Украинская история: какой ей быть?
А между тем историческое видение так или иначе формирует логику политических действий. И если с этой точки зрения проанализировать действия Грушевского, оказавшегося, в силу определенных обстоятельств, сначала во главе Центральной Рады, а затем Украинской Народной Республики (УНР), эти действия не вызовут у нас восторга.
Конечно, ему приходилось действовать в чрезвычайно непростых обстоятельствах. Но, к сожалению, он допустил ряд ошибок, одним из последствий которых стала трагедия близ Крут. У Грушевского была слабая команда. Да и страны Антанты выступали против создания независимого Украинского государства.
Однако мы должны говорить и о том, что Грушевский оказался в плену социалистических стереотипов, которые в значительной мере определялись его историософией. Позже он за это дорого заплатил. Но дорого заплатили и все украинцы. К сожалению, интерпретация истории, которая у нас была и есть до сих пор, часто нас дезориентировала и на практике приводила к принятию сомнительных решений. Именно там — истоки и печально известного пацифизма, который в 2014-м, как и в далеком 1918-м, сделал государство беззащитным перед внешней агрессией.
Грушевский создавал национальную историю с выраженными народническими (социалистическими) акцентами. В такой истории главным персонажем был народ (этнос, или современная нация). Сознательно или бессознательно маргинализировались и другие факторы — территория, государственные организмы, родовые и клановые учреждения, профессиональные корпорации, конфессии и элитарные слои. «Национальный взгляд», конечно, имеет право на существование. Особенно он стал популярным во время национализма (ХІХ в. — первая половина ХХ в.). Именно тогда появляются национальные исторические нарративы, одним из которых стала «История Украины-Руси» Грушевского.
При всех достоинствах этих нарративов они дают неполную картину исторического развития и именно из-за этой ограниченности могут завести политиков на неверный путь. Грушевский-политик является замечательным примером. Кстати, еще при жизни Грушевского ему пытался оппонировать Вячеслав Липинский, предложивший «государственный подход» к осмыслению исторических процессов, отдавая предпочтение не народу, а руководящему слою (элите). Липинский предлагал иную логику политической борьбы за независимость. Конечно, он не мог сравниться с Грушевским как историк. Но как политический мыслитель, можно сказать, как политолог в современном понимании, Липинский, похоже, превосходил Грушевского.
«Национальная» история Украины с заметным пророссийскими и социально-классовыми акцентами доминировала в советские времена. Она мало изменилась и в годы независимости. Просто ее нафаршировали определенными национальными моментами (преимущественно в стиле Грушевского).
Схематично этот нарратив выглядит примерно так. Предки украинцев, которые появились на территории современной Украины в период раннего Средневековья, создали государство — Киевскую Русь. Оно распалось в результате «феодальной раздробленности», а впоследствии пало под ударами «монголо-татар». Позже украинские земли «заграбастали» литовцы и поляки. Украинцев «предали» представители их элиты — князья и шляхта, которые ополячились и окатоличились. Однако украинцы не смирились с иностранным порабощением. Украинское простонародье, преимущественно селяне, создали Запорожскую Сечь и казачество, ставшее авангардом «борьбы за независимость». Кульминация борьбы — «народно-освободительная война», или «революция» во главе с Богданом Хмельницким, завершившаяся освобождением от власти польской шляхты. Правда, это освобождение имело последствием зависимость от России. Хотя и против России украинцы боролись (например, восстание Ивана Мазепы), но в конце концов оказались под властью двух империй — России и Австрии, где у них в ХІХ в. происходил процесс национального возрождения. Результатом этого возрождения стала освободительная борьба 1917–1920 гг. Несмотря на поражение, украинцы не прекращали бороться за национальную свободу, находясь в составе разных государств. И результатом этой борьбы можно считать появление независимой Украины (1991 г.). А нынешняя война с Россией — это как бы продолжение борьбы за независимость…
Словом, если придерживаться национальной интерпретации истории, то история Украины (сознательно или бессознательно здесь понимается территория нынешнего государства) — это история украинского этноса, а в новое время — история украинской нации. Эта история имеет телеологический характер. Она является борьбой за независимость, которая заканчивается созданием своего государства. Не скажу, что истории других европейских народов не являются телеологическими. Здесь мы, как сейчас говорят, в тренде. Другое дело, что эта история не способна объяснить многие вещи, весьма сомнительно представляет некоторые моменты прошлого и часто дезориентирует наших современников.
Начнем с того, что «национальная» история Украины фактически начинается с Киевской Руси. А то, что было до того, — предыстория. Хотя история украинских земель до Киевской Руси необычайно богата. В античные времена эти земли играли заметную роль в исторических процессах и в Европе, и в Азии. Но наших ученых это мало интересует, ибо это, дескать, не наша, не национальная история. И напрасно. Ведь украинские земли, по крайней мере юг, были частью блестящей эллинской цивилизации, в которой современная Европа ищет свои истоки. И если мы себя позиционируем как европейцев, то почему не используем этот далеко не второстепенный эпизод в истории наших земель? Тем более что понтийские греки по сей день живут в Украине и должны были бы стать частью нашей политической нации.
Если же говорить о Киевской Руси, то это было не украинское и тем более не русское или белорусское этническое государство. Ее можно рассматривать как надэтническую военно-торговую империю на «пути из варяг в греки», т.е. на балто-черноморском геополитическом пространстве. На землях Руси жили разные этносы (племена). И не только славянские (ареал расселения славянских племен в основном накладывается на «украинскую» территорию Руси, т.е. нынешние территории Западной, Северной и частично центральной Украины). Жили на Руси также финно-угорские, летто-литовские и тюркские этносы. Некоторую часть элиты этой империи составляли варяги, к которым, вероятно, принадлежали выходцы из поморских славян и скандинавов.
Правда, в Киевской Руси доминировало славянское начало. Церковнославянский язык стал языком культуры, которая распространялась с помощью утвержденной здесь православной церкви. Почти 300-летнее существование Руси как относительно единого политического организма — это немалый период. За это время сформировалось политическое и культурное пространство Руси (не путать с русским!). И набеги Батыя, и то, что это пространство оказывалось под властью разных государств, не разрушили его. Оно просуществовало по меньшей мере до XVII в. включительно.
Говоря о Киевской Руси, мы должны учитывать то, что ее южные земли не охватывали территорий нынешней Украины. В Крыму были сильные влияния Византии, здесь существовали ее города, например, Херсонес, где князь Владимир якобы принял крещение. Юг и восток — это было «дикое поле», где жили преимущественно кочевые народы. На эти территории политическое и культурное пространство Киевской Руси практически не распространялось.
Падение Киевской Руси политически раздробило и без того не единые земли Украины (имеется в виду в ее нынешних границах). Если говорить о Средневековье и раннемодерных временах, то эти территории входили в состав различных государственных образований: руських княжеств, Молдавии, Венгерского королевства, позднее — Трансильвании, Королевства Польского и Великого княжества Литовского, которые в 1569 г. объединились в одно государство (Речь Посполитую), Великое княжество (царство) Московское, Крымское ханство, Османскую империю. Практически во всех этих образованиях присутствовали руськие (украинские) элементы, играя где большую, а где меньшую роль. Но это отдельная тема.
Из всех этих государственных образований геополитическими преемниками Киевской Руси можно считать разве что Руськое королевство (его у нас зачастую привычно именуют Галицко-Волынским княжеством), Великое княжество Литовское, а затем Речь Посполитую, которые пытались контролировать балто-черноморское пространство. Но в начале XVIII в. оно оказалось под Московией, которую правомерно считать геополитическим преемником Золотой Орды. Становление Московии состоялось во времена хана Узбека как части его империи. Практически до конца XVII в. московских правителей считали вассалами крымских ханов, преемников Чингизидов — ханов Золотой Орды. Московский царь Петр І создал империю, которая соединила, с одной стороны, геополитическое наследие ордынцев, с другой — Киевской Руси. Эта империя контролировала как балто-черноморское пространство, так и огромные степные территории, когда-то принадлежавшие Золотой Орде. Петр І умышленно взял для своей империи название Российская, «украв» ее, поскольку Русью (Россией) к тому времени преимущественно именовали украинские и отчасти белорусские этнические территории. А целью этой «кражи» было привлечь руський (преимущественно украинский) людской ресурс для построения новой империи. И много украинцев действительно служили ей, считая «своим» государством. Таким был Иван Мазепа, трактуемый сейчас как национальный герой и борец за украинскую независимость. Таким был украинец Феофан Прокопович — идеолог Российской империи и реформатор ее церкви. Можно назвать ряд имен украинцев, ставших известными политиками и культурными деятелями империи. Украинцы фактически отдали этой империи свою культуру и свой язык. Русский язык — это модернизованный староукраинский книжный язык.
Казалось, украинцы в условиях Российской империи не должны были во времена национализма создавать свое национальное движение. И все же оно зародилось именно на подроссийской Украине. Конечно, здесь сработал этнический фактор. Украинцы отличались от «коренных великороссов» и своим языком, и бытовой культурой, и ментальностью. Но достаточно ли было этого для появления национального движения? Например, население Новгородской земли тоже заметно отличалось по этим признакам от «коренных великороссов». Однако здесь не возникло «новгородское национальное движение». Таким образом, должен был сработать и ряд других факторов. Сначала это было недовольство малороссийского дворянства, происходившего из казацкой старшины, уровнем интеграции в имперские структуры. Здесь украинцам приходилось жестко конкурировать с иностранцами, в частности немцами. Затем значительную роль играла борьба между имперскими структурами и польским национальным движением за «украинский ресурс». В этой борьбе обе стороны пытались сотворить свой «украинский культурный мир», что, в конце концов, работало на украинскую идею. Кроме того, украинское национальное движение имело поддержку на Галичине и Буковине, которые в ХІХ в. входили в состав Австрийской (Австро-Венгерской) империи. Вена, стараясь придерживаться баланса национальных сил в своем государстве, использовала украинцев в противостоянии с некоторыми более мощными нациями, в частности поляками и отчасти венграми. Также украинское движение нужно было Габсбургам, чтобы противостоять российским (москвофильским) влияниям, особенно на Галичине. Кстати, у нас так и нет серьезных исследований об «украинской политике» Габсбургов. Хотя здесь есть очень много интересных моментов, требующих серьезного осмысления. В частности, не без поддержки венского двора произошла украинизация Греко-католической церкви на Галичине, которая стала здесь влиятельным проукраинским учреждением.
Правда, украинское национальное движение, возникшее в ХІХ в., оказалось недостаточно мощным. Провозглашение в 1918 г. украинских государств — Украинской Народной Республики и Западноукраинской Народной Республики — стало результатом не столько этого движения, сколько геополитических изменений, произошедших тогда в Европе. То же самое можно сказать и о возникновении независимой Украины в 1991 г.
Конечно, это не означает, что мы должны игнорировать этнический (в новейшие времена — национальный) фактор при освещении истории Украины. Он, бесспорно, играл определенную роль во времена и давние, и новейшие. Этот фактор определил существование культуры Руси как культуры славянской или даже староукраинской. Он способствовал преобразованию казацкого феномена (родившегося на границе тюркского и украинского миров) из феномена тюркского в феномен украинский. Казачество играло заметную роль в политических процессах на украинских землях в XVII–XVIII вв. Хотя его роль была более деструктивной, чем конструктивной: ведь многие украинцы были вырваны из мира европейского, частью которого была Речь Посполитая, и оказались в мире евразийском (сначала в составе Московии, а затем — Российской империи). Этнический фактор способствовал формированию новейшей украинской национальной культуры, а также возникновению государственных организмов, считавшихся украинскими. Но на самом деле эта украинскость часто была формальной.
Словом, этнический (или национальный) фактор был лишь одним из «игроков» в истории Украины. По большому счету, нравится нам это или нет, он никогда не становился главным «игроком». Поэтому рассматривать сквозь призму данного фактора историю Украины — значит создавать этакое королевство кривых зеркал. К сожалению, это «королевство» не столько имеет отношение к прошлому, сколько создает современное видение украинцев и даже предопределяет их видение будущего.
Пожалуй, мы должны уже понять, что территория нынешнего Украинского государства является результатом различных геополитических игр, продолжавшихся на протяжении не одного столетия. И в этих играх далеко не всегда учитывался этнический (национальный) фактор. За пределами Украинского государства лежат значительные украинские территории, которые могли бы в свое время послужить «украинскому делу». Есть они в России, Беларуси, Польше, Словакии, Румынии, Молдове. Но, похоже, эти территории для нас уже утрачены. Зато в состав Украины вошли территории, которые украинцы освоили сравнительно недавно, и где уровень украинской идентификации довольно низок (восток и юг). Есть и территория, где даже формально украинцы составляют меньшинства. Это — Крым, некоторые районы Донбасса, Закарпатья, Буковины, Одесской области.
К сожалению, за годы независимости у наших руководителей не было и нет программы консолидации населения своего государства. Нет у них и понимания того, какую роль в этой консолидации должен был бы играть украинский национальный фактор, а какую — национальные меньшинства. И как для пользы этой консолидации переформатировать преподавание гуманитарных дисциплин — не только истории, но и литературы, языка и т.п. Поскольку история Украины, которую у нас преподают, — это преимущественно набор старых мифов, сдобренных советским соусом. Один лишь казацкий миф чего стоит! Равно как и гайдамацкий.
Чего, например, стоит героизация Богдана Хмельницкого, который своими действиями не только стал причиной ужасающей руины на украинских землях, но и присоединил часть их к Московии? Этого «героя» и при его жизни, и после нее не прославляли даже казацкие летописцы (полистайте хотя бы Летопись Самовидца!). Прославлять его начали во времена Российской империи, а потом успешно продолжили в советское время (вспомним, например, творения Александра Корнейчука или Натана Рыбака об этом гетмане). Словом, хорошего «героя» нам подсунули россияне и советские идеологи. А мы и радуемся…
Может, пришло время уже отойти от нашего гуманитарного хуторянства, когда мы сосредоточиваемся на устаревших мифологемах, забывая о том, что и во времена минувшие, и в нынешние мы были и являемся частью мировых процессов. И, может, нужно уже говорить не только о «казацкой славе» или гайдамаках, но и о куруцах Ференца Ракоци (кстати, среди них большинство составляли русины-украинцы); о герое двух континентов Тадеуше Костюшко, происходившем из украинской родовитой семьи; о барском конфедерате Казимире Пулавском — национальном герое США; еще об одном барском конфедерате Морице Бенёвском — правителе Мадагаскара; волынянине Гуго Коллонтае — авторе первой европейской конституции; одном из известнейших национальных поэтов Польши Юлиуше Словацком, который родился в Кременце, а по материнской линии происходил из украинской шляхты; Михае Эминеску (Михаиле Эминовиче), который, судя по всему, имел украинское происхождение, владел украинским языком, жил в Черновцах, но стал философом и одним из известнейших классиков румынской литературы; Джозефе Конраде (Теодоре Коженёвском) — классике английской литературы, который родился близ Бердичева; украинце Несторе Кукольнике, который конкурировал в литературе с Пушкиным, и чьи предложения по развитию горной промышленности Донбасса положили начало его индустриализации; выходце из Львова Мухаммаде Асаде (Леопольде Вайсе) — одном из руководящих деятелей Пакистанского государства; отце американского поп-арта Энди Уорхоле (Андрее Варголе), родившемся в семье эмигрантов-русинов… Список можно продолжать. Но эти персонажи и события, связанные с ними, оказались неинтересными для нашей «национальной» истории. Более того, этих людей у нас даже могут истолковать как «предателей». Зато не предатели для нас странствующий философ Григорий Сковорода, работавший в т.н. комиссии Вишневского, которая, закупая вино в Венгрии, вела разведывательную работу для России в Австрийской империи; или Николай Гоголь, откровенно работавший на российскую имперскую власть. Если мы и дальше будем продолжать в таком же духе, то, боюсь, останемся на обочине истории со своими казаками и гайдамаками.
И напоследок. Давно уже пора нашим историкам перестать переписывать историю Украины. Вместо этого из-под их пера должно было бы выйти исследование под названием «Украина в мировой истории», где фигурировали бы упомянутые выше исторические личности. И не только они. И перевести эту книгу — хотя бы для начала — на английский. И тогда мир поймет, что Украина — не какой-то там хутор, а действительно интересная земля, сыновья которой делали и делают весомый вклад в мировую историю и культуру.
Источник: Українська історія: якій їй бути?
