«Страна с неопределенной идентичностью». Такими словами один из журналистов Чешского телевидения, Йозеф Паздерка, охарактеризовал Украину, проработав в этой стране несколько месяцев после того, как ему не продлили аккредитацию в России. Формулировка вполне понятна для жителя Чехии — страны, независимая история которой в начале XX века начиналась с распада империи, Австро-Венгрии, продолжалась изгнанием немецкоязычного населения после Второй мировой войны и завершилась мирным расставанием со словаками. В результате сформировалось общество с кардинально не расходящимися представлениями о правилах жизни в одном государстве — по крайней мере, в том, что касается тесных связей с Европейским союзом. Общество, говорящее на одном языке — а ведь еще столетие назад Прага была многоязычной, здесь в одно и то же время писали по-немецки — Франц Кафка, по-чешски — Карел Чапек, а на улицах можно было услышать идиш.

Мышление по аналогии, как известно, — логическая ошибка, поэтому не будем примерять цепочку чешских исторических событий к Украине. Лишь одну параллель провести можно: до «бархатного» развода большинство чехов и словаков были против исчезновения Чехословакии, только треть высказывалась за. Большинство советских граждан тоже не хотели распада СССР, о чем заявили на референдуме весной 1991 года, но логика исторических событий привела совершенно к другому итогу. Сегодня чехи и словаки, согласно опросам, рады, что все закончилось появлением на карте двух независимых республик, — как рады появлению независимой Украины и большинство украинцев. Вот только с этой мыслью не могут смириться большинство россиян, более 50 процентов которых продолжают считать, что русские и украинцы — «это одно и то же».

Для многих из тех, кто считают себя украинцами, русский язык является родным. Может, именно это и смутило на Украине чешского журналиста? А, может, дело здесь в том, что памятники Степану Бандере и Николаю Ватутину стоят в одной стране, пусть и в разных городах? Да, памятники Ленину на Украине продолжают исчезать, однако не только из-за «красного террора». В числе прочих причин — то простое обстоятельство, что Ленин никогда не бывал на Украине. Советского генерала Ватутина, освобождавшего от фашистов Киев и другие украинские города, никто не тронул, хотя по соседству с этим памятником, около Верховной Рады, уже больше года регулярно проходят митинги.

События в Донбассе многих заставили думать, что Украину можно разорвать на части — в зависимости от того, где остается стоять памятник Ленину, а где он был снесен. Однако речь идет о разных гранях истории одной страны, одной территории, на которой люди веками жили вместе: до появления независимой Украины, в Украинской ССР, у которой были вполне определенные границы. И это сообщество людей разъединить не так просто, как кажется на первый взгляд. Поэтому поляки продолжают повторять, что героизация воинов ОУН-УПА на Украине их не задевает. Ведь одновременно работает комиссия историков двух стран, которые пытаются спокойно и без эмоций разобраться, что произошло в первой половине XX века и почему.

Идентичность не обязательно складывается из таких понятий, как любовь к определенным символам, национальность или язык: в новое время говорить категориями времени ушедшего — все равно что объяснять девяностолетнему, что такое интернет, пользуясь научно-технической лексикой его юности. Стоит вспомнить о категории места, где родился и вырос человек и которое он способен осознать как свою ограниченную территорию. Россия воспринимается большинством украинцев как территория соседняя — смежная, но не своя. В конце концов, от Харькова до Киева — 470 километров, а до Москвы — 740, даже Донецк от Киева на 300 километров ближе, чем Москва.

Поразительно, но это ощущение украинцев не по крови, а по территории не стерли ни аннексия Крыма, ни война в Донбассе. Даже самые ярые противники правительства в Киеве, пользующиеся словами «хунта» и «укропы», говорят об Украине, а не о России. Для этого достаточно почитать сепаратистские сайты или поговорить с крымчанами. В Крыму люди будут ругать Украину за то, что, затевая Майдан, не предусмотрели реакции крымчан (противники аннексии), или за то, что прежняя власть довела народ до того, что дальше так жить было нельзя (сторонники). В Донбассе Украину ругают за экономическую блокаду и невыплату социальных пособий и пенсий (сторонники сепаратистов) или за то, что Украина не смогла отстоять свою территорию вооруженным путем (сторонники единства). Эти люди до сих пор не просят решить их возникшие проблемы Аксенова, Захарченко, Плотницкого.

Александра Вагнер — журналист Радио Свобода