Сколько именно? Не скажу. И не потому, что не имею статистики. А потому, что само желание «размыто». Один так хочет, что бежит на Украину стрелять. Другой просто ему сочувствует.

Но если последовать совету Евтушенко и спросить у матерей, то вы поймете, во всяком случае, понять должны, что ситуация изменилась. Вечное «только б не было войны» больше не работает. Хотим.

Почему хотим? Это тоже не вопрос. Когда животное раздражено, оно бросается на первое, что ему подвернется. Именно поэтому так опасны жарящиеся на песке змеи.

Градус раздражения в обществе постоянно повышается. А в таком состоянии способность думать (а она у нас и так не сверхразвита) отключается, и на кого указующий перст укажет, на того обозленное существо и бросается. На мигрантов может броситься. Или на кавказцев. Сейчас вот — на жидобендеровцев вместе с гейропиндосами.

Всё смешалось и всё работает на одно, на рост раздражения — национальное унижение, беспросветност жизни, торжество хамства, культурная деградация...

Но меня занимает другой вопрос. Не почему войны хотят все (многие) русские. А почему ее хочет один из русских? Тот, кто, собственно, всё и решает.

И вот здесь я не нахожу рационального ответа.

Напуган ростом народного раздражения и опасается, как бы они не вылилось против него? Но, во-первых, никаких предпосылок близкого народного бунта не видно. А во-вторых, если ты боишься, что котел на плите взорвется, то убавь огонь. Или приоткрой крышку. И уж точно — не запаивай ее. Нет, не получается с таким объяснением.

Хочется войти в историю? Этаким собирателем земель русских? Тоже не получается. Действуя так, в историю войти нельзя. Влипнуть в историю можно. Но не войти.

История государства российского — в самом деле, история географического расширения. Но что было причиной этого расширения? Сильные кулаки? Так может показаться лишь самому поверхностному человеку, который учебник истории только листал.

Причиной расширения всегда, даже в таких самых малоочевидных случаях, как Польша, Финляндия или Северный Кавказ, была культурно-историческая привлекательность России. Пребывание в России давало мощный импульс культурному развитию. Вы представляете состояние той же Польши в 18-м веке? Поизучайте. По польским источникам. Мицкевича почитайте. Не любите читать — кино посмотрите. Хотя бы — Вайду. «Пепел». Или «Пан Тадеуш»...

Присоединение не всегда бывали бескровными — часть присоединяемого народа, иногда весьма значительная часть, хотела сохранить политическую независимость. Но... не большинство народа. Когда весь народ хочет независимости (как сейчас на Украине, или в Грузии, или в Прибалтике), он ее получает. (Это верно, к слову сказать, и в отношении «ига» в нашей собственной истории.)

Почему Запад расширяет свое влияние? Да, потому что он предлагает изменение качества жизни. И в целом — к лучшему. Правда, что в этой западной жизни нельзя духовно забрасывать камнями неверных жен. А верные не обязаны духовно носить паранжу. Правда и то, что предлагаемый Западом образ жизни не является идеальным. Но он лучше, чем та жизнь, которой живут очень многие государства мира, включая — к сожалению — и РФ. Вот в этом причина вестернизации. А не в происках тайного правительства жидомасонов.

Сегодня у РФ нет ничего привлекательного. Ни для соседей, ни для самих людей русской культуры, безотносительно к их гражданству. Газом не привлечешь. Культурным развалом тоже не привлечешь. Озлоблением не привлечешь. Даже, если назвать всплеск агрессивного шовинизма «русской весной» — весной лица у людей другие. И обидой на весь мир не привлечешь. И всплеском мракобесия, именующим себя «религиозным возрождением»...

А государственная политика РФ направлена на то, чтобы ничего привлекательного и не появилось. И в народе тоже что-то не видно желания быть любимым другими народами. «Мы не червонец, чтобы всем нравиться» — преобладает вот это настроение.

Так что в историю ТАК войти не получится. Может получиться найти на свою голову (или уж не знаю, на что там) приключений. Это вполне возможно. Такие приключения находили все исторические предшественники моего героя, у которых очень сильно чесались кулаки. Но надежной славы так не сыскать. Окуджава имел в виду свою кровь, не чужую. Льющий чужую сыскивает не славу, а позор.

Но тогда почему? Почему этот русский так хочет войны? В чем логика? Где здесь рацио?

Нет рацио? Но если и в самом деле так, хотя поверить в это и непросто, то дело скверно. Совсем скверно.

Александр Зеличенко — публицист, философ, психолог