Путин, Украина и исторический ревизионизм
Путин проводит свою агрессию на Украине ракетами «Бук», танками и псами войны, которые едут из России в закрытых грузовиках без номерных знаков.
Тем не менее пользуется он и словами, лозунгами и обрывками украденной памяти, (грубой или тонкой, когда как...) обработкой давней или недавней истории его страны и Украины. Должен признать, что уже очень давно не видел ничего подобного этой войне за историю, играм со словами и языком, краже языка и памяти... Поэтому мне хотелось бы в деталях рассказать вам о некоторых самых значимых ее проявлениях.
* * *
Прежде всего, это переоценка прошлого и в частности самого что ни на есть преступного прошлого.
Приведу единственный пример.
Фигура Сталина.
В первые годы путинизма существовала некая позорная и неназываемая ностальгия по сталинизму.
Но это еще не самое худшее. Оно произносится совершенно открыто. Сейчас мы наблюдаем настоящую переоценку исторической роли вождя народов.
Я даже не говорю о восстановленных памятниках в Гори.
Или о портретах, что начинают вновь появляться в Якутске и других удаленных городах востока страны.
Я имею в виду школьные учебники, которые пустят в обращение уже в новом учебном году. Там особо подчеркивается патриотизм Сталина и его роль как великого руководителя и военачальника. Когда же речь заходит о ГУЛАГе, тут есть два условия: напустить тумана с цифрами и сделать его неотделимым от промышленных достижений в эту эпоху, которые позволили СССР вознестись в ранг сверхдержавы.
* * *
В этой самой переоценке просматривается и идущая, я бы сказал, в ином направлении тенденция: целая череда операций по искажению истории. Приведу опять-таки всего один пример.
Как вам известно, перестройка позволила открыть тут и там памятные места со свидетельствами преступлений сталинизма.
Но посмотрите, что происходит с Пермью-36 на Урале.
Через этот страшный концлагерь прошли в том числе Шаламов и Буковский.
Остатки лагеря превратили в единственный в своем роде прекрасный музей, посвященный жертвам ГУЛАГа.
Однако в этот самый момент решается его судьба, и его могут либо закрыть (это стало бы огромным шагом назад), либо сохранить статус музея, но отобразить все с точки зрения лагерной охраны (звучит безумно, но это действительно так...), либо под тем предлогом, что ряд прибалтийских и украинских националистов симпатизировали Гитлеру, представить все как защиту славного Советского Союза от пятой колонны и украинских нацистов.
В любом случае, это редкостная мерзость.
* * *
Третий момент. Это бросается в глаза, когда я читаю историков и слушаю нынешние заявления высокопоставленных российских руководителей: присвоение слов, игра со словами и атмосфера семантической истерии, театром которой стала Москва.
Опять один простой пример. Ну, или, скорее, два. И еще каких!
Люди в Москве всячески стараются дать нам понять, что в русском языке «Украина» означает всего лишь «окраина».
По-русски я не говорю.
И ничего не могу сказать об истинности этого заявления.
В любом случае, этот аргумент используется, чтобы лишить настоящую Украину национальной легитимности и независимости. Должен сказать, что, если следовать подобного рода аргументам, с карты нужно было бы стереть немало государств, начиная с тех же Соединенных Штатов Америки: кому взбредет в голову называться «Соединенными Штатами»? А «Америка» — не название страны, а имя картографа Америго Веспуччи.
Второй пример — это люди (зачастую те же самые), которые с сумасшедшим упорством заявляют нам, что истоки России — это Киевская Русь, обширная территория, которая в IX столетии включала в себя Белоруссию, север России и север Украины. Само ее название якобы означает, что Киев — колыбель России.
Думаю, что и это тоже полная бессмыслица.
Я читал, уже не помню, где, что «русами» в те времена называли себя скандинавские купцы.
Не важно.
Главное, что такое созвучие, аналогия и семантическая омонимия между «Русью» и «Россией» используется для утверждения о том, что Киев — колыбель России, и что судьба Украины неразрывно связана с Россией.
Семантика приходит на помощь политике.
А война слов — армии и танкам.
Таков третий момент.
Он стоит на равных с двумя другими.
* * *
А вот и четвертый.
Выбор того, что нужно запомнить, и того, о чем лучше забыть. Переписывая тем самым историю.
Вы скажете мне, что так поступают все нации, и что именно в этом заключается главный принцип построения великих историй, которые формируют генеалогию и легенды народов.
Это так.
Но у всего есть пределы.
Если рассмотреть пример Крыма, тут все границы явно были нарушены.
Нам напоминают, что Крым отошел Украине совсем недавно, в 1954 году, когда Хрущев сделал ей такой подарок. И формально это так.
Но почему они молчат о его аннексии Екатериной II в конце XVIII века?
Если мы действительно хотим разобраться с тем, кто самые давние и правомочные жители региона, почему бы не вспомнить, что во время включения в 1921 году в Советский Союз в Крыму главным образом жили татары?
Почему бы не сказать, что пусть 90% населения сейчас говорят по-русски и большое число людей (их, конечно, не столько, как показал проведенный после «аншлюса» в прошлом году фальшивый референдум, но все же немало...) не против присоединения к России, не связано ли это с тем, что в 1944 году некий Иосиф Сталин приступил к методичному уничтожению татар?
Это еще одна попытка переписать историю.
Это всего лишь еще один способ оправдать политику Кремля в глазах простаков, подлецов и некоторых дипломатов...
* * *
Здесь я бы также отметил еще одну операцию, которую можно было бы назвать «стиранием».
Речь идет о том, чтобы прекратить писать историю, остановившись на определенном моменте, который для вас удобнее всего и наилучшим образом служит вашим планам.
Здесь самый наглядным пример — украинский антисемитизм.
В прошлом Украина действительно была поражена антисемитизмом, это факт.
Она действительно стала родиной того, что Патрик Дебуа назвал «Холокост от пуль», это бесспорно.
Но нельзя отрицать и процесс, который еще только предстоит познать, и который некоторые уже начали рассматривать. Это процесс работы над собой, траура по собственной истории. Украинский народ начал такую работу над национальным антисемитизмом с отвагой и ясностью, которые я считаю чем-то совершенно исключительным.
Когда я думаю о времени, которое потребовалось мой стране, Франции, чтобы взглянуть в лицо собственному преступному прошлому, о тех, усилиях, что потребовались Европе для противодействия призраку нацистской революции по всему континенту, мне остается лишь восхититься тем, как на Украине обезвредили вирус антисемитизма.
Но я не говорю, что его искоренили.
Увы, мне не верится, что этот вирус можно побороть раз и навсегда.
Но я уверен, что теперь его обезвредили, что он дремлет где-то в глубинах общества, практически не проявляет себя и лишь изредка напоминает о своем существовании на современной Украине.
Но что же такое «обезвреженный» вирус?
И как протекает процесс его обезвреживания?
Пока еще сложно сказать.
Должен признать, что для меня тут все еще не до конца понятно.
Но факты все равно налицо.
Я все-таки знаком с современной Украиной.
Я не раз бывал на киевском Майдане, где мне дважды оказали честь, предоставив слово.
И я, разумеется, внимательно следил за любыми возможными проявлениями этого давнего преступного безумия.
В действительности же все оказалось точно так, как я вам сказал.
В 2014 году Майдан превратился в площадь всех свобод. Там со слова спали все цепи и могли свободно заявить о себе любые безумства и заблуждения, самые ненормальные, причудливые и, при желании, даже преступные мнения. На этом полностью свободном от всякой цензуры пространстве (а в этом Гайд-парке на украинский манер действительно были абсурдные мнения, возмутительные граффити и ненормальные заявления) не было ни намека на одно хорошо знакомое всем проявление политического безумия. Оно не было никем задокументировано на Майдане, и, следовательно, есть основания полагать, что его там не было. Я, разумеется, говорю про антисемитизм.
Понятное дело, о Бабьем Яре забывать нельзя.
Однако закрывать глаза на огромную работу украинского народа над самим собой было бы бесчестно. Это было бы еще одним проявлением кражи памяти, другим вариантом переписывания истории, замораживанием достойных памяти вещей на том моменте, который наилучшим образом подходит российским летописцам украинской истории.
С подобным нельзя мириться.
Мы все собрались здесь, чтобы помешать такому мошенничеству.
* * *
Но есть тут и еще одна операция.
Я уже говорил о переписывании, стирании, семантической истерии, переоценке некоторых эпизодов, искажении их самих и связанных с ними памятных мест. Но есть тут и простой исторический ревизионизм.
Вот новый пример.
Особенно чувствительное дело.
Недавно оно вновь привлекло к себе внимание по случаю 70-летней годовщины освобождения Освенцима с заявлениями министра иностранных дел Польши Гжегожа Схетыны и реакцией на них со стороны Владимира Путина.
Было весьма интересно взглянуть на эту перепалку президента всея Руси, мнящего себя наследником Сталина и Николая I, и министра иностранных дел страны, которой пришлось немало заплатить за понимание того, что такое Освенцим, нацизм и освобождение от него.
Всем известно, что Освенцим был освобожден 27 января 1945 года 100-й дивизией 60-й армии Первого украинского фронта или, скорее, частью армейских соединений, которые тогда назывались «Первым украинским фронтом».
С этой точки зрения в России не лгут: в советские времена фронты назывались не по происхождению сражавшихся в них солдат, а в зависимости от их расположения и их стратегической роли.
Первый белорусский фронт вел бои в Белоруссии.
Первый украинский фронт в свою очередь освободил часть Украины от нацистского кошмара (Украине тут, кстати говоря, пришлось заплатить едва ли меньшую цену, чем остальному Советскому Союзу и в частности России).
То есть, вряд ли кто-то возьмется отрицать, что Освенцим освободили соединения советской армии, которые назывались украинским фронтом, потому что действовали на Украине, а не состояли из одних лишь украинцев.
Тем не менее в материалах кремлевской пропаганды, скрываются, искажаются и маскируются за ворохом лжи, три совершенно точных и подтвержденных факта.
Прежде всего, раз украинский фронт сражался на Украине, он, без сомнения, подобрал по пути, всех годных к службе солдат, которые, как несложно догадаться, были украинцами. Поэтому фронт если не полностью, то наполовину состоял из украинцев. Если мне не изменяет память, в Первом украинском фронте были тысяча белорусов, несколько сот чеченцев, несколько сот евреев (их записывали именно под таким обозначением), примерно 40 000 русских и 40 000 украинцев. Их было примерно поровну. Иначе говоря, получается, что Освенцим освободила армия в 100 000 человек с огромным числом украинцев. Половина батальона — это очень много! Конечно, не целый батальон, но все же! Не думаю, что в других соединениях советской армии все обстояло точно так же...
Теперь второй момент. Нравится вам то или нет, но он играет на руку польскому министру и всем критикам Кремля.
Первым в Освенцим вступило и увидело собственными глазами все ужасы нацистского лагеря смерти подразделение под командованием украинского офицера. Если не ошибаюсь, его звали Анатолий Шапиро. Это был майор, украинский еврей. Воспринимайте это, как хотите. Случайность или знак. Совпадение или доказательство. Но это исторический факт.
Украинский еврей командовал колонной, которая вошла в Освенцим и освободила его. Таковы факты. Которые, как всем известно, упрямая штука.
Третий момент. Впереди подразделения двигались танки. Танкисты первыми увидели все еще стоявшие на ногах живые скелеты, груды трупов и ботинок, снимки которых затем облетели весь мир, лишившиеся выражения лица за ключей проволокой. Они первыми увидели призраков, которые не верили собственным глазам и даже не помнили, что такое надежда. Они первыми увидели истинные проявления варварства под названием «нацизм». И первым среди первых был украинский танкист, которого, кажется, завали Игорь Побирченко.
Все это может показаться ерундой на фоне тех ужасов, той обстановки, в которой все происходило.
Тем не менее польский министр хотел сказать следующее, когда напомнил, что украинцы освободили Освенцим, и исторические факты заставляют признать его правоту: разговоры о врожденном антисемитизме Украины, неизбежной ненависти к евреям, которой, к сожалению, хватало в ее истории, упорствование в таком представлении вещей — это настоящая подлость, целенаправленная ложь, еще одно проявление войны за память людей, развязанной Кремлевскими историками. Именно поэтому я и говорю об историческом ревизионизме.
Несколько месяцев назад в Праге у нас случился спор с одним российским историком, и я был просто поражен его избирательным неведением и слепотой.
Хочу напомнить, что когда президент Олланд решил по предложению некоторых пригласить будущего президента Порошенко в Нормандию, куда он уже пригласил Путина, он отталкивался от такого аргумента, мысли о том, что Великая отечественная война, как ее называли во времена СССР, освобождение Освенцима и победа над нацизмом не могут быть чьей-то собственностью. Память и слава не могут быть несправедливо и обманом присвоены...
Украина была частью советской армии.
Она была в том батальоне Красной армии, который вступил в это символическое место под названием Освенцим.
Именно поэтому президент Олланд пригласил Петра Порошенко в «нормандскую четверку», в рамках которой ведут дипломатические переговоры лидеры Франции, Германии, России и Украины.
Эти исторические события — не просто события.
Они могут иметь колоссальное значение для разрешения сегодняшних споров, борьбы и даже тяжб...
* * *
Наконец, на этом я завершу, есть тут и чистой воды негационизм.
Я намеренно употребляю это слово, которое приобрело серьезный вес во французском политическом вокабуляре и сегодняшних дискуссиях.
Но и это опять-таки факт.
И хотя две этих вещи несравнимы, хотя я сам отношу себя к тем, кто считает Холокост страшнейшим преступлением без аналогов до и после него, в том, как российские историки и чиновники вот уже несколько лет обсуждают вопрос голодомора, проявляет нечто схожее с отрицанием Холокоста.
Голодомор — это произошедшее в начале 1930-х годов массовое убийство людей голодом, которое унесло жизни по меньшей мере 5 миллионов украинцев.
Во времена Советского Союза об этой бойне упорно молчали, однако правда постепенно начала всплывать на поверхность при перестройке и в последовавшие годы.
Но что мы видим сегодня?
С начала путинской эпохи вновь набирает обороты процесс вытеснения этого факта, причем сразу несколькими способами.
Тут есть подмена понятий: достаточно назвать голодомор «трагедией», а не «геноцидом», и смысл события кардинально меняется.
Тут есть споры о фактах: достаточно сказать, что эта трагедия действительно существовала, но коснулась всего Советского Союза, а не только Украины. И это второй способ ее отрицания.
Тут есть посеянные сомнения насчет числа погибших или даже причин и обстоятельств их гибели. И вот, произошедшее вновь окутывается туманом неопределенности, который мы и называем негационизмом.
По всем этим моментам меньшее, что можно сказать, это что Путин не сидит, сложа руки.
Тут за работой парламентские комиссии.
Комитет Думы по иностранным делам принимает резолюцию с отрицанием того, что произошедшее было геноцидом.
Здесь законодательно утверждают, что погибшие украинцы были всего лишь каплей в море чудовищного голода, который охватил весь Советский Союз.
Далее, нельзя не отметить активную дипломатическую работу в международных организациях и в частности в Организации объединенных наций. Чтобы понять масштабы, я бы посоветовал присутствующим тут историкам составить список заявлений, проектов резолюций и протестов против проектов резолюций, которые с 2003 года неизменно множатся со стороны постпредов России в ООН.
Наконец, есть тут и мобилизация величайших умов. В частности я с огромным сожалением вспоминаю, как такой человечище как Александр Солженицын оказался втянут в это грязное дело в одном из своих последних заявлений. Мне с горечью вспоминается, как автор «Архипелага ГУЛАГ» сказал в окружении мошенников и манипуляторов, что голодомор — это сказка, всего лишь тотем, вокруг которого выстраивают украинское самосознание. В тот день он заложил свой огромный авторитет в фундамент российского негационизма.
* * *
Вот, что я вижу за последние полтора года поездок на Украину.
Все эти мошеннические поползновения в пространстве войны за память людей, охваченной огнем истории, которой становится у кремлевских идеологов память об Украине.
Путин, главный историк...
Российские историки, наемники на службе политики, солдаты диктатуры нового типа...
Сейчас мне как никогда видна истинность слов Джорджа Оруэлла, который называл историю любимой настольной книгой тиранов.
Источник: Poutine, l’Ukraine et le révisionnisme historique
