германии, дела могут принять такой оборот, что оба правительства лишатся возможности восстановить германо-советскую дружбу и совместно разрешить территориальные вопросы, связанные с Восточной Европой.... Имперский Министр иностранных дел фон Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от имени фюрера изложить взгляды фюрера господину Сталину...»

Телеграмма № 179 от 16 августа
Срочно. Лично господину Послу.
... Фюрер считает, что, принимая во внимание настоящую ситуацию и каждодневную возможность возникновения серьезных инцидентов (в этом месте, пожалуйста, объясните господину Молотову, что Германия полна решимости не терпеть бесконечно польские провокации), желательно общее и быстрое выяснение германо-русских отношений и взаимное урегулирование актуальных вопросов. По этим причинам Имперский Министр иностранных дел заявляет, что, начиная с пятницы 18 августа, он готов в любое время прибыть самолетом в Москву, имея от фюрера полномочия на решение всего комплекса германо-русских вопросов...
Абсолютно конфиденциально для Вашего сведения добавляется, что мы особенно заинтересованы в том, чтобы моя поездка в Москву могла со-стояться в конце этой или в начале следующей недели.

Телеграмма № 185 от 18 августа
Срочно. Лично господину послу
Пожалуйста, немедленно условьтесь о новой беседе с господином Молотовым и сделайте все, что возможно, чтобы эта беседа состоялась без задержки... Мы просим о немедленном ответе на предложение, сделанное в дополнительной инструкции, о моем немедленном выезде в Москву. Пожалуйста, добавьте в связи с этим, что я прибуду с полными полномочиями от фюрера для полного и окончательного урегулирования об-щего комплекса вопросов... Я наделен полномочиями обговаривать детали в устных дискуссиях в Москве и, если предста-вится возможность, исполнить пожелания русских. Я также вправе подписать специальный протокол, регулирующий интересы обеих сторон в тех или иных вопросах внешней политики, например, в согласовании сфер интересов на Балтике, проблемы прибалтийских государств и т.д. ... Настаивайте, в духе предыдущих заявлений, на быстром осуществлении моей поездки и соответствующим образом противьтесь любым возможным советским возражениям...»

Приведенная выше телеграмма была получена и расшифрована в посольстве Германии в 5 час. 45 мин. 19 августа. В два часа дня посол Шуленбург был принят Молотовым. Дальнейший, отнюдь не заурядный ход событий был описан в телеграмме, отправленной в Берлин, следующим образом:

«В своей первой сегодняшней беседе с Молотовым я повторно пытался убедить Молотова в том, что визит в Москву Имперского Министра иностранных дел — единственный путь для достижения успеха, настоятельно требуемого политической ситуацией. Молотов признал несомненную важность предпола-гаемой поездки, подчеркнув, что советское правительство понимает и уважает лежащий в основе этого замысел, но настаивает на своем мнении, что в данный момент невозможно даже приблизительно определить время поездки, так как она требует тщательных приготовлений... Молотова, очевидно, не трогали мои возражения, и первая беседа закончилась заявлением Молотова о том, что он высказал мне взгляды советского правительства и не может более ничего к ним добавить.
Едва ли не через полчаса после завершения беседы Молотов передал мне, что просит меня разыскать его снова в Кремле в 16-30. Он извинился, что поставил меня в затруднительное положение, и объяснил, что сделал доклад советскому правительству (главой которого и одновременно наркомом иностранных дел был сам Молотов — М.С.) и уполномочен вручить мне проект пакта о ненападении. Что касается поездки Имперского Министра иностранных дел, то советское правительство согласно на прибытие господина Риббентропа в Москву примерно через неделю после обнародования подписанного экономического соглашения... Моя попытка убедить Молотова согласиться на более раннюю дату была, к сожалению, неудачной».

Для дружбы нет границ

На календаре было 20 августа, воскресенье. До запланированного дня вторжения в Польшу оставалась одна неделя. Планы, конечно, можно было изменить, но вот отменить наступление осени, затяжные дожди и туманы не мог даже сам «фюрер». Оставалось только обратиться к господину Сталину с личным посланием:

«Господину Сталину, Москва.
Я искренне приветствую подписание нового германо-советского торгового соглашения как первую ступень перестройки германо-советских отношений... Я принимаю проект пакта о ненападении, который передал мне Ваш Министр иностранных дел господин Молотов, и считаю крайне необходимым как можно более скорое выяснение связанных с этим вопросов... По моему мнению, желательно, ввиду намерений обеих стран, не теряя времени вступить в новую фазу отношений друг с другом. Поэтому я еще раз предлагаю принять моего Министра иностранных дел во вторник, 22 августа, самое позднее — в среду, 23 августа. Имперский Министр иностранных дел имеет полные полномочия на составление и подписание как пакта о ненападении, так и протокола... Я буду рад получить Ваш скорый ответ. Адольф Гитлер».

Клиент был готов. Сталин в тот момент даже не до конца понимал, насколько и к чему был готов «клиент»! Лишь в 1948 году, после публикации Госдепом США коллекции трофейных документов германского МИДа, стала известна докладная записка Риббентропа (от 24 июня 1940 г.), в которой он напоминает Гитлеру о следующих обстоятельствах московских переговоров августа 1939 года: «Фюрер уполномочил меня заявить о германской незаинтересованности в территориях Юго-Восточной Европы — вплоть до Константинополя и Проливов, если бы это было необходимо. Последнее, однако, не обсуждалось». Вплоть до Константинополя и Проливов! Цари московские о таком могли только мечтать…

Напоследок, уже чисто для развлечения помотав нервы престарелому графу Шуленбургу, в Кремле ответили согласием:

«Телеграмма № 197 от 21 августа
Вне очереди. Берлин. Секретно. Срочно.
Усиленно подчеркивая необычайную важность и исключительную необходимость поспешности, я вручил в 15 часов господину Молотову послание фюрера к Сталину и перевод… Я пытался всеми способами, какие только были в моем распоряжении, дать ясно понять господину Молотову, что немедленный визит Имперского Министра иностранных дел необходим в интересах обеих стран. Я закончил просьбой о том, чтобы при любых обстоятельствах ответ был дан мне сегодня.
Я только что узнал, что Молотов снова хочет видеть меня в 17 часов.
В 17 часов Молотов вручил мне ответ Сталина на послание Фюрера, изложенный в очень примирительной форме. Сталин сообщает, что советское правительство согласно на приезд в Москву Имперского Министра иностранных дел 23 августа».

Теперь оставалась лишь эффектно завершить операцию, в частности — выгнать вон из Москвы англо-французскую делегацию. Переговоры о военной конвенции успешно выполнили свою роль, и настала пора объяснить «союзникам», в каком качестве их использовали. Существует апокрифический рассказ о том, как главе советской делегации, наркому обороны Ворошилову прямо в зале заседания вручили записку от Хозяина: «Клим! Кончай балаган. Коба». Записки этой никто никогда не видел (скорее всего, её и не было), но легенда эта вполне адекватно отражает воодушевление, царившее тогда в Кремле. «Советское правительство не собирается вступать в какие-нибудь связи с такими зажравшимися государствами, как Англия, Америка и Франция. Чемберлен — болван, а Даладье — еще больший болван». Вот в таких, отнюдь не дипломатических выражениях месяц спустя (вечером 28 сентября 1939 г.) товарищ Сталин отозвался о своих бывших и будущих союзниках...

22 августа газета «Правда» поместила крохотное, всего в несколько строк, сообщение: Германия и СССР решили устранить угрозу войны и заключить пакт о ненападении; «на днях» ожидается приезд г-на фон Риббентропа для соответствующих переговоров. Публика по всему миру, которая, затаив дыхание, ждала новостей из Москвы о подписании военной конвенции стран антигитлеровской коалиции, тихо ошалела. Европейские коммунисты ничего не поняли, но еще крепче прониклись верой в светлое будущее: «Это решение является хорошо нацеленным ударом против заговоров международной реакции, является решением, которое должно показать всему миру, что Советский Союз всегда был готов в любой момент совместно с другими выступить против фашистских агрессоров... Спокойно дождитесь известий из Советского Союза. Однако будьте полностью уверены в том, что СССР, как всегда, надежно защищает интересы международного рабочего класса, всех народов и государств, всего человечества...» (из листовки подпольного ЦК компартии Чехословакии).

23 августа 1939 г. Риббентроп и многочисленные сопровождающие его лица самолетом прилетели в Москву. Переговоры начались в кремлевском кабинете Молотова в 15-30 и продолжались до 18-30, затем с 22-00 и до полуночи. Начало было суровым. Семь лет спустя, в своем последнем слове перед Международным трибуналом в Нюрнберге, Риббентроп сказал: «Когда я приехал в Москву в 1939 году к маршалу Сталину, он дал понять, что если не получит половины Польши и Прибалтийские страны (тогда еще без Литвы), с портом Либава (ныне Лиепая), то я могу сразу же вылетать назад». Вылетать не пришлось, стороны стремительно пришли к согласию об условиях раздела Восточной Европы, а в ходе скромного ужина с шампанским обстановка и вовсе потеплела:

«Рейхсминистр иностранных дел заявил, что Англия всегда пыталась и до сих пор пытается подорвать развитие хороших отношений между Германией и СССР. Англия слаба и хочет, чтобы другие поддерживали её высокомерные претензии на мировое господство. Г-н Сталин живо согласился с этим и заметил следующее: британская армия слаба, британский флот больше не заслуживает своей прежней репутации. Английский воздушный флот, можно быть уверенным, увеличивается, но не хватает пилотов. Если, несмотря на все это, Англия еще господствует в мире, то это происходит лишь благодаря глупости других стран, которые всегда давали себя обманывать… В ходе беседы г-н Сталин неожиданно предложил тост за фюрера: «Я знаю, как сильно германский народ любит своего Вождя, и поэтому мне хочется выпить за его здоровье!»

В итоге был подписан Пакт о ненападении, содержащий стандартные общие фразы, и Секретный дополнительный протокол, в котором и была зафиксирована цена, которую предстояло уплатить Гитлеру всего лишь за невмешательство Сталина в его дела:

«Нижеподписавшиеся представители обеих Сторон обсудили в строго конфиденциальных беседах вопрос о разграничении их сфер влияния в Восточной Европе. Эти беседы привели к соглашению в следующем:
1. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих прибалтийским государствам (Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве), северная граница Литвы будет являться чертой, разделяющей сферы влияния Германии и СССР. В этой связи заинтересованность Литвы в районе Вильно признана обеими Сторонами.
2. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих Польскому государству, сферы влияния Германии и СССР будут разграничены приблизительно по линии рек Нарев, Висла и Сан. *
Вопрос о том, желательно ли в интересах обеих Сторон сохранение независимости Польского государства, и о границах такого государства будет окончательно решен лишь ходом будущих политических событий. В любом случае оба Правительства разрешат этот вопрос путем дружеского согласия.
3. Касательно Юго-Восточной Европы Советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии. Германская сторона ясно заявила о полной политической незаинтересованности в этих территориях.
4. Данный протокол рассматривается обеими Сторонами как строго секретный.
Москва, 23 августа 1939 г.»

* Текст составлялся в такой спешке, что оказалась забытой еще одна река, без которой указанная линия теряет смысл. Это небольшая (порядка 50 км всего) речка Писа, берущая начало у г. Иоганнесбург в Восточной Пруссии (ныне г. Пиш Мазурского воеводства Польши) и впадающая в Нарев между Ломжей и Остроленкой. 28 августа 1939 г. эту оплошность исправили специальным «Разъяснением» к секретному Протоколу.

Раздел по линии рек Писа, Нарев, Висла, Сан означал, что Сталину должно было достаться больше половины территории Польши, разгромить которую предстояло ценою крови немецких солдат (участие Красной Армии в польской кампании ни в одном из известных документов оговорено не было). Прибалтийские страны поделили на 3 к 1, при этом Литву, географически примыкающую к Восточной Пруссии, решено было отдать Гитлеру.

31 августа, за день до начала войны, тов. Молотов выступил с большой речью на внеочередной сессии Верховного Совета СССР. Слегка посетовал на то, что «и в нашей стране были некоторые близорукие люди, которые, увлекшись упрощенной антифашистской агитацией, забывали о провокаторской работе наших врагов». К счастью, было кому направить заблудших на путь истинный: «Товарищ Сталин бил в самую точку, разоблачая происки западно-европейских политиков, стремящихся столкнуть лбами Германию и Советский Союз... Заключение советско-германского договора о ненападении свидетельствует о том, что историческое предвидение тов. Сталина блестяще оправдалось!» (Бурная овация в честь тов. Сталина.)

Под конец выступления тов. Молотов позволил себе душевно пошутить: «Советско-германский договор подвергся многочисленным на-падкам в англо-французской и американской прессе... Эти люди требуют, чтобы СССР обязательно втянулся в войну на стороне Англии против Германии. Уж не с ума ли сошли эти зарвавшиеся поджигатели войны? (Смех) Если у этих господ имеется уж такое неудержимое желание воевать, пусть воюют сами, без Советского Союза. (Смех, Аплодисменты) Мы бы посмотрели, что это за вояки!» (Смех, Аплодисменты)

У порога войны

В первые дни после подписания Пакта официальный Берлин демонстрировал горячий оптимизм и несокрушимую уверенность в скорой победе. На самом же деле, ситуация развивалась для них не столь радужно.

25 августа произошло два, в равной мере огорчительных для Гитлера события. Закадычный друг Муссолини прислал ему письмо, в котором прямо и без обиняков сообщалось: «Если Германия атакует [Польшу], и союзники Польши начнут ответную атаку против Германии, я хочу заранее дать Вам знать, что будет лучше, если я не возьму на себя инициативы в военных действиях ввиду нынешнего состояния итальянских военных приготовлений, о чем ранее мы неоднократно заявляли Вам, фюрер, и господину фон Риббентропу... Я считаю своей безусловной обязанностью, как истинный друг, говорить Вам полную правду...»

Итак, дуче «соскочил». В самый ответственный момент. Напротив, англичане 25 августа подписали Договор о взаимопомощи с Польшей, статья 1 которого гласила: «Если одна из Договаривающихся Сторон окажется вовлеченной в военные действия с европейской державой в результате агрессии последней против этой Договаривающейся Стороны, то другая Договаривающаяся Сторона немедленно окажет Договаривающейся Стороне, вовлеченной в военные действия, всю поддержку и помощь, которая в ее силах».

Строго говоря, ничего нового в этом не было, ибо еще 22 августа Чемберлен прислал Гитлеру личное письмо, в котором честно и откровенно предупредил: «Каким бы ни оказался по существу советско-германский договор, он не может изменить обязательство Великобритании по отношению к Польше, о котором правительство Его Величества неоднократно и ясно заявляло и которое оно намерено выполнять... Если возникнет необходимость, правительство Его Величества полно решимости и готово применить без промедления все имеющиеся в его распоряжении силы, и невозможно предвидеть последствия военных действий, если они будут начаты...»

Всего лишь слова на бумаге — однако Гитлер занервничал так сильно, что назначенное на 26 августа вторжение в Польшу было остановлено буквально в последний момент, вечером 25 августа (моторизованные колонны вермахта уже двигались к польской границе, диверсионные группы захватили Яблунковский перевал и железнодорожный тоннель у границы Словакии с Польшей). Кто и чем смог в последующие дни воодушевить изрядно перетрусившего «фюрера», науке пока не известно, однако, именно в это время появились первые (потом их станет больше) «утечки информации» о том, что в ходе визита Риббентропа в Москву был подписан какой-то секретный документ, оформивший раздел сфер влияния в Восточной Европе.

«У здешних английских и французских дипломатов преобладает убеждение — телеграфирует 26 августа в Лондон посол Чехословакии в Москве Фирлингер — что вместе с Пактом о ненападении было подписано секретное соглашение о разделе Польши и аннексии балтийских государств Советским Союзом. Я сомневаюсь, что это правда, хотя возможно и даже правдоподобно, что в случае территориальных изменений Советский Союз потребовал бы свою долю...» Господин посол товарищ Фирлингер был непростым товарищем: в 1945 году, оставаясь формально вне рядов компартии, он станет главой правительства возрожденной Чехословакии, с 1953 по 1964 год — председатель Президиума Национального собрания и член Президиума ЦК КПЧ.

Возможно, именно столь тесные связи со страной пребывания придали послу Фирлингеру смелость обратиться за разъяснениями напрямую в наркомат иностранных дел СССР. О результатах беседы 31 августа докладывает сотрудник НКИД Л.И. Бергман: «Ферлингер сказал, что, хотя он, как многие другие, этому (слухам о наличии секретного соглашения о разделе Польши и Прибалтики — М.С.) не верит, но все же, если бы была возможность рассеять эти слухи, то это значительно усилило бы позиции тех, кто в Англии и Франции выступает за дружбу с Советским государством. Я тут же указал Ферлингеру на нелепость подобных слухов, которые могут распространяться с провокационной целью людьми, глубоко враждебными СССР. Не говоря уже о том, что Советский Союз является вообще принципиальным противником империалистической политики захвата чужих территорий, сам текст договора [о ненападении] и оценка его советской печатью отнюдь не дают оснований для подобных предположений...»

При всем уважении к достижениям и возможностям британской разведки трудно поверить, что Секретный протокол, о существовании которого знало не более десятка человек, мог быть добыт англичанами в столь короткий срок; скорее всего, имел место преднамеренный «слив». Выгоден же такой «слив» был прежде всего немцам, т.к. решал сразу две задачи: демонстрировал прочность германо-советской сделки, подкрепленной соглашением о совместном дележе добычи, а также ставил западных союзников перед фактом неотвратимости разгрома Польши и, как следствие, заведомой бессмысленности любых попыток спасти её.

Шаг вперед, два назад...

Распространения слухов показалось мало — в Берлине захотели увидеть открытые, публичные проявления участия СССР в разрешении «польского вопроса». 29 августа посол Шуленбург передает Молотову следующую просьбу Риббентропа: «В последнее время в нескольких газетах появились слухи о том, что якобы Советское правительство отводит свои войска с западной границы. Такого рода слухи, служащие агитационным целям, неприятны германскому правительству. Поэтому Риббентроп по поручению Гитлера просит Советское правительство опровергнуть эти слухи в форме, которую оно сочтет удобной. Лучше, если бы это опровержение было сделано в положительной форме, т. е. что Советское правительство не отводит свои войска с границы, а, наоборот, усиливает военные силы на границе».

Примечательна весьма уклончивая реакция Молотова на столь откровенную немецкую провокацию: «Молотов спрашивает — верит ли этим сообщениям германское правительство? Шуленбург отвечает отрицательно. Молотов говорит, что он посоветуется, как это сделать, и подчеркивает серьезность, с которой мы относимся к заключенному нами пакту с Германией». Эта же неопределенность в намерениях и действиях Кремля сохранялась и в последующие дни. В общем и целом Сталин оценивал Германию как слабую сторону конфликта и, соответственно, готов был помочь Гитлеру ввязаться в войну и не быть в ней разгромленным; с другой стороны, помощь предполагалась строго дозированной, и поиск верной «дозы» шел методом проб и ошибок:

« Телеграмма № 253 от 3 сентября
Очень срочно! Лично послу. Совершенно секретно!
Мы безусловно надеемся окончательно разбить польскую армию в течение нескольких недель. Затем мы удержим под военной оккупацией районы, которые, как было установлено в Москве, входят в германскую сферу влияния. Однако понятно, что по военным соображениям нам придется затем действовать против тех польских военных сил, которые к тому времени будут находиться на польских территориях, входящих в русскую сферу влияния. Пожалуйста, обсудите это с Молотовым немедленно и посмотрите, не посчитает ли Советский Союз желательным, чтобы русская армия выступила в подходящий момент против польских сил в русской сфере влияния и, со своей стороны, оккупировала эту территорию... Риббентроп».

Разумеется, в планы Сталина не входило позволить Гитлеру так быстро и так просто закончить польскую кампанию. Поэтому ответ был однозначно отрицательный: «Сами, ребята, всё сами!» На дипломатическом языке это прозвучало так: «Молотов передал мне следующий ответ советского правительства: «Мы согласны с вами, что в подходящее время нам будет совершенно необходимо начать конкретные действия. Мы считаем, однако, что это время еще не наступило. Возможно, мы ошибаемся, но нам кажется, что чрезмерная поспешность может нанести нам ущерб и способствовать объединению наших врагов...»

Но немцы не отставали, и на то были причины. 4 сентября 24 английских бомбардировщика нанесли удар по германским кораблям в гаванях Вильгельмхафена и Брюнсбюттеле. 7-8 сентября французская армий силами 9 дивизий пересекла границу в Сааре и, не встречая сопротивления, продвигалась к предполью «Линии Зигфрида». Да, авиационный удар оказался для англичан крайне неудачным (безвозвратно потеряно 7 самолетов, три бомбы, врезавшиеся в палубу германского «карманного линкора» «Адмирал Шеер», не взорвались), но, как говорится, «лиха беда начало», и на Западном фронте могла начаться реальная война. В такой ситуации немцам надо было как можно быстрее завершать польскую кампанию.

В ночь с 8 на 9 сентября Риббентроп отправляет очередную телеграмму посольству в Москве: «Развитие военных действий даже превосходит наши ожидания. По всем показателям польская армия находится более или менее в состоянии разложения. Во всех случаях я считал бы неотложным возобновление Ваших бесед с Молотовым относительно советской военной интервенции. Возможно, вызов русского военного атташе в Москву показывает, что там готовится решение. Я поэтому просил бы Вас в подходящий форме еще раз поговорить на эту тему с Молотовым и телеграфировать результат».

Дальнейшие события не вполне поддаются логичному описанию. В 15 час. 9 сентября Молотов заявил Шуленбургу, что «советские военные действия начнутся в течение ближайших нескольких дней. Вызов военного атташе в Москву был действительно с этим связан. Будут также призваны многочисленные резервисты». И это не было блефом! В тот же день, 9 сентября нарком обороны Ворошилов подписал два приказа командующим Белорусского и Киевского военных округов, в которых была поставлена задача: «К исходу 11 сентября скрытно сосредоточиться и быть готовым к решительному наступлению».

Однако уже на следующий день, 10 сентября Молотов от своих обещаний отказался: «На сегодняшней встрече в 16 часов Молотов изменил свое вчерашнее заявление, сказав, что советское правительство было застигнуто совершенно врасплох неожиданно быстрыми германскими военными успехами. Основываясь на нашем первом сообщении, Красная армия рассчитывала на несколько недель, которые теперь сократились до нескольких дней. Советские военные власти оказались поэтому в трудном положении, так как, принимая во внимание местные обстоятельства, они требовали, по возможности, еще две-три недели для своих приготовлений...»

Через три дня позиция Москвы снова изменилась. 13 сентября в 16 час. Молотов вызывает Шуленбурга и говорит ему, что «Красная армия достигла состояния готовности скорее, чем это ожидалось. Советские действия поэтому могут начаться раньше указанного им во время последней беседы срока. Учитывая политическую мотивировку советской акции (падение Польши и защита русских «меньшинств»), было бы крайне важно не начинать действовать до того, как падет административный центр Польши — Варшава. Молотов поэтому просит, чтобы ему как можно более точно сообщили, когда можно рассчитывать на захват Варшавы. Пожалуйста, пришлите инструкции».

В реальности, захват Варшавы едва ли был «крайне важен», и советское вторжение началось за 11 дней до падения польской столицы. Столь же неубедительны и разговоры о необходимости двух-трех недель для полной мобилизации Красной Армии — в восточных воеводствах Польши на тот момент были лишь разрозненные остатки разгромленных на немецком фронте частей, да толпы новобранцев, часто не получивших еще ни оружия, ни военной формы; для их разгрома вовсе не требовалось призывать 3 млн. резервистов.

Вторжение

Строго говоря, никакой нужды во вторжении не было — Гитлер на тот момент «ходил по струнке», демонстрировал и реально проявлял абсолютную лояльность к своему кремлевскому союзнику; нет оснований сомневаться в том, что немцы после полного и окончательного разгрома польской армии дисциплинировано отошли бы на согласованную со Сталиным «линию четырех рек». И это не смутная гипотеза, а простая констатация факта — наступавший из Восточной Пруссии на юг танковый корпус Гудериана с момента пересечения границы действовал на территории будущей «западной Белоруссии» (Ломжа, Белосток, Брест) и без малейших возражений передал затем этот район Красной Армии.

Из числа разумных причин, по которым Сталин принял решение о вторжении, можно назвать желание провести «в обстановке, максимально приближенной к боевой» грандиозную репетицию всеобщей мобилизации. Главной же причиной — на мой, сугубо субъективный взгляд — стали «понты». Сталин не хотел войти в историю в качестве мелкого шакала, которому могучий лев разрешил подобрать объедки, и поэтому надо было демонстративно повоевать и одержать блистательную победу; не последнюю роль сыграла и оставшаяся с 1920 года личная обида товарищей Сталина и Ворошилова на разгромившую их тогда польскую армию ...

Утром 17 сентября Красная Армия пересекла советско-польскую границу на всем ее протяжении от Полоцка до Каменец-Подольска. В тот же день тов. Молотов выступил по радио с обращением к «гражданам и гражданкам нашей великой страны», в котором, в частности, было сказано: «Население Польши брошено его неза-дачливыми руководителями на произвол судьбы. Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. В силу такого положения заключенные между Советским Союзом и Польшей договора прекратили свое действие». Вот так, просто и незатейливо Советский Союз освободил себя от обязательств по договору о ненападении с Польшей (заключен в 1932 г. и пролонгирован в 1937 г.)

Надежда умирает последней. И хотя всё было уже яснее ясного, миллионы людей хотели верить в то, что кошмарный сон вот-вот закончится, и могучий Советский Союз, родина трудящихся всего мира, двинул на запад бронированную орду (16 танковых и 2 моторизованные бригады, всего более 4,5 тыс. танков) для того, чтобы нанести сокрушительный удар по фашистским захватчикам. 18 сентября анонимный корреспондент пишет в адрес чешского радиовещания в Москве: «Сегодня можно разделить население примерно на два лагеря: одни начинают утверждать, что Сталин надул Гитлера, что продвижение Красной Армии на запад более направлено против Гитлера, чем против кого-либо другого; этот лагерь составляют рабочие и им симпатизирующие. Другой лагерь, сторонники Бенеша, осуждают действия СССР и расценивают их как нападение на жертву, которая уже не могла защищаться. Главная особенность сегодняшних настроений — растерянность и потеря ясной ориентации...»

Риббентроп еще 16 сентября предлагал внести полную ясность и опубликовать совместное советско-германское коммюнике. Сталин, принимая в 2 часа ночи 17 сентября немецкого посла, ответил уклончиво: «Вопрос о публикации германо-советского коммюнике не может быть поставлен на рассмотрение в течение ближайших двух-трех дней». Возможно, он хотел посмотреть на реакцию Запада прежде, чем «подписаться» под актом совместного с Гитлером международного разбоя. Но не прошло и трех дней, как 19 сентября на первой полосе газеты «Правда» появился следующий текст:

«Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве Пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования».

23 сентября «Правда» разместила огромную, на всю полосу карту Польши с нанесенной на ней линией раздела по рекам Писа, Нарев, Висла, Сан — в точном соответствии с Секретным протоколом к Пакту о ненападении. Карта сопровождалась текстом очередного германо-советского коммюнике: «Германское правительство и правительство СССР установили демаркационную линию между германской и советской армиями...» Впрочем, эта линия не просуществовала и одной недели.

27 сентября 1939 г. в Москву снова прилетел Риббентроп. Переговоры продолжались два дня и завершились подписанием «Договора о дружбе и границе». С ошеломляющей откровенностью Сталин (разумеется, документ подписал номинальный глава правительства Молотов) принял на себя ответственность за уничтожение Польши: «Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям... Обе Стороны признают установленную в статье 1 границу обоюдных государственных интересов окончательной и устраняют всякое вмешательство третьих держав в это решение».

Границу «обоюдных интересов» перекроили: полоса польской территории между Бугом и Вислой отошла немцам, в обмен на это Сталин получил Литву. Новую карту немедленно напечатали все советские газеты, включая «Пионерскую правду» (и это не шутка). Во избежание всякого рода необоснованных слухов отметим, что из 8 восточных воеводств Польши, захваченных в конечном итоге Советским Союзом, только в трех (Полесском, Волынском и Станиславском) белорусы и украинцы составляли больше половины населения.*

* Данные переписи населения 1931 года, вопрос задавался не о национальности, а о родном языке. Строго говоря, в Полесском воеводстве 63% населения определили себя не белорусами, не украинцами, а «тутейшими» (местные, тутошние); это были поголовно безграмотные жители глухих лесных деревень, которым дискуссия о польском или белорусском первородстве была еще (или уже) не интересна.

Зачем?

Последовательность событий, слова и действия, которые разожгли пожар европейской, а затем и мировой войны, достаточно хорошо известны, зафиксированы и изучены. Как всегда, сложнее будет поиск ответа на вопрос о мотивах сторон. «Чужая душа потемки». Особенно, если речь идет о «душе», которая тщательно маскировала свои подлинные намерения, покрывая их многослойной завесой демагогии и дезинформации. И тем не менее — не всё столь безнадежно. Сталин (равно как и любой другой тиран) не мог всё делать сам, он вынужден был, хотя бы изредка, хотя бы дозировано, объяснять исполнителям смысл своих маневров. А тайна, которая стала известна десятку людей, рано или поздно перестает быть тайной. Иногда — очень рано.

26 августа 1939 г. лондонская «Таймс» разместила обширную статью своего парижского корреспондента под названием «Коммунисты и Пакт». Там, в частности, было сказано: «С полудня циркулируют сообщения, которые пока еще не могут быть подтверждены, о том, что британские и французские коммунисты получили письмо Димитрова от имени Коминтерна. Говорят, что в этом документе указаны следующие причины русско-германского пакта... Присоединение России к демократическому Фронту Мира остановило бы державы [фашистской] «оси», но поддержка капиталистических стран была бы подрывом коммунистических принципов. Поэтому советское правительство и Коминтерн решили, что лучше держаться в стороне от конфликта, сохраняя готовность вмешаться тогда, когда вовлечённые в него державы будут ослаблены войной, с надеждой обеспечить успех (the hope of securing) социальной революции...»

8 сентября «Свенска Прессен» (ежедневная финская газета на шведском языке) публикует следующий материал: «За день до заключения пакта о ненападении с Германией все высшие коммунистические лидеры в России и за границей получили следующий циркуляр, написанный в форме диалога:

— Изменились ли конечные цели Коминтера?
— Нет. Конечная цель Коминтерна та же: мировая революция.
— Возможна ли мировая революция сейчас?
— Нет, все попытки разжечь мировую революцию провалились.
— Нельзя ли ускорить начало мировой революции усиленной агитацией?
— Нет (следует перечисление причин, почему это невозможно в разных странах).
— Чем можно ускорить мировую революцию?
— Затяжной войной (следуют подробные объяснения и цитаты из Маркса, Энгельса и Ленина).
— Что решил сделать Советский Союз, дабы ускорить мировую революцию?
— Поддержать Германию, чтобы Германия начала войну, и затем стараться, чтобы война стала длительной».

Статья в мало кому известной финской газете прошла практически незамеченной (лишь в 2006 г. её перевел на английский язык и ввел в рамки научно-исторической дискуссии Карл Нордлинг), напротив, беспрецедентный резонанс вызвало сообщение крупнейшего французского информационного агентства Гавас (основано в 1835 году, в 1944 на его базе было создано существующее поныне «Франс Пресс»).

28 ноября Гавас опубликовало текст речи, с которой Сталин якобы выступил на заседании Политбюро 19 августа:
»Вечером 19 августа члены Политбюро были срочно созваны на секретное заседание... Никто из зарубежных коммунистов, даже Димитров — генеральный секретарь Коминтерна, не был приглашен на это заседание, цель которого, не обозначенная в повестке дня, состояла в том, чтобы заслушать доклад Сталина:

«Мир или война. Этот вопрос вступил в критическую фазу. Его решение целиком и полностью зависит от позиции, которую займет Советский Союз. Мы совершенно убеждены, что, если мы заключим договор о союзе с Францией и Великобританией, Германия будет вынуждена отказаться от Польши и искать modus vivendi (способ сосуществования — М.С.) с западными державами... С другой стороны, если мы примем известное вам предложение Германии о заключении с ней Пакта о ненападении, она, несомненно, нападет на Польшу, и тогда вступление Англии и Франции в эту войну станет неизбежным... Наша цель заключается в том, чтобы Германия как можно дольше смогла вести войну, чтобы уставшие и крайне изнуренные Англия и Франция были не в состоянии разгромить Германию. Отсюда наша позиция: оставаясь нейтральными, мы помогаем Германии экономически, обеспечивая ее сырьем и продовольствием... Именно по этим причинам мы должны принять предложенный Германией пакт и способствовать тому, чтобы война, если таковая будет объявлена, продлилась как можно дольше...»

Реакция Кремля на сообщение Гавас последовала немедленно, причем на небывало высоком уровне. 30 ноября сам тов. Сталин — в форме ответа на вопрос редактора газеты «Правда» — взялся разоблачать гнусные измышления лакеев буржуазии: «Это сообщение агентства Гавас, как и многие другие его сообщения, представляет вранье. Я, конечно, не могу знать, в каком именно кафе-шантане сфабриковано это вранье. Но как бы ни врали господа из агентства Гавас, они не могут отрицать того, что не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну; после открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать, что скорейшее окончание войны коренным образом облегчило бы положение всех стран и народов...»

О накале ярости Сталина свидетельствует не только троекратное повторение слова «вранье», и даже не та горячечная опрометчивость, с которой он подписался под гитлеровской версией начала войны. Главное тут дата — 30 ноября 1939 г. Это день начала «зимней войны» с Финляндией; казалось бы, у фактического главнокомандующего Красной Армии в этот и предыдущий день хватало других дел и забот... Хотя, с другой стороны понять его нетрудно: публикация Гавас свидетельствовала о том, что «крот» сидит в ближайшем окружении Вождя.

Еще раз напомним, что сообщение Гавас появилось 28 ноября 1939 года. В 1944 г. Анри Рюффен, бывший собкор Гавас, заявляет о том, что именно он получил текст «речи Сталина» в Женеве от некого информатора, и произошло это за день до публикации, 27 ноября. А за 10 дней до этой даты, 17 ноября 1939 г., в консульство США в Праге поступило анонимное (пять фамилий были плотно заштрихованы) письмо от группы чешских антифашистов. 20 ноября письмо перевели на английский язык и отправили в Госдеп США, где оно тихо пролежало в секретном архиве аж до 1980 года. Этот текст никогда (ни во время 2 МВ, ни в разгар «холодной войны») никем не публиковался, для целей пропаганды не использовался. Авторы текста не могли прочитать сообщение Гавас, с другой стороны, и Рюффен об этом письме никогда никому не говорил.

Авторы «чешского письма» сообщают о встрече, которую они имели в октябре 1939 года с заведующим Центрально-Европейским отделом НКИД СССР А.М. Александровым, из уст которого им пришлось услышать следующее: «Если бы СССР заключил договор с западными державами, Германия никогда бы не развязала войну, из которой разовьётся мировая революция, к которой мы долго готовились…Окружённая Германия никогда бы не вступила в войну... Эта война должна длиться столько, сколько мы захотим... Война Гитлера обессилит Европу, которая станет нашей лёгкой добычей. Народы примут любой режим, который придёт после войны».

Публикации, основанные на анонимных источниках, вызывают оправданные сомнения. Однако в 1997 г. в Болгарии были опубликованы дневники Георгия Димитрова — секретаря Исполкома Коминтерна, человека с очень известным именем. 7 сентября 1939 г. в Кремле, в присутствии Молотова и Жданова, он имел встречу со Сталиным. В дневнике она отразилась так: «Сталин: Война идет между двумя группами капиталистических стран... Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга... Гитлер, сам того не понимая и не желая, расстраивает, подрывает капиталистическую систему… Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент — подталкивать другую сторону...» Опять же напомним, что осенью 39-го года эта запись не была известна никому, кроме самого Димитрова (если только не предположить, что «кротом» был он).

Трудно не заметить, как авторы всех приведенных текстов в разных выражениях, на разных языках, с разной степенью откровенности, говорят практически об одном и том же. Да, есть различия в деталях, некоторые частности скорее всего ошибочны (едва ли письменные инструкции могли появиться «за день до подписания Пакта»), но общий замысел Великого Мародера вырисовывается с кристальной ясностью. Уму непостижимо другое — как Димитрову разрешили вывезти дневники из СССР в Болгарию, и почему их забыли уничтожить там? Зато у себя дома, в архиве ЦК КПСС, поработали на славу. В т.н. «особых папках Политбюро», рассекреченных в начале 21-го века, в протоколах августа-сентября 1939 года Пакта нет. Вообще нет. И Риббентропа нет, ни в одном падеже. И вторжения в Польшу, судя по этим «папкам», тоже никогда не было.

Увы, даже сгоревшие рукописи оставляют следы. Надо только внимательно вглядеться. В 1939 году Политбюро принимало в среднем (включая выходные и праздничные дни) 8 решений в день. Август 39-го был очень горячим — в один протокол (тут надо иметь в виду, что заседаний-то, как таковых, и не было, а решения, принятые Сталиным в узком кругу отобранных им соратников, просто оформлялись как «решение Политбюро») вписывали решения по двум десяткам вопросов. И лишь к дате 19 августа относится всего лишь одно решение, причем по крайне малозначимому вопросу (о предоставлении отсрочки от призыва рабочим строительства железной дороги Акмолинск-Карталы). Ничего важнее на тот день не нашлось? Или именно в этот день самое главное и обсуждалось?

* * *

В богатом трагическими событиями ноябре 1939 года на экраны Страны Советов вышла вторая серия кинофильма «Великий гражданин». Доподлинно известно, что Сталин не только ознакомился со сценарием и одобрил его (»составлен он бесспорно политически грамотно, литературные достоинства также бесспорны»), но и высказал множество замечаний и указаний авторам. Оно и понятно: фильм был посвящен борьбе правильных большевиков против троцкистских заговорщиков, прообразом главного героя, партийного руководителя Шахова, был С.М. Киров, канонизированный к тому времени Соратник Вождя. В 1941 году (история порой шутит очень жестоко) фильм был удостоен Сталинской премии.

Кульминационный момент каждой из серий — выступление Шахова перед собранием рабочих. В первой серии — всё мрачно. Полутемный, вытянутый как пенал зал, враги-двурушники, засевшие в президиуме собрания; затем, пытаясь сорвать выступление Шахова, вредители вырубают свет... Во второй серии враги разоблачены и разгромлены, канал построен, с заводского конвейера каждые 15 минут сходит трактор. Шахов выступает перед ударниками-стахановцами. Залитый солнечным светом зал Дома культуры, беломраморная статуя вождя на сцене, радостные улыбки и гром аплодисментов... «Эх, лет через двадцать, после хорошей войны — говорит Шахов — выйти да взглянуть на Советский Союз, республик этак из тридцати-сорока. Черт его знает, как хорошо!»

Ждать 20 лет не пришлось. Через два года «хорошая война» грохотала в белоснежных полях под Москвой. А после того, как ценой бесчисленных миллионов жертв эта война закончилась в Берлине, неправильные слова из киноленты вырезали, да и саму её убрали на самую дальнюю полку. Но погибших не вернул никто.

Источник: Марк Солонин. Сайт историка

Украина как самая большая проблема Европы

Выступление украиноведа-англичанина Ланселота Лоутона (Lancelot Lawton) в Лондоне в 1939 году как никогда актуально сегодня.

«...Учитывая уникальное географическое положение, любая серьезная попытка со стороны Украины сбросить поработителей и объединить свои четыре разграниченные части в одну независимую украинскую державу непременно вызовет настоящую панику...»

Одной из ключевых фигур, которая оказала значительное влияние на формирование проукраинского общественного мнения в британском обществе первой половины ХХ века, был известный журналист-международник Ланселот Лоутон.

В начале 1930-х годов его внимание привлекла напряженная политическая ситуация, наметившаяся на Востоке Европы. По мнению Лоутона, наиболее глубинной причиной существующих глобальных межгосударственных противоречий стал «украинский вопрос».

По его мнению, для британской политики на Востоке крайне необходимо было включить Украину в систему Западной Европы. «Независимая и автономная Украина, — писал он, — необходима для европейского экономического прогресса и международного мира».

...29 мая 1935 года в помещении Палаты Общин парламента Великобритании по инициативе Англо-Украинского комитета (общественная организация, в которую входили члены парламента, военные, известные ученые и журналисты Британии — ИП), состоялись публичные слушания, посвященные ситуации вокруг Украины.

Ланселот Лоутон выступил с докладом, который имел красноречивое название «Украинский вопрос» и впоследствии был опубликован от имени комитета.

... Многие оценки и выводы Лоутона чрезвычайно неожиданны ввиду того, что сформулированы они были деятелем, который по своему происхождению никоим образом не был связан с Украиной и украинской нацией — настолько отчетливо они представлены с проукраинских позиций.

Парадоксально, но для «постороннего» взгляда Ланселота Лоутона абсолютно ясными были такие сложные и дразнящие вопросы, которые не только тогда, но даже в наше время нередко являются предметом политических спекуляций — вопрос собственной национальной идентичности украинского народа и его глубоких исторических корней, своеобразной ментальности, традиций и культуры, поворотных моментов истории.

В докладе Л. Лоутона указывается на несправедливый для украинцев характер Версальской системы мирных договоров, которая закрепила расчленение Украины после Первой мировой войны.

Открыто говорится о польско-украинском противостоянии в Восточной Галиции в 20-х — 30-х гг. и политике ополячивания украинского населения, которую тогда проводила польская власть.

Говоря о массовых репрессиях большевистской диктатуры против украинского национального движения на территории СССР, Л. Лоутон утверждает, что «страшный голод, который опустошил Украину» в 1932-1933 годах, имел спланированный характер и был частью этих репрессий.

Подводя итоги, британский журналист делает выводы:

«Украинская нация — это реальность, которая имеет под собой по крайней мере тысячу лет аутентичной истории. Ни один народ не боролся так тяжело, как украинцы, чтобы утвердить свою независимость; украинская земля насквозь пропитана кровью».

...В конце 30-х годов ХХ ст. грозовые облака над Европой достигли критической черты. Для многих политиков и аналитиков стало очевидным, что в Европе приближается новое большое перераспределение сфер влияния и новая война.

На фоне этих драматических событий Ланселот Лоутон пытается в очередной раз привлечь внимание общественности и официальных факторов Великой Британии к украинскому вопросу. 1 февраля 1939 года он выступает с большим докладом на заседании членов Ближне- и Середневостоного общества, которое состоялось в Лондоне.

Текст доклада под красноречивым названием «Украина: наибольшая проблема Европы» был опубликован на страницах ежеквартальника «East Europe and Contemporary Russia» («Восточная Европа и современная Россия»), главредом которого был Лоутон.

По своей структуре и содержанию этот доклад близок к выступлению Ланселота Лоутона на заседании в Палате общин в 1935 году.

Предлагаем вашему вниманию перевод этого доклада, осуществленного для сборника докладов Лоутона «Украинский вопрос». Интересно взглянуть на восприятие нашей страны и ее истории британцем. И, конечно, не стоит забывать, что судьба нашей страны должна решаться самими украинцами, а не где-то за границей.

Изложение доклада, прочитанного Ланселотом Лоутоном в Ближне- и Средневосточном Обществе 1 февраля [1939 г.], с доброго согласия сэра Франка и леди Нювнес, по адресу Принцес Гейт, 55 [Лондон]. Председательствовал мистер Трейси Филлипс, кавалер Военного Креста.

В течение последних нескольких месяцев Украина — совсем неизвестная Западу страна — оказалась в центре мирового внимания. Думаю, большинство людей могут сказать, что знают мало или ничего не знают о ней. Это не их вина.

Для такого незнания есть почтенные причины. Поработители Украины хорошо позаботились о том, чтобы она оставалась неизвестной, они отрицали даже ее существование. Очень трудно представить себе что-то более достойное осуждения, чем замалчивание народа, который по давнему праву принадлежит к семье европейских наций.

Но неконтролируемые события теперь вывели Украину на международную арену.

Несмотря на общую, хотя и понятную неинформированность в этом деле, преобладает мнение, что от решения украинской проблемы будет зависеть судьба Европы. Эта мысль имеет свое оправдание.

Территория Украины в три-четыре раза превосходит, а населением равно Великой Британии. Когда Москва захватила Украину, то быстро после этого был завоеван и Кавказ. С тех пор для России открылись пути к Ближнему Востоку, и ее мечты о захвате Константинополя теперь не кажутся фантастическими.

С тех пор же европейским народам — кроме тех, что решились на заморскую экспансию — приходится ютиться на полуострове на краю огромного континента, который раскинулся от Северного моря до Тихого океана. Версальский договор утвердил это территориальное деление.

Как следствие, нынешняя Московия, которая теперь называет себя Советским Союзом, господствует над более 200-ми национальностей, занимает территорию около девяти миллионов квадратных миль, а все прочие нации Европы теснятся на полутора миллионах квадратных миль.

Из всех стран, подчиненных Советскому Союзу, Украина — наибольшая и важнейшая. Расположенная между двумя большими системами гор — Кавказом и Карпатами — на востоке она граничит с Азией, на западе втискивается в Центральную Европу, а на юге, с черноморских берегов, имеет доступ к Средиземноморскому бассейну.

Перед войной она была разделена между двумя государствами, Россией и Австро-Венгрией, и после войны расчетвертована между Россией, Польшей, Румынией и Чехословакией.

Учитывая уникальное географическое положение Украины, есть все основания считать, что в наше время, когда столько народов хотят не просто удержаться на своих оседлостях, но и распространить их, любая серьезная попытка со стороны Украины сбросить поработителей и объединить свои четыре разделенные части в одну независимую украинскую державу непременно вызовет настоящую панику.

Если же Украине в этом повезет, то на востоке Европы появится государство, по территории и населению второе после России. Такого масштаба событие, по всей вероятности, вызвало бы единовременные и важные изменения повсюду.

Она повлияла бы, возможно и решающим образом, на долю большевизма в Советском Союзе, а возможно, и национал-социализма в Германии. Она также решила бы будущее Польши, Румынии и соседних земель и открыла бы новые грандиозные проблемы перед Британской империей.

Каковы надежды на успех Украины? Прежде чем ответить на этот вопрос, хочу заметить, что сам я не принадлежу к друзьям Украины. Я заинтересован этой борьбой только как исследователь Восточной Европы.

Большинство россиян всегда проявляли — и сегодня еще проявляют — очень примитивный подход в отношениях с Украиной. Я говорю о старорежимных, а не о просоветских россиянах: «Нет и никогда не было никакой украинской нации», — утверждают они в ослеплении.

Такое заверение было официально провозглашено министром внутренних дел в 1863 году и с тех пор часто повторяется. Украина, мол, это просто южная часть России. Многие поляки также отрицали существование украинской нации, говоря, что Украина — это только часть Польши.

За этими амбициозными спорами и претензиями кроется причина трагедии Украины.

Поскольку есть много чего сказать о современных событиях, мне не следует долго останавливаться на давно минувшем. Но так как и теперь россияне и некоторые, хотя и в меньшей мере, поляки утверждают, что украинский национализм не имеет глубоких корней, сделаю короткое обращение к истории, необходимое для понимания современных событий.

Можно доказать, что Украинское государство существовало на протяжении трех отдельных периодов. Первый из них — с девятого до двенадцатого века. Более чем триста лет на территории, известной сегодня как Украина, существовало мощное и культурное государство, одно из самых передовых в Европе.

Это и была Украина, известная тогда под названием Русь, и ее столицей был Киев. Хотя ее связи с Севером были незначительные, русские теперь утверждают, что она тождественна с Россией — то есть со страной, которая возникла на несколько веков позже. А дальше они присвоили себе ее территорию, ее народ, героев, святых, культуру и все имущество.

Однако их же выдающийся историк Ключевский признает, что население этих двух регионов состояло из отдельных разных этносов, и что их физические свойства четко отличались.

Вторым периодом Украинской независимости была Казацкая эпоха. Когда Украина, опустошенная татарскими ордами и нападениями с севера, лежала беспомощная, Литва и Польша заняли ее территорию. И в XVI веке, когда эти две державы заключили союз, Украина почти вся оказалась под польским господством.

Интересно вспомнить, что в то время и литовцы, и поляки одинаково боялись Москвы и Германии. Тогда казалось, что Украина как государство должна окончательно исчезнуть. Чтобы выжить, высшие слои украинской нации были вынуждены ополячиться, а украинское крестьянство было закрепачено польской шляхтой и евреями.

И тут произошла достойная удивления вещь. Казаки, которые существовали еще в древней Украине (назывались они «бродниками»), соединились и основали свое славное государство на островах ниже порогов на Днепре.

Систему правления в том государстве можно, пожалуй, назвать демократическим деспотизмом. Ежегодно казаки голосованием выбирали себе правителя, которого называли гетманом, и который имел власть над жизнью и смертью своих избирателей. Но всегда в конце гетманства он составлял отчет о своей деятельности при власти, и если оказывалось, что слишком злоупотреблял ею, то мог и на кол попасть либо лишиться головы.

Казацкое государство было фактически продолжением — в своеобразной форме — независимости украинского народа.

Это правда, что это государство признавало суверенитет польских королей над собой и некоторое время служило им, но не терпело над собой никакого другого закона, кроме своего, и никакая сила на земле не пробовала выбить его с островной твердыни.

Казаки, видя в том необходимость, воевали с татарами, турками, а то и с поляками. Поэтому не удивительно, что польский король Стефан Баторий сказал о них: «Когда-то из этих лотрив появится независимое государство».

Одинаково сильные на воде и на суше, казаки часто добирались до Анатолии и возвращались с большой добычей. Среди них всегда царил дух бунта, живет он и в сегодняшней Украине.

Боплан, французский инженер, служивший в те времена польскому королю и проживший в Украине целых 17 лет, так написал о них:

«Без свободы у них нет желания жить, и это, собственно, является причиной того, что они быстрые на сопротивление и бунт против государственного закона, когда чувствуют себя ограниченными ним; редко когда проходит семь-восемь лет без их восстаний».

Подобные вещи говорили о них и другие ученые. Все соглашались с тем, что казаков ничто не может сдержать в их намерениях, что они гордые и тщеславные, и легче принимают смерть, чем рабство.

Часто ряды казаков пополняли украинские крестьяне, которые убегали от польских господ, а также мужчины других наций, влюбленные в свободную воинственную жизнь. Из этой воинственной, предприимчивой и сообразительной общности формировался костяк украинской нации.

Украинская проблема, следовательно, имеет биологическую и расовую природу, и никакие меры, которые не учитывают этого факта, не будут способствовать ее решению.

Казаки всегда защищали украинское крестьянство. Беспристрастные ученые соглашаются, что зажатые между польскими землевладельцами и евреями, которые служили агентами, а нередко и управляющими, крестьяне были доведены до крайней нищеты и бесправия.

Даже еврейские историки с похвальной объективностью признают, что евреи в те времена были всемогущи. Они управляли барскими экономиями, монополизировали целые города и держали контроль в своих руках не только над налогами, но и над доходами православной церкви, взимали плату за крещение и похороны, часто в роли чиновников вели судопроизводство.

Один еврей, живший в те времена, некий Мозес Ганновер, вспоминая, как казаки часто отбирали у евреев золотые и серебряные сокровища, отмечал, что это была лишь расплата за их грехи.

В 1648 году прославленный казацкий гетман Хмельницкий, чья настоящая фамилия была Хмель, мобилизовал все казацкие силы и снял двойную тиранию. Украина стала свободной и независимой, а Хмеля начали сравнивать с Кромвелем, с которым он действительно вел переписку.

Не имея достаточных сил, чтобы воевать одновременно с поляками, московитами и татарами, Украина заключила союз с Москвой на равных правах, но Москва вероломно ввела подавляющие силы в Украину, которую в конце концов аннексировала.

Девятью годами позже, обессиленная войнами и конфликтом с Польшей и не сумев покорить казаков, которые не переставали бунтовать, Москва достигла с Польшей согласия и поделила с ней Украину. Но еще целое столетие спустя казаки часто совершали отчаянные бунты.

При каждой удобном случае Москва большими группами засылала их в другие части империи (эта же система уничтожения практикуется теперь Советами), в том числе много казаков было вывезено копать каналы в ядовитой грязи около Петербурга, где они погибали массово.

Как только Москва закрепила свою власть над Украиной, она изменила свое название с «Московия» на «Россию». Опять выглядело так, что украинский народ должен быть стерт с лица земли. Чтобы сохранить себя физически, его высшие классы были вынуждены делать то, что от них требовалось, то есть поддаться обрусению и ополячиванию.

Но в народе, в крестьянстве, украинский национализм продолжал жить. Начиная с романтического движения XIX века, он постепенно вылился в литературные формы и в конечном итоге стал движением политическим.

Сначала этот национализм можно было удовлетворить даже чем-то меньшим, чем автономией, а когда даже российские либералы не захотели и слушать ни о каких, пусть даже и ограниченных уступках, он постепенно, но уверенно перешел в сепаратизм.

К тому времени центр культуры был на юге; Киев, который ближе к Западу, чем Москва, плодотворно пользовался латинскими источниками. Фактически Московия была ученицей Украины и усвоила от нее все, что только смогла.

Но с момента аннексии Украины и изменения ее названия на «Россия» (Московия – «А») умышленно пыталась отодвинуть Украину на задний план и тормозила ее развитие.

Было запрещено употребление украинского языка в школах и в научных и исторических трудах. Делалось все возможное, чтобы не только вытеснить и ликвидировать украинский язык, но и уничтожить национальное сознание, которое именно в языке находит свое воплощение.

Украина использовалась как колония. Она была богата зерном и сырьем, и Россия, запуская собственные ресурсы, аппетитно набросилась на южные.

Власть сосредоточилась в Москве; почти все новоназначенные чиновники, особенно судьи, были русскими, а украинские патриоты ссылались в Сибирь.

Если украинской нации не существовало, в чем пытаются убедить нас русские, то почему тот гнет и то обрусачивание проводились с такой последовательностью и жестокостью? Даже Российская энциклопедия не могла не признать, что «национальное самовыражение, хотя и трудно определить момент его зарождения, никогда не замирало в Украине».

Российские правители противоположно тому, что они говорили иноземцам, таили в душе опасения. Об этом свидетельствует цитата из брошюры, написанной в 1907 году генералом Залесским, председателем казанского филиала «Союза русского народа», что получил презрительное название «Черная сотня»:

«Уже тысячу лет русский народ собирает множество земель, заселенных разными народностями. Большинство из них остаются враждебными, в глубине своего сердца мечтают о возрождении независимости и порой действительно бунтуют. Если какая-то злая судьба постигнет Россию, эти чужие народы восстанут и будут стремиться свергнуть трон и Российскую державу».

Условия жизни украинцев в России были значительно худшими, чем в Галичине. Во время разделов Польши — с 1772 по 1795 год — Украина также была разделена: Галичина отошла к Австрии. Там украинцам разрешили иметь свои собственные школы, свою литературу и даже своих профессоров во Львовском университете.

Либеральное отношение Австрии к украинцам не нравилось России, и трения на этой почве стало одной из весомых причин Мировой войны.

В 1914 году та же злая судьба, которой боялся генерал Залесский, таки постигла Россию. Это была Европейская война, в результате которой Украина в 1918 году стала независимым государством.

У меня мало времени, чтобы рассказывать об этом сложном периоде. За помощью против нападения большевиков украинское правительство обратилось к Центральным державам. Это приглашение вполне соответствовало намерениям Германии и Австро-Венгрии.

Остро нуждаясь в зерне, они немедленно ввели войска в Украину и начали заготавливать провиант со всей брутальностью, которую им диктовало безнадежное положение.

Украинское руководство, которое попыталось защищать крестьян и отказаться способствовать этой конфискации, было разогнано. Главное командование немецкой армии назначило гетманом Украины генерала Скоропадского, командующего корпусом русской армии, который имел украинское происхождение.

Немцы, которые его поддерживали, натолкнулись на упорное сопротивление со стороны крестьян, и многие из них были убиты. Когда под ударами союзников германский фронт на Западе развалился, немцы отошли из Украины, а Скоропадский, одетый в форму немецкого офицера, бежал в Германию, где и живет по нынешний день.

Украинская Директория во главе с Петлюрой, атакованная со всех сторон белыми и красными, не продержалась долго, и в Украине установился советский режим.

Перед тем как появился Советский Союз, большевики признали независимость Украины. Но сделали это временно, несмотря на тяжелый ход их борьбы за власть.

В своих работах Ленин продолжал ту мысль, что великороссы, которые есть на самом деле московиты, имеют основания для национальной гордости, ибо, наконец, это они создали революционный класс и сделали социализм доступным для всего человечества. «Но, — добавлял Ленин, — мы не симпатизируем малым государствам. Мы стоим за централизм и против федеральных отношений».

В нашей стране преобладает мнение, что невозможно узнать, что теперь творится в Советском Союзе. Это заблуждение. В советской прессе есть множество свидетельств того, что, как выразился сам Сталин, национализм в Украине представляет большую опасность.

Многие наблюдатели, как украинские, так и чужеземные, сходятся на том, что фактические обстоятельства оправдывают тревогу советской власти. Перед началом и после Всемирной войны я имел возможность хорошо ознакомиться с украинским национализмом.

В 1933 году, вернувшись из Украины, п. Гарет Джонс (Gareth Jones) докладывал и писал статьи в ежедневной английской прессе, где он четко утверждал, что в Украине существует очень сильное националистическое движение. Иные авторы подтверждали эти наблюдения. Одним из наиболее заметных является Лазаревский, проживший 10 лет в Советской Украине и хорошо знакомый с украинскими лидерами.

В отличие от старорежимных россиян, большевики не отрицают существования украинской нации. Ленин писал: «Своим угнетением царизм и русская буржуазия оставили в сердцах соседних народов большую неприязнь к великоросам. Вместо самоопределения я предлагаю совершенно точное понятие — право на свободное отмеживание».

Это право было фактически занесено в Конституцию, но без прописанной процедуры, как это могло бы произойти. Каждый, кто в Советском Союзе откровенно защищал сепаратизм, бесследно исчезал.

Многие украинские коммунисты искренне верили, что украинская автономия будет поддерживаться и что украинская партия, украинская экономическая организация и украинская Красная Армия будут существовать независимо от Москвы. Эти иллюзии скоро выветрились.

По Конституции 1924 года, которая заложила основы того, что теперь называется СССР, Украина была полностью лишена автономии, и вся политическая, военная и экономическая власть была централизована в Москве. Только управление собственными культурными делами было оставлено Украине.

Истинную причину такой ситуации раскрывает ведущий большевистский теоретик Попов: «большевики не должны оставаться вне украинского национального развития, с которым отождествляются массы, иначе оно пойдет своим собственным, опасным для нас путем. Чтобы приблизиться к массам, мы должны учить украинский язык».

По этому совету украинский язык был провозглашен официальным. По сравнению с запретами царских времен это был большой прогресс. Беспартийные, которые главным образом группировались возле Академии наук, а также и коммунисты, жадно ухватились за эту возможность; начался расцвет литературной и культурной деятельности. Несомненно, это было патриотическое возрождение.

В 1925-26 гг под руководством Шумского, Максимовича и известного писателя Хвылевого появилась в украинской компартии оппозиция, которая добивалась разработки национальной коммунистической программы.

По такому поводу Киевский Центральный Комитет партии признал необходимым сообщить Исполнительному комитету Третьего Интернационала в Москве, что существование этих оппозиционных групп свидетельствует об антисоветской работе как в городах, так и в селах, и что в Украине разрастается шовинизм.

В 1929 году ГПУ раскрыло широко разветвленную революционную организацию под названием Союз Освобождения Украины. Сорок пять ее лидеров были на долгие годы заключены, а множество обвиняемых в союзе с ними — расстреляны.

Двумя годами позже (1931 г.) была разоблачена другая революционная организация под названием Национальный Центр. В том же году началась насильственная коллективизации села.

Здесь надо пояснить, что национальное движение не ограничивалось лишь кругами интеллигенции. Среди интеллигенции было много агрономов, которые имели постоянные отношения с крестьянами. Ни в одной другой части Советского Союза сопротивление коллективизации не было таким упрямым и сильным, как в Украине.

Причиной было то, что при царизме, в отличие от большинства российского крестьянства, украинские крестьяне не знали сельской коммуны (общины) и вели преимущественно каждый собственное индивидуальное хозяйство.

Всеми средствами, которые оставались в их распоряжении, они боролись за свой украинский образ жизни, и в конечном итоге пять миллионов крестьян погибли от голода и по другим причинам. На Западе почти не знают об этой великой трагедии.

В тех голодных 1932-1933 годах вновь было разоблачено революционное подполье: в 1932 году это оказалась военная организация, в которой принимали участие командиры Красной Армии, а в 1933 году были арестованы еще 4000 лиц; один за другим известные украинцы объявлялись виновными в тяжком преступлении — национальном патриотизме — и исчезали без следа.

В 1933 г. Скрипник, старый большевик и приятель Ленина, который занимал несколько высоких должностей, в том числе пост заместителя председателя Совета Народных комиссаров в Украине, был обвинен в заговоре с намерением стать во главе независимой Украины; когда его вызвали в Москву отчитаться о своей деятельности, он наложил на себя руки.

Постышев, россиянин, был прислан с севера для подавления бунта. Прибыл он вместе со многими другими россиянами и большой силой русского войска. Националистов находили везде в Украине, во всех слоях населения. Около половины Компартии Украины было «вычищено» вместе с сотнями членов правительства.

Многие украинские коммунисты, которые были помилованы, благодарили Постышева за его хорошую работу, а он, веря в искренность тех похвал, был очень доволен собой. В то же время Любченко, новый председатель Совета Народных комиссаров Украины, с гордостью заявил, что под мощным руководством партии украинский национализм в корне уничтожен.

Впрочем, уже через год проблемы начались снова, во многих районах произошли беспорядки. Вскоре Любченко был вынужден констатировать, что «украинский национализм вновь наступает сплошными рядами», а сам Постышев нарекал, что очень трудно согласовать большевизм с национализмом; он признал, что, наконец, национализм всегда побеждает. После этих слов его вызвали в Москву, и он тоже навеки пропал где-то на Дальнем Севере.

И вот в январе 1937 года в Украину, вместе с большой группой инспекторов и чекистов, направляют Лазаря Кагановича, деверя Сталина.

Он обнаруживает, что среди украинских коммунистов осталось много националистов, которые только изображают из себя коммунистов. Вскоре было раскрыто новое подполье. На этот раз главным преступником оказался сам Любченко, председатель Совета Народных комиссаров.

Было время, когда Любченко был непримиримо враждебен украинским националистам и даже выступал прокурором на судебном процессе над им самим же арестованными сорока пятью известными людьми. И вдруг он заявляет протест против введения русского языка в начальные народные школы, на том основании, что это затрудняет изучение детьми родного украинского языка.

Русский язык, считал он, может стать предметом обучения гораздо позже — как чужеземный язык. На конференции Компартии он нарекал, что чужие элементы – он имел в виду русские элементы — саботируют украинизацию, которую, по его мнению, следует проводить в полную силу.

Тогда Москва прислала нового представителя в Украину, опытного чекиста Израэля Леплевского. Вновь было выявлено, что украинские националисты занимают руководящие должности на всех предприятиях и учреждениях, в Академии наук, в технических организациях и в кооперативных обществах.

Теперь уже Любченко выбрал самоубийство вместо суда. Его преемник, молодой коммунист Бондаренко, был настолько глуп, что принял приглашение в Москву, и с того времени не было о нем слуху.

Некоторое время украинский Совет Народных комиссаров был без председателя. Впоследствии на эту должность был назначен хорошо известный российский чекист Коротченков, а другой, не менее известный российский чекист Хрущев, стал секретарем Компартии Украины.

Примерно в то же время был арестован и исчез старый большевик и приятель Ленина Петровский, который с самого начала был президентом Украинской Советской Социалистической Республики. Пропадали и другие не менее известные коммунисты.

В последнее время всех украинских националистов называют троцкистами и батраками фашистских государств.

Таким образом, в Украине в течение семи последних лет заговоры повторяются очень часто, нередко вспыхивают беспорядки. Эти проявления носят не просто антисоветский характер, они всегда имеют и дальнейшую цель — создание украинского независимого государства.

Советская Украина по территории равна Германии (перед объединением последней с Австрией). Иногда говорят, что без Украины Россия не прокормит себя. Это не так. Современных сборов зерна в Украине едва достаточно, чтобы прокормить народ Украины, и когда — как это и теперь делается — большую часть забирает государство, то многие украинцы должны голодать.

Правдой является то, что советская Россия в не меньшей степени, чем царская, зависит от украинского угля, чугуна и других сырьевых ресурсов — хотя многие из них находятся и в других местах Российской империи.

Если бы Россия потеряла Украину, то ей пришлось бы разрабатывать собственные ресурсы, а имея Украину своей колонией, Россия могла себе позволить запустить их.

Российское правительство даже не притворяется милосердным к своим оппонентам. От Польши же можно было бы надеяться на что-то другое. Тем не менее отношения между поляками и украинцами плохи до предела.

В 1918 году украинцы провозгласили в Восточной Галичине независимое государство, которое хотели присоединить к Великой Украине со столицей в Киеве. После упорных боев это украинское правительство в Галичине было свергнуто поляками, а позже, после войны с большевиками, они отобрали еще две украинские провинции — Волынь и Полесье.

Пилсудский уже мечтал о возрождении бывшей польской империи в виде федерации Польши, Литвы и Украины. Союзники, оказавшись перед свершившимся фактом, приняли его, главным образом в угоду Франции, которая имела иллюзию, что большая Польша — значит сильная Польша.

Свое согласие Антанта дала при условии, что Польша предоставит автономию Украинской Галичине. Польское правительство согласилось на это требование и, более того, подписало договор о защите меньшинств. Не раз парламентскими и иными мерами украинцы пытались заставить поляков придерживаться данного слова, но до сих пор безуспешно.

Теперь в польской Украине идет перманентная революция.

Украинцы нарекают на сознательное занижение численности их населения, которое они насчитывают в шесть миллионов, а чтобы то занижение было эффективнее, большой его части навязывается название «русины».

Нарекают и на отсутствие украинского университета во Львове, потому что украинцам отводят лишь малый процент мест в польских университетах, а после обучения они не находят себе работы кроме бизнеса и мелкой торговли.

Нарекают, что число школ, в которых украинский язык изучается наравне с польским, постепенно уменьшается. Нарекают, что имения на украинской территории перераспределяются и раздаются полякам, а не украинцам, т.е. поляки систематически колонизируют Западную Украину.

Нарекают, что их пресса подлежит строгой цензуре и что организации, занятые только развитием спорта, нередко закрывают. Нарекают на произвол местных чиновников и на отсутствие справедливости к украинцам — все это хорошо известное польскому населению и усиливает его пренебрежение к украинцам.

Нарекают, что тысячи украинцев находятся в тюрьмах и лагерях, и что арестованных долго держат в тюрьмах без обвинения, а тем временем полиция разыскивает доказательства их вины. Нарекают, что провинности, за которые жестоко наказывают украинцев, полякам обходятся легко.

Не надо думать, что украинцы только и знают, что бунтовать. Они пытаются строить свою собственную жизнь и создают организации с хорошим управлением для поддержки самообразования, сельского хозяйства и кооперативных предприятий.

Так, определенное количество украинцев применяет террор. С другой стороны, методы правительственного преследования и так называемого «усмирения» тоже носят террористический характер.

Истина заключается в том, что столкнулись две гордые и упрямые свободы, и теперь между ними возникло такое напряжение, что невозможно достичь согласия ни в чем.

Украинцы полны решимости обрести свободу. Поляки не спешат дать ее им. Они убеждены, что должны владеть Галицией, Волынью и Полесьем, которые составляют одну треть их территории, чтобы защитить себя от Советской России. Они не могут представить себе, что лучшей формой защиты является довольная Галичина.

В Румынии — в Бессарабии, которая перед тем была русской провинцией, и на Буковине, которая ранее принадлежала Австрии, — живет около одного миллиона украинцев. Здесь также союзники, поставленные перед свершившимся фактом, приняли их.

В Румынии с украинцами ведут себя так же плохо, как и везде, а с другой точки зрения и того хуже, потому что их даже не считают достойными серьезного внимания. В правах, предоставленных другим национальным меньшинствам, им отказано.

Насколько недалекий режим, которому они подчинены, можно судить по тому, что их пресса не просто подвергнута строгой цензуре, но и вынуждена печатать материалы, которые поставляет правительство для собственного возвеличивания.

Наконец мы приходим к четвертой, самой малой части украинских земель, которая после войны перешла от Венгрии к Чехословакии.

Спрятанным в склонах Карпат, удаленным от битых дорог Европы, лежит этот небольшой район, в каких-то 12 тыс. кв. км. площадью, заселенный преимущественно украинцами, или русинами, как их здесь называют. Веками он принадлежал венграм. Люди — в большинстве крестьяне, бедные до нищеты.

Никто никогда как следует не знал о них, запущенных и незаметных. Видимо, никто и не подозревал, что у них тоже есть национальные стремления. Но среди них появилось некоторое количество интеллектуалов, и в конце войны, хотя между ними было немало недоразумений, выяснилось, что они хотят автономии или соединения с украинской республикой под руководством Петлюры.

Чехи умело использовали ситуацию в свою пользу и оккупировали территорию, ссылаясь на договор, заключенный Масариком в Филадельфии в 1918 году с группой эмигрантов из Карпатской Украины. Которые согласились на включение ее в Чехословацкое государство на условиях полной автономии.

Мирная Конференция приняла и это как свершившийся факт, но с той оговоркой, что территория должна быть автономной единицей с предоставлением ей наиполнейшего самоуправления, совместимого с целостностью Чехословацкого государства.

Чехи не выполнили этого обязательства. Они обеспечили этот регион преимущественно своими чиновниками, завели свой язык как официальный и отвели украинцам значительно меньше школ, чем своему народу.

Чехи поощряли «белых россиян», т.е. россиян старого режима, распространять здесь свою литературу и язык и делать все возможное, чтобы убедить украинцев, что они — русские или принадлежат к особой карпаторусинской национальности.

И все же в 1919 году Чехословацкая Академия наук объявила, что край этот – украинский, и что его речь должна быть и фактически является украинской. В конце концов, как мы знаем, Чехословакия подписала пакт с Советским Союзом.

Свой отказ предоставить самоуправление украинцам Чехословакия объяснила тем, что это, мол, отсталый народ; но надо отметить, что она не обнаружила аж никакой заинтересованности в том, чтобы помочь его развитию.

В 1934 году д-р Бенеш сказал о Карпатской Украине: «Эта часть Чехословацкой республики принадлежит и всегда будет принадлежать нам».

Разделенная между четырьмя государствами, Украина интересует очень многих; украинская проблема большая и сложная, но в переплетении перекрестных тенденций можно распознать ее истинную природу.

Украинцы — сельский народ. Именно по этой причине их всегда унижали. Целые века они были под властью россиян, поляков и евреев. Их города и промышленность почти полностью принадлежали этим народам. В каком уважении среди соседей были сами украинцы и их труд, свидетельствует тот факт, что еврейские родители советовали своим сыновьям никогда не становиться тружениками на пашне.

К сожалению, Украина не была единственной страной, где на земледельцев смотрели свысока. Но я надеюсь, что это пренебрежение города к сельской культуре проходит.

Сегодня крестьяне всех стран добиваются уважения к себе. Поэтому вполне естественно, что в наше время украинский вопрос должен выйти вперед, и что этот крестьянский народ должен воспитать поколение энергичных молодых лидеров.

Когда раньше я останавливался на военных качествах их предков, то делал это для того, чтобы показать, что украинцы имеют большие боевые традиции. И я хотел бы добавить, что хотя эти люди не лишены многих недостатков, но у них и все хорошие свойства крестьянского народа, и немало великих талантов, включая научных, художественных, музыкальных — и на самом деле все полезные способности.

Вы надеетесь услышать от меня нечто об отношении других народов к Украине.

Украина имеет все те сырьевые ресурсы, которые нужны Германии. Несомненно, будущее Германии будет тесно связано с юго-восточной Европой. В прошлом Германия и Австрия имели сильные экономические и культурные связи с тем регионом. Немцы даже утверждают, что доминировали там.

А когда немцы говорят о юго-восточной Европе, то имеют в виду Украину. Но пока другие государства не имеют доступа к этой территории ни экономически, ни культурно. Вот почему Германия так глубоко заинтересована украинским национальным движением.

Трудно представить, как Украина могла бы освободиться из-под советского господства без помощи извне. Хотя я уверен в том, что большинство населения приветствовало бы такую помощь, по крайней мере временно, и я так же уверен, что их лидеры не хотят замены одного завоевателя другим — они хотят независимой Украины.

Конечно, они не отбросят с легкой руки помощи, откуда бы она ни пришла. Вопрос в том, на каких условиях такая помощь была бы реальной.

С тех пор как Гитлер у власти, он не сказал ничего важного об Украине, а что сказал перед тем — было не совсем ясным, потому что хотя в «Майн Кампф» он и бросил замечание (без сомнения, имея в виду Россию) «Мы направляем глаза нашего народа в сторону восточных земель», но немного дальше он поучает тот же немецкий народ: «Усматривать свое будущее не в опьяняющих походах и завоеваниях вроде Александровых, а в солидных трудах немецкого плуга».

Германия не могла забыть своего не очень-то приятного опыта в Украине 1918 года. Если бы сейчас экономическая перспектива должна была бы стать ценой помощи, то, возможно, Украина и согласилась бы ее заплатить.

На сегодня Германия — единственная мощная держава, которая интересуется тем районом. Демократические государства перебирают и осторожно выбирают тех, кого наделяют своей симпатией, и не всегда она достается тем, кто больше всего в ней нуждается.

Польша также хотела бы видеть Украину отделенной от Советского Союза, но не немецкими усилиями.

Украина — ее приграничный сосед, и поэтому она считает, что географически, исторически и экономически ей одной принадлежит право интересоваться будущим Украины. Она также видит, что немецкая интервенция в том районе грозила и ее, Польши, существованию и привела бы к потере Галиции, Волыни и Полесья.

Как бы там ни было, решающую роль в проблеме играет реальная немецкая сила, настойчивость немецких интересов и вера немцев в то, что только они могут подать ту внешнюю помощь, которая дала бы украинцам возможность освобождения из-под Советского Союза.

Из этих соображений сразу возникает вопрос: какой должна быть позиция Великой Британии?

А наша позиция, я считаю, должна быть та же, что и у украинцев. Мы должны стоять на стороне Украины и на стороне каждого государства, которое готово помочь ей на приемлемых для нее условиях. Иными словами, мы должны стремиться к тому же решению, которого желает сама Украина. И я убежден, что это так же в наших интересах, как и в ее.

Приближаются большие перемены в Восточной Европе, и другие проблемы, подобные украинской, возникнут не только там.

Если эти проблемы решать в новом духе и новыми способами, то необходимо найти такие средства, реализация которых позволит малым и молодым нациям жить независимо рядом со старыми и сильными.

От редакции: 

Если вам нравится то, что мы делаем, поддержите проект!
Даже $1 имеет значение.

Украинская история, европейское будущее

Лекция профессора Тимоти Д. Снайдера (Timothy D. Snyder) в Киево-Могилянской академии 15 мая 2014 года.

Там, откуда я родом, все очень непросто; но вы все знаете, что у Украины европейская история. В самом деле, ее история — типично европейская. Важнейшее для зарождения украинской истории, зарождения Киевской Руси противостояние между викингами и местным населением является ключевым и для истории Франции, и для истории Великобритании. Перед нами очень важный признак Европы.

Следующий этап в истории Киевской Руси — это противостояние между восточным и западным христианством, различные сделки, предательства, которые происходили в Киеве, как и в Варшаве, Праге, Болгарии, когда восточноевропейские лидеры колебались между Римом и Византией, стремясь заключить самую лучшую сделку. Это тоже самая типичная европейская история. После распада Руси очень интересным и, по моему мнению, очень важным этапом в украинской истории, о котором часто забывают как в самой Литве, так и на Западе, является история Великого княжества Литовского. Это весьма интересный этап, потому что именно в Великом княжестве Литовском сохранялось наследие Киева: язык древнего Киева, киевский свод законов.

Следующий этап в европейской истории Украины — это, разумеется, Речь Посполитая после подписания Люблинской Унии в 1569 году. Люблинская уния — очень важный момент, так как впервые в истории была проведена линия между территорией, которая является нынешней Белоруссией, и территорией, которая сейчас стала Украиной. Украинская территория отходит польской короне, а остальные земли — Великому княжеству Литовскому. И именно в этот период, период Речи Посполитой, история Украины становится наиболее европейской. Это период Ренессанса, Реформации и Контрреформации. Это период, когда мы видим республику.

Особенностью польской истории в тот момент является то, что она воссоздает все те вещи, которых у нее на самом деле не было! В польской истории есть Возрождение, но в ней не было «рождения» культуры. У Польши не было классической истории, но все равно есть Ренессанс. И Украина принимает участие в этом возрождении. Польша провозглашает себя республикой. У нее нет древних республиканских традиций, но она все равно обращается к ним. Украина — часть той республики.

Но внутри этой республики мы видим очень важные противоречия — противоречия, которые стоит вспомнить сегодня. Эти противоречия — между очень немногочисленной группой украинцев, магнатов, элиты, которым очень хорошо жилось в республике, и подавляющим большинством населения, которому жилось не очень сладко.

Восстание, которое в итоге произошло — восстание против правителей Украины, против Речи Посполитой — это бунт против неравенства. Это бунт от имени народа, исключенного из системы, народа, называющего себя казаками. Это очень важный момент в европейской истории Украины, но также момент, когда в ходе истории происходит перелом. Казаки скоро обнаружили себя в союзе с Московским государством, затем — под властью Московского государства, далее, после 1677 года, под властью Московского государства и, в конечном итоге, Российской империи оказался Киев и вся левобережная Украина. Это очень важный поворотный момент, потому что начиная с 1667 года и вплоть до недавнего времени, за исключением двух последних десятилетий, киевская элита в первую очередь смотрела на север, на Москву.

Это краткий набросок отдельно взятой истории. В XIX веке всем европейцам, не только украинцам, полякам и русским, а всем европейцам пришлось переделывать свою историю в национальную форму. Это был господствующий дух того времени. У всех была сложная история, которую переделывали, перекраивали, переписывали как новый вид истории, — история национального государства. И здесь тоже Украина на удивление типична. Движение романтического народолюбия, которое начинается в Харькове, распространяется в Киеве и только после во Львове, — типично европейское. Идея, что история, в том числе восточноевропейская, принадлежит не элитам, а народу, с его языком, преданиями и песнями — совершенно европейская. Такое романтическое движение началось в Германии и распространилось дальше по всей Европе.

Здесь также следует заметить — и это тоже очень важный момент, — что украинский романтизм, украинское народолюбие, стремление поставить народ в центр всей украинской истории в первую очередь, направлено против истории Речи Посполитой, против поляков, или, как выражался Шевченко, против польских шляхтичей и ксендзов. Украинство было обращено против западного соседа и, следовательно, в некотором смысле против Европы. И это очень важная тенденция, развитие которой нужно рассмотреть пристально.

У украинских патриотов, у тех, кто считал себя голосом украинского народа, всегда было как минимум две проблемы. У них была проблема в виде Российской империи и проблема в виде Польши. И с точки зрения XVIII и XIX веков можно было поспорить, кто из этих двух стран был больше Европой. Вы, безусловно, можете говорить, что Санкт-Петербург был Европой. Вы также можете утверждать, что Варшава была Европой. Но обе «Европы» создавали проблему.

Многочисленные трудности, с которыми столкнулись украинские патриоты и строители государства, стали очевидны в 1914 году. 1914 год — это та точка, в которой стали происходить нетипичные вещи. Вначале я подчеркивал, насколько типично европейской была украинская история. В 1914 году случается нечто нетипичное. Первая мировая война в Восточной Европе — это такой поворотный момент, когда вы ничего не делаете для создания своего национального государства, но вы все равно его получаете. То, как вы боретесь за национальную независимость, и то, получите ли вы национальную независимость, практически не связано между собой. Румыния почти ничего не делала в Первую мировую войну, но получила огромную территорию. Чехи и словаки сражались на «неправильной» стороне, но получили совершенно новое государство Чехословакию. Польское движение за независимость продолжалось, но оно ни на что не влияло. Тем не менее, в результате возникло совершенно новое огромное польское государство. Можно было обойтись без национальной борьбы и стать нацией. Войну начала Сербия, и та же Сербия завершила войну, став ключевой частью намного большего государства — Югославии.

Случай Украины, однако, нетипичен. Во время и после войны многие украинцы ведут самую деятельную борьбу за независимость. Было две основных инициативы создания украинского государства: одна исходит из Киева, другая — из Галиции. Люди, сражающиеся за независимость Украины, несут огромные потери — от Киева на Восток и обратно до самой Варшавы. Множество украинских солдат погребены на польских воинских кладбищах в Варшаве, потому что в августе 1919 года они шли с боями до самой Варшавы.

Здесь мы имеем ту самую нетипичную ситуацию: есть крупный конфликт, множество людей гибнет ради создания государства; но государства, в конечном итоге, нет. Попытка создания государства полностью проваливается. Она проваливается, потому что русская Белая армия против независимости Украины, потому что польская поддержка слишком запаздывает и очень ограничена, но самое главное — потому что эту запутанную гражданскую войну выигрывает Красная армия.

Здесь мы переходим к Советскому Союзу. Советский период в украинской истории крайне интересен. Он интересен, потому что победа Красной армии и создание Советского Союза выставили вопрос об Украине и Европе в совершенно новом свете. Советский Союз, помимо всего прочего, был попыткой воссоздать Европу. Замысел Советского Союза был таким: мы отсталая страна, нам нужно создать свой капитализм — то есть Европу — для того, чтобы впоследствии превзойти ее. Это было первоначальным замыслом Советского Союза. Вторым замыслом было то, что национальные государства не будут существовать вечно. Поэтому Советский Союз был создан как государство, которое пытается построить нечто похожее на капитализм, для того чтобы затем превзойти его, и как государство, которое имеет внутренние государственные границы, чтобы со временем их превзойти, выйти за их рамки! Поэтому внутри Советского Союза была создана Украинская республика.

Отмахнуться от действительности легко. Легче всего сказать, что Советский Союза был просто репрессивен, он и был таким. Но нужно понять одну вещь до того, как мы дойдем до конца нашей истории: а именно, то, что Европа была одновременно и примером, и врагом для Советского Союза. Особенно явно это прослеживалось на Украине. Европа была примером, потому что всему Советскому Союзу нужно было догнать Европу, но она также являлась врагом, потому что была капиталистической.

Эта неопределенность наиболее остро ощущалась на Украине, потому что Украина была западным рубежом Советского Союза. Это была большая республика с длинной линией границы с Польшей и Румынией, а значит — с Европой. Поэтому в 1920-е годы, в этот интересный период позитивной дискриминации украинцев внутри Советского Союза, в период субсидирования украинской культуры, в период поддержки украинского модернизма и футуризма, этот конфликт был разрешен, потому что новое поколение украинских писателей, художников и даже ученых вырастает в Советском Союзе, создавая интересные произведения искусства, прекрасные романы, проводя отличные научные исследования. Но все эти люди в основной массе проевропейские.

Где-то ближе к концу 1920-х годов объявляется неправильным выступать за Европу, особенно после января 1930 года, когда по-настоящему разворачивается коллективизация, и крестьяне в советской Украине массово противостоят этому. В этой точке что-то навсегда меняется. Европу больше не считают примером. Становится неприемлемым быть проевропейским. Наоборот, Европу уже винят во всех проблемах коллективизации, включая голод. Идет пропаганда того, что голод на Украине случился по вине Польши: якобы польские агенты платят украинским националистам в рядах украинской коммунистической партии и т.д. Затем, на чуть более поздней стадии, уже говорили, что голода не было, а слухи о нем распространяет нацистская Германия. Поэтому если бы вы заикнулись о том, что в советской Украине был голод, то потребители советской пропаганды объявили бы вас агентами нацистской Германии.

Это очень интересный момент: он ужасный, кошмарный и при этом важнейший для нашей истории о Европе и вариантах европейского будущего. Именно в этот момент происходит разделение, примитивное абсолютное противопоставление фашизма и антифашизма, где антифашизм означал, что у Советского Союза нет внешних колоний. Я цитирую товарища Сталина: в отличие от западных держав, у нас нет внешних колоний, поэтому нам нужно колонизировать самих себя. Это означает эксплуатацию крестьян и земли. Это советская модель колонизации.

Другая, нацистская модель колонизации исходила из идеи lebensraum, жизненного пространства, и имела очень конкретную географию. Конкретная география lebensraum — это Украина. Как и Сталин, Гитлер считал Украину житницей региона. Он считал ее областью, которая сможет накормить весь континент. Вопрос был в том, какой именно континент она будет кормить. Если Сталин представлял Украину территорией, которую нужно контролировать, если Советский Союз хочет пережить заговор мирового капитализма, то Гитлер представлял Украину как территорию, которую нужно было контролировать, если Германия хочет справиться с заговором мирового еврейства.

Таким образом, в обоих случаях есть региональная колония, которую нужно обуздывать и контролировать в угоду безумной, но очень последовательной идеологии, как устроен мир. Говоря техническими терминами, была территория, которую нужно держать под контролем, чтобы стать мировой державой, будет ли столицей этой мировой державы Берлин или Москва. Затем немцы обратили внимание на коллективное хозяйство, и оно им показалось положительной моделью. Немецкие планировщики заявили, что им следует сохранить колхозы на Украине как средство контролирования населения и продовольственного снабжения. Они планировали вывозить продовольствие из Украины и использовать его для пропитания Германии и Западной Европы, а также одновременно уморить с голоду 30 миллионов советских граждан зимой 1941 года. Им не удалось погубить так много людей, но их намерения дают представление о том, что они совершили бы, если бы смогли взять под контроль всю европейскую часть Советского Союза.

Здесь мы видим Украину в центре двух европейских проектов в период, когда Европа меньше всего заслуживала свое доброе имя. То была совсем другая Европа. Украина оказалась под прицелом двух конкурирующих европейских проектов, основанных на глобальных идеологиях, нацеленных на мировое господство. Как это случилось на практике, описано в моей книге «Кровавые земли». Но в целом результат был таким, что между 1933 и 1945 годами в мире не было более опасного места, чем Украина. В результате такой политики на Украине было убито больше людей, чем где-либо еще в мире в течение этих лет.

Внутри этой истории советской власти, немецкой власти, соперничества и войны есть и чуть менее заметная история альянса, который я не хочу упускать. Альянс между советской Россией и нацистской Германией между 1939 и 1941 годами, период пакта Молотова – Риббентропа, очень важен для нашего представления о Европе сегодня, поскольку период союзничества с нацистской Германией показывает, чем на самом деле был антифашизм. Антифашизм означал не борьбу с фашизмом, а укрепление и защиту советского государства. Союз с Гитлером, по мнению Сталина, был способом восстановить Европу против самой себя. Сталин был недвусмыслен в этом отношении. Если Германия и СССР будут союзниками, то Вторая мировая война начнется между Германией, Францией и Великобританией и результатом станет уничтожение Европы, усиление противоречий капитализма и приближение к его окончательному падению. Поэтому между 1939 и 1941 годами в ход была пущена очень интересная модель: говоря, что ты против фашизма, заключить альянс с фашистами и уничтожить Европу. Отсюда мы переходим к другому важному периоду. Важнейшей и по-настоящему интересной декадой были 1970-е годы. 1970-е годы — это осевое десятилетие, ключевое для сегодняшнего дня: потому что в 1970-е годы делается очевидным противостояние между двумя идеями интеграции — противостояние, которое все еще продолжается и, в конечном итоге, имеет отношение к нынешнему положению Украины.

В Советском Союзе 1970-х годов больше не было надежды на то, что украинский народ станет частью советского народа именно как украинский народ, Советский Союз в прежнем смысле становится утопией. Главенствует идея о том, что уже достигнуто единство советского народа. Проект Брежнева был направлен на то, чтобы в Советском Союзе была единая гуманитарная интеллигенция, единая техническая интеллигенция и чтобы эта интеллигенция говорила по-русски. В школах и высших учебных заведениях украинской республики начинается отход от украинского языка.

Это первый проект интеграции. С другой стороны, на Западе осуществляется европейский проект интеграции, который к 1970-м годам уже имел многолетнюю историю, с самого конца Второй мировой войны, и привлекал к себе много внимания, как в советской империи, так и в самой Украине. Этот европейский проект косвенно привел к Хельсинкскому заключительному акту 1975 года, подписанному европейскими государствами, Канадой, США и Советским Союзом. Хельсинкский заключительный акт — это символический момент в политике, потому что люди здесь, как и в других частях Восточной Европы, ухватываются за идею прав человека — неминуемо европейскую и, конечно, американскую идею.

Однако менее известно то, что 1970-е годы означали для украинцев и поляков, в частности, для возобновления диалога после многих десятилетий, а то и веков, вражды. Для многих украинцев Польша начинает казаться Европой, а Европа начинает восприниматься как нечто позитивное. Это два очень важных изменения. Они начинаются с диалога вокруг журнала «Культура» в 1970-х годах, в котором поляки заявили: нам нужна будущая независимая Украина в своих нынешних границах. Мы уважаем все границы. Мы не собираемся претендовать на Львов.

В то же самое время многие украинские интеллектуалы двигались в направлении гражданского понимания украинского патриотизма, благодаря которому им стало проще говорить о Польше. Это означало, что Украина была отчасти готова к 1989 году. Польша во внешней политике в 1980 году году, — когда Польша была суверенным государством, а Украина нет, — могла открыто заявить: мы следуем политике европейских стандартов. Европейские стандарты означают, что мы признаем ваши границы. Мы признаем ваши западные границы. Мы признаем ваши западные границы даже несмотря на то, что вы еще не существуете. Мы заранее признаем ваши западные границы.

Делать что-то заранее — не всегда хорошо. Но заранее признавать чьи-то границы — это, пожалуй, неплохо. В этом проявилась подлинная обращенность к Европе: потому что важной частью европейского проекта является то, что границы не оспариваются. Границы государств принимаются такими, какие они есть. Предполагается, что вы можете свободно пересекать границы и благодаря этому создавать нечто значимое.

Итак, что-то начинает меняться. Появляется положительная идея Европы — Европы, в которой Польша должна сыграть позитивную роль. Это очень важно, потому что если Польша — отрицательный персонаж, то невозможно будет всю Европу считать положительной.

Я собираюсь пропустить последние пару десятилетий истории Украины, потому что вы знаете ее: историю разворотов внешней политики от Востока к Западу, от Запада к Востоку, от Востока к Западу, историю внутренней политики, которая представляет собой смену различных олигархических кланов и то, как в 2013 и 2014 годах это заканчивается Майданом. Вместо этого я хочу подчеркнуть, что сейчас появляется еще один проект.

В начале XXI века Европейский союз казался лучшим вариантом. Европейский союз был очень привлекателен для всей группы восточноевропейских стран, которые присоединились к нему и уже не представляют себя без Европы. Поразительно, что, как только государства добились независимости, их следующим шагом стала попытка поставить этот суверенитет под угрозу. Но в начале XXI века казалось, что это единственный проект интеграции. Прежний советский проект интеграции перестал существовать; перестал существовать и сам Советский Союз. Европейский союз продолжал двигаться вперед.

В 1990-х, в начале XXI века, Европа, пожалуй, представляла собой наиболее успешный общий рынок, наиболее впечатляющее коллективное государство всеобщего благосостояния, которое когда-либо существовало. И европейцы имели определенную склонность верить, что это было действительно так, что это единственная возможная модель и что она не может не нравиться. Кто захотел вступить в Европейский союз, уже не мыслит себя вне его.

За последний год что-то кардинально поменялось. У проекта появился соперник. Это не советский соперник, и даже не совсем русский соперник, несмотря на то что он находится в Российской Федерации. Этот соперник — евразийский проект. Особенностью Евразии — как с точки зрения идеологии Александра Дугина, так и с точки зрения политики Владимира Путина — является то, что Европейский союз для нее враг. Такая Евразия воспринимает Европейский союз как зло, которое должно быть уничтожено. Она планирует культурную, идеологическую и политическую атаку на Европейский союз как таковой. Я не рассказываю вам историю Майдана, которую вы и так знаете. Вы находитесь здесь. Я пытаюсь подчеркнуть, что этот конкурирующий проект был развернут во время Майдана.

Для тех из нас, кто наблюдал за событиями издалека, кто проводил дни и ночи, следя за Майданом и смотря российское телевидение, очевидно, что в российской пропаганде произошли фундаментальные изменения. Майдан воспринимается как агрессия со стороны Европейского союза, а не только США. Впервые нечто преподносится как агрессия со стороны Европейского союза, и эта агрессия совершенно определенно описывается как разлагающаяся, если выбирать точное слово. «Разлагающаяся» означает, что она терпимо относится к таким вещам, которые я бы назвал основными свободами человека: как вы хотите жить, с кем, каким образом — основные гражданские права. Таким образом, Европейский союз преподносится не только как враг, но и как декадент. Это нечто новое. Во время Майдана тенденция представления Европы как «Гейропы», которая существовала и до этого, вышла на передний план, потому что Майдан затем обличался перед всем миром именно таком образом — как часть агрессивного, злонамеренного и загнивающего Европейского союза.

Это привело к очень интересной дихотомии того, как Россия представляет Украину остальному миру. Для нас на Западе российская пропаганда говорит, что украинцы — плохие европейцы, потому что они фашисты (хотя фашистов не меньше и в России), а внутри страны она говорит, что украинцы слишком европейцы, чтобы относиться к ним хорошо. Вы слишком похожи на европейцев, вот в чем проблема для России, вы, сидящие здесь, слишком похожи на европейцев. Поэтому в российской пропаганде есть важное противоречие — логическое противоречие.

И, разумеется, это неизбежно ведет к политическому противоречию, потому что евразийский проект ищет и находит союзников среди крайне правых партий Европы; и это уже давно не секрет. Члены крайне правых европейских партий во Франции, Австрии, более мелкие партии во всей Европе, в Венгрии, Греции — все они были завербованы, и все они публично заявили о приверженности путинскому проекту.

Поэтому сейчас мы наблюдаем новую моду: теперь есть международное движение крайне правых, которое группируется вокруг Москвы. В то же время Москва требует критиковать Украину за то, что она «крайне правая». Другими словами, все европейские крайне правые — за Россию, и все же нам не следует любить Украину, потому что она крайне правая. В этом есть противоречие, которое не сразу все заметили, но оно просто вопиющее.

В Москве никому нет дела до этих противоречий, потому что они считают, что мы на Западе просто слишком медлительны и тупы, чтобы раскусить их хитрости и маневры, — и, к сожалению, они в целом правы. Мы очень медлительны, и мы должны быть такими, потому что мы плюралисты. Мы воспринимаем любые политические аргументы очень серьезно. Нам нужно находить баланс, уравновешивать аргументы за и против.

И, если честно, это хорошо. Мы можем быть не слишком быстрыми, потому что мы считаем, что есть разные точки зрения, которые нам необходимо рассмотреть. Но в евразийстве ничего сложного нет, и я думаю, мы раскусим его довольно быстро. Противоречия здесь не важны. Москва прекрасно отдает себе отчет в том, что ее проект весь и состоит из противоречий, — просто она этого не стыдится. Для нее важно, что это последовательный проект. Он далеко не безумен и не иррационален. Он не из разряда тех, когда можно указать на противоречия, и проект будет дискредитирован. Это последовательный проект, целью которого является низвержение Европейского союза и замена его альтернативным европейским проектом. И именно на этом моменте я хочу завершить свою лекцию рассмотрением идей вариантов европейского будущего.

Разумеется, варианты европейского будущего неразрывно связаны с прошлым, с тем прошлым, которое случилось, с тем прошлым, каким мы его постоянно помним. Сейчас есть несколько вариантов будущего Европы. Есть только один вариант, который невозможен. Это возврат к национальным государствам. И это одинаково верно как для Украины, так и для Европейского союза. По-разному, но Украина и государства — члены Европейского союза сталкиваются с одной и той же ситуацией. Все или, по меньшей мере, все разумные люди на Украине знают, что сильное украинское государство будет существовать до тех пор, пока оно интегрировано с другими значимыми и, хотелось бы надеяться, благонамеренными мировыми субъектами. Это относится к Украине так же, как и к Бельгии, Австрии и Италии. Ни одно из этих государств не устойчиво само по себе. Поэтому ситуация во всем Европейском союзе одинакова.

На выборах в Европейский парламент, которые проходят в данный момент, основные партии выстраивают свои кампании на лозунгах возврата к национальному государству, что является глупой, саморазрушительной утопией. Любой, кто хоть что-то знает о Европе 1920–1930-х годов, — оставим в стороне Вторую мировую войну, возьмем только 1920-е и 1930-е годы — знает, насколько это было тяжело, болезненно, насколько качественно и количественно это отличалось от того, что возникло в 1950-е и 1960-е годы или сегодня. Возвращение к национальному государству — это утопия. Такое будущее невозможно. Это не может произойти.

Что может произойти в Евразии? Идея возврата к национальному государству или идея национального государства, существующего само по себе, будь этим государством Австрия или Украина, если можно так выразиться, неизбежно заведет нас в Евразию. Ведь евразийский проект направлен исключительно на то, чтобы сделать всю Европу похожей на Украину: одинокой, не имеющей понимающих друзей, раздробленной страной, напрашивающейся на вмешательство извне. Российская политика в отношении Украины — это только часть этой идеи, в украинских границах. Я не пытаюсь преуменьшать особенность вашей ситуации. Но это также испытание и для всего Европейского союза.

Таким образом, Украина и Европа сейчас связаны друг с другом намного больше, чем европейцы и украинцы это осознают. Есть евразийское будущее, в которое вы можете войти вместе, и есть европейское будущее, в которое вы тоже можете войти вместе. Других вариантов нет. Это то общее, что связывает вас. Я говорю не о политике. Это просто логический вывод. Существовать как национальное государство для вас — такая же фантазия, как и для итальянцев или бельгийцев. Европа будет вместе, будет ли она Европой или будет она Евразией. Поэтому Украина является европейским настоящим. Сейчас мы достигли точки, где украинская и европейская истории — это одно и то же, хорошо это или плохо.

Европейский союз уже не единственный в мире. Европейский союз больше не может тешить себя иллюзией, что у него нет врагов. Европейский союз может утратить связь со своими историческими корнями, как это происходит в идущей сейчас информационной войне о Второй мировой войне. Европейский союз больше не контролирует историю Второй мировой войны. Мы видим, как немецкие элиты теряют контроль над историей Второй мировой войны. Европа утрачивает контроль над своей историей. Она утрачивает контроль над своими историческими корнями. Информационная война, которая так ожесточенно ведется здесь, в Украине, идет и на всем Западе. Весь европейский порядок сталкивается с вызовами точно так же, как Украина, — может быть, не в таком ближайшем будущем, может быть, не с такими жесткими, как у вас, не с такими болезненными, но сейчас это общие вызовы. И в этом смысле европейское будущее зависит от украинского точно так же, как украинское будущее зависит от европейского.

Большое спасибо!

Янукович призывает к протесту

Это архивное видео времен президентских выборов 2004 года. Нынешний президент, по иронии судьбы, тогда призывал к протестам, «подниматься всем и решительно сказать «нет!».

«Если сегодня не будет принято решение Верховной Рады прекратить издевательство над законодательством, над Конституцией Украины, над нарушением прав наших граждан, тогда нужно подниматься всем и решительно сказать свое слово "Нет!"», — призывает Янукович.

Речь идет о решении Рады не признавать результаты голосования на выборах президента 21 ноября 2004 года и выразить недоверие Центризбиркому во главе с Сергеем Киваловым.

Янукович провозглашает эти слова во время так называемого «сепаратистского» съезда в Северодонецке 28 ноября 2004 года, который собрался для защиты лидера ПР от Оранжевой революции.

Путешествие итальянцев в Украину: Одесса–1984

Итальянский турист Иро Баззанти (Iro Bazzanti) побывал с туристической поездкой в Украине в 1984 году, тридцать лет назад. Во время поездки он снял фильм в разных городах республики.

Одесса в 1984 году глазами итальянского туриста: 

Путешествие итальянцев в Украину: Киев–1984

Итальянский турист Иро Баззанти (Iro Bazzanti) побывал с туристической поездкой в Украине в 1984 году, тридцать лет назад. Во время поездки он снял фильм в разных городах республики.

Киев 29 июля 1984 года глазами итальянского туриста:

«Щедрик»: Одна из самых популярных украинских мелодий в мире

«Щедрик» — украинская народная рождественская песня, получившая всемирную популярность в музыкальной обработке Николая Леонтовича. На английском языке известна под названием «Carol of the Bells».

Композитор Николай Леонтович работал над «Щедриком» почти всю жизнь. Первая редакция мелодии была написана в 1901-1902 годах, вторая — в 1906-1908 годах, третья — в 1914 году, четвертая — в 1916 году, и наконец, пятая — в 1919 году.

Впервые «Щедрик» был исполнен хором Киевского Университета в 1916 году — в период , когда Леонтович работал в Киеве, где руководил хоровыми коллективами, преподавал в Музыкально-драматическом институте им. Николая Лысенко, работал в музыкальном отделе Киевского областного комитета и во Всеукраинском комитете искусств и возглавил созданный государственный оркестр.

Исполнение произведения принесло большой успех. Имя Леонтовича стало известным в музыкальных кругах и среди широкой публики.

Текст песни на украинском языке:

Щедрик, щедрик, щедрівочка,
Прилетіла ластівочка,
Стала собі щебетати,
Господаря викликати:
- Вийди, вийди, господарю,
Подивися на кошару,
Там овечки покотились,
А ягнички народились.
В тебе товар весь хороший,
Будеш мати мірку грошей.
Хоч не гроші, то полова,
В тебе жінка чорноброва.
Щедрик, щедрик, щедрівочка,
Прилетіла ластівочка.

Первая запись исполнения «Щедрика», — в исполнении Украинского национального хора под руководством Александра Кошица. Нью-Йорк, 1922.

Классическое исполнение «Щедрика». Хор имени Григория Веревки.

«Щедрик» в исполнении украинской группы Man Sound:

«Щедрик» в исполнении Олега Скрипки:

Хор Бельканто (Bel Canto Choir) из Вильнюса исполняет «Щедрик»:

Капелла Mordent:

«Щедрик» в исполнении бойцов-добровольцев ВСУ:

5 октября 1921 года «Щедрик» был впервые исполнен за океаном — на концерте в Карнеги-Холле в Нью-Йорке. Песня стала популярной настолько, что в 1936 году Питер Выговский (по другим данным — Питер Вильховський (Peter Wilhousky)), который работал для радио NBC, пишет английскую версию слов «Щедрика». Песня напоминала Вильховскому перезвон, и он зафиксировал этот образ в своих стихах.

Позднее песня закрепилась в музыкальной культуре Запада под названием «колядка колокольчиков» (Carol of the Bells). До сегодняшнего дня американские хоры, профессиональные и любительские, поют это произведение как колядку на Рождество.

Английский вариант текста «Щедрика» (Carol of the Bells):

Hark how the bells,
sweet silver bells,
all seem to say,
throw cares away
Christmas is here,
bringing good cheer,
to young and old,
meek and the bold,
Ding dong ding dong
that is their song
with joyful ring
all caroling
One seems to hear
words of good cheer
from everywhere
filling the air
Oh how they pound,
raising the sound,
o'er hill and dale,
telling their tale,
Gaily they ring
while people sing
songs of good cheer,
Christmas is here,
Merry, merry, merry, merry Christmas,
Merry, merry, merry, merry Christmas,
On on they send,
on without end,
their joyful tone
to every home
Ding dong ding… dong!

Аранжировка «Щедрика» в исполнении американской инструментальной группы ThePianoGuys.

Поющая акапельно группа Pentatonix, сделала «Щедрик» (Carol of the Bells) одной из песен своего репертуара:

«Щедрик» (Carol of the Bells) — соло на фортепиано Дэвид Хикен (David Hicken):

Дуэт арфисток Camille and Kennerly:

В исполнении Trans-Siberian Orchestra:

EPIC CINEMATIC PIANO INSTRUMENTAL by Tommee Profitt:

Hillsong Church London. Арена Уэмбли, Лондон. 2015.

Хэви-металл (heavy metal) версия Carol of the Bells. Orion's Reign.

Три очаровательные девочки ногами исполняют «Щедрик» (Carol of the Bells) на гигантском Monster Piano:

Мормонский табернакальный хор (Mormon Tabernacle Choir) исполняет «Щедрик» (Carol of the Bells).

Один из самых необычных вариантов исполнения «Щедрика» сделали баскетболисты из NBA, которые сыграли ее с помощью баскетбольных мячей.

В настоящее время известно несколько десятков каверов «Щедрика» (Carol of the Bells). Его мотив можно услышать в популярных фильмах «Гарри Поттер», «Один дома», «Крепкий орешек 2», телесериалах «Симпсоны», «Беверли Хилс», «Квантовый скачок».

Музыкальная тема «Щедрика» часто используется в рекламных клипах. В частности в 2006 году она звучала в двух рекламных роликах GPS-навигаторов Garmin фирмы «Dell Latitude Laptops»

Николай Дмитриевич Леонтович (13 декабря 1877, село Монастырёк, Подольская губерния, Российская империя — 23 января 1921, село Марковка, Подольская губерния, УССР) — украинский композитор, хоровой дирижёр, общественный деятель, педагог.

Родился 13 декабря 1877 года в селе Монастырёк Брацлавского уезда Подольской губернии в семье сельского священника. Раннее детство прошло в селе Шершнях Тывровский волости Винницкого уезда. Начальное музыкальное образование Леонтович получил у отца, который играл на виолончели, скрипке, гитаре и некоторое время руководил хором семинаристов.

В 1892 году Леонтович поступил в Подольскую духовную семинарию в Каменце-Подольском, где изучал теорию музыки и хоровое пение, овладел скрипкой, фортепиано, некоторыми духовыми инструментами, начал обрабатывать народные мелодии, беря за образец обработки Николая Лысенко.

В 1901 году он издал первый сборник песен с Подолье. В 1903 году вышел второй сборник подольских песен с посвящением Н. Лысенко.

Осенью 1904 года оставляет Подолье и переезжает на Донбасс, где устраивается преподавателем пения и музыки в местной железнодорожной школе. Во время революции 1905 года Леонтович организовал хор рабочих, который выступал на митингах. Деятельность Леонтовича привлекла внимание полиции, и он вынужден был вернуться на Подолье, в город Тульчин, где преподавал музыку и пение в Тульчинском епархиальном женском училище для дочерей сельских священников. С 1909 года Леонтович учится под руководством известного теоретика музыки Б. Яворского, которого он периодически посещает в Москве и Киеве.

В то время создал много хоровых обработок, в частности знаменитый «Щедрик», а также «Піють півні», «Мала мати одну дочку», «Дударик», «Ой, зійшла зоря» и др. В Тульчине знакомится с композитором Кириллом Стеценко. В 1916 году вместе с хором Киевского университета исполняет свою обработку «Щедрика», принесшую ему большой успех у киевской публики.

С установлением Украинской Народной Республики Леонтович переезжает из Тульчина в Киев, где начинает активную деятельность как дирижер и композитор. Ряд его произведений включили в свой репертуар профессиональные и самодеятельные коллективы Украины. На одном из концертов большой успех имела «Легенда» Николая Вороного в обработке Леонтовича. После прихода большевиков Леонтович работает некоторое время в музыкальном комитете при Народном комиссариате просвещения, преподает в Музыкально-драматическом институте им. Н. Лысенко, вместе с композитором и дирижером Г. Веревкой работает в Народной консерватории, на курсах дошкольного воспитания, организует несколько хоровых кружков.

Во время захвата Киева 31 августа 1919 года деникинцами вынужден бежать в Тульчин. Основывает первую в Тульчине музыкальную школу. в 1919—1920 годах работает над первым большим симфоническим произведением — народно-фантастической оперой «На праздник русалок» по одноименной сказке Б. Гринченко. Осенью 1920 года в Тульчине состоялись гастроли хоровой капеллы под руководством К. Стеценко и Павла Тычины как второго дирижера. Во время концертов капеллы исполнялись произведения Леонтовича. В последние месяцы жизни Леонтович заканчивал оперу «На праздник русалок».

В ночь на 23 января 1921 года композитор убит агентом Гайсинской уездной ЧК Афанасием Грищенко в доме своего отца в селе Марковка Гайсинского уезда.

Именем Леонтовича названы улицы в Киеве и других украинских городах.
 

Луганское побоище: «Беркут» против шахтеров

14 декабря — День стойкости шахтеров. В этот день в 1998 году в четыре часа утра в знак протеста против действий власти и издевательств со стороны администрации шахты им. Баракова, которая была должна зарплату с 1996 года, отчаявшийся горняк Александр Михалевич совершил акт самосожжения. Этому предшествовали драматические события...

...«Беркут» ринулся на людей. Раздались крики. Дубинки мелькали в воздухе, молотили по головам, по плечам. Людей сбивали с ног. Все слилось в страшный, многосотенный, мужской крик, в громадную темно-синюю свалку с эпицентром, где над каждым сбитым на асфальт шахтером нависали по 6-7 «беркутовцев»...

Этот текст, написанный членом Независимого профсоюза горняков краснодонской шахты имени Баракова, рассказывает о событиях 24 августа 1998 года — когда спецподразделение «Беркута» атаковало шахтеров, требовавших выплаты задолженностей по зарплате перед зданием луганской облгосадминистрации. Кровавый и знаковый инцидент в День Независимости Украины практически не упоминается в отечественной историографии. 

...В соответствии с законом, пикетирующие шахтеры загодя подали свою заявку на празднование Дня Независимости. Она включала в себя шествие по улице Советской до памятника «Труженику Луганщины» с факелами в знак защиты Конституции Украины — а также сжигание после этого чучела «паразита».

Сжигание «паразита» в последние годы стало традицией всех мероприятий краснодонских шахтеров. Включая в себя элементы карнавала, это действие соединяло в себе рабочий праздник и протест без агрессии. Участвующие в карнавале люди не могут быть агрессивными. Работники Краснодонской милиции оценили такие мероприятия правильно и стали спокойно относиться к подобным шествиям, вносившим разрядку в напряженные отношения «угольного» начальства и шахтеров.

Но милиционеры из УВД Луганской области, видимо, подумали, что они умнее своих краснодонских коллег. И, под давлением администрации, решили расправиться с непокорными шахтерами, обладающими странной особенностью: требовать свои кровно заработанные деньги. Требовать грамотно, бесстрашно, настойчиво. Испугать их, разогнать, ликвидировать пикет не удалось. И такая цель была поставлена перед провокаторами от власти во время празднования Дня Независимости.

24 августа 1998 года на площади перед театром был многолюдный праздник. Вечером обещали фейерверк. День был теплый, солнечный. Шахтеры готовились к факельному шествию. Под видом охраны порядка во время массовых гуляний в сквере, где стояли шахтеры, собралось необычно много милиции. Они собирались группами и поодиночке, в формах и спортивных костюмах — хотя что-то неуловимое выдавало в них милиционеров. Шахтеры обошли все дворы вокруг площади, где также оказалось видимо-невидимо милиции (об этом их предупредили местные жители). И, насчитав там до двух тысяч милиционеров и солдат-срочников, сбились со счета.

Как всегда у пикета прохаживались высокие милицейские начальники. Заместитель генерала Будникова, А. Никитенко в разговоре сказал шахтерам: «Сегодня вы пожалеете, что пришли сюда от ваших семей». Шахтеры почуяли недоброе.

Это тяжелое предчувствие усилилось, когда около 15.00 в сквере появились омоновцы. В темных пятнистых спецформах, как воронье, они стояли на противоположном конце сквера. Но и тогда шахтеры — люди, видевшие смерть в глаза, знавшие цену жизни, — не могли представить, что в Украине будет отброшена вся цивилизованность, что блюстители порядка на глазах у десятков тысяч людей растопчут конституцию и рабочий класс.

И что управлять этим будут бывшие комсомольские работники, бывшие депутаты — а ныне мэры и помощники мэров. И что бить их, кормильцев, отцов голодных семейств, будут молодые люди, такие же по возрасту, как их сыновья. Будут бить шахтеров за то, что их обворовали начальство и государство, а они все равно хотят быть людьми, а не быдлом — как это пытаются им внушить вороватые «угольные начальники». Будут быть за то, что они еще верят в закон, и не бьют своих мучителей.

Итак, шахтеры встревожились — но не предполагали, что внешне благопристойная власть пойдет на такое преступление. Пикетчики сооружали чучело «паразита». Вертевшиеся тут же милицейские начальники проявляли почти детский интерес к чучелу: заглядывали, как его начиняли, снимали весь процесс видеокамерами, фотографировались рядом с чучелом «на память». Когда все было готово, подошли с очередной угрозой: потребовали не устраивать шествия. Эти бесконечные одергивания порядком поднадоели людям. Их никто никогда не слушал, так как одергивания всегда перечили закону. А уж что-что, но законы шахтеры знали.

Около 19.00 — в тот самый момент, когда первые два отряда пикетчиков стали получать керосин для факелов — к штабной группе у чучела подошли милицейские начальники. Они заявили, что в чучеле заложено взрывное устройство. Шахтеры знали, что в чучеле ничего нет, но предложили осмотреть чучело. Пока шли эти переговоры, милицейские колонны отсекли остальные отряды от штаба и от двух первых отрядов — так, что в эпицентре событий осталось не более 20-30 человек.

В этот же момент стоявшие в бронежилетах и касках спецназовцы, надели на себя черные «намордники». Стоявшие спокойно шахтеры, все еще продолжавшие переговоры, вдруг услышали отчетливую команду: «Беркут», пошел! Глубина пять метров!«. И «Беркут» ринулся на людей. Раздались крики. Дубинки мелькали в воздухе, молотили по головам, по плечам. Людей сбивали с ног. Все слилось в страшный, многосотенный, мужской крик, в громадную темно-синюю свалку с эпицентром, где над каждым сбитым на асфальт шахтером нависали по 6-7 «беркутовцев».

«То, что было в этом адском круге, лучше всего передал человек, случайно оказавшийся в этой бойне — Владимир Попов из города Брянка: «Бійка точилася скрізь аж до пам’ятника Т.Шевченку. Кілька хвилин я був в кільці міліції і ОМОНу разом з шахтарями. Шахтарів били жорстоко. То тут, то там падали люди. Десятки непритомних тіл на асфальті... Кілька шахтарів провели повз мене з заламаними за спини руками.

Галас, стогін, крики і звернення до громадян-луганців по допомогу. Шахтарі — безпорадні у своїй люті і слабкості проти омону і міліції. Бійка тривала хвилин 15–20. Потім ослабла. Машин швидкої допомоги я не бачив. Десь о 20 годині все закінчилося тим, що шахтарі збилися до купи, сіли на асфальт і почали щосили стукати порожніми пляшками. Тут же запалили факели. Поранених підібрали, порозносили по палатках.

Я підходив, розмов ляв з шахтарями: чого ж битися з міліцією?! Треба побити всі вікна в будинках облдержадміністрації, як це зробили татари в Сімферополі. Мене сприймали як провокатора. Мабуть, сідина спасла мене від розправи. Наслухався я матюків від шахтарів і погроз від міліції».

Как вспоминают сами шахтеры, было несколько атак «Беркута», с ударами по голове, по лицу, почкам, а также применением газа нервно-паралитического действия «Терен-2».

После первой атаки «Беркута» пикетчики прорвали милицейские заслоны. Все вместе шахтеры сели на асфальт и устроили манифестацию протеста. Люди сели на асфальт, зная правило: сидячих не бьют. Но это правило было написано не для преступников в погонах. Били сидячих, били лежачих.

Били тех, кто был без сознания после газа «Терена». Били тех, кто вообще оставался в стороне — как, например, инвалида 2-й группы, депутата Краснодонского городского Совета Александра Гордуса, которого избивали дубинками и ногами. С сотрясением головного мозга, нагноившимися ушибленными ранами лица, Гордус еще долго лечился в различных больницах.

Били подло. К лидеру пикета, Дмитрию Калитвенцеву приблизился омоновец, со словами: «Не бойся, отец, тебя не ударим». И тут же из-за его спины другой омоновец дважды ударил Дмитрия дубинкой по голове — ближе к виску, чтобы надежней добить. Были команды озверевших начальников (Сидоренко и др.) — «Добивайте!»

Когда ряды шахтеров соединились, «беркутовцы» были оттеснены к турникету перед обладминистрацией. Что удержало их от повторной атаки? Почему последовала команда уходить — и они, как крысы, цепочкой, уходили по турникету, растекаясь в стороны?

Скорее всего, шахтеры таки защитили себя. Защитили огнем. Так как нападали на людей с готовыми и заправленными керосином факелами, то шахтеры этими факелами и отбивались, обливая керосином все вокруг. Все были в нем. Кто-то бросил факел на асфальт, кто-то попытался факел зажечь — и вот уже струйка пламени побежала по асфальту. Если бы бойня продолжилась, все бы превратились в горящие факела.

Начальство стояло вместе с милицией перед турникетом, у здания. Вызвали прокурора. Страшного шахтерского оружия, о котором сообщало позже начальство — прутьев, кольев, стеклянных бутылок и т.п. — прокурор, естественно, не увидел. Как и не увидел камней: вся кладка мостовой была целая. Остатки самодельных факелов да пластиковых бутылок — вот и все «оружие пролетариата».

Постучав об асфальт с криками «палачи!», «убийцы!», «преступники!», шахтеры выстроились в колонну и прошли-таки по намеченному маршруту — с теми же самыми устными «благодарностями» устроителям погрома.

Вызвали скорую помощь. Всего пострадало около пятидесяти человек, а за скорой помощью обратилось 22 человека (списки всех обратившихся имеются). Немедленно госпитализированы девять пострадавших: четырех забрали в областную больницу, трех — в 6-ю больницу, одного — во 2-ю, и еще одного — в Юбилейнинскую больницу. О запуганности медработников свидетельствует врач Л. Заливная, которая проведывала по больницам госпитализированных шахтеров и видела людей в штатском, также занимавшихся этими больными. При их виде медицинские работники переставали говорить вообще. Точно также после невозможно было добиться сведений о Саше Михалевиче, умиравшем долгие две недели — а медработникам запрещали рассказывать о его состоянии.

СПРАВКА:
В июле-августе 1998 года в Луганске горняки краснодонских шахт им. Баракова, «Дуванная», «Краснодарская-Южная» и «Суходольская-Восточная» пикетировали облгосадминистрацию и облсовет, руководителями которых тогда были Александр Ефремов и Виктор Тихонов, с требованием погасить задолженность по зарплате за 2,5 года. 24 августа на День независимости Украины состоялся разгон протестующих.

Впервые в независимой Украине против участников мирной акции были применены спецсредства: дубинки и слезоточивый газ. Вследствие столкновения по официальным данным пострадали 22 шахтера, 12 работников «Беркута» и 3 сотрудника милиции.

14 декабря в четыре утра в знак протеста против действий власти и издевательств со стороны администрации шахты им. Баракова, которая была должна зарплату с 1996 года, отчаявшийся горняк Александр Михалевич совершил акт самосожжения.

В предсмертной записке он отметил:

«Не могу больше терпеть и ждать каких-то обещаний, не верю и в выдачу задолженности 15 декабря. Поэтому я решился на этот поступок. Надоели издевательства со стороны руководителей шахты и администрации. Это не выход в жизни, но, может, из-за моего поступка скорее решатся дела. Сам трезвый и нахожусь в нормальном состоянии. Отвечаю за свои действия».

17 декабря вся задолженность была погашена.

Ежегодно, 24 августа и 14 декабря, в Луганске неофициально горняками и журналистами почитается память событий 1998 года. После тех событий в Луганской области ещё несколько горняков пытались совершить самоубийство, чтобы заставить власть погасить задолженность по зарплате...

...Пока шахтеры перевязывали раны, приводили себя в порядок, глотали лекарства (были сердечные приступы, повышение давления) — а скорая помощь развозила раненых по больницам, через площадь пустили шедших с концерта людей. По пути им говорили, что это шахтеры напились пьяные и дебоширят — а милиция их успокаивает.

Зная нравы наших властей, их стремление все сваливать с больной головы на здоровую, поддерживавшие пикет луганчане начали объяснять проходящим людям, что случилось на самом деле. Люди видели окровавленные бинты на асфальте, пятна крови и керосина, которые в темноте смотрелись зловеще — и как-то сразу и серьезно воспринимали происходящее. Они знали, что власть способна на все.

Происходившее засняли одновременно на насколько видеокамер. И в тот же вечер, 24 августа 1998 года, в позднем выпуске новостей по программе «1+1» была продемонстрирована запись происшедшей трагедии. Позже ее изъяли, а по телевидению начали показывать смонтированную краткую запись, которая не содержала кадров о милиции, «Беркуте», командах начальников, раненых шахтерах. И поныне эта запись, отчетливо свидетельствующая о преступлении милиции против мирного населения, якобы находится в Генеральной Прокуратуре на экспертизе.

Кто и почему тормозит расследование преступления? Ведь, согласно нормам закона, после побоища должны были быть возбуждены уголовные дела против должностных лиц. Например, по ст. 99 УК (доведение до самоубийства), ст.132 (препятствие законной деятельности профсоюза), ст. 133 (нарушение законодательства о труде), ст. 165 (злоупотребление властью или служебным положением), ст. 166 (превышение власти или должностных полномочий), ст. 198 (самоуправство) и др.

Шахтеры знали о том, что власти неправы. Знали об этом и в Киеве — все три ветви власти.

Реакция на избиение шахтеров из Киева была мгновенной. Работали все службы. Из столицы запрашивали информацию — в том числе видео; требовали объяснений. Шахтеров ночью не трогали, хотя обстановка была тревожной: А.Никитенко зловеще пообещал нам: «Ничего, мы ночью возьмем реванш». Но бодливой корове, как известно, Бог рог не дает.

Начальники свыше посчитали, что программа выполнена, но безуспешно: шахтеры не испугались, «Беркуту» дали сдачи, а шум поднялся не только на всю Украину, но и среди мировой общественности. Вместо согласованного с Кие­вом тихого выдворения пикета (на возможные жалобы по этому поводу власть закрыла бы глаза), пикет «засветили» — да настолько, что повторно применять силу по отношению к нему было уже невозможно.

Правда, были угрозы со стороны генерала Будникова, в лицо шахтерам — вновь направить на них «Беркут» — но это уже был генеральский блеф. Позже, 16 декабря — когда шахтеры ринулись на штурм облгосадминистрации, и их стала сдерживать милиция — закаленные в битве горняки кричали: «Беркута сюда давай!». На что милицейские начальники отвечали: «Нет, „Беркута“ мы вам не дадим!» — хотя спецназовцы со щитами стояли во внутреннем дворе обладминистрации. Однако, ни один начальник не взял бы на себя ответственности дать им команду.

Сами того не желая, руководители области приковали к пикету внимание общественности: на пикет приходили сочувствующие, приезжали корреспон­денты местных, центральных и зарубежных средств массовой информации. Выступая с неприятными для себя объяснениями перед телезрителями области, идеолог истязания пикета В. Дзонь признавался: «К сожалению, пикетчикам удалось обратить на себя внимание».

2 сентября 1998 г. на сессии Верховной Рады Украины был поднят вопрос о событиях в Луганске. Депутаты дали резко отрицательную оценку побоищу и создали специальную комиссию для расследования нашумев ших событий.

Но расследование тормозилось. Верховная Рада еще несколько раз возвращалась к данному вопросу, пока 3 декабря не приняла решения выплатить пикетирующим все долги. Однако, результатов расследования до сих пор нет.

В память о Великом пикете 1998 года, ежегодно на День независимости 24 августа и на день самосожжения Саши Михалевича 14 декабря представители шахтеров, участвовавших в пикете, и представители луганской общественности проводят акции в честь Дня стойкости шахтеров.

Мы помним.

Из архива Независимого профсоюза горняков шахты имени Баракова

Источник: ЛІВА

Гитлер: Явление и Знамение, 1932

Представляем вашему вниманию перевод статьи об Адольфе Гитлере из легендарного американского журнала Foreign Affairs, непрерывно издающегося вот уже 90 лет. От всех других статей о Гитлере этот текст отличает то, что он впервые опубликован в апреле 1932 года (Гитлер пришел к власти в июле 1933). Это текст не о диктаторе, не сумасшедшем и не преступнике, это текст о молодом политике, чья партия стремительно набирает популярность, представляя умеренный интерес для американского читателя. Совершенно невероятный материал, позволяющий нам рассмотреть момент превращения нацизма из кружка по интересам в реальную политическую силу без позднейших интерпретаций, глазами современника, который еще не знает (хотя и пытается догадаться), что будет дальше.

Национал-социалистическая партия появилась в Германии одиннадцать лет тому назад усилиями семерых человек. Адольф Гитлер был седьмым по счёту, примкнувшим к группе. Вскоре, однако, по влиянию он выдвинулся на первое место, и сегодня партия, в которой он состоит, насчитывает миллионы сторонников, и часто эту партию называют его именем. Среди членов партии могут найтись люди более умные, более энергичные, лучше образованные, чем он. Но тем не менее, на данный момент «Наци» и «Партия Гитлера» — синонимы. Партия, в том виде, в каком она есть, существует благодаря тому, что в ней есть такой человек, как Гитлер, человек с выдающейся внутренней силой, мощной и заразительной; поразительный человек с обаянием, перед которым невозможно устоять.

Я использую слово «партия» просто потому, что оно первым приходит на ум. Тем не менее, это не значит, что Гитлер просто добавил ещё одну парламентскую машину в ряд других, участвующих в политической жизни Германии — пожалуй, даже слишком длинный ряд. В данном случае мы имеем движение, питаемое разношёрстными социальными, моральными и экономическими силами, едва достигшее в своём развитии уровня политического влияния. И именно по этой причине партия Гитлера нетерпима, как и любое молодое движение. У неё всё ещё нет определённой программы, как нет и какой-либо стабильной поддержки, которую она могла бы использовать в соглашениях с другими партиями и соразмерять свои притязания с тем, чего может реально добиться. Словом, движение Гитлера ещё не приобрело окончательной формы. Чувства, которые оно выражает, имеют глубокие корни в жизни Германии. Им ещё предстоит найти своё практическое отражение.

Как часто происходит в подобных случаях, нельзя заранее сказать, окажется ли движение способным когда-либо достичь полноценного статуса партии. Мы не знаем, уверены ли сами лидеры, что это реально. Мы даже не уверены, свободен ли Гитлер в глубине сердца от сомнений, сможет ли он из своих устремлений и тех безупречных идеалов, которые разделяют с ним его последователи, из этого ковкого металла, отковать стальной клинок, без которого не обойтись в реальной политике. Мы не знаем, является ли он в душе «сильной личностью».

Для обычных демократий сложно представить начальную стадию незрелых движений гитлеровского типа. Но не менее идеалистичными, не менее утопичными были истоки движения коммунистов в России. Это движение тоже начиналось с нескольких индивидуумов с пламенными убеждениями и максималистскими намерениями. Не начался ли итальянский фашизм с нескольких сильных личностей с туманными намерениями — туманными настолько, что мысль о любом их практическом применении заставляла нервничать? И разве не выросли эти жалкие кучки в крупные организации? Лишь в 1927 году министр юстиции фашистов, синьор Рокко, отметил в разговоре с автором этой статьи, что теория и главная программа фашизма должны были возникнуть из настоящего столкновения с действительностью; движение фашистов произошло не из программы, и никакой программой не направлялось; что программа формировалась в результате ряда событий. В фашизме, соответственно, главным фактором было нечто целиком субъективное, движущая сила, не имеющая точного представления, куда она направлена, но независимо от этого уверенная в себе. Муссолини был политиком, а не просто играл на эмоциях. Динамические элементы, им кристаллизованные, он вскоре поставил на службу совершенно конкретным целям — как и Ленин в своё время. Лидеры национал-социалистов Германии в моменты задумчивости признают, что «в течение ближайших лет десяти или что-то около того» они будут совершать ошибки, возможно, даже серьёзные. Но успех их предшественников, большевиков и фашистов, позволяет им спокойно относиться к этой перспективе. Те, кто анализирует движение Гитлера — безразлично, или, возможно, даже с сочувствием, или же враждебностью, не должны обманывать себя предположениями, что оно «утопично» или что «оно не имеет чёткой программы», или что его конкретные требования «абсурдны». На текущей стадии развития партии её запросы гораздо более целесообразно рассматривать как символы, как вывески, указывающие общее направление, но ничего не говорящие о том, что будет в конце дороги. Разумеется, это правда, что эти символы в большинстве своём представляют реальные вещи, существующие институты и другие факты, против которых яростно протестует национал-социализм. Что значит, опасность, таящаяся в ситуации — огромна. Германии будет нанесен непоправимый вред, если движение будет наращивать своё влияние, при этом не взрослея соответственно его росту. Советская Россия только что прошла через такой опыт — как и её лидеры. И, следовательно, чрезвычайно важно воспринимать движение Гитлера, как нечто реально существующее в наши дни, и правильно оценить его истинное значение.

Гитлер — наиболее успешный оратор, когда-либо родившийся в Германии. То, что устное слово оказывает настолько сильное влияние в данный момент немецкой истории — поразительно. Немцы — читатели, а не слушатели лекционных залов. Но слушать Гитлера — необычный и волнующий опыт, его заклятые враги часто были им очарованы. А ещё весьма полезно внимательно рассмотреть его публику. В зале, где он говорит, двери часто закрывают за час до назначенного времени, к тому моменту он уже переполнен. Всегда опрятными, аккуратно одетыми людьми с лицами, которые выдают умственные занятия того или иного рода: клерки, профессора, инженеры, школьные учителя, студенты, госслужащие. Эти слушатели погружены в свои мысли, скупы на слова, молчаливы. Их лица напряжены, часто искажены. Единственная суматоха в помещении происходит от «охранников зала», типичного продукта нового времени, молодых суровых парней из Sturm Abteilungen, «штурмовых отрядов». Основным элементом этой картины является то, что в Германии метко назвали «деклассированным» средним классом: угнетённые создания, духовно сломленные в схватке с ежедневной реальностью, чей разум пребывает в смятении вечного беспокойства о жизненных нуждах. Среди них можно заметить много молодёжи. В целом это чрезвычайно разношёрстная смесь типов из прошлого, настоящего, и как некоторые могли бы заявить — из будущего Германии: это пивная пена, в которую Германия, некогда столь стабильно поделённая на классы и профессии, превратилась, в результате экономической катастрофы, безработицы и перемен во власти, за последнее десятилетие. Всё это — люди, чьи бывшие представления о жизни, и представления об их личной роли в жизни, весьма сильно расходятся с текущим положением вещей. Часто это люди, выброшенные на обочину жизни, люди, не допущенные к участию в немецкой жизни в существующих условиях. Пролетариат, рабочий люд, в целом улучшил своё финансовое положение при республике; в то же время средние слои общества были вынуждены снизить свои жизненные стандарты до невероятного минимума.

Даже если наблюдатель никогда не слышал о программе Гитлера, он может спросить себя, чего же ждёт эта унылая толпа людей. А ждёт она проповеди, послания, Слова, появившегося из щепотки желания, чего-то, что компенсирует непереносимые ограничения существующей модели их существования. Они хотят идеала, который выведет из трясины, в которой они себя обнаружили. Они хотят услышать, что у них будет место в этом новом мире. Человек, способный поднять этих людей из их упадка духа хотя бы на час, может превратить их в своих последователей и убеждённых сторонников своего дела , которое, как он им говорит, представляет собой суть «освобождения».

Оппоненты Гитлера правы в своих заявлениях, что такой аудиторией легко злоупотреблять. Высказывания Гитлера на тему пропаганды, сделанные как с трибуны, так и в печати, доказывают, что ради завоевания симпатий потенциальных сторонников он готов использовать любые средства. Он раздувает пламя ненависти так же безответственно, как и самые беспочвенные надежды.

Тем не менее, вернемся к его аудитории. Что их волнует? На какие кнопки жмёт Гитлер с таким результатом, что миллионы людей пойдут за ним, куда бы он ни повёл их?

По сути, это вопрос трудных времен, которые настали в Германии ещё с войны. Появились большие состояния, хотя они скорее видимые, чем настоящие. Тем временем, статистика показывает, что уровень жизни среднего класса, бывшей опоры Германии, упал намного ниже предвоенного уровня. С 1929 года он опустился на небывалые глубины. Гитлер направил свои орудия против людей, увеличивших свои состояния непропорционально общему среднему накоплению благ в Германии, и особенно против анонимного богатства концернов — «купонного рабства». Также он выступает и против репараций, истощающих жизненные силы Германии. Всё это прекрасно знают за рубежом.

Гитлер ругает «марксизм», осуждает и поносит его. В этом заключается весьма показательная часть его пропаганды и его фанатизма. Бесспорно, это его самая выразительная тема. Люди перед ним — это немцы. Могут ли они, как немцы, согласиться, что заметное число их земляков, заводских рабочих, должны усвоить, что по данным последних исследований, ближе связаны с рабочим классом в других землях, чем со своими же соседями, не являющимися «пролетариатом»? Уровень жизни людей, сидящих перед Гитлером, в целом упал ниже уровня немецкого рабочего, у которого есть способ заработка. Что же касается некоторых из других присутствующих, между их доходами и заработками рабочего разница невелика. Однако несмотря на это, они не думают о себе, как о пролетариате. То, что они так думают — одно из заблуждений Москвы. Совсем наоборот! По той же причине они настаивают, что предпочитают жить в государстве, управляемым не рабочими, государстве, не знающем классовой дискриминации — не том государстве, идеалы которого Маркс установил для своего государства рабочих, в котором пролетариату принадлежит вся власть и где он задаёт тон. Именно по этим соображениям они хотят быть «националистами». Как раз из-за подобных чувств национализм приобретает новое значение и новый импульс, не только в Германии, но и в Италии и в других странах.

В той же мере люди ощущают себя чуждыми «силам богатства». У них нет ничего — так же, как и у рабочего класса. Отсюда и происходит удивительный коктейль концепций, отражённый в вычурном определении, «национал-социализм». Влияние капиталистической системы также тяготит их. Они ненавидят «плутократов». Их боевой клич — о том, что они называют «еврейской финансовой тиранией», выдуманном пугале, и направляется то на одну персону, то на другую. Пропаганда нуждается в таких средствах.

Гитлер утверждает, что немец сегодня не может сказать «Мы, немцы». Cлово «мы» потеряло значение. Марксизм тоже говорит «мы», но его «мы» совсем другого вида. И разве капитализм не интернационален по своей сути? Германия снова должна стать единой. Германии необходимо стать единой, чтобы снова стать «свободной». Она снова будет «свободной», когда за рубежом её вновь будут уважать! Всё это, несомненно, держится на простом ударении на немецкой однородности, на вещах, которые кажутся самоочевидными. Но в сегодняшней обедневшей и «порабощённой» Германии «программа» должна преобладать абсолютно, деятельно, как высшее выражение жизни страны.

В этих призывах к единству, консолидации, есть нечто, что никогда полностью не выражается на словах, но играет, тем не менее, весьма важную роль. Это проблема немецкой «культуры». Гитлер обрушивается на «интеллектуалов». Он всегда поднимает тревогу, выступая против их взглядов на мир. Наиболее образованные люди Германии безразличны к национальным интересам, и слово «интерес» — «belange» — это новый немецкий термин, перенятый взамен латинского слова. У них интернациональное мировоззрение. Они не «думают по-немецки».

В Германии, как и везде, существуют заметные различия между степенями в народном образовании, но в Германии эти различия имеют большее общественное значение, чем в других странах. Они создают значительно большие различия между одним индивидуумом и другим. Гитлер против всего этого. Он сражается за право полуобразованных на собственную картину мира, на культуру, озарённую любовью к стране. Он кричит университетским студентам, что им не стоит заниматься своим ученьем, если они не могут найти общего языка с механиком, намеренным служить своей стране. Гитлер учитывает отношение умеренно образованных, но мыслящих персон к превосходству высокообразованных, отношение не всегда спокойное. Гитлер выучился самостоятельно, он — упорный самоучка, и он читал про самые различные направления. В его глазах деятельная любовь к своей стране и всеобщее взаимопонимание гораздо важнее высоколобой интеллектуальной показухи. Германия, с её огромным высокоинтеллектуальным пролетариатом, с которым во многих случаях не работают старые образовательные стандарты, обнаружила, что находится в настоящем кризисе просвещения. Идея Гитлера заключается в том, чтобы дать людям общую платформу убеждений, уничтожающую все барьеры, где каждый может чем-то делиться с другими. Культурные различия должны уступить патриотическим настроениям , а не приводить к расколу между людьми и классами. Это выливается в нападки на интеллектуалов, которых простой человек едва способен понять.

Что объединяет всех слушателей Гитлера — это чувство униженности, уязвлённого самоуважения. Это играет роль во многих аспектах: экономическом, социальном, культурном. Даже дипломатическом! Потому вполне естественным является то, что ко всем эти задетым чувствам добавляется и то, какую роль в мире играла Германия с момента заключения Версальского договора. Хотя, с некоторой натяжкой, можно сказать, что международное положение Германии улучшается, это весьма относительное увеличение её престижа не производит большого впечатления на немцев. С другой стороны, всемирная дискриминация Германии была однозначно отмечена простым людом. Совсем немного аккуратной помощи тут и там, и репарации стали восприниматься как «выплата дани», и вот уже бедственное экономическое положение в массовом сознании чётко и убедительно объясняется репарациями. То же самое справедливо и в отношении социального напряжения. Люди, сидящие перед Гитлером, имеют в своей голове очень чёткую картину сил, обуславливающих их существующее положение, и подвести их к нужным выводам совсем не трудно. Гитлер может смело положиться на самые затаённые их обиды, когда громко требует единства, обещает «уважение» мира, как плод этого единства, и говорит им, что у Германии не может быть внешней политики — эту тему он поднимает при каждом удобном поводе — пока она сама её себе не создаст. Ни у одной другой партии Германии нет столь простой формулы. Никакая партия не взяла на себя труд понять этот конкретный класс, как это сделал Гитлер. Вот почему он преуспел в том, чтобы возглавить столько впечатляющее число последователей, которое пойдёт за ним, куда бы он ни повёл их.

Всё вышесказанное, возможно, поможет понять простые, примитивные импульсы, на которых Гитлер последовательно играет, дабы привлечь к себе массы. Кто-то может счесть их разумными, и даже углядеть в них достаточно конструктивных идей для спасения Германии. Но он же может быть шокирован выражениями, которые Гитлер и его люди вкладывают в уста тем силам, которые мобилизовали, и вздрогнуть при виде проявлений антисемитизма и шовинизма, так мастерски и безрассудно им разжигаемых.

Здесь важно различать пропагандистский аспект движения Гитлера и их настоящие политические взгляды. С одной стороны, оно целиком подчинено идее завоевания власти, и потому идёт вперёд, не особенно разбираясь в средствах, как поступают все подобные движения. С другой стороны, оно должно задумываться о том, как эту власть применять, или по крайней мере, готовиться к её применению. Чем национал-социализм, придя ко власти, станет под давлением обстоятельств и вместе с тем под влиянием немецкого темперамента, несклонного к крайностям по своей природе — по-настоящему сложный вопрос, на который сегодня ответа дать не получится, вопрос, который изучающий внешнюю политику должен рассматривать весьма отстранённо от текущих лозунгов.

Очевидно, что сам Гитлер впечатлён тем фактом, что его движение имеет преимущественно эмоциональный характер, и объединено чувствами. Его движение живёт в оппозиции и на оппозиции. Как оно будет действовать, когда ему нужно будет иметь дело с невероятно трудными конкретными проблемами, с которыми сталкивается Германия как и внутри страны, так и за рубежом? Может ли движение быть перенесено в настоящую политику?

В связи с этим удивительно то, что недавно Гитлер и его свита заявили: члены Национал-Социалистической партии не займут правительственных постов в «третьем Рейхе». В «третьем Рейхе» партия должна стать лишь электростанцией, обеспечивающей государственную машину необходимой энергией. В «Коричневом доме», штаб-квартире партии в Мюнхене, множество специалистов с разными политическими взглядами работают над вариантами решения конкретных экономических проблем и другими вопросами. Кроме того, в последнее время Гитлер занимался налаживанием связей со значительными бизнес-персонами. Правительство в «Третьем Рейхе» будет правительством экспертов. Тем временем, внутри партии громко обсуждают многих депутатов, внезапно оказавшихся в рейхстаге после оглушительной победы на недавних выборах. Они ещё неопытны, недостаточно компетентны. Они были достаточно хороши для участия в выборах, но не настолько, чтобы оказаться избранными. Лидеры партии вполне это осознают. В России и Италии «Партия» выступает в роли общего руководства за спиной государственной администрации, но в самой администрации она также занимает высшие посты. В государстве под управлением Гитлера ничего подобного не будет. Даже министр финансов семитского происхождения — нечто уже реально озвученное — не будет чем-то невозможным. Что касается антисемитизма, существуют свидетельства, что в политических вопросах Гитлер мыслит не только категориями «белое или чёрное». То есть, проблемы практически могут возникнуть лишь у «еврейского иммигранта», который «не смог приспособиться».

Постепенно массам, стоящим за Гитлером, станет понятно и то, что движение не может принимать участие во внешней политике до тех пор, пока не достигнет своих целей внутри страны. Представители Гитлера отправились в Женеву с инструкциями объявить Франции, что Гитлер «рассматривает возобновление добрососедских отношений между Францией и Германией как абсолютную необходимость и в данный момент, и в будущем». Это демонстрирует суть, которую пытается донести эта статья: насколько гибкими могут быть принципы лидеров национал-социалистов. 26 января, за закрытыми дверями, но под внимательными взглядами всей нации, Гитлер произнёс речь перед представителями Союза промышленников в Дюссельдорфе. Аудитория, состоящая из желающих посмотреть на опасного демагога, в своём большинстве была настроена враждебна. Но он одержал полную победу. Он оказался способен выразить то, что сработало для этой элитной аудитории столь же эффективно, как и для шеститысячной толпы, собравшейся в берлинском Теннис-холле. И это демонстрирует, насколько эластичны возможности движения на текущей стадии развития. Кто-то может добавить, что это указывает ещё и на политическую неопределённость. Но в миллионах последователей нет ничего неопределённого. Они угрожающе реальны, и игнорировать их будет ошибкой государственного уровня.

Рейхканцлер Брюнинг с сентября 1930 года трижды встречался с Гитлером. Последняя встреча прошла под пристальным общественным вниманием. Доктор Брюнинг — один из наиболее заметных государственных деятелей Германии за последние несколько сотен лет. Он не менее патриотичен, чем Гитлер; у него железные нервы, чем вряд ли может похвастаться Гитлер.Он обладает кристально ясным видением немецкой жизни. Необъяснимо, как значение движения Гитлера не было замечено доктором Брюнингом. Контакт с Гитлером не привёл к какому-то общему пониманию, что Брюнинга беспокоит, и небезосновательно: он отвечает за стабильность Германии в чрезвычайно сложном положении, Германии, быстро приближающейся к новому экономическому кризису и сохраняющей своё положение ценой огромных усилий. Национал-социализм не является, как говорят французы, «кандидатом в министры». Движение не заслужило пока что диплома в области политики. Его разрывают изнутри конфликтующие течения. Его депутаты ссорятся из-за вопросов участия в деятельности парламента и национального президентства; в движении есть полу-коммунистическое крыло; лидеры движения не уверены в своих последователях так же, как и в договорённостях между собой — их общей основой является скорее пропаганда, нежели что-то другое. Гитлер и его единомышленники стремятся облечь эту юную и беспокойную душу в физическую форму. Это является ещё одной проблемой Гитлера; и до такой степени, что многие говорят, что он боится взять власть в свои руки.

Но необходимость взять под контроль энергию, проявляющуюся через национал-социализм, и использовать её, является проблема и тех, кто сегодня поддерживает в Германии жизнь — крупнейшие предприниматели, правительство, короче, все, кто представляют собой традицию немецких достижений. Поразительный триумф национал-социализма на выборах постепенно заставил обычные партии осознать наличие проблемы. Это открыло им взор на титаническую политическую задачу, от выполнения которой может зависеть само существование Германии.

Представим себе, что миллионы немецких граждан, сегодня идущих за Гитлером, окажутся разочарованы. В этом случае в течение долгих лет ни одно патриотическое движение в Германии не будет иметь шансов. Экономические затруднения и социальная напряжённость разрушат фундамент современной Германии. Буржуазная Германия умеренных взглядов — и социал-демократы должны поддержать такую Германию — противостоит технической проблеме. Перед ней цистерна с бензином. Цистерна может взорваться, с катастрофическими последствиями для всей страны. Но цистерна является и ценностью, которой можно мудро распорядиться, чтобы ко всеобщему удобству привести в движение автомобили. Таковы альтернативы, которые патриотическое движение, рождённое в беспрецедентных обстоятельствах, ставит перед жителями Германии.

Источник: Foreign Affairs, апрель 1932.
Перевод: Иван Селиванов, специально для Sputnik&Pogrom