Мыкола Ридный — молодой видеорежиссер из Харькова, второго по величине города на Украине, всего в сорока километрах от российской границы. Его последнее видео, в котором мирные уличные сцены показаны на фоне аудиозаписей беспорядков, напоминает о событиях двухлетней давности, когда город чуть не достался пророссийским сепаратистам, которые в настоящее время контролируют другие города на юго-востоке Украины, Донецк и Луганск. Сегодня Харьков является своего рода лакмусовой бумажкой, демонстрацией того, способна ли Украина удовлетворить запросы своего русскоязычного населения и превратиться в эффективно работающую страну.

Мнения насчет того, насколько близок Харьков к тому, чтобы стать еще одной отколовшейся «народной республикой», расходятся. Большинство жителей города склонны полагать, что насилие было навязано извне, неважно даже, кто именно заплатил бандитам, пересекшим на автобусах российскую границу, чтобы напасть на сторонников проевропейского Майдана. Другие, как Ридный, отмечают, что немалое число местных жителей также оказывали поддержку России. «Люди знают, что их соседи поддерживали российскую сторону», — говорит он.

Харьков всегда выглядел несколько грандиознее, чем его покрытые угольной пылью соседи. В конце 1800-х годов местные угольные магнаты возводили здесь пышные особняки. В советские годы город стал центром передовых технических разработок. Маленький, но исполненный чувства собственного достоинства музей в Харьковском авиационном институте представляет посетителям фотографии ХАИ-1, первого в Европе пассажирского самолета с убирающимися шасси, и Валентины Гризодубовой, первой летчицы, в 1930-е годы побившей мировые рекорды, а во время войны командовавшей авиаполком Красной Армии.

Сегодня несмотря на то, что неплохо сохранившийся кампус института полон студентов (четверть которых — иностранцы), прикрепленный к нему авиазавод не подает признаков жизни. Производство остановлено несколько лет назад. Потеря российского рынка нанесла почти смертельный удар по государственным монолитам, которые так или иначе нуждались в модернизации. Харьковский тракторный завод практически прекратил производство; «Турбоатом», производитель турбин для атомных электростанций, потерял большую часть своих продаж, равно как и Завод имени Малышева, производитель танков. Сложно понять, откуда могут прийти новые инвестиции. Иностранцев отпугивает близость Харькова к линии фронта, а украинские нувориши предпочитают делать быстрые деньги на рынке недвижимости или сырья.

Для молодых инженеров, поток которых в городских институтах не иссякает, новой крупной отраслью являются информационные технологии. Более 200 IT-компаний предоставляют рабочие места примерно 14 тысячам разработчиков программного обеспечения и могут похвастаться перечнем именитых американских и европейских клиентов. Общее рабочее пространство для стартапов в полуразрушенном центре города способно удовлетворить всем требованиям: наружная зона кирпичной кладки, настольные игры, человек с розовыми волосами бренчит на укулеле. Павел Науменко, бывший директор авиационного завода, который в настоящее время производит электронику для дронов, рассматривает Харьков как технологический город-магнит для всей страны, обещающий Украине «светлое будущее».

Основным препятствием оказывается неумелое правительство, и харьковский мэр Геннадий Кернес — яркий тому пример. Обвиненный в мошенничестве в начале 1990-х годов, г-н Кернес сегодня заправляет сомнительной природы состоянием в сфере телевидения, телекоммуникаций и недвижимости. Любитель выкладывать в соцсетях собственные фотографии в компании щенков и блондинок, он держит местных политиков в полной своей власти. Отчасти благодаря показным расходам — новенькому православному собору и шикарному детскому парку развлечений — на местных выборах в октябре прошлого года он выиграл, набрав 66% голосов. Его соперники, объясняет активист от оппозиции Дмитрий Дробот, были «формальными кандидатами», поставленными для того, чтобы поделить между собой голоса, за исключением одного подлинного, но малоизвестного соперника, набравшего только 12%.

Реальная политика ведется за кулисами и становится видимой только тогда, когда приводит к насилию. Во время кризиса два года назад г-н Кернес первоначально поддержал русских, а потом переметнулся на другую сторону. Вскоре после этого на него во время пробежки было совершено покушение. Теперь Кернес пользуется инвалидным креслом. В феврале этого года один из его старых друзей, по общему мнению, менеджер по управлению денежными средствами, был застрелен на местном кладбище.

Как и по стране в целом, реформаторским инициативам в городе препятствует коррупция. Сотрудники харьковской правозащитной группы, неправительственной организации, предоставляющей юридическую помощь, говорят, что следует заменить по крайней мере половину всех судей и еще больше — прокуроров. Директор финансируемой Германией программы для беженцев (в городе их 111 тысяч) рассказывает, что за ее пожилыми клиентами буквально охотятся врачи-взяточники, и она едва ли может чем-то помочь: если она обличит их в коррупции, «возможно, в будущем нашему клиенту откажут в лечении». Финансируемая Западом служба по борьбе с коррупцией говорит, что им приходится вести постоянную игру в догонялки: «Мы разоблачаем одну схему, а они придумывают новую, еще более изощренную».

Никто не думает, что Харьковская «народная республика» — дело ближайшего будущего. Война сепаратистов повергла в крах экономику Донецка и Луганска; как говорит г-н Дробот: «Люди понимают, что там нет будущего». С другой стороны, Харьков никогда не питал стольких иллюзий в отношении смелых обещаний революции Майдана, как Киев. Сегодня он видит, что его скептицизм был оправдан. Разочарованный, полный потенциала, но сдерживаемый неэффективным руководством, Харьков во многом представляет собой Украину в миниатюре. В 2014 году ликующие толпы в центре города краном сносили гигантскую статую Ленина, оставив лишь его отбитые ноги. Новым киевским революционерам придется постараться, чтобы избежать презрительных выпадов подобного рода.

Источник: The city beta-testing Ukraine’s revolution