Бывший президент Украины Леонид Кучма дал интервью украинской службе Би-Би-Си. Ниже собраны главные его заявления в интервью.

О том, ожидал ли Кучма вторжения России в Украину:

«Относительно агрессивной природы путинской России у меня иллюзий не было еще с 2003 года, когда во время первой попытки московского посягательства на украинский Крым я отдал приказ стрелять на поражение, если россияне попытаются ворваться на наш остров Тузла. И я понимал реальный уровень российской угрозы, ведь был неплохо информирован из разных источников.

Но, несмотря ни на что, российское вторжение стало для меня потрясением. Наверное, я до последнего подсознательно надеялся, что у того, кто отдал этот бесчеловечный приказ, оставалось что-то человеческое».

О просчетах Владимира Путина:

«Путин вторгся к нам, потому что не верил, что его за это кто-то накажет. Не верил в сплоченность Запада вокруг поддержки Украины, не верил в западные санкции, способные крайне негативно влиять на Россию. Очевидно, что это стало для него неприятным и болезненным сюрпризом, с которым он не знает, как справиться. Вполне возможно, что, получив превентивное санкционное предупреждение и поняв серьезность намерений Запада, Путин побоялся бы отдать приказ о наступлении. Мне кажется, что на самом деле, если говорить об эмоциональной составляющей, Путин сегодня хотел бы, чтобы все, как в сказке, открутилось, отыгралось назад. Чтобы 24 февраля вроде бы не было. Ведь блицкриг провалился, причем провалился в результате рокового просчета Путина. (...) Путин хотел уничтожения украинского государства, а получит он наше второе рождение. Именно по этому пути мы сегодня идем — путем утверждения единой украинской нации, которая осознала себя и готова сражаться за собственную идентичность».

О Владимире Зеленском и украинских властях:

«Никто не может делать правильно все. Но, учитывая небывалую экстремальность и критичность ситуации, украинские власти делают гораздо больше и намного лучше, чем кто-то мог вообразить и ожидать от нее до российского вторжения. Особенно если в ней сначала видели только дилетантов, как, насколько мне известно, относился к нашим руководителям Путин. Очередной роковой просчет Кремля. А я, в свою очередь, искренне рад, что еще весной 2019 поверил в большой потенциал и честность намерений Владимира Зеленского и поддержал его.

На самом высоком, стратегическом уровне, как мне кажется, Зеленский все делает правильно (...) Самое главное: правильно, что с самого первого дня президент и Верховный главнокомандующий остается на посту, отказавшись от каких-либо предложений покинуть столицу. Одно это стало очень важным фактором того, что мы выстояли в трудные дни и недели вторжения».

О том, как и когда может закончиться война:

«Прежде всего — не нужно рассчитывать на то, что вот-вот умрет Путин. Что санкции вот-вот экономически убьют Россию. Что российский обыватель вдруг прозреет и выйдет на антивоенный протест. Ничего такого не будет. Украина должна драться и решить все на поле боя.

Конечно, подсознательно всем нам хотелось бы, чтобы конец войне наступил как можно быстрее, прямо сейчас, ведь каждый миг может погибнуть еще один наш воин на фронте, еще один ребенок под русским обстрелом. Но я не думаю, что война скоро закончится. То, как Путин лихорадочно собирает по тюрьмам армию, а по восточным автократиям — оружие, свидетельствует о том, что он все еще хочет выгрызть некую "победу".

Как война может кончиться? В конфликтах современного, цивилизованного мира обычно пытаются искать решение win-win, приемлемого результата, когда в той или иной степени побеждают все, и нет проигравших «вчистую». Это не наш случай. Слишком многое принесло горя, разрушения и ужасов на нашу землю Путин. Убиты сотни украинских детей — не знаю, как после этого искать компромисс. Градус уже поднят так, что в этой войне победитель может быть только один — и я верю, что именно мы будем этим победителем. Впрочем, сейчас «приемлемый результат» для разных сторон настолько разный, что даже при наличии доброй воли — если предположить такую ​​фантастику по отношению к Кремлю — поля пересечения почти нет. Для Украины неприемлемо покидать свои земли, а главное — своих людей — под оккупацией. Для российских властей неприемлемо выглядеть в глазах своего населения и Запада неудачниками и «лузерами», а именно это, по мнению Кремля, означало бы уход из оккупированных земель».