Любовь и ненависть в Киеве
Да, ненависти. Мораль не запрещает ненавидеть убийц. Особенно если убийцы — чиновники или их прислужники, а в руках у убийц — дубинки, слезоточивый газ, водометы, резиновые пули, а с 22 января, еще и боевые патроны.
В тот день пришло известие о первых двух протестующих, застреленных милиционерами за все время протестов, которые начались в ноябре. Один из них, Сергей Нигоян, 20-летний украинец армянского происхождения, мечтал стать актером. Другой, Михаил Жизневский, — гражданин Беларуси, также молодой, ему было всего 25. Этнический армянин и белорус отдали свои жизни за свободу украинцев, что позволяет опровергнуть опасения некоторых на западе, что демократическое движение в Украине подмяли под себя украинские националисты.
Если кто-то и распространяет ненависть, то это правительство. Мой друг, Иосиф Зисельс, председатель Ассоциации еврейских организаций и общин Украины и вице-президент Всемирного еврейского конгресса, написал несколько дней назад, что на веб-сайте «Беркута», отряда полиции особого назначения (что является последней линией обороны власти) были «распространены антисемитские материалы, в которых утверждается, что именно евреи организовали акции на Майдане», — центральной площади Киева, ставшей синонимом протестов.
Господин Зисельс написал: «Это полный абсурд, но те, кто вооружен дубинками и щитами, и которые сейчас противостоят митингующим, в это верят. Им промыли мозги настолько, что они поверили в то, что Майдан — это еврейский проект, и, таким образом, нет необходимости жалеть любого, бить можно всех».
Бить всех. Милиционеры били женщин и детей, а также священников, пытавшихся вмешаться и остановить кровопролитие. Беркут не только бьет, он калечит, истязает и убивает. Его бойцы особенно любят набрасываться на людей, которые отделились от толпы протестующих. Некоторые даже позировали перед камерами, снимая сапоги над головами лежащих митингующих. Они с гордостью выкладывали фотографии и видео на свои личные страницы в социальных сетях.
Статья 21 Конституции провозглашает, что «права и свободы человека неотчуждаемы и нерушимы».
Все злоупотребления со стороны действующей власти, ее чрезмерное применение насилия угрожают превратить Основной Закон в шутку.
16 января правительство Президента Виктора Федоровича Януковича протолкнуло через парламент пакет законов, резко ограничивающих свободу слова и собраний. На этой неделе премьер-министр подал в отставку, а большинство репрессивных законов были отменены, отчасти из-за волны осуждения со стороны международного сообщества.
Именно за свои права и свободы, — которые так долго и нагло нарушались режимом Януковича, — сейчас борется украинский народ. Ему не отсавили другого выбора. В нашем гимне есть строки: «Душу и тело мы положим за нашу свободу». 19 января протесты обернулись насилием. Но если никто не будет оказывать сопротивления спецназовцам, Украина, вероятно, в считанные недели превратится в одну большую тюрьму.
Вот почему моя знакомая, переводчица Кьеркегора и Ибсена, теперь проводит свое время, разливая «коктейли Молотова», а ее юные сыновья, которым 17 и 19 лет, бросают продукты работы своей матери в направлении стены дыма на улице Грушевского, на которой расположены основные правительственные здания.
Именно поэтому 80-летняя бабушка из Киева взяла в руки спицы для вязания, отнесла их в штаб митингующих и отдала первому же протестующему, которого увидела, со словами: «Возьми их, сынок. Если ты не убьешь тварь, то по крайней мере остановишь ее».
Вот почему даже кришнаиты в Киеве теперь носят бейсбольные биты.
Мы защищаем себя самих, нашу страну, наше будущее, наше Европейское будущее — кто-то «коктейлями Молотова», кто-то вязальными спицами, кто-то булыжниками мостовой, кто-то бейсбольными битами, кто-то текстами в интернете, а кто-то фотографиями, документирующими грубые действия.
Милиционеры бросались на журналистов с таким же пылом, как и на медиков, которые оттягивали раненых с поля боя. «Беркут» относился к журналистам с камерами и блокнотами как к врагам. Несколько журналистов получили ранения или поражения шумовыми гранатами, слезоточивым газом или резиновыми пулями.
Недавно координаторы акций протеста публично обратились в социальных сетях за помощью — им были необходимы лекарства и детские подгузники, которые прекрасно применяются для поглощения крови. Киевляне начали сносить лекарства и памперсы в штаб митингующих в таких количествах, что всего за несколько часов новое сообщение распространилось Интернетом: «Пока достаточно лекарств! Нам не хватает места для хранения вещей! Но нам срочно нужна теплая одежда, хлеб, чай и кофе!» И снова, люди со всего Киева привезли все, что могли, чтобы помочь.
Власти не могут этого понять. Недавно неизвестные бандиты в гражданском похитили активиста и мучили его всю ночь, требуя признания: «Кто финансирует Майдан? Какой западный источник? Это государственное ведомство, или кто-то другой?»
Система ментальных координат режима не может постичь того, что Майдан финансирует сам себя через собственную любовь и собственную ненависть.
Я никогда не любил свою Родину так, как люблю ее сейчас. Ранее я относился к ней скептически и сдержанно. Мне 53 года, и я долго отказывал себе в сентиментальности.
Я вижу наших женщин, молодых и старых, которые перебирают с потрясающей эффективностью собранные лекарства и продукты, я вижу на баррикадах бесстрашных студентов-хипстеров в хоккейных масках и камуфляжных штанах, я вижу фермеров, которые защищают протестующих, наших бабушек и дедушек, которые приносят все больше и больше горячей пищи на Майдан Независимости — и у меня комок к горлу подступает.
Источник: Love and Hatred in Kiev, The New York Times
Перевод: Артем Попов
