В 1966 году журнал Time опубликовал заглавную статью, в которой задал вопрос: «Бог умер?» Многие согласились с активно культивировавшимся представлением о том, что он устарел, что по мере развития науки потребностей в «Боге» для объяснения Вселенной становится все меньше. Но оказалось, что слухи о смерти Бога преждевременны. Больше всего поражает то, что самые свежие доводы в пользу его существования появились в весьма неожиданном месте — их выдвинула сама наука.

История такова. В том самом году, когда Time опубликовал ставшую знаменитой статью, астроном Карл Саган (Carl Sagan) заявил, что есть два важных критерия существования внеземной жизни. Должна быть правильная звезда, и пригодная для жизни планета должна находиться на правильном расстоянии от нее. Учитывая то, что во вселенной примерно октиллион планет (это единица с 24 нулями), пригодных для жизни планет в ней должно быть около септиллиона (единица с 21 нулем).

С такими великолепными шансами на успех запущенная в 1960-е годы коллекция крупных и дорогостоящих частных и государственных проектов по поиску внеземных цивилизаций должна была с большой долей вероятности и очень быстро дать хоть какой-то результат. Ученые при помощи обширной сети радиотелескопов прослушивали вселенную в поисках сигналов, напоминающих закодированную информацию и являющихся неслучайными. Но шли годы, а молчание вселенной было по-прежнему оглушительным. Конгресс в 1993 году лишил программу поиска внеземных цивилизаций финансирования, однако поиски продолжались за счет частных средств. По состоянию на 2014 год ученые обнаружили ровно шиш — ноль, после которого ничего.

Что случилось? По мере увеличения наших знаний о вселенной мы начали понимать, что для жизни необходимо гораздо больше факторов, чем считал Саган. Два его параметра увеличились до 10, потом до 20, а потом до 50. Количество пригодных для жизни планет уменьшилось соответственно — до нескольких тысяч. И оно продолжало уменьшаться.

Даже активные сторонники поиска внеземных цивилизаций признали эту проблему. Питер Шенкель (Peter Schenkel) в 2006 году написал статью для журнала Skeptical Inquirer, в которой отметил: «В свете новых открытий и аналитических выводов было бы уместно умерить чрезмерную эйфорию.... Нам следует спокойно признать, что прежние оценки... на сегодня уже несостоятельны».

Число параметров продолжало расти, и количество планет-претендентов снизилось до нуля, а потом еще ниже. Иными словами, существование пригодных для жизни планет во вселенной стало невозможно, включая нашу. Теория вероятности говорит о том, что нас не должно быть.

Сегодня существует примерно 200 известных критериев существования внеземной жизни на других планетах, и потенциально обитаемая планета должна соответствовать каждому из них без исключения — иначе вся эта система распадется. Если бы недалеко от нас не было такой крупной планеты как Юпитер, которая силой своего притяжения отводит от нас метеориты, их бы падало на Землю в тысячу раз больше. Шансов на существование жизни во вселенной поразительно мало.

Но мы-то здесь, мы не только существуем, но и говорим о существовании. Чем это объяснить? Случайно ли такое идеальное совпадение всех многочисленных параметров? В какой момент наука может обоснованно заявить о том, что мы не можем быть результатом случайного стечения обстоятельств? Чем гипотеза о создании этих идеальных условий высшим разумом хуже веры в то, что пригодная для жизни Земля появилась случайно?

Но и это еще не все. Та точная настройка, которая необходима для существования жизни на планете, это ничто по сравнению с точной настройкой, необходимой для существования самой вселенной. Например, астрофизики сегодня знают, что значения четырех фундаментальных взаимодействий — гравитационного, электромагнитного, а также сильного и слабого ядерного взаимодействия были установлены менее чем за миллионную долю секунды после «большого взрыва». Измените хотя бы одно значение, и вселенная не сможет существовать. Скажем, если бы соотношение между сильным ядерным взаимодействием и электромагнитным взаимодействием изменилось хотя бы на ничтожную долю ничтожной доли, хотя бы на 1/100 000 000 000 000, то никаких звезд на небе не появилось бы. Как и самого неба. Можете вздыхать и ахать.

А теперь помножьте этот один-единственный параметр на все прочие необходимые условия, и шансы на существование вселенной уменьшатся в астрономической прогрессии. Тогда идея о том, что все «просто случилось», будет противоречить здравому смыслу. Получится так, что мы подбросили монетку 10 квинтиллионов раз, и каждый раз нам выпала решка. Бывает такое?

Астроном Фред Хойл (Fred Hoyle), создавший термин «большой взрыв», сказал, что эти данные серьезно поколебали его атеистические убеждения. Позднее он написал: «Интерпретация этих фактов на основе здравого смысла говорит о том, что суперинтеллект просто играет с физикой, а также с химией и с биологией.... Цифры расчетов на основе этих фактов настолько ошеломляют, что такой вывод кажется мне неоспоримым».

Физик-теоретик Пол Дэвис (Paul Davies) сказал, что «доказательство разумного замысла потрясающе», а профессор из Оксфорда Джон Леннокс (John Lennox) заявил: «Чем больше мы узнаем о нашей вселенной, тем более убедительной в качестве объяснения причин нашего существования становится гипотеза о существовании Создателя».

Вселенная является величайшим чудом всех времен. Это чудо из чудес, которое неотвратимо, всей силой сияния звезд указывает на существование чего-то — или Кого-то — кроме самой вселенной.

Источник: Science Increasingly Makes the Case for God