Крымская тема теряет свою актуальность и единственное, что пока еще не позволяет забыть о полуострове, — это строительство Керченского моста, которое по праву в России претендует на звание «стройки века».

Главный тон в формировании не только политики, но и общественного мнения в России задает ее президент. Поэтому речи Путина как нельзя лучше демонстрируют отношения российской власти, а вслед за ней — и российского общества, к теме Крыма. Так, в декабре 2014 года, в ежегодном послании Владимира Путина Федеральному собранию тема Крыма была ключевой — российский президент употребил слова «Крым» и «крымский» 13 раз. Он говорил об историческом значении «воссоединения» полуострова с Россией, подчеркивая легитимный характер мартовского «референдума». О сакральной роли Крыма в истории России, апеллируя к крещению киевского князя Владимира в Херсонесе. Он обещал Крыму «райскую жизнь», рассказывая о принятых программах развития полуострова. «Здесь будут созданы благоприятные условия для развития бизнеса, аграрной и туристической отраслей, промышленности и морского транспорта», — уверял крымчан хозяин Кремля.

Однако уже через год тема Крыма померкла на фоне военной операции в Сирии, и Путин в очередной речи упомянул о полуострове всего пару раз, акцентировав внимание на «судьбоносном» значении аннексии для России. «Перед нами не раз вставал принципиальный, судьбоносный выбор пути дальнейшего развития. И очередной такой рубеж мы прошли в 2014 году, когда состоялось воссоединение Крыма и Севастополя с Россией», — пафосно вещал российский президент, рассматривая акт нарушения международного права как признак силы российской нации, консолидированной «общими ценностями и общими целями».

А вот в декабре 2016 года в речи Путина тема Крыма промелькнула всего один раз — в контексте строительства моста через Керченский пролив. И это означает, что интерес к Крыму будет и дальше ослабевать. Дело в том, что свою «сакральную» роль в единении россиян и поднятии рейтинга российского президента полуостров уже выполнил.

Россиянам о Крыме ежегодно напоминают в феврале-марте проведением социологических опросов. С каждым годом число россиян, уверенных в том, что «Крым — это Россия», растет: с 89% в марте 2014 до 97% в 2017 году.

А вот относительно пользы аннексии мнения россиян разнятся в зависимости от того, кто проводит соцопросы. По данным ВЦИОМ, за три года число сторонников позитивного влияния «вхождения» Крыма в Россию возросло с 75 до 78%, а согласно опросам «Левада-центра», напротив, снизилось за этот же период с 70 до 64%.

​Кстати, число тех, кто увидел в аннексии негатив для России, по данным ВЦИОМ, на протяжении 2014-16 гг. возрастало, а в 2017 резко сократилось — с 22 до 13%. Что повлияло на такие метаморфозы в сознании россиян, трудно сказать: то ли мощь пропаганды, то ли внедрение рекомендаций товарища Сталина и «правильный» подсчет. Данные «Левада-центра» демонстрируют устойчивый рост числа недовольных аннексией — с 18 до 23% за три года.

С другой стороны, снижается число россиян, которые готовы на дополнительные финансовые траты ради Крыма. Согласно опросам ВЦИОМ, число тех, кто выступает против дополнительного выделения средств для «нового российского региона», в 2017 году достигло 84%, увеличившись за три года на 21%. Более половины респондентов «Левада-центра» (55%) категорически против финансирования Крыма за счет сокращения средств на реализацию социальных программ в России. В общем, логика россиян в отношении полуострова проста: Крым, конечно, наш, но содержать его мы не хотим — пусть сами зарабатывают.

​Не менее интересна и туристическая динамика на полуострове, который перестал быть для россиян заграницей. В 2014-16 гг. жители России ехали в Крым из патриотических побуждений или из любопытства. И многих ожидало разочарование, которое россияне выплеснули на страницы блогосферы. Туристический Крым оказался совсем не «сакральным», а «совковым», крымчане — жадными «хохлами», которые вместо того, чтобы встречать «освободителей» хлебом-солью, стали драть с них три шкуры в условиях снижения турпотока. Высокие цены и низкий сервис затмили патриотические чувства, поэтому, когда Турция вновь стала доступной для россиян, они тут же отказались от Крыма. В результате на майские праздники, которые в Крыму всегда считали репетицией курортного сезона, в 2017 году на полуостров приехало на 38% меньше отдыхающих, чем в прошлом году.

Единственное, что еще вызывает интерес россиян — это строительство Керченского моста, который в России стал «стройкой века» наподобие советского аналога в виде Байкало-Амурской магистрали. И пока мост строят, Крым еще некоторое время будет мелькать в российском эфирном пространстве, правда, уже далеко не в качестве топовой темы. А если со стройкой возникнут проблемы, то о ней тут же забудут — тем более, что запуск моста должен состояться уже после президентских выборов, которые, скорее всего, станут «лебединой песней» для темы Крыма. Скорее всего, дата выборов российского президента будет перенесена на день официальной аннексии Крыма для констатации очередной победы Путина. После очередного восхождения на трон российскому президенту будет уже совсем не до Крыма.

А на деле крымская победа России оказалась скорее «пирровой» как на внутреннем фронте (резкое снижение уровня социально-экономического развития), так и на международном — за три года Путину так и не удалось добиться признания полуострова российским хотя бы на уровне де-факто.

​Путинский режим отчаянно нуждается в быстрых результатах. На первом этапе с Крымом все сложилось как нельзя лучше, но добиться юридической смены его статуса на международной арене в Кремле не смогли: Запад отказывается признавать Крым российским и при каждом удобном случае напоминает, что полуостров нужно вернуть Украине. И это неистово раздражает Путина, партия которого на мировой шахматной доске подходит к плачевному финалу.

Поэтому для российского вождя в данном случае наилучшим выходом будет как можно реже вспоминать о Крыме, оставив для полуострова роль желанного трофея в череде «побед» диктатора. В итоге через пару лет вместо «ордена на планете Земля» Крым превратится в очередное российское захолустье, до которого никому не будет дела.