В тех двух случаях фондовые рынки упали на 50% (или больше), кредитные рынки были заморожены, начались массовые банкротства, уровень безработицы подскочил выше 10%, а ВВП в годовом исчислении сократился на 10% или более. Однако потребовалось три года, чтобы всё это произошло. А в нынешнем кризисе такие же ужасающие макроэкономические и финансовые события материализовались в течение трёх недель.

В начале марта фондовый рынок США всего за 15 дней свалился на «медвежью» территорию (спад на 20% относительно пикового уровня) – это самый быстрый обвал в истории. А сегодня рынки упали уже на 35%, кредитные рынки начали барахлить, а кредитные спреды (например, для мусорных облигаций) подскочили до уровней 2008 года. Даже ведущие финансовые компании, например, Goldman Sachs, JP Morgan и Morgan Stanley, ожидают, что ВВП США сократится на 6% в первом квартале (в годовом исчислении) и на 24-30% во втором. Министр финансов США Стивен Мнучин предупредил, что уровень безработицы может взлететь выше 20% (это вдвое выше максимального уровня во время кризиса 2008 года).

Иными словами, все составляющие совокупного спроса – потребление, капитальные расходы, экспорт – оказались в состоянии беспрецедентного свободного падения. Большинство утешающих себя комментаторов ожидали резкого V-образного спада, когда ВВП быстро снижается в одном квартале, а затем быстро восстанавливается в следующем. Однако сейчас уже должно быть понятно, что кризис, вызванный Covid-19, это нечто совершенно иное. Происходящее сейчас сжатие экономики не выглядят как V-образное, U-образное (медленное восстановление) или L-образное (резкий спад, за которым следует стагнация). Оно выглядит как I: вертикальная линия, демонстрирующая падение финансовых рынков и реальной экономики.

Даже во время Великой депрессии и Второй мировой войны основная часть экономической деятельности не прекращалась так буквально, как это происходит сегодня в Китае, США и Европе. Наилучшим сценарием станет спад, который (с точки зрения снижения кумулятивного глобального ВВП) будет намного более суровым, чем кризис 2008 года, однако недолгим, что позволит вернуться к позитивным темпам роста уже к четвёртому кварталу нынешнего года. В этом случае рынки начнут восстанавливаться, как только появится свет в конце тоннеля.

Но такой наилучший сценарий возможен лишь при определённых условиях. Во-первых, США, Европа и другие серьёзно пострадавшие страны должны будут заняться массовым тестированием и отслеживанием Covid-19, а также его лечением; вводить обязательные карантины и всё закрывать, как это сделал Китай. А учитывая, что на разработку и массовое производство вакцины может потребоваться 18 месяцев, в крупных масштабах надо будет применять антивирусные препараты и другие лекарства.

Во-вторых, монетарные власти, которые менее чем за месяц сделали больше, чем они сделали за три года после МФК, должны продолжать использовать нетрадиционные меры для борьбы с кризисом. В числе этих мер: нулевые или отрицательные процентные ставки; расширение информирования о дальнейших намерениях (forward guidance); количественное смягчение; кредитное смягчение (покупка частных активов) с целью поддержать банки, небанки, фонды денежного рынка (MMF) и даже крупные корпорации (с помощью механизмов покупки коммерческих бумаг и корпоративных облигаций). Кроме того, ФРС США уже расширяет международные линии валютных свопов, чтобы решить проблему огромного дефицита долларовой ликвидности на глобальных рынках, однако сегодня нам нужно больше механизмов, призванных стимулировать банки кредитовать неликвидные, но всё ещё платежеспособные малые и средние предприятия.

В-третьих, правительствам надо применять масштабные бюджетные стимулы, в том числе так называемые «деньги с вертолёта» – прямые денежные выплаты домохозяйствам. Судя по размерам экономического шока, дефицит бюджета в развитых странах необходимо увеличить с нынешних 2-3% ВВП примерно до 10% или выше. Лишь у центральных правительств имеется достаточно крупный и сильный финансовый баланс, чтобы предотвратить коллапс частного сектора.

Однако все эти интервенции, проводимые за счёт увеличения бюджетного дефицита, должны быть полностью монетизированными. Если они будут осуществляться с помощью стандартного госдолга, тогда процентные ставки резко возрастут, а восстановление экономики окажется задушено в колыбели. В нынешних обстоятельствах меры, которые уже давно предлагают левацкие экономисты, принадлежащие к школе Современной монетарной теории, в том числе раздача «денег с вертолёта», превращаются в мейнстрим.

Однако для наилучшего сценария плохо, что действия системы здравоохранения в развитых странах пока что весьма далеки от того, что нужно для сдерживания пандемии, а обсуждаемые сейчас бюджетные меры не являются ни достаточно крупными, ни достаточно быстрыми, чтобы обеспечить условия для своевременного восстановления. И поэтому риск начала новой Великой депрессии (причём гораздо более глубокой, чем сам оригинал, то есть Ещё Более Великой депрессии) увеличивается с каждым днём.

Если пандемия не будет остановлена, экономика и рынки во всём мире продолжат свободное падение. Однако даже в случае, если пандемию удастся более или менее сдержать, экономика, тем не менее, может так и не начать расти до конца 2020 года. Дело в том, что к концу года весьма вероятно начало нового вирусного сезона с новыми мутациями, а терапия, на которую сегодня многие рассчитывают, может оказаться менее эффективной, чем ожидалось. В результате, экономика вновь начнёт сжиматься, а рынки снова рухнут.

Тем временем бюджетные меры могут оказаться бесполезными, если монетизация огромного дефицита вызовет рост инфляции, особенно в ситуации, когда серия, связанных с вирусом негативных шоков на стороне предложения, снизит потенциальный рост экономики. Кроме того, многие страны просто не смогут осуществить такие заимствования в собственной валюте. Кто будет спасть правительства, корпорации, банки и домохозяйства в развивающихся странах?

В любом случае, даже если пандемию и её экономические последствия удастся поставить под контроль, в глобальной экономике всё равно будет сохраняться целый ряд маловероятных рисков (так называемые «белые лебеди»). В США приближаются президентские выборы, и поэтому на смену кризису Covid-19 придёт возобновившийся конфликт между Западом и (как минимум) четырьмя ревизионистскими державами – Китаем, Россией, Ираном и КНДР. Все они уже используют ассиметричное кибероружие для ослабления США изнутри. Неизбежные кибератаки на избирательный процесс в США могут привести к тому, что результаты выборов будут оспорены, начнут звучать обвинения в «фальсификации», возможно даже начало откровенного насилия и гражданских беспорядков.

И, как я уже писал ранее, рынки абсолютно недооценивают угрозу начала войны между США и Ираном уже в этом году, а ухудшение китайско-американских отношений заметно усилилось, поскольку обе стороны винят друг друга в том, что пандемия Covid-19 приобрела такие масштабы. Нынешний кризис, вероятно, ускорит начавшуюся балканизацию и развал мировой экономики в предстоящие месяцы и годы.

Этих трёх групп рисков (неспособность сдержать пандемию, недостаточность арсеналов экономической политики, геополитические белые лебеди) будет достаточно, чтобы свалить мировую экономику в постоянную депрессию и спровоцировать безудержный спад на финансовых рынках. После краха 2008 года решительные (хотя и задержавшиеся) действия властей помогли вытащить мировую экономику из пропасти. На этот раз нам может повезти меньше. 

Нуриэль Рубини (Nouriel Roubini) — американский экономист, профессор экономики Нью-Йоркского университета. Один из самых авторитетных экспертов в мире по вопросам глобальных финансов. Предсказал глобальный финансовый кризис (2008—2011)[4]. Президент компании RGE Monitor. Имеет прозвище Dr. Doom.